Найти юриста / адвоката / эксперта
Приведенная ниже публикация, по моему мнению, должна заинтересовать не только юристов, которые специализируются исключительно на корпоративных спорах, но и других лиц, которые так или иначе следят за нестандартными решениями, которые не так часто, но появляются в правоприменительной практике.
Речь пойдет о норме, предусмотренной статьей 32.2. Закона об акционерных обществах, согласно которой, акционеры на основании договора с обществом имеют право в целях финансирования и поддержания деятельности общества в любое время вносить в имущество общества безвозмездные вклады в денежной или иной форме, которые не увеличивают уставный капитал общества и не изменяют номинальную стоимость акций.
Как указано в статье, к таким договорам не применяются положения ГК РФ о договоре дарения.
Договор, на основании которого акционером вносится вклад в имущество общества, должен быть предварительно одобрен решением совета директоров (наблюдательного совета) общества.
Закон прямо не регламентирует порядок возврата внесенного вклада, но и не запрещает такой вопрос поднимать (то есть нет явного запрета).
Вот основные положения нормы закона, связанные с внесением акционером вклада в имущество общества.
Возникает вопрос, а если что-то пошло не так, и акционер намерен вернуть внесенный вклад?
Есть у него такое право или нет?
Однозначного ответа законодатель не дает, устоявшейся судебной практики по данной категории споров практически нет.
Наша история началась в далеком 2021 году, когда мой доверитель (далее по тексту – Акционер) по договору купли-продажи приобрел у единственного учредителя хозяйственного общества миноритарный пакет обыкновенных акций вновь созданного Общества.
Между Акционером и Обществом были заключены три идентичных договоров о внесении денежных вкладов в имущество Общества на общую сумму 550 миллионов рублей, и указанная сумма была реально перечислена со счета Акционера на счет Общества.
Данные обстоятельства доказаны соответствующими платежными документами и никогда не оспаривались сторонами.
К каждому из трех договоров о внесении Акционером денежных вкладов были составлены и заключены в дату каждого из договоров по одному дополнительному соглашению.
Содержание каждого договора и каждого дополнительного соглашения к нему, практически тождественны, за исключением суммы внесенного каждый раз вклада и даты заключения договора.
Суть условий, указанных в дополнительных соглашениях, такова:
Намерение Акционера передать Обществу денежные средства в общей сумме 550 млн. рублей обусловлено наступлением двух обстоятельств (п.1. дополнительного соглашения), а именно:
1).
Не позднее 01.03.2022 г. другие акционеры Общества внесут вклады в имущество Общества на сумму не менее 10 миллиардов рублей;
2).
Общество, начиная с 2022 года, не реже чем один раз в год, будет выплачивать дивиденды, исходя из капитализации Общества на сумму не менее 10 миллиардов рублей.
При этом, согласно отлагательному условию, (пункт 2 дополнительного соглашения), в случае ненаступления совокупности условий, указанных в пункте 1 данных дополнительных соглашений, у Акционера возникает право отказаться от договоров в одностороннем порядке и потребовать от Общества возврата денежных средств, перечисленных Акционером на счет Общества, на что у Общества возникает корреспондирующая обязанность возвратить Акционеру эти денежные средства.
Указанные выше условия многократно обсуждались Акционером с бенефициаром Общества, который являлся одновременно председателем Совета директоров Общества и были заранее согласованы между сторонами перед заключением как первого, так и всех последующих договоров.
Со стороны Общества соглашения заключал генеральный директор Общества, который одновременно являлся в тот период времени одновременно членом Совета директоров Общества и секретарем Совета директоров.
Кроме того, Акционеру было известно, что именно генеральный директор, с которым Истец был лично знаком длительный период времени, является единственным учредителем Общества и именно по его приглашению Акционер вошел в состав акционеров Общества путем покупки у него части первоначального пакета акций Общества.
Следовательно, у Акционера никогда не возникало сомнений относительно объема полномочий на подписание договоров и дополнительных соглашений к ним и совершение генеральным директором каких-либо иных сделок, а также сомнений в том, что Совет директоров Общества, сформированный полностью из аффилированных к бенефициару Общества и генеральному директору лиц, имеет иную позицию по указанным сделкам. И тем более, исходя из обстановки, Акционер не знал и не мог знать об отсутствии такого согласия на совершение сделок (дополнительных соглашений) со стороны Совета директоров Общества.
Предложение разделить условия каждого из договоров так, чтобы существенные условия, гарантирующие Акционеру возврат вклада в случае возникновения негативных финансовых показателей в деятельности Общества, были зафиксированы в отдельном документе (дополнительном соглашении), исходило как раз от Общества, т.к.
Общество не желало раскрывать эти эксклюзивные условия перед новыми акционерами (инвесторами), которых Общество предполагало привлечь для увеличения своей капитализации.
Акционер не возражал против такой конструкции договоров, т.к. при заключении каждого из договоров воспринимал все условия, в том числе и условия, защищающие его интересы, в совокупности, и считал каждый из договоров и дополнительное соглашение к нему как единую сделку, и его воля была направлена на заключение сделок именно с такими условиями.
По указанной причине дополнительные соглашения и датировались каждый раз той же актуальной датой, что и сам договор.
Без получения соответствующих гарантий, которые и содержались в дополнительных соглашениях, Акционер никогда и ни при каких обстоятельствах не совершил бы указанные сделки, поскольку одностороннее, безвозмездное внесение значительной суммы денежных средств при отсутствии контрольного пакета акций Общества не имело для него хоть какого-то экономического смысла.
Указанные доводы Обществом не опровергнуты.
Также следует отметить, что Устав Общества не содержит положений, обязывающих внесение акционерами вкладов в имущество Общество.
Следовательно, Акционер при заключении договоров мог действовать исключительно свободно и в собственных интересах.
Он не был в тот момент связан острой, вызванной жизненными экономическими потребностями необходимостью внесения свободных денежных средств в подобного рода проекты.
По этой причине Акционер, ещё до заключения указанных сделок, совершенно справедливо, разумно и осмотрительно настаивал на предоставлении ему со стороны Общества гарантий, желал иметь эти гарантии зафиксированными, чтобы внесение своих вкладов в Общество носило для него экономический эффект, и настаивал на механизме обеспечения возврата вкладов в случае возникновения/невозникновения, определенных в соглашениях обстоятельств.
Общество со своей стороны соглашалось с этими условиями.
Однако, как это зачастую бывает в жизни, условия, которые Общество гарантировали Акционеру не произошли, и Акционер решил взыскать с Общества, ранее внесённые денежные средства.
Спор рассматривался в арбитражном суде города Москвы более 3х лет.
Судебных заседаний состоялось более 20.
При принятии иска и позднее суд неоднократно отказывал в принятии обеспечительных мер.
Общество с самого начала предъявило встречный иск к Акционеру о признании недействительными дополнительных соглашений к договорам о внесении вкладов по мотиву того, что отсутствовало одобрение совета директоров именно на заключение этих дополнительных соглашений.
Позднее Общество заняло позицию того, что дополнительные соглашения вообще ничтожны, поскольку, по мнению Общества внесение вкладов в имущество является безвозмездным, а следовательно, безвозвратным.
В ходе рассмотрения дела были привлечены третьи лица, заявлялись ходатайства о проведении экспертиз, приобщались к делу внесудебные заключения специалистов по исследованию давности изготовления документов, почерковедческие исследования, а также рецензии на заключения, делались заявления о фальсификации доказательств и пропуске срока давности.
Позиция Общества была сформирована на заключении профессора А.В. Егорова. В общем весь арсенал средств, который используется юристами при рассмотрении дел в суде, был полностью использован с обеих сторон спора.
В результате:
Суд первой инстанции первоначальный иск Акционера полностью удовлетворил, отказал в удовлетворении встречных требований.
Апелляция (9 ААС) отказала в удовлетворении первоначального иска, удовлетворив встречные требования.
Акционер обратился в кассацию, кассация отменила апелляционное постановление и оставила в силе решение суда первой инстанции.
Естественно, Общество обратилось в ВС РФ с кассационной жалобой, а затем с жалобой на отказ в передаче дела на рассмотрение судебной коллегии по экономическим спорам.
Свои деньги Акционер до сих пор не получил, поскольку всё имущество Общества арестовано в рамках уголовных дел, которые возбуждены в отношении сбежавшего из РФ бенефициара Общества по другим эпизодам.
Возбуждена процедура банкротства Общества, и каковы перспективы, напишу, если будет к этому интерес дополнительно.
Дело по своей правовой позиции непростое, поэтому несколько уважаемых изданий обратило на него внимание:
https://denuo.legal/ru/insights/posts/C76/
https://www.nsplaw.com/...zvrat_vklada_v_ao_15012025.pdf
https://dzen.ru/a/ZzHTapK_Lioou55S?ysclid=mdcuur92bh88028270
https://www.consultant.ru/...gi?req=doc&base=MARB&n=2701788
Спасибо за внимание! Готов ответить на вопросы.
Уважаемый Андрей Петрович, спасибо за размещение материалов этого интересного дела — довольно редкого случая в судебной практике, но тем ещё более интересного! (Y)
Вашу правовую позицию я поддерживаю, и считаю, что никакие витиеватые формулировки не могут изменить сути: получил деньги на развитие под условием — условие не выполнил — верни и не греши, а всё остальное от лукавого ;)
Уважаемый Иван Николаевич, Ваша позиция совершенная правильная. Но самое сложное в этом деле было убедить суд в том, что безвозмездность вклада не означет его невозвратность. Поскольку именно на этом настаивал оппонент, а в законе -пробел.
↓ Читать полностью ↓
Мы ссылались на косвенную позицию законодателя · Налоговый кодекс РФ с начала 2019 года предусматривает для участника (акционера) возможность вернуть ранее сделанные вклады в имущество дочернего Общества без дополнительного налогообложения. Так в пп. 11.1. п. 1 ст. 251 НК РФ указано:
При определении налоговой базы не учитываются следующие доходы:11.1) в виде денежных средств, полученных организацией безвозмездно от хозяйственного общества или товарищества, акционером (участником) которых такая организация является, в пределах суммы ее вклада (вкладов) в имущество в виде денежных средств, ранее полученных хозяйственным обществом или товариществом от такой организации.
Указанные в абзаце первом настоящего пункта хозяйственное общество или товарищество и организация (их правопреемники) обязаны хранить документы, подтверждающие сумму соответствующих вкладов в имущество и суммы полученных безвозмездно денежных средств.
При этом норма пп. 11.1. п. 1 ст. 251 НК РФ говорит обо всех видах организаций, которые могут быть участниками иных обществ. Это: -все российские юридические лица, включая АО, ООО, кооперативы и товарищества; -иностранные юридические лица.
Таким образом, если денежные вклады в хозяйственные общества / товарищества были внесены любой организацией с любой долей участия, то они могут вернуть свой ранее внесенный денежный вклад обратно без уплаты налога на прибыль организаций/ налога на УСН. Другими словами, законодатель прямо усматривает возможность возврата вклада и более того, разъясняет налоговые последствия такого действия.
Таким образом, если денежные вклады в хозяйственные общества / товарищества были внесены любой организацией с любой долей участия, то они могут вернуть свой ранее внесенный денежный вклад обратно без уплаты налога на прибыль организаций/ налога на УСН. Другими словами, законодатель прямо усматривает возможность возврата вклада и более того, разъясняет налоговые последствия такого действия.
Уважаемый Андрей Петрович, тут надо правильно понимать слово «возможность». Оно не равно слову «обязанность». Это же налоговое право, исходя из ст. 2 НК РФ оно регулирует только вопрос уплаты налога. Потому, если вклад акционера возвращается, то налог не платится. Но если не возвращается, то тут налоговое право «умывает руки». Никакой обязанности вернуть вклад оно не устанавливает.
Между тем есть прямое регулирование данного вопроса в ч.3 ст. 423 ГК РФ. И Вы, и Иван Николаевич правильно полагаете, что договор не безвозмездный, он предполагает встречную выгоду в виде дивидендов после инвестиций. А если такого нет, то верните деньги, или «деньги были дадены — их надобно вернуть».
Уважаемый Владислав Александрович, согласен полностью. Дело в том, что позиция ответчика была основана на доводе о том, что законодатель вообще не предусматривает возможность возврата вклада.
Мы, в свою очередь, доказывали обратное, в том числе со ссылкой на НК РФ, предусматривающей налоговые последствия такого возврата. Конечно, прямой обязанности у Общества по возврату вклада нет.
Конечно, прямой обязанности у Общества по возврату вклада нет.
Уважаемый Андрей Петрович, вот тут не соглашусь.
Я бы начал цепочку рассуждений со ст. 1 ГК РФ.
1. Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.
Далее:
3. При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.
4. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
Соответственно далее ст. 10 ГК РФ, ч.3 ст. 423 ГК РФ, ч.1 ст. 572 ГК РФ (когда есть встречная обязанность — нет дарения).
Уважаемый Андрей Петрович, отличная публикация! (Y) Тема действительно очень интересная, но лично для меня является сложной, но Вам удалось кратко и понятно описать всю суть, благодарю Вас! :)(handshake)
Уважаемая Елена Анатольевна, спасибо за высокую оценку моей скромной фигуры) Если есть вопросы — пишите, постараюсь ответить, т.к. в публикации не стал (умышленно) писать о всех сложностях проблемы.
Уважаемый Андрей Петрович, предположу, если бы Вы написали обо всем, то читать пришлось бы не пару часов. :)
Уши заинтересованности торчат, и это очевидно, при подобных суммах… В Вашем случае хоть документы есть… Это и понятно! В моем производстве есть дело, где инвестор внёс денежные средства под обещание оформить пакет документов позже… Вот, что делать?! И обратился доверитель ко мне, когда уже все деньги перечислил...
Уважаемый Игорь Иванович, Да, совершенно с Вами согласен. всего написать было невожможно в силу многих причин, которые Вы правильно понимаете.
А на вопрос: «Что делать?» Отвечу словами режиссера А. Сокурова на этот вопрос: «Быть» Этот ответ, по его словам, является квинтэссенцией его философии и жизненной позиции. В данном контексте «Быть» означает не просто существование, а осознанное проживание каждого момента, принятие своей судьбы и ответственности за свои действия.
Уважаемый Игорь Иванович, инвестор внёс деньги, но это же не договор дарения, верно? (Да и запрещено подобное дарение).
Уважаемый Владислав Александрович, все лица физики! Поэтому и дарение возможно. И инвестор не дурак. Деньги он сам не получал… Схема стара, как мир… Доверитель, как истинный меценат, щедро вложился в «инновационный проект» гражданина Х. Деньги, конечно, до адресата не дошли – их скромно приняли на хранение «неизвестные» благодетели. Теперь у доверителя есть эксклюзивная возможность:
— поучаствовать в увлекательном квесте «Найди своего инвестора»;
— собрать полную коллекцию подставных лиц;
— открыть для себя новый вид спорта – судебно-уголовный теннис;
Главный приз – бесценный опыт и нервные клетки, которые больше не восстанавливаются.
Уважаемый Игорь Иванович, а я вижу в них во всех потенциальных клиентов! — И что бы мы без них делали? (giggle)
Уважаемый Владислав Александрович, если есть зубы, будут стоматологи, есть волосы, будут расчески… Есть проблемы, есть адвокаты... :D
Уважаемый Игорь Иванович, Это Вы точно не про нашу историю пишите.
В нашем случае акционер (инвестор) внес деньги со счета на счет Общества и споров относительно самого факта внесения вклада между сторонами никогда не было. В суд были представлены платежные документы, а также правоохратительными органами неоднократно проверялись источники получения денежных средств моим доверителем.
Уважаемый Андрей Петрович, тем и хорош Праворуб, что можно поделиться разными историями, и своими, и принять участие в дискуссии коллег. Да, я не про Ваш случай написал, это мой случай, мой доверитель так поступил. (handshake)
Уважаемый Андрей Петрович, казалось бы, что все просто, но без Вашей квалифицированной юридической помощи доверитель бы не справился. Поздравляю с заслуженной победой и желаю исполнения решения!
Уважаемый Владимир Сергеевич, спасибо за высокую оценку! Исполнение решение будет крайне трудным. Это уже сейчас очевидно. Мы инициировали процедуру банкроства ответчика, но сложно пока всё идет… Буду стараться. Спасибо еще раз!
Уважаемый Андрей Петрович, когда читал у меня всё в голове крутился «акционерный договор» из ст. 32.1. Закона «Об АО», уж очень похоже.
А ещё вспомнился, почему-то покрывшийся слоями пыли, Закон РСФСР от 26.06.1991 N 1488-1 «Об инвестиционной деятельности в РСФСР», который, кстати, до сих пор действует частично (правда непонятно какая конкретно часть утратила силу).
Этот полузабытый Закон РСФСР N 1488-1 как раз предусматривал подобный договор в статье 7.
В общем, какая-то комбинация инвестиционного договора и акционерного договора, что вполне допустимо в силу п.1 ч.1 ст. 8 ГК РФ, поскольку «непоименованный договоры» тоже могут быть, правда, могут запросто оказаться квазиконтрактом с признаками неосновательного обогащения.
Мне странным показался демарш оппонентов с признанием сделки недействительной, ведь, тогда надо точно бы вернуть деньги и ещё проценты по неосновательному обогащению. Причём инвестор тут оказался бы как сторонний кредитор. Ввиду дела о банкротстве это было бы даже выгодным, так как были бы неплохие шансы войти в реестр кредиторов по третьей очереди.
Что-то меня понесло. Пора остановиться. Уважаемый Андрей Петрович, это Вы виноваты, уж очень интересную практику подкинули. (bow)
Уважаемый Владислав Александрович, простите, что не сразу отвечаю.
↓ Читать полностью ↓
Был в командировке, за сайтом не следил.
Судебной практики как раз по подобного рода спорам крайне мало.
При подготовке правовой позиции мы использовали (нашли) всего два дела: № А71-14188/2013 и № А59-5747/2019.
Судебные акты по указанным делам прошли проверку в кассационном порядке, а в одном случае — в Верховном Суде РФ.
Главная мысль, которая содержится в судебных актах по этим делам, заключается как раз в подтверждении ранее выдвинутого довода нашего Истца о том, что вклад участника, внесенный в имущество Общества в порядке ст. 27 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (указанная норма схожа по смыслу и содержанию с положениями ст. 32.2 Закона «Об АО») при его безвозмездности не становится безвозвратным. Если в уставе общества не закреплена обязанность участника по внесению вклада, но участник (акционер) все же добровольно внесет его, участник (акционер) сможет потребовать возврата внесенных денег как неосновательного обогащения и проценты на эту сумму (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 2 февраля 2015 г. № Ф09-8696/14 по делу № А71-14188/2013).
Суды (в указанных делах) также подтвердили доводы Истца о том, что нормы Закона «Об ООО» и, в частности, статья 27 возвратность вклада не запрещают. (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 29.03.2021 № Ф03-216/2021 по делу №А59-5747/2019.
В данном случае правомерно применять законодательство по аналогии в порядке ст. 6 ГК РФ, поскольку какой-либо практики споров в рамках положений статьи 32.2 Закона «Об АО» практически не имеется.
С банкротством долника дело тоже непростое.
По нашему заявлению АС ввел набледение, но оппоненты обжаловали судебный акт, мотивируя тем, что указанные требования, по их мнению, имеют корпоративную природу и в соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона о банкротстве не учитываются при определении наличия у должника-организации признаков банкротства, а следовательно не предоставляет права инициировать процедуру банкротства такой организации.
Вот пока на этой стадии остановились. Ждем в сентябре решения 9аас. Если есть интерес, могу потом написать.
Уважаемый Андрей Петрович, конечно интересно!
На мой скромный взгляд есть некоторый непорядок с так называемыми «требованиями участников». Вот вышел участник из общества, и он больше не участник, потому ему обязаны выплатить долю от уставного капитала. Не смотря на то, что обязательство возникло именно ввиду потери статуса участника, эти требования почему-то не являются требованиям стороннего кредитора. Честно скажу — мне логика тут непонятно (то есть, понятно, что суды полагают, что он не может конкурировать с другими кредиторами, так как возможно злоупотребление, но кто в здравом уме будет выносить решение суда на базе необоснованных подозрений?). Или, скажем, мажоритарий даёт беспроцентные займы, и затем становится ведущим кредитором, так как займы не вернули. Тут тоже логика непонятна...
На мой взгляд такую проблему надо бы в КС РФ подкинуть, пусть расставят точки «над i» и покажут каков баланс прав.
↓ Читать полностью ↓
Уважаемый Владислав Александрович, действительно, часто воникает вопрос: Вправе ли вышедший из ООО участник, перед которым имеется не погашенная обществом задолженность по выплате действительной стоимости доли, обратиться с заявлением о признании такого общества несостоятельным (банкротом)?Сложившаяся на данный момент правоприменительная практика однообразна и стабильна: возможное денежное требование вышедшего участника о выплате действительной стоимости доли не будет основанием для возбуждения дела о банкротстве в отношении общества, поскольку требование о выплате действительной стоимости доли не является денежным обязательством, которое учитывается при определении признаков несостоятельности (ст. 2, 4, 7 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Такой подход подтверждается системной практикой, см.: Определение ВС РФ от 02.12.2020 N 309-ЭС20-18686, Постановления АС Московского округа от 12.09.2019 N Ф05-16057/2019 по делу N А40-35185/2019, от 27.02.2020 N Ф05-2814/2020 по делу N А40-165976/2019.В связи с этим вышедший участник ООО не сможет обратиться с заявлением о признании общества банкротом (и, как следствие, в перспективе получить правовую возможность оспаривания сделок с использованием института банкротства) даже при наличии вступившего в силу судебного акта о взыскании действительной стоимости доли.Вместе с тем имеются обоснованные сомнения в справедливости подобного ограничения прав вышедшего участника по следующим причинам:во-первых, уже само по себе наличие судебного акта о взыскании действительной стоимости доли свидетельствует о наличии корпоративного конфликта между вышедшим участником и обществом; в свою очередь, наличие такого конфликта означает утрату общих интересов у вышедшего участника и ООО, а следовательно, и утрату как формальной, так и фактической заинтересованности (разумеется, при доказанности отсутствия искусственного имитационного характера такого спора);во-вторых, при отсутствии иных внешних кредиторов отсутствует и конкуренция требований вышедшего участника с требованиями независимых кредиторов общества, а следовательно, права последних в принципе не могут быть нарушены;в-третьих, правоприменительная практика позволяет возбудить дело о банкротстве в отношении должника — юридического лица по заявлению аффилированного лица, поскольку в подобных условиях задачей процедуры банкротства становится лишь распределение имущества между такими кредиторами (если их несколько) пропорционально размеру их требований к должнику. Российский правопорядок прямо допускает самостоятельное инициирование внутренними кредиторами дела о банкротстве должника. Как отмечает Верховный Суд РФ, поскольку контролирующее лицо имеет материальное право требования к должнику, а также в силу наличия у самого должника права инициировать дело о банкротстве ограничение подобного права контролирующего лица было бы нелогичным: "… наличие гражданско-правового требования (обладающего свойством принудительной исполнимости) предоставляет аффилированному кредитору права лица, участвующего в деле о банкротстве, в том числе право на инициирование процедуры, независимо от того, подлежит ли очередность удовлетворения такого требования понижению либо нет. В обратном случае законодательное регулирование, предоставляющее самому должнику аналогичные полномочия, являлось бы непоследовательным" см. Определение СКЭС ВС РФ от 19.03.2020 N 308-ЭС19-20513(1,2,4) по делу N А53-5956/2018.Что будет в нашем случает, затрудняюсь сказать. Напишу, как появится информация