Найти юриста / адвоката / эксперта
Это дело интересно своими обстоятельствами и своей развязкой.
Также я хочу обратить внимание на некоторые моменты стратегии и тактики защиты в данном деле.
Ситуация была такова: трое приятелей решили «наказать» фирму по оказанию населению интимных услуг. Договорились вызвать из этой «фирмы» девушек и подержать их ночь, не давая ездить по вызовам, лишив тем самым девушек «легкого поведения» ночной «работы», а фирму, соответственно, дохода.
Они сняли квартиру, вызвали девушек. К.- один из приятелей, прихватив с собой обрез ружья, а другой приятель — С., металлический прут. Я защищал А., который был третьим.
Когда две девушки «по вызову» вместе с охранником поднялись в квартиру, последний был избит приятелями. Девушки видели у К. и С. в руках обрез и прут. У охранника и одной из девушек забрали сотовые телефоны.
Затем друзья втроем вместе с девушками переехали в другое помещение, где совершали со «жрицами любви» половые акты. Утром девушек отпустили.
По указанным фактам от девушек и охранника в милицию поступили заявления.
Следствие.
В дело я вступил, когда следствие было в самом разгаре. А. вменялось в вину: совершение разбойного нападения (ст. 162 УК РФ), изнасилование (ст.131 ч. 2 п.«б» УК РФ), совершение иных насильственных действий сексуального характера (ст. 132 ч. 2 п.п. «а, б» УК РФ).
Предъявленное обвинение, действительно, впечатляло и «тянуло» лет на десять.
Я заметил, что следствие увлечено объективной стороной состава преступления (кто, что и как делал) и не обращает должного внимания на его субъективную сторону (кто, что думал по поводу происходившего).
Потерпевшие в показаниях постоянно использовали фразы: «нас насиловали»; «когда он насиловал меня»… И рассказывали, что боялись обреза и железного прута.
Обвиняемые, любители бесплатных удовольствий, А. и С. подтверждали объективную часть состава, но категорически стояли на том, что половые отношения были по согласию.
К. находился в розыске; С. был арестован; мой подзащитный А. был на подписке.
На слабости субъективной стороны состава, вменяемого следствием, я вынужден был строить стратегию защиты.
Разумеется, я не был настроен указывать следствию на слабости обвинения — никаких ходатайств по этому поводу и никаких заявлений.
Предъявляя доработанное обвинение в очередной раз «добрый» следователь предложил нам признать вину в насильственных половых преступлениях, иначе пообещал взять А. под стражу. На это мы решили, что лучше посидеть в СИЗО месяца 2-3, чем лишать себя последней возможности противостоять обвинению.
Кстати, под стражу А. так и не взяли...
Суд.
… Суд продолжался в обычном режиме. Стороны подробно изучали действия подсудимых в данном деле.
Потерпевшие — главные орудия обвинения, в суде постоянно находились в обществе оперативных работников, получая от них в перерывах ценные указания, что и как говорить. Добросовестно этим указаниям следовали и категорически были настроены против нас.
«Пикантных» подробностей выяснено было много… Один из конвойных, наблюдая за тем, как мы, с умным видом все это выясняем, с трудом пытался сдерживать себя от смеха. Когда эти же вопросы стал задавать судья, конвойный уже не мог себя удержать, взрываясь хохотом на весь зал… Судом конвойный был удален из зала...
Такая вот подробность.
Я ждал, когда все обстоятельства объективной стороны будут выяснены участниками процесса, после чего начал выяснять у потерпевшей П.(вторую потерпевшую найти не смогли, и мы, конечно, не позволили оглашать ее показания) подробности субъективной стороны.
Я спросил: «Если бы вам заплатили деньги за половые акты, имели бы вы тогда претензии к подсудимым?»П. ответила: «Нет не имела.»Я задал главный вопрос: «Показывали ли вы каким-либо образом подсудимым ваше нежелание совершать с ними половые акты?»П. ответила:«Нет не показывали, так как боялись обреза и прута.»В суде было доказано, что обреза и прута не было в том помещении, где происходили основные события, они остались в а/машине. Также было доказано, что «ночным бабочкам» этими предметами не угрожали.
«Как же подсудимые могли понять, что насилуют вас, если вы исполняли все их желания без возражения?» — ответа на этот вопрос П. дать мне не смогла.
После этого, как снежный ком, покатился еще ряд уточняющих вопросов, методично «доламывая» последние рубежи обвинения.
Мы доказали, что в процессе интимных занятий девушки распивали спиртное вместе с подсудимыми.
Субъективная сторона действий подсудимых была полностью рассмотрена.
После этого прокурор, что, несомненно, делает ей честь, полностью отказалась от обвинения по насильственным половым преступлениям (ст. 131 УК РФ, ст. 132 УК РФ).
Наблюдая происходящую картину, я лишний раз убедился, — какова в уголовном процессе ценность вопроса, заданного в нужное время, в нужном месте.
С разбоя (ст. 162 УК РФ) мы ушли, установив в суде, что обрез был в руках не у А., а у К. А в действиях К. наличие эксцесса исполнителя (выход своими действиями за рамки предварительной договоренности)...
Моему подзащитному А. смогли вменить лишь ст. 116 УК РФ — побои. Ведь охранника он все- таки ударил.
Мы довели до суда, что А. проходил службу на Кавказе в качестве пулеметчика. Когда судья огласил приговор, назначив А. по ст. 116 УК РФ штраф 10 000 рублей, он обратился к моему подзащитному и сказал с иронией: «На этот раз пуля пролетела мимо, но совсем близко от тебя».
Также я хочу обратить внимание на некоторые моменты стратегии и тактики защиты в данном деле.
Ситуация была такова: трое приятелей решили «наказать» фирму по оказанию населению интимных услуг. Договорились вызвать из этой «фирмы» девушек и подержать их ночь, не давая ездить по вызовам, лишив тем самым девушек «легкого поведения» ночной «работы», а фирму, соответственно, дохода.
Они сняли квартиру, вызвали девушек. К.- один из приятелей, прихватив с собой обрез ружья, а другой приятель — С., металлический прут. Я защищал А., который был третьим.
Когда две девушки «по вызову» вместе с охранником поднялись в квартиру, последний был избит приятелями. Девушки видели у К. и С. в руках обрез и прут. У охранника и одной из девушек забрали сотовые телефоны.
Затем друзья втроем вместе с девушками переехали в другое помещение, где совершали со «жрицами любви» половые акты. Утром девушек отпустили.
По указанным фактам от девушек и охранника в милицию поступили заявления.
Следствие.
В дело я вступил, когда следствие было в самом разгаре. А. вменялось в вину: совершение разбойного нападения (ст. 162 УК РФ), изнасилование (ст.131 ч. 2 п.«б» УК РФ), совершение иных насильственных действий сексуального характера (ст. 132 ч. 2 п.п. «а, б» УК РФ).
Предъявленное обвинение, действительно, впечатляло и «тянуло» лет на десять.
Я заметил, что следствие увлечено объективной стороной состава преступления (кто, что и как делал) и не обращает должного внимания на его субъективную сторону (кто, что думал по поводу происходившего).
Потерпевшие в показаниях постоянно использовали фразы: «нас насиловали»; «когда он насиловал меня»… И рассказывали, что боялись обреза и железного прута.
Обвиняемые, любители бесплатных удовольствий, А. и С. подтверждали объективную часть состава, но категорически стояли на том, что половые отношения были по согласию.
К. находился в розыске; С. был арестован; мой подзащитный А. был на подписке.
На слабости субъективной стороны состава, вменяемого следствием, я вынужден был строить стратегию защиты.
Разумеется, я не был настроен указывать следствию на слабости обвинения — никаких ходатайств по этому поводу и никаких заявлений.
Предъявляя доработанное обвинение в очередной раз «добрый» следователь предложил нам признать вину в насильственных половых преступлениях, иначе пообещал взять А. под стражу. На это мы решили, что лучше посидеть в СИЗО месяца 2-3, чем лишать себя последней возможности противостоять обвинению.
Кстати, под стражу А. так и не взяли...
Суд.
… Суд продолжался в обычном режиме. Стороны подробно изучали действия подсудимых в данном деле.
Потерпевшие — главные орудия обвинения, в суде постоянно находились в обществе оперативных работников, получая от них в перерывах ценные указания, что и как говорить. Добросовестно этим указаниям следовали и категорически были настроены против нас.
«Пикантных» подробностей выяснено было много… Один из конвойных, наблюдая за тем, как мы, с умным видом все это выясняем, с трудом пытался сдерживать себя от смеха. Когда эти же вопросы стал задавать судья, конвойный уже не мог себя удержать, взрываясь хохотом на весь зал… Судом конвойный был удален из зала...
Такая вот подробность.
Я ждал, когда все обстоятельства объективной стороны будут выяснены участниками процесса, после чего начал выяснять у потерпевшей П.(вторую потерпевшую найти не смогли, и мы, конечно, не позволили оглашать ее показания) подробности субъективной стороны.
Я спросил: «Если бы вам заплатили деньги за половые акты, имели бы вы тогда претензии к подсудимым?»П. ответила: «Нет не имела.»Я задал главный вопрос: «Показывали ли вы каким-либо образом подсудимым ваше нежелание совершать с ними половые акты?»П. ответила:«Нет не показывали, так как боялись обреза и прута.»В суде было доказано, что обреза и прута не было в том помещении, где происходили основные события, они остались в а/машине. Также было доказано, что «ночным бабочкам» этими предметами не угрожали.
«Как же подсудимые могли понять, что насилуют вас, если вы исполняли все их желания без возражения?» — ответа на этот вопрос П. дать мне не смогла.
После этого, как снежный ком, покатился еще ряд уточняющих вопросов, методично «доламывая» последние рубежи обвинения.
Мы доказали, что в процессе интимных занятий девушки распивали спиртное вместе с подсудимыми.
Субъективная сторона действий подсудимых была полностью рассмотрена.
После этого прокурор, что, несомненно, делает ей честь, полностью отказалась от обвинения по насильственным половым преступлениям (ст. 131 УК РФ, ст. 132 УК РФ).
Наблюдая происходящую картину, я лишний раз убедился, — какова в уголовном процессе ценность вопроса, заданного в нужное время, в нужном месте.
С разбоя (ст. 162 УК РФ) мы ушли, установив в суде, что обрез был в руках не у А., а у К. А в действиях К. наличие эксцесса исполнителя (выход своими действиями за рамки предварительной договоренности)...
Моему подзащитному А. смогли вменить лишь ст. 116 УК РФ — побои. Ведь охранника он все- таки ударил.
Мы довели до суда, что А. проходил службу на Кавказе в качестве пулеметчика. Когда судья огласил приговор, назначив А. по ст. 116 УК РФ штраф 10 000 рублей, он обратился к моему подзащитному и сказал с иронией: «На этот раз пуля пролетела мимо, но совсем близко от тебя».
Рейтинг публикации:
«
Отличная публикация, иллюстрирующая огромное значение выбора правильного направления тактики и стратегии защиты. Развязка действительно не идет в сравнение с первоначальным обвинением в отношении подзащитного А. Приятная практика из Вашего «загашника» (Y)
Спасибо за комментарий.:)
С почином (handshake)
«Главное — ввязаться».(giggle)
Замечательная публикация и раскрытие тактики защиты. Жаль «за кадром» осталось взаимодействие с защитниками других подсудимых.
Собственно, нередко сталкиваюсь с подобными выходками в отношении известной профессии. Причём метод ответа от «жриц» всегда один — обвинение в изнасиловании. Кажется, пора бы собрать и обобщить судебную практику, так как тут даже о виктимности говорить проблемно. Это как смерть на ринге, когда боксёр сам себя осознанно ставит в опасную ситуацию и, как следствие, может получить увечье.
Уважаемый Владимир Александрович, спасибо за Ваш отзыв. Довольно часто любители «халявы» видят в «жрицах» легких жертв и, как показывает практика, сильно в этом ошибаются, так как у этих «фирм», как правило, «ментовская крыша»… И «посягатели» получают от нашего закона в ответ по «полной программе».
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, я тоже поздравляю Вас с первой публикацией на Праворубе.
Поставил плюс и еще раз порадовался, что не занимаюсь защитой по уголовным делам такой направленности. Клиентура больно специфичная. Вам, видимо, милицейское прошлое помогает...:)
Уважаемый Андрей Владимирович, спасибо за поздравление.
Да, «милицейское прошлое», несомненно, помогает находить общий язык с разными людьми...
А что делать? Работа такая...:)
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, спасибо за шикарный пример виртуозной работы адвоката в суде!
Честно признаться, уже давненько не доводилось видеть примеров того, как суды вспоминают о субъективной стороне состава преступления, привычно скатываясь к объективному вменению.
Отличный результат! (handshake)
Уважаемый Иван Николаевич, спасибо за Ваш отзыв.:)
Конечно, далеко не последнюю роль в процессе играет то обстоятельство на КОМ одета судейская мантия.
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, с удовольствием прочёл Вашу публикацию.
Ваша работа выше всяких похвал!
Однако надо заметить, что и гос.обвинитель продемонстрировал свою вменяемость, что встречается не так уж часто.
А поскольку гос.обвинители из-за всяких пустяков вменяемость не демонстрируют, полагаю, что это судья ему тонко намекнул, за что и судье можно выразить респект. :)
Присоединюсь к вопросу Владислава Александровича — а защитник подсудимого С. с Вами работал или «номер отбывал»?
Уважаемый Андрей Борисович, спасибо за ваши комплименты.:)
Вы правильно видите ситуацию.
Мало просто доказать, надо, чтобы судья еще и «увидел» это.
Судьей по делу был зам. председателя суда Севостьянов С.А., порядочный человек, профессионал, имеющий СВОЕ мнение (правда сейчас он уже ушел из судей)… И обвинитель, конечно, должна была с этим считаться.
Дальше отвечаю также для Владимира Александровича.
Адвокат «по соглашению», защищавшая С. после первого судебного заседания уехала в отпуск, такая вот проза жизни, оставив вместо себя замену.
Поэтому второму адвокату приходилось еще «въезжать» в дело.(Но претензий к ее работе у меня нет). Зато мои руки были развязаны, и, я мог в суде настроить С. как нужно для моей позиции. С. меня понял… Так что, не мешали провести план в действие и слава Богу.
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, замечательная получилась публикация! Очень понравилась примененная Вами тактика защиты. (Y)
Также заинтересовали действия других защитников по этому делу — как сложилась далее судьба их подзащитных?
Уважаемая Екатерина Александровна, спасибо за Ваше мнение. Очень приятно.:)
Про действия других защитников я вкратце рассказал в комментарии к мнению Андрея Борисовича.
Про дальнейшую судьбу их подзащитных, то Вы, наверно, видели по документам, что по С. ограничились отбытым в СИЗО сроком, а о том, как сложилось у К. я, честно, не интересовался...
Дело закончилось и надо его убирать из головы...(hi)
Уважаемый Дмитрий Ильдусович! Примите мои поздравления с первой публикацией на Праворубе.
Очень понравилась тактика судебной защиты с упором на субъективную сторону. Нечто подобное я применил при составлении кассационной жалобы по уголовному делу в части преодоления отписок судей о том, что сторона защиты пытается произвести переоценку доказательств по делу.
Уважаемый Евгений Алексеевич, спасибо за Ваши поздравления.:)
Чем у Вас кассация закончилась?
Пока в процессе. Разрешения у меня на публикацию по этому делу нет, но вот особенности преодоления судейского беспредела в данном вопросе попробую изложить в отдельной статье, но к сожалению это будет не ранее февраля месяца.
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, спасибо за познавательный рассказ и замечательный результат(Y)
Тактика допроса в суде заметно отличается от допроса у следователя, особенно если допрашиваешь не своего свидетеля, а свидетеля обвинения. У Вас коллега все получилось исключительно хорошо, даже до обвинителя дошло что дело за уши притянуто.
P.S.: Было у нас похожее дело, тоже проститутки заявили об изнасиловании. Сам я делом не занимался, но с чужих слов знаю, что они потом долго жалели о своих заявлениях, им ведь деньги надо зарабатывать, а их постоянно на допросы отвлекают)))
Уважаемый Алексей Анатольевич, спасибо за комментарий.:)
Допрос свидетеля в суде — это искусство, которое нужно постоянно шлифовать.
При действительно состязательном суде, который, надеюсь, у нас будет когда-нибудь, это искусство может быть очень мощным оружием.(gun)
Обвинение вообще шедевр! Устранение конкуренции! Это ж почему не вменили ст. 178 УК РФ? А еще бы надо было бы подстраховаться ст. 165 УК РФ. Поучительное дело. Следователи вообще «оборзели» в своем не желании думать. Поделом им, так их! В общем — БРАВО!
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, а мог бы быть и иной результат по делу, если не Ваше участие. Обвинение идиотское конечно, но могли «оприходовать» клиентов лет так на 8.
Уважаемый Андрей Владимирович, думаю, что вполне могли нарисовать серьезный срок. Мне самому удивительно, что всего один вопрос, но заданный в нужное время и в нужном месте, смог так кардинально изменить ситуацию.
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, очень интересное дело! Думаю, что изначально у прокурора не возникало никаких сомнений в 100-процентном результате.
Вам удалось убедить и прокурора, и судью в том, что на самом деле все не так, как кажется на первый взгляд — это Ваша победа!
трое приятелей решили «наказать» фирму по оказанию населению интимных услуг. Договорились вызвать из этой «фирмы» девушек и подержать их ночь, не давая ездить по вызовам, лишив тем самым девушек «легкого поведения» ночной «работы», а фирму, соответственно, дохода. Интересный способ. Похоже на войну за мир.
Я спросил:
«Если бы вам заплатили деньги за половые акты, имели бы вы тогда претензии к подсудимым?»
П. ответила:
«Нет не имела.»
Я задал главный вопрос:
«Показывали ли вы каким-либо образом подсудимым ваше нежелание совершать с ними половые акты?»
П. ответила:
«Нет не показывали, так как боялись обреза и прута.»Задавать вопросы вот так, в лоб, не рискованно ли? По-сути, чистой воды игра в рулетку. А если бы потерпевшая на эти Ваши вопросы не моргая стала бы отвечать, мол, вопрос оплаты для меня был совершенно не важен, я в любом случае не желала вступления с подсудимым в половой контакт, понимала, что он меня насилует, при этом он угрожал забить до смерти прутом, который он оставил в коридоре, если я начну сопротивляться, поэтому я бездействовала от страха. При таких ее показаниях вы бы подыграли потерпевшей и сами бы устранили все недостатки, на радость гос. обвинителю.
Кто — то из старших коллег поучал меня не задавать вопросов, на которые сам не знаешь наверняка, какой будет ответ.
Уважаемый Антон Алексеевич, эти вопросы были проработаны мной на основании материалов уголовного дела, на основании ее же показаний, ее профессии, подтвержденных показаниями подсудимых. Я знал что она будет отвечать, но я ее осторожно подводил и готовил к главному вопросу.
Головой в омут я никогда не бросаюсь. А что было на кону?
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, неужели такую же позицию потерпевшая занимала и при допросе на предварительном следствии? Я полагал, что она «поплыла» только лишь в суде. Бездарная работа следователя в таком случае, ни о какой ст. 131 УК РФ идти речи не могло изначально.
Уважаемый Антон Алексеевич, по вопросу субъективной стороны потерпевшая никакой позиции на следствии не занимала, так как, слава Богу, ее об этом не допрашивали. А уж если бы допросили, то мне в суде было бы уже нечего ловить. Следствие считало, что одной объективной стороны вполне достаточно.
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, случайно наткнулся, безумно интересная и полезная публикация… Спасибо.
Уважаемый Алексей Николаевич, спасибо за Ваш отзыв!(handshake)
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, отличная публикация, очень наглядно, подробно и доходчиво раскрывающая тактику защиты на конкретном примере.
Уважаемый Василий Анатольевич, спасибо!(handshake)
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, замечательная тактика защиты! 4 мая мне (и моим коллегам) предстоит допрашивать потерпевшую по аналогичному делу, на предварительном следствии субъективная сторона «ушла в тень», обязательно попробую Вашу тактику защиты на судебном следствии!
Уважаемый Эдуард Анатольевич, спасибо за отзыв!
Желаю Вам успеха!
Уважаемый Дмитрий Ильдусович, спасибо!