Продолжаю участвовать в уголовных делах по назначению. Считаю это неплохой практикой. Безусловно в подавляющем большинстве дел я, как адвокат, себя не проявлю. Тут или явка с повинной, или подзащитные — ранее неоднократно судимые, которые со своей участью давно смирились. Но есть и дела, в которых можно себя проявить и защитить права доверителя.
Пятница. Конец рабочей недели. Получаю поручение. Следователь СК обратился в суд с ходатайством об избрании обвиняемой ареста в виде меры пресечения. В телефонном разговоре следователь поясняет, что два дня назад обвиняемой уже был назначен адвокат, но он не может участвовать в судебном заседании, занят в другом, платном, процессе.
Знакомлюсь в суде с материалами представленными следователем. Анна — молодая женщина, мать двоих малолетних детей обвиняется по ч.1 ст. 318 УК РФ, т.е. применение насилия в отношении работника полиции. Скрывалась от следствия, была объявлена в розыск. Найдена по месту своего постоянного проживания в Московской области, задержана, доставлена в наш город.
Разговариваю с подзащитной. Рассказывает, что год назад отдыхала два месяца в нашем южном городе с детьми и бабушкой. При посещении городской больницы возник конфликт с охранником, закончившийся тем, что охранник избил ее. Приехавшие полицейские «добавили» ей еще и …. составили протокол о ее неповиновении. За это подвергнута штрафу. В течение недели после событий уехала домой, где благополучно проживала, не зная и не ведая о возбужденном уголовном деле.
Говорит, что защитник, назначенный ей два дня назад, обещал связаться с ее матерью, постараться снять ей жилье в Евпатории, чтобы ходатайствовать о домашнем аресте. Предлагаю подзащитной заявить ходатайство об отказе от меня, т.к. у нее уже есть защитник, с которым была согласована позиция, и он должен был предпринять ряд действий, чтобы избежать ареста. Ей необходимо настаивать на вызове этого защитника и его участии в заседании.
Начинается заседание. Подзащитная вяло, невнятно пытается довести до судьи ходатайство. Судья делает вид, что не слышит. Подключаюсь, объясняю, поддерживаю ходатайство подзащитной. Судья переключается на меня: « если вы отказываетесь от защиты, я вынесу частное определение и сообщу в палату». Еще раз объясняю, что это подсудимая отказывается от меня, а не я.
Препирательство заканчивается тем, что судья объявляет перерыв, который по ее мнению нужен подсудимой, чтобы согласовать позицию с защитником. Перерыв используем для того, чтобы составить письменное ходатайство об отказе от нынешнего защитника и надлежащем извещении и вызове предыдущего. Предлагаю подзащитной запасной вариант.
Если в ходатайстве будет отказано просить продлить задержание до 72 часов. За это время возможно будет арендовано жилье и явится другой защитник. Заседание продолжено. Судья сначала делает вид, что не слышит ходатайство, затем вообще отказывается его принимать, после следует длинный разъяснительный монолог. Вам назначен адвокат Лисовский, он опытный, имеет большой стаж работы, ничем не хуже предыдущего адвоката.
Если бы ваш предыдущий адвокат был по соглашению, то вы имели право настаивать на его вызове. Но и сегодняшний адвокат, и прежний – оба адвоката по назначению. Поэтому ваше право на защиту ничем не нарушено. Что тут скажешь!!! Такие выводы судьи, имеющий довольно длительный стаж работы, потрясают. Высказываю свое отношение к ходатайству следователя. Объясняю, что в представленных материалах отсутствуют доказательства об извещении Анны о явке на допросы, она не знала о возбуждении дела, не знала об объявлении ее в розыск.
К ней в квартиру вломились оперативные работники, задержали ее и доставили через полстраны к следователю. Сама Анна очень толково и последовательно рассказывает о конфликте в больнице с охранником и работниками полиции, сфальсифицированными материалами о примененном ею насилии к полицейскому, как благополучно проживала в Подмосковье и не получала ни одной повестки. Неожиданно суд вновь объявляет перерыв, якобы чтоб подсудимая еще раз пообщалась с адвокатом.
Теряюсь в догадках – в чем причина столь лояльного поведения судьи? Когда же заседание продолжается все разъясняется. Следователь просит приобщить письменные доказательства, подтверждающие, что Анну неоднократно вызывали на допрос к следователю. Что же это за документы? Составленные следователем уведомления, на которых, правда, присутствует исходящий номер и дата, но нет ни одного уведомления почты о возврате почтовой корреспонденции либо отказе Анны в ее получении.
Таким образом, имеем еще одну пачку документов, составленных заинтересованным лицом, и не подтвержденных иными документами. Об этом и говорю судье. Она молча выслушивает. Слушает просьбу Анны продлить задержание на сутки и отправляется в совещательную комнату.
Итак. Этот раунд продолжался три с половиной часа. За это время я и моя подзащитная пытались достучаться до сознания и совести судьи. Увы. Стоит учесть внешние факторы: последний рабочий день, завтра выходной, у судьи двое несовершеннолетних детей, которых она воспитывает сама. Не захочет она перенести заседание на субботу. Не захочет. Эти мысли крутятся у меня в голове, пока мы ждем решения.
Мой прогноз к сожалению оправдывается. Анне избрана мера пресечения в виде содержание под стражей. Вроде за свои 20 лет практики насмотрелся многого. Но в этом случае несправедливость потрясает. Молодая женщина, двое малолетних детей, которых она воспитывает сама. Бабушка, перенесшая недавно операцию, и теперь на нее оставлены дети. Анна не судима. Отсутствуют доказательства о вызове ее на допросы.
И вдобавок еще прокурор, тоже женщина, воспитывающая сына, цинично просит суд не забыть сообщить органу опеки о детях Анны, оставшихся без матери. Неделю еще хожу под впечатлением. Как же так: каких то пятнадцать лет назад в суд пришла рефлексирующая женщина, а теперь эта бездушная машина «чего изволите»?
Пишу апелляцию, не особенно надеясь на изменение постановления. А вот эмоции, которые я постарался вложить в жалобу, сделали свое дело. Верховный суд Крыма не просто отменил постановление Евпаторийского суда, а полностью отказал в удовлетворении ходатайства следователя. Анна была освобождена из под стражи в зале суда.