Адвокат Олег Шарапов: Почему я до сих пор в этом спорте без правил

Расскажите о вашем пути в адвокатуру?

Вначале была работа в органах на протяжении 26.5 календарных лет. После уже, на пенсии, у меня был печальный опыт  в строительстве, в охранном бизнесе. Это заняло около восьми лет. После, по совету хорошего товарища, бывшего сослуживца, я пришел в адвокатуру. 

«Особо важные деятели» от адвокатуры пытались прищемить меня на собеседовании: «Как ваш жизненный путь сочетается с тем, что вы решили стать адвокатом?» А я этого «деятеля» знаю прекрасно. Он до прихода в адвокаты работал в милиции, причем не опером, не следователем, а комсоргом.  А теперь он адвокат и задает такие вопросы. Я ему ответил: «И работа моя была уважаемая, и работу адвокатов я очень уважаю. Не вижу никакого противоречия». Все посмеялись, все поняли, о чем речь идет. Так я и стал адвокатом.

Не могу сказать, что у меня было желание ещё чего-то достигнуть. Просто тупо хотелось денег. Я никогда не бедствовал, у меня и пенсия хорошая, и зарабатывал я всегда больше пенсии. Меня очень долго убеждали, что в адвокатуре можно зарабатывать. Так и получилось. Я поддался на уговоры и очень доволен сейчас.

Вы считаете, что ваша служба в органах помогла вашей адвокатской практике?

Сто процентов помогла. Тот, кто поработал в органах, это зрелый человек, знающий о чём идёт речь. Хотя я никогда не был следователем и уголовный процесс для меня был как тёмный лес, но за первых три -четыре года я процесс освоил и знаю его, наверное, хорошо. Да, конечно работа в правоохранительных органах накладывает свой отпечаток.

Есть адвокаты, вышедшие из системы, которые остаются в её рамках. Они  до  сих пор считают, что вместе со следствием, судом они делают одно большое нужное дело. Они и защищают в рамках такого совместного дела.

Другие же адвокаты настроены на то, чтобы быть полезными своим клиентам. И тогда твое мироощущение, мировоззрение меняются очень быстро.  Это не столько приходящие деньги, как чувство свободы, которое эти деньги дают. Полное отсутствие начальника. После первых конфликтов, после первых унижений, после первой несправедливости, когда видишь, что с людьми творят — мировоззрение меняется очень быстро.

Я двадцать шесть лет ходил с пистолетом в кармане, буквально держал его под подушкой. Сдал пистолет и удостоверение. Может быть, один раз я вспомнил, что у меня они были. Жизнь закончилась одна,  и началась другая. Думаю, что вопросы мировоззрения зависят от личности человека. У того, кто хочет быть нормальным адвокатом, мироощущение быстро разворачивается в сторону права и интересов своего подзащитного. Есть люди, которые ходят и подписывают. «Подписюшки» такие. Но если мы их будем со смаком критиковать, то мы себя будем пиарить за их счет – мол, мы не такие. Пускай будут два мира, каждому своё. 

Помните свое первое дело?

У меня было три первых дела сразу, одномоментно. Одно дело — пришёл мальчик, видимо психически здоровый, но с особенностями поведения. Примитивное дело о причинение ущерба: парень разбил стекло машины из-за конфликта.  Причем был, пожалуй, прав. Конфликт на дороге, он парень резкий и разбил стекло. Здесь все просто: справка, две оценочных экспертизы. Дознание забуксовало. После этого нас даже не вызывали.

  Два следующих дела — я обжаловал два приговора одного и того же судьи. Приговоры были вынесены с разницей в два дня. Через восемь месяцев состоялись заседания тогда еще кассационного суда, причем опять с разницей в два дня. Оба приговора были отменены. По одному из них трех человек просто отпустили на свободу.

  Мне это очень осложнило жизнь, потому что я сразу привык получать только положительный результат. Очень обидно было, когда что-то получалось неприемлемое для меня. Это прибавило мне негативных ощущений.  Хотя после этого было и много удачных дел.  Я сразу получил хороший результат, я сразу состоялся, пошла молва, поток людей. И в то время, когда процессуальные противники начинали тупить и нарушать закон, мною это воспринималось не так стоически и спокойно, как это происходит сейчас.  Уже прошло восемь или девять лет, как я стал адвокатом. Я успокоился, знаю, что может быть неправосудный приговор, не надо рвать на себе волосы, даже если приговор устоит. Не мы  его выносим, мы только участвуем в процессе.

Чтобы стать успешным адвокатом  желательно поработать в правоохранительных органах, получить опыт или идти последовательно:  ВУЗ, помощник адвокат,  работа с наставником?

Я не могу об этом судить. У меня пройден  один путь. Я думаю, что дело не в опыте конкретной работы, а в жизненном опыте.  Надо состояться как человек, как личность. Если будут у молодого человека хорошие наставники, за три-четыре года он сможет состояться. Собственно это и произошло со мной. Наверное, любой путь приемлем, но у меня большое преимущество. Пусть некоторые фыркают на бывших сотрудников, мол, не то у нас в анамнезе. На самом деле у нас преимущество — это отношение адвокатское. 

Успешный адвокат – это о деньгах, заработке или не только?

Это близко, но не тождественно. Можно иметь много денег, но не иметь репутации. Но когда есть деньги, можно работать. Я не могу сказать, что я не считаю деньги, но то, что я трачу на еду — я не знаю, что сколько стоит. Я просто покупаю еду, я не веду бюджет таких денег. Домика в деревне у меня не будет никогда. Нет у меня на это денег, но на все остальное есть. Хотя домик очень хочется. У многих адвокатов в этом отношении лучше. Но у них больше практики, дольше работают. Мне надо было вовремя все делать. 

Как вы считаете лучше иметь больше клиентов, больше дел или меньше дел, но значимых, которые дают больше заработка?

  Значимые дела не дают больше заработка. Я исхожу из практики провинциального города. Хотя наш город  центр Приморского края, но все же это провинциальный город.  Нет у людей денег, чтобы полноценно оплачивать работу адвоката. Не знаю, как зарабатывают уважаемые корпоративные адвокаты. У нас есть крупные промышленные предприятия. Но растянутые на пять лет уголовные дела — это очень большая нагрузка. Но их нельзя откидывать, потому что как человек разовьется, как он станет настоящим адвокатом? На мелочевке это не получится. Он будет иметь стабильный доход и больше ничего.  Если человека это устраивает — хорошо.

Хочется быть чуть-чуть выше, хотя бы на пол головы.  Для этого нужно вложиться нервами и временем.  Но с другой стороны: небольшие дела — какие они хорошие! Я недавно взял дело. Заработал столько же, как за дело, которое может длиться два-три года. Я же работал неделю, человек на свободе, состоялся приговор, наказание признали исполненным. Это вместо 8 лет заключения, которые изначально предполагались. А человек семь месяцев в тюрьме просидел по особо тяжкому преступлению. Это очень эффектно. Человек через неделю моей работы вышел на свободу. Радость забылась через два дня, а другие дела остались. Поэтому нельзя разделять короткие и длинные дела. Не будет сложных дел — ты как адвокат не состоишься, будешь подмастерье.

Что важнее для адвоката показать свои знания, умения или реклама, продвижение?

Когда я вижу у себя в браузере лицо знакомого адвоката -  меня от такой рекламы трясет. Зачем оно мне нужно? Или: «Бывший судья, теперь адвокат — 95% выигранных дел». Для меня это вообще дико. Вменяемые не будут клевать на такую рекламу, лучше сарафанное радио. «Праворуб» в этом отношении — идеал.  Кто публикуется в «Адвокатской газете» —  это тоже хорошая реклама. Но видимо попасть в газету сложнее.  Меня находят через Праворуб или проверяют на портале. Я позволяю клиентам убедиться в их выборе. Раз я столько вложил в публикации, отправляю ссылки на них — читайте, мне с вами будет легче работать.

Как реагировать адвокату на конфликтную ситуацию, как избежать стресса?

Конфликта ты никак не избежишь, а к стрессу надо подстраиваться. Стресс не всегда со знаком минус. Я выхожу на стрелковую площадку выполнять упражнение. У меня тоже стресс. Потому что я готов, я что-то делаю. В нашей профессиональной деятельности то же самое. Надо подстраиваться, собираться. Лишь бы это в депрессию не переросло. Только это страшно.  Я сегодня ещё раз вспоминал свою мысль: когда что-то плохо, начинаешь думать о том, как много людей хотели, чтобы у меня было все плохо — судьи, прокуроры, следователи, как бы они этому радовались.  Поэтому с этой точки зрения думаешь: «Нет, не будет мне плохо.  Хреново будет у вас». Как — то выбило меня из колеи в личном плане, и я стал беспомощным.  Очень многих людей это устроило бы.  

К конфликту надо относиться так же, как к задаче, которая стоит перед тобой. Конфликт —  это неплохо, разрешение конфликта — это вообще суть нашей работы. Адвокат в суде должен придержать язык и записать все для будущего процессуального реагирования. Возражения на действия председательствующего или отвод это крайние меры. Их стоит применять, когда уже нельзя терпеть. На самом деле такое бывает редко. Многие судьи с удивлением реагируют: «Какое возражение?» — «А вы послушайте». После этого судьи возвращаются в рамки.  У меня сейчас семь текущих дел и только по одному я заявлял возражение. Кстати судья меня понял. Он на днях исключил спорное  доказательство, поэтому отпал один эпизод особо тяжкого преступления.

Можете описать как проходит ваш типичный рабочий день?

  У меня есть программка – планировщик, я даже деньги за нее платил. Но дело не в этом. Можно взять обыкновенный календарик в браузере, совместимый с телефоном, и вести учет текущих дел. В первую очередь это судебные заседания. О заседаниях самое большое беспокойство: помнить, чтобы их не пропустить, быть готовым к заседанию, подготовить ходатайства и иметь отработанное уголовное дело.

Здесь есть своя специфика, как на экзамене: когда сидишь в процессе, ты должен быть готов к любому вопросу и иметь «заготовки». Может ты их и не достанешь, но есть большая вероятность, что они пригодятся. Заседания у меня не каждый день. Хотя бывает что и два заседания в день, а потом несколько недель по одному заседанию в неделю. Поэтому можно сказать, что я не всегда работаю. Тогда я совсем не работаю днем и вообще не включаю компьютер. И мне это очень нравится, я хотел бы так делать почаще. 

Вы как-то настраиваете себя с утра на работу?

Нет, никак не настраиваю. Бывают дни, когда не хочется вставать, не хочется выходить в суд. Это происходит тогда, и именно в том случае, когда ты уже выявил фальсификацию, недопустимые доказательства, все это показал, а судья на это плевать хотел.  В такие моменты к такому судье уже не хочется идти в процесс. Недавно думал: «почему я до сих пор в этом спорте без правил?» Но такое состояние быстро проходит.

И на самом деле такое настроение бывает редко. А так мне не надо себя настраивать по — особому. Возраст такой, что просыпаешься раньше будильника. Если знаешь, что надо куда-то поехать — едешь, не надо — находишь себе другое занятие. Вспомнил сейчас чье-то высказывание, хотя я не сторонник умных фраз: «найди себе дело по душе и тебе никогда не придется трудиться».  Если занимаешься делом, которое тебе нравится, не надо себя настраивать. 

Если долго сижу в суде, открываю телефон, включаю шахматы онлайн и играю. Большинство судей относятся к адвокатам уважительно. Никто из них не будет держать адвоката в коридоре просто так. Если у судьи цейтнот, он всегда объяснит: «Извините, надо пропустить короткий процесс, а потом вы». Я понимаю, если это происходит в Москве, в других городах, когда людям приходится ждать много часов. У нас такого нет, здесь попроще.

Как вы осваиваете новую информацию?

Наверное, я немного закостенел, не забронзовел, а именно закостенел. Мне уже не впечатляют разъяснения и правовые позиции. Я ловлю себя на негативном отношении к публикациям журнала «Уголовный процесс», «Адвокатской газеты», к постановлениям и решениям Пленума Верховного Суда, потому что интуитивно я все это принимаю, это в рамках моего юридического мировоззрения. Прочитав все эти объяснения и разъяснения по совету коллег, восхищавшихся этими документами, я понимаю, что мне судья скажет «идите вы далеко-далеко со своими умными разговорами». Такой своеобразный нигилизм, порождённый обвинительной практикой судов. Пришла в голову аналогия: обсудили с коллегами желаемое меню, выбрали вино, а затем попали в сельскую столовку (районный суд). И услышали: ешьте, что дают, другого для вас нет!

 Когда есть живое дело, по которому работаешь, система работы как у всех — пленумы, интернет. Бывает, можешь очень умную вещь прочитать и на форуме каком-нибудь.

Есть ли у вас пошаговый план работы по делу?

В зависимости от того, на какой стадии я вступаю в дело, у меня разный план. Если это только начатое уголовное дело, от адвоката мало что зависит. Он приходит, улыбается следователю, знакомится с первичными материалами, которые должны быть предоставлены в любом случае. Больше адвокат ничего особенного и не делает. Если, конечно, нет активной интриги, когда нужно готовить позицию подзащитному и искать «на воле» информацию. Применительно к делам по наркотикам, ты ознакомился с «первичкой» и начинаешь думать: при каких обстоятельствах проходили первичные следственные или оперативные мероприятия, кто участвовал и какое отношение они имеют к этому делу еще, а также к другим делам.

Другая ситуация, когда дело готово, чтобы адвокат высказался перед направлением дела в суд, в порядке ч.4 ст.217 УПК. Здесь многократное прочтение дела и сопоставление дат, разговоров, фактов, листов дела и плюс, если дело «стражное», сопоставление с судебными материалами. Тут выявляются поразительные факты, о которых я неоднократно говорил. Появляется возможность «обрушить» дело и мотивировать изучающих начальников — начальника следственного отдела, прокурора вернуть дело следователю или даже прокурору из суда.

У меня не так давно, в пятницу, случилась такая приятность по делу женщины, которая была ранее осуждена. Я писал об этом деле. Дело вернули прокурору, затем следователю. Нас долго мучили, было две или три 217-х. В конце концов во всем отказали, дело опять ушло в суд и вот в пятницу мы еще раз заявили ходатайство о возврате дела прокурору. Сто процентов, что наше ходатайство удовлетворят, потому что было сказано, что такое дело нельзя рассматривать. (На момент подготовки этой публикации, стало известно, что судом ходатайство было удовлетворено, дело вернулось прокурору).

Когда же дело переходит в суд, это обязательно работа с обвинительным заключением, готовые отработанные отдельно описи дела, чтобы не «плавать» в материалах на заседании, заранее подготовленные ходатайства. Когда все сделал, кажется, что это легко. Как говорится, любая уже оказанная услуга, работой не считается.

Что вы чувствуете, когда берете новое дело?

Действительно это важный, жизненный вопрос. Главное не скатиться на обещания. Так легко брать деньги под обещания. Я сам себя иногда останавливаю. Даже человеку, которого я «выдернул» из тюрьмы, и у него через три дня будет штраф  и зачет наказания, поскольку он уже отсидел, получая от него остаток суммы, не говорю, что все будет хорошо.  По моему мнению, все будет нормально, — это мои слова. Возьмет судья и даст ему реально: «Семь месяцев уже просидел, досиди еще пять и тогда пойдешь домой.» В каком я тогда перед ним буду виде? Поэтому главное ничего не пообещать и очень четко расставить приоритеты, спросив у человека на что он рассчитывает. Очень интересно и тяжело работать с представителями восточных национальностей. Они очень практичны, очень реалистичны и точно хотят знать, что они получат за оплаченную сумму.

  — Нас отпустят?

— Нет, не отпустят.

— А зачем нам тогда адвокат? Нам не нужен адвокат.

— …Нет, нужен. Давайте думать, что мы хотим.

Надо «двигать» такого клиента или того, кто платит за него деньги. Здесь больше общение, взаимодействие. Он должен знать, что получит за свои деньги. Когда берешь новое дело и получаешь деньги, мне от этого просто приятно. Есть у меня в этот момент и страх: берешь деньги, а полноценно защитить не сможешь. Хотя поразмыслив, понимаю — это необоснованный страх. «Ведь лучше меня здесь нет никого» — это шутка.

В любом случае клиенту приходится объяснять, рассказывать без подробностей, которые он все равно не поймет, как будет вестись защита, по каким направлениям. Поскольку я знаю, что работать все равно придется, то особо нет проблемы, что и как ему сказать.  Я рассказываю: «Мы будем делать это и это, если повезет — вот это.» Многое еще зависит  от позиции клиента. Или мы будем собирать характеристики и грамоты, либо будем оспаривать обвинение. Выбор исходит от заказчика. Здесь важно добиться от клиента чего он хочет. Это помогает поставить клиента на место, не давая пустых обещаний. Пускай вначале он скажет, как он видит, затем надо «поправить ему мозги», рассказав, как бывает и что можно сделать. 

Как избежать конфликта с клиентом?

На мой взгляд у меня не было полноценных конфликтов с клиентом. Пару раз пришлось отдать деньги. Вспоминаю как успешно «валил» дело одной девочки, ряд 217-х, я уже и подделки выявил и заявил об этом. Ее сломали на следствии, дали своего адвоката. Она приехала ко мне: «Я все подписала».  Я за суд ей деньги вернул, за следствие оставил. «Поехала» она на 12 лет. Вот такой конфликт.  Потом пожалел, что повелся и отдал деньги. Надо более внимательно читать свой собственный договор.

Если человек намеренно агрессивный и непримиримый, лучше сразу отдать деньги или предложить ему расстаться. Еще ни один человек не сказал мне отдайте деньги и расстанемся. У меня в практике было три случая. Один мальчишка отсидел семь месяцев. Когда я с ним встретился он уже сидел пять месяцев. Очень хороший гонорар, я  за раз столько еще не получал. И потом звонки из СИЗО: «Деньги получили, а почему ничего не делаете?» На следующий день при встрече в СИЗО я предложил деньги вернуть и прекратить работу. Получил ответ: «Нет, не надо». Вышел он на свободу с реабилитацией.

Другой человек тоже был семь месяцев в тюрьме под стражей, тяжкое преступление, ждем приговора — однозначно лишение свободы. Я нашел в деле проблемные вопросы. И вот здесь возник конфликт. Но и он, и мама были конфликтны на почве личного несчастья, у них были семейные неприятности. У мальчика к тому же были психические проблемы. Я держался как мог, хотя было несколько раз, когда мы в кабинете следователя втроем ругались между собой. Когда уже было все решено, и прокурор попросил условно, на последнем слове этот мальчик открывает рот и говорит: «А сейчас я вам все расскажу.» Мне пришлось прервать последнее слово, сказал, что нужна консультация. Грубыми словами я этому мальчишке сказал: «Или ты «выеживаешься» и будешь сидеть, или ты замолчишь и попросишь у суда прощения». Он сразу все понял: «Нет, я не хочу сидеть». В этот же день ушел на условную меру. Вот здесь был конфликт, причем затяжной. Но и он как-то решился.  Если конфликт не решается, надо расставаться однозначно. Это противоречит всем принципам защиты: отсутствие доверия между людьми.

Адвокат имеет право на ошибку?

Адвокату приходится ошибаться. Он же работает — значит ошибается. Самая досадная ошибка, когда не дожал, не досмотрел в последний момент. Была парочка дел с очень серьезными последствиями для человека, когда можно было увидеть еще кое-что. На суде это никак не сыграет, потому что судьям «параллельны» все преступления, которые совершены следователем. А вот если быть чуть внимательнее на ранней стадии и предъявить на 217ой, тогда будет результат. С другой стороны замечал, что дела до конца невозможно изучить. Дело бесконечно. Уже после вынесения приговора, после успешного завершения, дело откроешь и что-то еще найдешь. Поэтому ничего страшного в ошибке нет. Главное ошибаться меньше других, и не в ключевых моментах, влияющих на свободу клиента.

Как вы считаете, способствует ли профессиональному выгоранию недостижение адвокатом поставленных целей по делу, получение обвинительных приговоров?

Может быть наоборот — способствует более спокойному отношению.  Как у врача, который лечит от болезней, а  люди все равно умирают. Разве врач не будет лечить больных, если он знает, что кто-то умрет или половина умрет? Более спокойно надо к этому относиться.

Ещё кратко вернусь к рабочему ритму. В то время, когда нет активной работы по делу, мозг всё равно не бездействует, работая «в фоновом режиме». Даже ночью. Можно очень долго подбираться к какой-то проблеме, всё время откладывать, потом вдруг: активная фаза. Итоговый документ может быть написан за три часа. И очень хорошо бы не близко к дедлайну, чтобы документ отлежался и была возможность переработать или доработать.

У адвоката может быть помощник?

Адвокату можно делегировать часть работы. У меня жена молодой адвокат и мне с ней очень комфортно работать по делам. Большое дело структурируется, разбивается на блоки. Каждый блок уже встречался раньше в моей практике. Остается только вспомнить, найти аналогичные блоки из других дел, а потом с помощником разобрать фактическую сторону, заполнить каждый блок по настоящему делу. Такая работа эффективна, и появляется возможность выполнять большой объем работы. Тогда суд может удивиться, увидев, что на самом деле находится в материалах дела.

  Я придаю большое значение ведению архива. Есть папка текущих дел, где каждое дело это отдельная папка. Есть папка отработанных дел. Есть мое замечательное изобретение, которое называется «Полная база всех ходатайств и жалоб». В этой папке мои ходатайства, жалобы и судебные акты, которые приняты по ним. База структурируется по допущенным нарушениям. Это является основой для меня, чтобы не делать двойную работу. Можно подумать, что это шаблоны, но это не так. Все равно ходатайства, жалобы, отводы родились у меня в голове, поэтому это не шаблоны. Иногда берешь какое-то ходатайство семилетней давности, которое давно забыл, и сам себе удивляешься — неужели я так здорово писал?

 Было бы прекрасно закрыться на неделю и все систематизировать еще раз. Но понимаю, что если я не буду работать неделю, то этого не сделаю. Буду просто играть в шахматы, валяться или стрелять на стенде по тарелочкам.

Есть ли человек, который является для вас примером, за достижениями  которого вы следите?

У меня такой человек есть, называть его не хочу. Он не публичный человек, он ведет очень интересные дела в нашем регионе. Об этих делах часто пишут в газетах. Он очень скромный, спокойный, с достоинством человек и у него всегда можно поучиться. Хотя бывает и меня он расспрашивает о моих делах. И есть второй товарищ, тоже скромный и непубличный. Я смотрю на то, с какой тщательностью он работает по делам, и мне это очень нравится. Хочу у него это перенять. Он просто душу вынет по какому-то спорному делу и все равно выиграет его. Также и на Праворубе много людей интересных, которые могут помочь.

Как вы обычно отдыхаете от работы?

Отдых для меня это  спорт — стендовая стрельба. Второе по значимости после семьи.

Есть у вас мечты, планы?

Мечты — это домик в деревне и звание мастера спорта. Планов нет.