Ко мне обратилась мать военнослужащего, проходящего службу за пределами России с просьбой защищать ее сына, в отношении которого было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст. 339 УК РФ по факту уклонения от исполнения обязанностей военной службы путем обмана.
По мнению следователя, военнослужащий, обманув командование, незаконно воспользовался отпуском. Обман, по мнение следователя, заключался в том, что военнослужащий составил рапорт о предоставлении отпуска и введя в заблуждение командование, незаконно воспользовался отпуском, который ранее ему предоставлялся.
Рапорт о предоставлении отпуска был согласован несколькими военнослужащими из числа командования части.
Фактически никакого обмана не было, военнослужащий, составляя рапорт о предоставлении отпуска, добросовестно заблуждался в том, что ему полагаются дополнительные дни отпуска за выполнение программы прыжков с парашютом во время обучения в военно-десантном училище, а руководство части ошибочно предоставило отпуск подзащитному.
Следует отметить, что уголовное дело было возбуждено по инициативе военного прокурора в порядке ст. 37 УПК РФ.
Я принял поручение на защиту и направился совместно с подзащитным на допрос в качестве подозреваемого.
При первой встрече со следователем я высказал ему свою точку зрения о том, что постановление о возбуждении уголовного дела вынесено преждевременно, умысла на обман командования и уклонение от военной службы не было, однако следователь заверил, что все законно и позиция согласована.
В период расследования уголовного дела Конституционный суд РФ выпустил Постановление от 22.07.2020 г. № 38-П, из которого следует, что ошибочное разрешение государственным органом заявления само по себе не говорит об обмане должностных лиц при обращении к ним с заявлением, притом, что заявитель при обращении представил документы, не содержащие признаков подделки.
Следовательно, предусмотренное законодательством действие в виде обращения в государственный орган заявителя, представившего достоверные сведения в документах, на основе которых принято соответствующее решение, не может расцениваться в качестве элемента состава преступления (хищения), если не будет установлено, что при этом заявителем предприняты целенаправленные действия к тому, чтобы сформировать условия для принятия органом ошибочного решения.
Данная позиция Конституционного суда РФ была использована защитой при обжаловании постановления о возбуждении уголовного дела прокурору первого и второго звена, однако данный довод был оставлен без внимания.
Следователем были проведены исчерпывающие следственные действия, в том числе очные ставки с военнослужащими рядового и офицерского состава, которые ставили свои резолюции на рапорте о предоставлении отпуска.
Обвинение не предъявлялось, мера пресечения не избиралась.
Истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности было не за горами.
Следователь через командование стал предлагать подзащитному согласиться на прекращение уголовного дела в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, заверяя, что это самое верное решение для него.
Но подзащитный был принципиален и готов был идти до конца.
По итогам расследования уголовного дела следователем было вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении подзащитного в связи с отсутствием в деянии состава преступления и с разъяснением права на реабилитацию.
Ознакомившись с постановлением о прекращении уголовного дела был приятно удивлен, следователь, мотивируя отсутствие в деянии состава преступления, сослался на позицию Конституционного суда РФ от 22.07.2020 г. № 38-П, о которой выше было упомянуто.
Перед принятием решения о прекращении уголовного дела в отношении подзащитного, следователь выделил материалы уголовного дела в отношении всех военнослужащих, которые подписывали рапорт на отпуск. Какое решение в отношении них по итогу было принято мне не известно.
Прокуратура, инициировавшая возбуждение уголовного дела, согласилась с постановлением о прекращении уголовного дела и не стала его отменять.