Найти юриста / адвоката / эксперта
Профильный комитет Госдумы предложил принять в первом чтении законопроект о «гонораре успеха».
Сделан очередной шаг на пути к тому, чтобы федеральный законодатель принял важное решение, обеспечивающее реализацию права на квалифицированную юридическую помощь и отвечающее интересам государства, в том числе, в сфере налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг.
Прозрачность отношений
Первым шагом была законодательная инициатива Ю.А. Шарандина. Будучи членом Совета Федерации, 7 февраля 2007 г. он внес в Государственную Думу законопроект № 392336-4 «О внесении изменения в статью 25 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”».
Законопроект предусматривает дополнение подп. 3 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре новым абзацем следующего содержания: «Размер вознаграждения определяется доверителем и адвокатом (адвокатами) самостоятельно и добровольно исходя из цели конкретного соглашения об оказании юридической помощи, при этом размер вознаграждения или его части может определяться сторонами в соответствии с правилами, принимаемыми Всероссийским съездом адвокатов, пропорционально к размеру полученной доверителем материальной выгоды вследствие восстановления его законных прав: удовлетворения (отказа в удовлетворении) претензии, иска, заявления, жалобы, освобождения от обязательств или достижения иного благоприятного для доверителя правового результата.».
Обосновывая необходимость принятия рассматриваемого дополнения в Закон об адвокатуре, Ю.А. Шарандин акцентировал внимание на том, что возможность установления вознаграждения адвоката в зависимости от результата разрешения дела позволяет обеспечить оказание квалифицированной юридической помощи лицам, не имеющим средств, достаточных для оплаты услуг адвоката по высокой ставке вне зависимости от результата оказанных адвокатом услуг. Помимо того, что этот способ выплаты вознаграждения позволяет осуществлять все расчеты между сторонами на взаимоприемлемых для них условиях, он дает адвокату дополнительный стимул выполнить поручение и является экономическим средством защиты доверителя от недобросовестных или непрофессиональных действий адвоката.
Запрет на получение вознаграждения в зависимости от исхода дела ведет к выплатам «неофициального» «гонорара успеха», что влечет сокрытие соответствующих сумм от налогообложения и применение различных способов легализации полученных доходов.
В беседе с нашим корреспондентом в феврале 2007 г. (см.: «АГ». 2007. № 1) Юрий Афанасьевич отметил: «Вопрос о гонораре успеха затрагивает не только адвокатов. По большому счету, речь идет о соблюдении принципа законности, а если быть точнее – о прозрачности отношений между адвокатом и его доверителем в части оплаты услуг адвоката. Но судя по масштабам, которые приобрела дискуссия по этому вопросу, моя инициатива может натолкнуться на сопротивление».
В отсутствие запрета
Часть вторая ГК РФ, введенная в действие с 1 марта 1996 г., не предусматривает специального регулирования для договоров на оказание юридической помощи. Воспользовавшись отсутствием в законе прямого запрета на заключение договоров о «гонораре успеха» и ориентируясь на опыт зарубежных коллег, российские адвокаты начали заключать такие договоры. Однако в случаях, когда доверители не исполняли обязательства по договору, арбитражные суды, как правило, отказывали адвокатам в удовлетворении исковых требований. Суды восприняли подход, который был сформулирован в информационном письме Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. № 48: «…не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем».
Право законодателя
Необходимость внесения в законодательство рассматриваемого изменения обусловлена правовой позицией, которую Конституционный Суд РФ сформулировал в постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П: стороны в договоре об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, поскольку в системе действующего правого регулирования судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (ст. 128 ГК РФ), ни предметом какого-либо гражданского договора (ст. 432 ГК РФ); однако не исключается право федерального законодателя предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности, в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь.
«Отсюда следует, что возможность установления адвокатом и его доверителем в соглашении об оказании юридической помощи вознаграждения, обусловленного принятием судебного акта по делу, должна быть прямо предусмотрена федеральным законом» – такой вывод сформулирован в пояснительной записке к законопроекту.
Публичный интерес и специфический результат
Вывод о том, что стороны договора об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, Конституционный Суд основывает на двух основных положениях: 1) необходимость обеспечить баланс между частными и публичными интересами (т.е. между такими конституционно защищаемыми ценностями, как гарантирование квалифицированной и доступной юридической помощи, самостоятельность и независимость судебной власти, свобода договорного определения прав и обязанностей сторон в рамках гражданско-правовых отношений по оказанию юридической помощи, включая возможность установления справедливого размера ее оплаты); 2) буквальное понимание предмета договора возмездного оказания услуг (в п. 1 ст. 779 ГК РФ предметом такого договора названо совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности исполнителями, в то время как при оказании правовых услуг, по мнению КС, в предмет договора включается и специфический результат действий (деятельности), для достижения которого заключается договор, — решение суда в пользу заявителя).
Указав на некоторую неоднозначность и недосказанность мотивировочной части постановления № 1-П, трое судей КС — Н.С. Бондарь, Г.А. Гаджиев и А.Л. Кононов сопроводили этот документ особыми мнениями, где, по существу, дали его подробный комментарий.
Примечательно, что судьи исследуют правовую целесообразность специального правового регулирования порядка оказания юридических услуг с использованием института условного вознаграждения — «гонорара успеха» — в настоящее время, а не в перспективе, когда наша судебная и правовая система поднимется на «качественно иной уровень зрелости» и «институт условного вознаграждения, освобожденный от коррупционного потенциала, перестанет рассматриваться как несовместимый с конституционными принципами правосудия».
Н.С. Бондарь, в частности, отмечает, что в системе аргументации КС недостаточно внимания уделил реализации ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. По его мнению, рассматриваемое решение КС предполагает целесообразность осуществить специальное регулирование порядка оказания юридических услуг с использованием — при определенных условиях и для установленных на законодательном уровне случаев — «гонорара успеха» на основе соблюдения конституционных принципов и норм, обеспечивающих баланс публичных и частных конституционных ценностей и определяющих критерии справедливой оплаты юридической помощи, безусловной судебной защиты прав и законных интересов обеих сторон по договору возмездного оказания правовых услуг.
Г.А. Гаджиев считает, что при разумном использовании «разнообразных публично-правовых средств», ограничивающих возможности «услугодателя любой ценой добиваться положительного для услугополучателя решения суда», уже в настоящее время (при условии, если законодатель найдет способы преодоления конфликта интересов между услугодателем и клиентом) условные вознаграждения по некоторым юридическим делам вполне допустимы.
А.Л. Кононов обращает внимание, в частности, на то, что при определении предмета дела из него исчезло ограничение, касающееся рассмотрения лишь той сферы юридических услуг, которая связана с защитой имущественных (частноправовых) интересов заказчика. Это позволило «привнести и гиперболизировать публичные элементы адвокатской помощи». Кроме того, «в жалобах заявителей речь шла не о всяком вознаграждении, а только о том его виде, который определяется в процентах от выигранной суммы иска — так называемом условном гонораре, или «гонораре успеха», что весьма существенно для правовой оценки».
«Мнение же о том, что условие договора о выплате вознаграждения в определенном проценте или доле от суммы выигранного спора, — пишет А.Л. Кононов, — вмешивается в прерогативы суда и каким-либо образом посягает на самостоятельность и независимость судебной власти, является глубоким заблуждением, основанным на ошибочном представлении, что судебный акт никак не связан с результатом состязания сторон и не зависит от их процессуальных действий и усилий. <…> очевидно, что наличие или отсутствие желаемого судебного решения, удовлетворяющего права и интересы заказчика, является для него определенной и наиболее убедительной оценкой качества услуг исполнителя и при отсутствии других критериев — нормальным и законным условием размера соответствующего вознаграждения по обоюдному согласию сторон. <…> Достижение желаемого результата и зависимость от него размера оплаты правовых услуг возможны и в иных формах: при добровольном удовлетворении требований и интересов заказчика, мировом соглашении или ином внесудебном урегулировании спора с участием и при правовой помощи юриста. Однако и в том, и в другом случае природа правовых услуг очевидно одна и та же. <…> Таким образом, нет никаких оснований полагать, что само по себе принятие судом определенного решения могло бы пониматься сторонами договора услуг как предмет или результат оказания услуг… <…>…
Ни оспариваемые положения ст. 779 и 781 ГК РФ, ни какие-либо иные положения данного Кодекса сами по себе по их буквальному содержанию не устанавливают каких-либо ограничений возможности свободного выбора сторонами порядка расчетов, определения размера вознаграждения и условий его выплаты по договору возмездного оказания услуг, что признает и сам Конституционный Суд РФ. <...> Таким образом, достигнутое по обоюдному соглашению сторон условие договора возмездного оказания правовых услуг в делах об имущественных спорах, когда вознаграждение устанавливается в долях или процентах от удовлетворенной суммы иска, соответствует юридической природе подобного договора, не имеет законного ограничения и должно подлежать судебной защите».
Этот вывод полностью согласуется с нормой п. 3 ст. 16 КПЭА: адвокату следует воздерживаться от включения в соглашение условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от результата дела, однако данное правило не распространяется на имущественные споры, по которым вознаграждение может определяться пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела.
Нельзя «уходить в тень»
Принимая решение поддержать концепцию законопроекта № 392336-4 и рекомендовать принять его в первом чтении, Комитет государственной Думы ФС РФ по конституционному законодательству и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, являющийся ответственным за подготовку законопроекта к рассмотрению, исходил из того, что возможность оплаты оказанных адвокатом услуг при надлежащем исполнении им взятых на себя обязательств в процентном отношении к присужденным денежным средствам вытекает из принципа свободы гражданско-правового договора.
Свобода гражданско-правовых договоров в ее конституционно-правовом смысле, как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда РФ (постановления от 6 июня 2000 г. № 9-П и от 1 апреля 2003 г. № 4-П), предполагает соблюдение принципов равенства и согласования воли сторон. Поскольку соглашение об оказании юридической помощи является одним из видов гражданско-правового договора, то согласно ст. 1, 2 и 421 ГК РФ условия договора определяются сторонами по своему усмотрению, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными нормативными правовыми актами.
Принятие закона повлекло бы ряд позитивных последствий. Первое, как отмечает В.Н. Плигин, состоит в легализации существующих отношений. Ведь не секрет, что договоры, предусматривающие «гонорар успеха», по-прежнему заключаются, поскольку являются взаимовыгодными для сторон, в первую очередь, по следующим двум причинам.
Первая: такой договор гарантирует доступность правосудия для лиц, не имеющих средств на оплату юридической помощи, — благодаря ему они могут нанять дорогого и высококвалифицированного адвоката. Риск издержек в этом случае полностью перекладывается на адвоката, который берется за дело, поскольку оценивает вероятность успеха как значительную. В условиях диспозитивности и состязательности гражданского процесса выигрыш дела одной из сторон выступает доказательством качества оказанных ей правовых услуг. Положительное судебное решение при этом является не предметом договора, а доказательством надлежащего его исполнения.
Вторая: такой договор полностью отвечает интересам сторон, поскольку адвокат заинтересован в получении высокого гонорара в случае достижения определенного результата, а клиент хочет уплатить эти деньги в расчете на то, что адвокат будет более тщательно исполнять свои обязанности.
Легализация отношений, связанных с выплатой «гонорара успеха», приведет к максимальной открытости, не позволит этой сфере превратиться в теневую и создаст дополнительную возможность налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг. Принятие закона открыло бы также возможность судебной защиты прав клиента и адвоката в случае нарушения обязательств другой стороной договора.
Проигравший оплачивает не все
Надо отдать должное Ю.А. Шарандину и членам Комитета по конституционному и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, выступающим в поддержку «гонорара успеха», несмотря, а то, что в нашей стране достаточно противников законодательного закрепления этого института и не прекращается связанная с ним дискуссия.
Оппоненты обосновывают свою позицию в первую очередь необходимостью борьбы с коррупцией: по их мнению, договор о «гонораре успеха» представляет для нечистых на руку лиц соблазн вступить в сговор с судьей, чтобы «сорвать куш». Но, во-первых, серьезных доказательств прямой связи между ростом коррупции и существованием «гонорара успеха» никто не приводит. А во-вторых, в конечном счете, любая система вознаграждения открывает возможность для злоупотреблений. Однако предотвращать их можно разными средствами, среди которых прямой запрет, допустим, лишь тогда, когда все другие уже исчерпаны.
Тем не менее, Комитет, по-видимому, учел наличие подобных опасений: рекомендовал законопроект к принятию он лишь после того, как началось осуществление мер, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции, то есть появились реальные основания полагать, что «коррупционный потенциал» в ближайшем будущем снизится. Представляется, что несомненная польза, которую принятие закона принесет гражданам и государству, многократно перевешивает гипотетический риск, о котором говорят его противники.
К недостаткам «гонорара успеха» они относят также тот факт, что расходы выигравшей стороны на услуги представителя могут лечь тяжелым бременем на проигравшего. Именно по этой причине в правовых системах, где проигравшая сторона должна полностью возместить победителю судебные издержки, соглашения о «гонораре успеха» заключаются нечасто. Наибольшее распространение этот способ выплаты вознаграждения получил там, где правило loser pays all — проигравший оплачивает всё — не действует.
В нашей стране действие данного правила ограничено: расходы на услуги представителя стороны, в пользу которой состоялось решение, взыскиваются с проигравшей стороны «в разумных пределах», в том числе и в случаях, когда размер вознаграждения определяется центах от цены иска (п. 6 информационного письма Президиума ВАС от 5 декабря 2007 г. № 121). Это еще один 1 в пользу официального признания гонорара успеха». К тому же трактовка Президиумом ВАС РФ термина «разумные пределы» не дает оснований полагать, что суд сочтет «разумными» значительные размеры гонорара.
Этот аспект выделяет президент ФПА РФ Е.В. Семеняко: «Противники данного способа вознаграждения адвоката аргументируют свою позицию тем, что его применение может привести к неоправданному увеличению судебных издержек, которые взыскиваются с проигравшей стороны. Подобные опасения напрасны: у суда достаточно полномочий, чтобы определять размеры компенсации судебных издержек в разумных пределах».
Выплата адвокатам «гонораров успеха» широко распространена, например, в Великобритании, Австралии, Канаде, в странах Европейского Союза. При этом п. 3.3 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского сообщества допускает возможность выплаты адвокату вознаграждения в случае разрешения дела в пользу клиента, если размер вознаграждения определен в соответствии с официальной шкалой гонораров или при наличии контроля со стороны компетентного органа, юрисдикция которого распространяется на адвоката.
Не стоит брать пример с Танзании
Соглашения о гонораре, размер которого обусловлен результатом по делу, адвокатам запрещено заключать лишь в Германии, Танзании и на Кипре. Причем в Германии закон все же допускает незначительные исключения из этого правила (например, в случае, когда адвокат оказывает помощь в примирении супругов по делу о расторжении брака).
Хотелось бы надеяться, что депутаты Государственной Думы примут во внимание серьезные доводы, приводимые в обоснование законопроекта № 392336-4, и поддержат его. Такое решение отвечало бы интересам власти, общества и граждан.
Заместитель главного редактора «АГ» Мария Петелина
Сделан очередной шаг на пути к тому, чтобы федеральный законодатель принял важное решение, обеспечивающее реализацию права на квалифицированную юридическую помощь и отвечающее интересам государства, в том числе, в сфере налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг.
Прозрачность отношений
Первым шагом была законодательная инициатива Ю.А. Шарандина. Будучи членом Совета Федерации, 7 февраля 2007 г. он внес в Государственную Думу законопроект № 392336-4 «О внесении изменения в статью 25 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”».
Законопроект предусматривает дополнение подп. 3 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре новым абзацем следующего содержания: «Размер вознаграждения определяется доверителем и адвокатом (адвокатами) самостоятельно и добровольно исходя из цели конкретного соглашения об оказании юридической помощи, при этом размер вознаграждения или его части может определяться сторонами в соответствии с правилами, принимаемыми Всероссийским съездом адвокатов, пропорционально к размеру полученной доверителем материальной выгоды вследствие восстановления его законных прав: удовлетворения (отказа в удовлетворении) претензии, иска, заявления, жалобы, освобождения от обязательств или достижения иного благоприятного для доверителя правового результата.».
Обосновывая необходимость принятия рассматриваемого дополнения в Закон об адвокатуре, Ю.А. Шарандин акцентировал внимание на том, что возможность установления вознаграждения адвоката в зависимости от результата разрешения дела позволяет обеспечить оказание квалифицированной юридической помощи лицам, не имеющим средств, достаточных для оплаты услуг адвоката по высокой ставке вне зависимости от результата оказанных адвокатом услуг. Помимо того, что этот способ выплаты вознаграждения позволяет осуществлять все расчеты между сторонами на взаимоприемлемых для них условиях, он дает адвокату дополнительный стимул выполнить поручение и является экономическим средством защиты доверителя от недобросовестных или непрофессиональных действий адвоката.
Запрет на получение вознаграждения в зависимости от исхода дела ведет к выплатам «неофициального» «гонорара успеха», что влечет сокрытие соответствующих сумм от налогообложения и применение различных способов легализации полученных доходов.В беседе с нашим корреспондентом в феврале 2007 г. (см.: «АГ». 2007. № 1) Юрий Афанасьевич отметил: «Вопрос о гонораре успеха затрагивает не только адвокатов. По большому счету, речь идет о соблюдении принципа законности, а если быть точнее – о прозрачности отношений между адвокатом и его доверителем в части оплаты услуг адвоката. Но судя по масштабам, которые приобрела дискуссия по этому вопросу, моя инициатива может натолкнуться на сопротивление».
В отсутствие запрета
Часть вторая ГК РФ, введенная в действие с 1 марта 1996 г., не предусматривает специального регулирования для договоров на оказание юридической помощи. Воспользовавшись отсутствием в законе прямого запрета на заключение договоров о «гонораре успеха» и ориентируясь на опыт зарубежных коллег, российские адвокаты начали заключать такие договоры. Однако в случаях, когда доверители не исполняли обязательства по договору, арбитражные суды, как правило, отказывали адвокатам в удовлетворении исковых требований. Суды восприняли подход, который был сформулирован в информационном письме Президиума ВАС РФ от 29 сентября 1999 г. № 48: «…не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем».
Право законодателя
Необходимость внесения в законодательство рассматриваемого изменения обусловлена правовой позицией, которую Конституционный Суд РФ сформулировал в постановлении от 23 января 2007 г. № 1-П: стороны в договоре об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, поскольку в системе действующего правого регулирования судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав (ст. 128 ГК РФ), ни предметом какого-либо гражданского договора (ст. 432 ГК РФ); однако не исключается право федерального законодателя предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности, в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь.
«Отсюда следует, что возможность установления адвокатом и его доверителем в соглашении об оказании юридической помощи вознаграждения, обусловленного принятием судебного акта по делу, должна быть прямо предусмотрена федеральным законом» – такой вывод сформулирован в пояснительной записке к законопроекту.
Публичный интерес и специфический результат
Вывод о том, что стороны договора об оказании правовых услуг не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения, Конституционный Суд основывает на двух основных положениях: 1) необходимость обеспечить баланс между частными и публичными интересами (т.е. между такими конституционно защищаемыми ценностями, как гарантирование квалифицированной и доступной юридической помощи, самостоятельность и независимость судебной власти, свобода договорного определения прав и обязанностей сторон в рамках гражданско-правовых отношений по оказанию юридической помощи, включая возможность установления справедливого размера ее оплаты); 2) буквальное понимание предмета договора возмездного оказания услуг (в п. 1 ст. 779 ГК РФ предметом такого договора названо совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности исполнителями, в то время как при оказании правовых услуг, по мнению КС, в предмет договора включается и специфический результат действий (деятельности), для достижения которого заключается договор, — решение суда в пользу заявителя).
Указав на некоторую неоднозначность и недосказанность мотивировочной части постановления № 1-П, трое судей КС — Н.С. Бондарь, Г.А. Гаджиев и А.Л. Кононов сопроводили этот документ особыми мнениями, где, по существу, дали его подробный комментарий.
Примечательно, что судьи исследуют правовую целесообразность специального правового регулирования порядка оказания юридических услуг с использованием института условного вознаграждения — «гонорара успеха» — в настоящее время, а не в перспективе, когда наша судебная и правовая система поднимется на «качественно иной уровень зрелости» и «институт условного вознаграждения, освобожденный от коррупционного потенциала, перестанет рассматриваться как несовместимый с конституционными принципами правосудия».
Н.С. Бондарь, в частности, отмечает, что в системе аргументации КС недостаточно внимания уделил реализации ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. По его мнению, рассматриваемое решение КС предполагает целесообразность осуществить специальное регулирование порядка оказания юридических услуг с использованием — при определенных условиях и для установленных на законодательном уровне случаев — «гонорара успеха» на основе соблюдения конституционных принципов и норм, обеспечивающих баланс публичных и частных конституционных ценностей и определяющих критерии справедливой оплаты юридической помощи, безусловной судебной защиты прав и законных интересов обеих сторон по договору возмездного оказания правовых услуг.
Г.А. Гаджиев считает, что при разумном использовании «разнообразных публично-правовых средств», ограничивающих возможности «услугодателя любой ценой добиваться положительного для услугополучателя решения суда», уже в настоящее время (при условии, если законодатель найдет способы преодоления конфликта интересов между услугодателем и клиентом) условные вознаграждения по некоторым юридическим делам вполне допустимы.
А.Л. Кононов обращает внимание, в частности, на то, что при определении предмета дела из него исчезло ограничение, касающееся рассмотрения лишь той сферы юридических услуг, которая связана с защитой имущественных (частноправовых) интересов заказчика. Это позволило «привнести и гиперболизировать публичные элементы адвокатской помощи». Кроме того, «в жалобах заявителей речь шла не о всяком вознаграждении, а только о том его виде, который определяется в процентах от выигранной суммы иска — так называемом условном гонораре, или «гонораре успеха», что весьма существенно для правовой оценки».
«Мнение же о том, что условие договора о выплате вознаграждения в определенном проценте или доле от суммы выигранного спора, — пишет А.Л. Кононов, — вмешивается в прерогативы суда и каким-либо образом посягает на самостоятельность и независимость судебной власти, является глубоким заблуждением, основанным на ошибочном представлении, что судебный акт никак не связан с результатом состязания сторон и не зависит от их процессуальных действий и усилий. <…> очевидно, что наличие или отсутствие желаемого судебного решения, удовлетворяющего права и интересы заказчика, является для него определенной и наиболее убедительной оценкой качества услуг исполнителя и при отсутствии других критериев — нормальным и законным условием размера соответствующего вознаграждения по обоюдному согласию сторон. <…> Достижение желаемого результата и зависимость от него размера оплаты правовых услуг возможны и в иных формах: при добровольном удовлетворении требований и интересов заказчика, мировом соглашении или ином внесудебном урегулировании спора с участием и при правовой помощи юриста. Однако и в том, и в другом случае природа правовых услуг очевидно одна и та же. <…> Таким образом, нет никаких оснований полагать, что само по себе принятие судом определенного решения могло бы пониматься сторонами договора услуг как предмет или результат оказания услуг… <…>… Ни оспариваемые положения ст. 779 и 781 ГК РФ, ни какие-либо иные положения данного Кодекса сами по себе по их буквальному содержанию не устанавливают каких-либо ограничений возможности свободного выбора сторонами порядка расчетов, определения размера вознаграждения и условий его выплаты по договору возмездного оказания услуг, что признает и сам Конституционный Суд РФ. <...> Таким образом, достигнутое по обоюдному соглашению сторон условие договора возмездного оказания правовых услуг в делах об имущественных спорах, когда вознаграждение устанавливается в долях или процентах от удовлетворенной суммы иска, соответствует юридической природе подобного договора, не имеет законного ограничения и должно подлежать судебной защите».
Этот вывод полностью согласуется с нормой п. 3 ст. 16 КПЭА: адвокату следует воздерживаться от включения в соглашение условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от результата дела, однако данное правило не распространяется на имущественные споры, по которым вознаграждение может определяться пропорционально к цене иска в случае успешного завершения дела.
Нельзя «уходить в тень»
Принимая решение поддержать концепцию законопроекта № 392336-4 и рекомендовать принять его в первом чтении, Комитет государственной Думы ФС РФ по конституционному законодательству и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, являющийся ответственным за подготовку законопроекта к рассмотрению, исходил из того, что возможность оплаты оказанных адвокатом услуг при надлежащем исполнении им взятых на себя обязательств в процентном отношении к присужденным денежным средствам вытекает из принципа свободы гражданско-правового договора.
Свобода гражданско-правовых договоров в ее конституционно-правовом смысле, как неоднократно отмечалось в решениях Конституционного Суда РФ (постановления от 6 июня 2000 г. № 9-П и от 1 апреля 2003 г. № 4-П), предполагает соблюдение принципов равенства и согласования воли сторон. Поскольку соглашение об оказании юридической помощи является одним из видов гражданско-правового договора, то согласно ст. 1, 2 и 421 ГК РФ условия договора определяются сторонами по своему усмотрению, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными нормативными правовыми актами.
Принятие закона повлекло бы ряд позитивных последствий. Первое, как отмечает В.Н. Плигин, состоит в легализации существующих отношений. Ведь не секрет, что договоры, предусматривающие «гонорар успеха», по-прежнему заключаются, поскольку являются взаимовыгодными для сторон, в первую очередь, по следующим двум причинам.
Первая: такой договор гарантирует доступность правосудия для лиц, не имеющих средств на оплату юридической помощи, — благодаря ему они могут нанять дорогого и высококвалифицированного адвоката. Риск издержек в этом случае полностью перекладывается на адвоката, который берется за дело, поскольку оценивает вероятность успеха как значительную. В условиях диспозитивности и состязательности гражданского процесса выигрыш дела одной из сторон выступает доказательством качества оказанных ей правовых услуг. Положительное судебное решение при этом является не предметом договора, а доказательством надлежащего его исполнения.
Вторая: такой договор полностью отвечает интересам сторон, поскольку адвокат заинтересован в получении высокого гонорара в случае достижения определенного результата, а клиент хочет уплатить эти деньги в расчете на то, что адвокат будет более тщательно исполнять свои обязанности.
Легализация отношений, связанных с выплатой «гонорара успеха», приведет к максимальной открытости, не позволит этой сфере превратиться в теневую и создаст дополнительную возможность налогообложения деятельности по оказанию правовых услуг. Принятие закона открыло бы также возможность судебной защиты прав клиента и адвоката в случае нарушения обязательств другой стороной договора.
Проигравший оплачивает не все
Надо отдать должное Ю.А. Шарандину и членам Комитета по конституционному и государственному строительству во главе с В.Н. Плигиным, выступающим в поддержку «гонорара успеха», несмотря, а то, что в нашей стране достаточно противников законодательного закрепления этого института и не прекращается связанная с ним дискуссия.
Оппоненты обосновывают свою позицию в первую очередь необходимостью борьбы с коррупцией: по их мнению, договор о «гонораре успеха» представляет для нечистых на руку лиц соблазн вступить в сговор с судьей, чтобы «сорвать куш». Но, во-первых, серьезных доказательств прямой связи между ростом коррупции и существованием «гонорара успеха» никто не приводит. А во-вторых, в конечном счете, любая система вознаграждения открывает возможность для злоупотреблений. Однако предотвращать их можно разными средствами, среди которых прямой запрет, допустим, лишь тогда, когда все другие уже исчерпаны.
Тем не менее, Комитет, по-видимому, учел наличие подобных опасений: рекомендовал законопроект к принятию он лишь после того, как началось осуществление мер, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции, то есть появились реальные основания полагать, что «коррупционный потенциал» в ближайшем будущем снизится. Представляется, что несомненная польза, которую принятие закона принесет гражданам и государству, многократно перевешивает гипотетический риск, о котором говорят его противники.
К недостаткам «гонорара успеха» они относят также тот факт, что расходы выигравшей стороны на услуги представителя могут лечь тяжелым бременем на проигравшего. Именно по этой причине в правовых системах, где проигравшая сторона должна полностью возместить победителю судебные издержки, соглашения о «гонораре успеха» заключаются нечасто. Наибольшее распространение этот способ выплаты вознаграждения получил там, где правило loser pays all — проигравший оплачивает всё — не действует.
В нашей стране действие данного правила ограничено: расходы на услуги представителя стороны, в пользу которой состоялось решение, взыскиваются с проигравшей стороны «в разумных пределах», в том числе и в случаях, когда размер вознаграждения определяется центах от цены иска (п. 6 информационного письма Президиума ВАС от 5 декабря 2007 г. № 121). Это еще один 1 в пользу официального признания гонорара успеха». К тому же трактовка Президиумом ВАС РФ термина «разумные пределы» не дает оснований полагать, что суд сочтет «разумными» значительные размеры гонорара.
Этот аспект выделяет президент ФПА РФ Е.В. Семеняко: «Противники данного способа вознаграждения адвоката аргументируют свою позицию тем, что его применение может привести к неоправданному увеличению судебных издержек, которые взыскиваются с проигравшей стороны. Подобные опасения напрасны: у суда достаточно полномочий, чтобы определять размеры компенсации судебных издержек в разумных пределах».
Выплата адвокатам «гонораров успеха» широко распространена, например, в Великобритании, Австралии, Канаде, в странах Европейского Союза. При этом п. 3.3 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского сообщества допускает возможность выплаты адвокату вознаграждения в случае разрешения дела в пользу клиента, если размер вознаграждения определен в соответствии с официальной шкалой гонораров или при наличии контроля со стороны компетентного органа, юрисдикция которого распространяется на адвоката.Не стоит брать пример с Танзании
Соглашения о гонораре, размер которого обусловлен результатом по делу, адвокатам запрещено заключать лишь в Германии, Танзании и на Кипре. Причем в Германии закон все же допускает незначительные исключения из этого правила (например, в случае, когда адвокат оказывает помощь в примирении супругов по делу о расторжении брака).
Хотелось бы надеяться, что депутаты Государственной Думы примут во внимание серьезные доводы, приводимые в обоснование законопроекта № 392336-4, и поддержат его. Такое решение отвечало бы интересам власти, общества и граждан.
Заместитель главного редактора «АГ» Мария Петелина
Поддерживаю. Возможность нанять хорошего (и дорого) адвоката не оплачивая заоблачный гонорар заранее, а рассчитывая на будущий положительный результат — совершенно правильный подход к вопросу.
Соглашения о выплате вознаграждений «по результату» есть и сейчас, но нужно закрепить это на уровне закона, чтобы избежать всевозможных махинаций и откровенного жульничества.
Да? А проиграете? Придётся этот гонорар из своего кармана адвокату отдать.
Полностью согласен с автором: Хотелось бы надеяться.
Однако уже три года законопроект пылится на полках истории.
Думаю, принятие такой поправки, будет выгодно не только адвокату, но и его клиенту, поскольку, «гонорар успеха» может быть оплачен только при достижении результата, а также даст возможность адвокату в случае достижения оговоренного результата по делу взыскать «гонорар успеха» с клиента, уклоняющегося от его уплаты.
А в случае неуспеха?
Не совсем согласна с автором. И больше поддерживаю сторонников опасений, что расходы на дорогостоящего адвоката, в этом случае, полностью ложатся на проигравшую сторону. Что, на мой взгляд, не совсем справедливо.
Важно найти золотую середину. Адвокату и сейчас не запрещено, в случае имущественного спора, включать в Соглашение пункт о «гонораре успеха», но исполнение этого пункта, в связи с высказанной позицией КС РФ, в случае недобросовестности доверителя, становится проблематичным.
Лишь в этом я вижу положительный момент принятия этой нормы Закона.
Я тоже думаю, что взыскивать всё с проигравшей стороны, да еще ставить это в зависимость от «крутости» выигравшего адвоката, было бы несправедливо, а для многих и неподъёмно, НО, узаконить получение определенного договором процента в случае победы — правильно!
Логично и правильно было бы предусматривать премию за победу, но не с проигравшей стороны, а с самого клиента. Просто надо делиться!
Делиться конечно надо, было бы чем…
Запрещено включение условного гонорара успеха, то есть в процентах от суммы выигрыша. Но само условие о премиальной оплате, то что в Древнем Риме называлось «palmirum», не запрещено.
опять же сошлюсь на Гришэма… по нему — так америкосы как раз в процентах и берут в большинстве случаев… не истина, конечно, в последней инстанции, но — что есть, то есть…
Полностью согласна с автором статьи, но что-либо утверждать пока рано, предлагаю дождаться окончательного решения о принятии законопроекта «гонорар успеха»!
Знакомый адвокат, который специализируется по налоговому праву, в договоре указывает сумму гонорара в процентном соотношении от той сумы, которую он «отобъет» в суде. Это и его мотивирует и у клиентов не вызывает отрицательного отношения.
У многих клиентов, это не вызывает отрицательного отношения только до той поры, пока он не «отобьет» эту самую сумму. А вот когда «отобьет» и придет час расплаты, то часто отрицательные нотки начинают превалировать...
Поддержу — любые обещания клиента, если они не подкреплены возможностью принудительного взыскания адвокатом, добившимся положительного результата, т.е. выполнившим свою часть соглашения, часто остаются только обещаниями… особенно тогда, когда опасность уже миновала, и от сердца отлегло…
У меня тоже знакомый адвокат включает такое условие, но потом бегает и рвёт на себе волосы, так как освобождает от излишней платы по ЕНВД одного торговца на рынке, а потом сотня таких торговцев идёт косяком в суд и пользуется его открытиями. И знаете кто им подсказывает? Не его клинет и не другие адвокаты… :)
Согласен с Вероникой Васильевной — вот этот нюанс — «даст возможность адвокату в случае достижения оговоренного результата по делу взыскать «гонорар успеха» с клиента, уклоняющегося от его уплаты» — имеет место быть… и это радует. Ибо я смысла в заключении письменного соглашения с клиентом, кроме как как в качестве защиты своих частей тела в случае — не давал и не дай бог! — обращения клиента с жалобой в палату -не вижу… я так и так свое добросовестно отработаю, что-то не понравится клиенту — верну в крайнем случае часть или все — по договоренности… а вот палата за отсутствие соглашения накажет. С другой стороны, если клиент окажется недобросовестным, письменное соглашение мне ничего не дает… потому что практики по взысканию невыплаченных гонораров с клиентов у нас нет, как-то так сложилось, что не идут адвокаты в суд с подобными исками, чуть ли не зазорным считается… Что касается легализации бонусов — справедливо… Приведу пример. Недавно закончил гражданское дело о взыскании ущерба с моего доверителя… изначально, берясь за дело, предупреждал — дело проигрышное, решение о взыскании будет, вопрос лишь в том, сколько взыщут, высказывал свое мнение о том, какая часть исковых требований будет удовлетворена в случае нормальной работы в суде… На этих фактически условиях получил гонорар, добился уменьшения удовлетворенной части исковых требований значительно больше, чем предполагал… до сих пор тихо сам себе считаю — если доверитель в результате моей работы будет вынужден выплатить не 500 т.р., а 100 — какой-то процент от сэкономленной суммы можно было бы мне выплатить…
а вот, кстати, интересно рассмотреть вопрос соотношения таких моментов — скажем, насчитал я в иске % по 395 100 т.р., т.е. формально клиент должен их получить… Но! Всем известно, что, по сложившейся практике, суд эту сумму ничтоже сумняшеся — на голубом глазу — уменьшит до — от 10 до, скажем, до 70… и вот от меня зависит, признания какой все же суммы я добьюсь. Вот можно про эти деньги сказать — что я их для доверителя фактически заработал?
Константин Валерьевич, по 395-ой есть ряд тонкостей. Например, суд не имеет права снижать её произвольно, руководствуясь только «социалистическим правосознанием». Взыскивается та ставка процента, которая была преобладающей за время просрочки. А какая преобладала, если долг то увеличивался, то уменьшался и ставка менялась постоянно? Я делаю для таких случаев наглядный расчёт средней взвешенной ставки. Это действует, суд и берёт такую ставку и уже ничего не снижает.
Вряд ли это адвокат «зарабатывает», это просто те потери, которые возникли, если бы деньги «работали», на клиента, а не на нарушителя.
Владислав Александрович! А что такое средняя взвешенная ставка? Буду благодарен, если Вы дадите образец расчета… ибо интересно… Сделал я как-то раз с учетом всех ставок за время просрочки — как самый умный, благо программа есть, которая считает проценты, разделяя весь срок на периоды с разными ставками… Но! «При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения» — вот то же мне суд и сказал… с тех пор применяю только одну ставку — существующую на день подачи иска. Ну, а чем руководствуется суд, уменьшая размер процентов — хоть по 395, хоть по 244-ФЗ, хоть по ЗоЗПП — я вообще умолчу… ни о какой преобладающей ставке там речи не идет, и даже о адекватном соотношении цены иска и размера процентов тоже как-то не говорится…
Я считаю, что данный вид оплаты труда адвоката наиболее приемлемый. но следует четко указать в договоре, какие критерии будут учитываться при начислении суммы. т.е. просто «выигрыш дела» — это не аргумент, ведь, например, зачастую дела заканчиваются мировым соглашением. А что касается тех, кто не может оплатить услуг адвоката в силу плохого материального положения, обращайтесь к так называемым «бесплатным адвокатам». Любой труд должен быть оплачен по заслугам.
Правильно и прямо в точку сказано: «Любой труд должен быть оплачен по заслугам».
А, что хорошее изменение, если дает возможность взыскать денюжку с доверителя.
Публиковал статью по этой же тематике вот тут, поэтому высказываться особо не буду. Скажу только, что во многих случаях определить в чём выражается имущественная выгода сложно, например при разделе имущества.
В одном из комментариев, уже говорил, что я за заключение договора, в котором предусмотрен «гонорар успеха». Только небольшое добавление – адвокат получает его тогда, когда клиент реально получит средства, а не решение суда и исполнительный лист.
Очень интересная статья с точки зрения «наблюдения за изобретением велосипеда» для «пересечённой местности».
Кто-то задумывался о случаях с необходмостью признания решений судов, т.е. «результатов» в других странах. Что для клиента «результат» не приносящий в итоге «результат» см. здесь. После оплаты за такие результаты целью следующих процессов быстро станет отсутствие достигнутого «результата» что перегрузит судебный аппарат.
Кроме того когда и российский клиент почувствует вкус процесса против своего доверителя в предидущем процессе, и у Вас возникнет узкая специализация коллег по «искам против адвокатов» (см.Anwaltshaftungsrecht).
Пример из жизни: решение суда РФ о разводе и начислении алиментов гражданке РФ подлежащие взысканию с живущего в Германии должника = хороший результат! Но если об этом «решении» должник годами не знает, на развод его никто не приглашал, извещения не присылал, о зарплате никто не спрашивал… И вот приходит такой клиент к немецкому адвокату, а ей говорят: "… а вы всё ещё в браке, это не «решение», а «желание» т.к. нарушены все процессуальные права ответчика"…
«Ах..., ох..» — вздыхает она, — "… я же всё оплатила, перевела, заверила, апостилировала, мне это обошлось в… $$, почему же мне мой адвокат раньше не сказал? Вот я б его..."
«А Вы с ним оговорили что для Вас есть конечный результат на первой встрече?»
Наверное этот вопрос ещё долго будет оставаться риторическим…
Браво Виталий, да Вы оказывается еще и философ!
Тут конечно важно, что именно считать «конечным положительным результатом»… ))
Однако, приравнивать дело по налоговой проверке, по которому предприятию грозят многомиллионные санкции, и дело о штрафе ГИБДД в 500 рублей, нельзя.
Я считаю. что у клиента должен быть выбор, какую на систему оплаты ему соглашаться, а у адвоката — как реально получить с клиента заработанные деньги, если клиент «расслабился» и начал «теряться» )))
Согласен, в каждом случае, должен оговариваться и согласовываться тот момент, который стороны признают точкой достижения результата, а поиски всеобъемлющего решения, которое привело бы к абсолютно законченному результату, могут завести в тупик.
Полностью согласна с vkk55 и Haupt Vitaliy после достижения реального результата можно говорить о «гонораре успеха»! Но к этому вопросу следует подходить весьма осторожно, потому как достижение желаемого результата у каждого клиента будет разной, что следует оговорить и прописыть в договоре.
Сколько юристов, столько и мнений. Однако большинство за принятие поправки о «гонораре успеха» и я не исключение, т.к. мне кажется, у адвоката будет стимул для полной отдачи по делу и для достижения желаемого результата.
а обратная ситуация — когда выиграны не реальные средства, а уменьшен размер взысканий? тогда в какой момент говорить о «гонораре успеха»?
Полагаю, что если речь идет об уменьшении размера взыскания, моментом «достижения» должен считаться день исчерпания всех возможностей обычного обжалования решения, т.е. нельзя уповать на надзорку, КС или ЕСПЧ, это тема для отдельного раз
договора…Согласен, Иван Николаевич… я то же самое и хотел услышать…
Насколько я помню из профессиональной этики нашему брату запрещено ставить вознаграждения в зависимость от результата.
Хотя я полагаю, что легализация «гонорар успеха» необходима для развития современной юридической практики, в том числе конкурентной среды.
Кстати, сейчас позиция ВАС по данному вопросу постепенно претерпевает «эволюцию», так расходы налогоплательщика по выплате «гонорара успеха» признаются экономически обоснованными.
«Гонорар успех» предусматривает добросовестное отношение со стороны адвокатов, а также стопроцентную уверенность, того же адвоката, что он получит этот «гонорар успеха» в случае положительного разрешения дела. Думаю, что это обоюдно выгодная поправка. Лишь бы она работала в соответствии с законом.
За статью автору спасибо, с интересом прочитал.
Удивило, что никто из комментаторов не поднял вопроса о двуличности.)))
Ещё раз спасибо автору.
При прочих равных принятие упомянутого законопроекта безусловно вещь позитивная, но мне кажется, что практической точки зрения это мало чего изменит.
↓ Читать полностью ↓
Возможность не только включения в договор условия о гонораре успеха, но и его взыскания (хотя бы части) в виде судебных расходов существует уже давно и основана на мнении, изложенном в информационном письме Президиума ВАС РФ от 5.12.2007 г. (пункт 6), сам его неоднократно взыскивал, сталкиваясь при этом лишь с проблемой определения степени разумности расходов. Не вижу я и противоречий в позициях, изложенных в вышеупомянутом письме и пресловутом письме Президиума ВАС РФ от 29.09.1999 г., поскольку согласен с тем, что выигрыш дела сам по себе не может служить единственным достаточным условием для получения гонорара представителя, необходимы еще и конкретные действия, предпринимаемые представителям в интересах своего доверителя, и если таких действий нет, или они малозначимы, но дело тем не менее было выиграно, получение гонорара успеха было бы несправедливым.
С другой стороны закон не устанавливает каких-либо ограничений и дополнительных требований в части оказания юридической помощи (за исключением уголовного судопроизводства, да и вообще все что я здесь пишу к уголовному судопроизводству не относится), т.е. любое дееспособное лицо вправе такую помощь оказывать. Наличие высшего юридического образования и статуса адвоката сами по себе не являются критерием квалифицированности специалиста в рамках конкретного спора (например, если адвокат занимается в основном вопросами семейного права, он может и не быть специалистом в вопросах интеллектуальной собственности), и даже если лицо, оказывающее юридическую помощь и является квалифицированным специалистом, это еще не есть гарантия надлежащего исполнения им обязанностей по оказанию юридической помощи в рамках конкретного дела. Не случайно действие нормы ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», предусматривавшей обязательное страхование профессиональной ответственности адвокатов, было приостановлено с 3.12.2007 г. На практике определить страховые случаи профессиональной ответственности адвокатов, т.е. по сути установить некий минимальный стандарт профессионального уровня оказываемых адвокатами услуг оказалось невозможно, и я сильно сомневаюсь, что это вообще осуществимо в ближайшие годы.
Спецификой договора оказания правовых услуг, в частности, является то, что в соответствии с этим договором «совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности» направлено на отстаивание интересов услугополучателя в судах и иных государственных органах, обязанных, как правило, принять решение в отношении заявленного требования. Поэтому интересы заказчика заключаются в достижении положительного результата его деятельности (удовлетворение иска, жалобы, получение иного благоприятного решения (результата). Квалификация привлеченного по такому договору специалиста имеет значение для заказчика не вообще, а только применительно к тому конкретному делу – т.е. предмету договора. И если определить квалификацию специалиста в целом для заказчика весьма затруднительно, то установить критерии, позволяющие судить о качестве оказанных ему услуг в рамках конкретного дела вполне реально. Простым и понятным критерием качества услуг по такому договору является установление зависимости между выплатой гонорара и наступлением тех событий, которые является целью услугополучателя. Ведь процесс судопроизводства нельзя приравнивать к лотерее, исход которой случаен. И судьи, и участники спора должны руководствоваться в ходе судопроизводства нормами закона, и даже если в силу каких-то обстоятельств (например, недостаточной квалификации) будет допущена ошибка в его толковании, ее могут исправить вышестоящие судебные инстанции. Таким образом, правильное толкование закона, позволяет с высокой долей вероятности спрогнозировать исход спора, а если сформированная специалистом позиция оказывается в конечном итоге ошибочной, то обычно это говорит либо о его недостаточной квалификации, либо о том, что он намеренно вводил своего доверителя в заблуждение с целью получения личной материальной выгоды в виде гонорара.
Таким образом, наличие в договоре условия о гонораре успеха, это пока что единственно возможная гарантия доверителю качества оказываемых ему по договору услуг и нужно это, вроде как, в первую очередь самому потребителю юридических услуг. Но это в теории. На практике же пока существует огромная разница между реальными гонорарами за ведение дел в судах и суммами, которые взыскиваются в качестве судебных расходов, экономические стимулы для эффективного использования гонорара успеха отсутствуют. Зачем платить адвокату всю сумму гонорара на счет, если суд ни за что не согласится взыскать их с оппонента – в самом лучшем случае присудят тысяч сто. А ведь их еще нужно еще и взыскать с должника, что бывает весьма непросто. Недостатка в неучтенных наличных деньгах в России пока что нет, так что доверителю выгодней расплачиваться именно неучтенной наличкой.
Вот если бы суды присуждали больше ситуация, конечно, была бы другая. Было бы выгодно не прятать деньги от налогов, а реально платить их по договору на оказание юр.помощи, имея в виду, что хотя бы половина все же скорей всего вернется. Конечно же, критерии разумности должны быть, но то, что взыскивают сейчас к разумности и близко не стоит. Так что законопроект, это, конечно, неплохо, но без изменения судебной практики он мало что изменит. А практику можно менять и без законопроекта )).
К сожалению этот законопроект вернули инициатору. Причем причина возврата явно надуманная: якобы в закон внесены изменения и этот законопроект уже не нужен!(punch)
актуально и сейчас, в «разгар» борьбы с коррупцией