Из СИЗО - на домашний арест

В это дело (возбуждено было по п. «в» ч.3 ст. 158 УК РФ, после проведения товароведческой экспертизы – переквалифицировали по сумме ущерба на ч.4 ст. 158 УК РФ, предмет хищения – автомобиль), я вступил в качестве защитника обвиняемого, уже после того, как все первоначальные следственные действия (допрос в качестве подозреваемого и обвиняемого, проверка показаний на месте), были выполнены, обвинение предъявлено, мера пресечения избрана судом в виде заключения под стражу, с участием назначенного следователем, адвоката.

Поэтому, когда я прибыл к следователю, предъявил ордер на защиту по соглашению, мне было объявлено, что следственных действий в ближайшее время не предвидится, только продление срока содержания под стражей состоится примерно через неделю (видимо в суматохе после задержания, не продлили срок предварительного следствия, в связи с чем, суд избрал меру пресечения не на два месяца, а до конца срока расследования, который как раз и истекал через неделю с небольшим). Возможность ознакомиться с теми материалами дела, на ознакомление с которыми, я имел право, была мне любезно предоставлена. На мой вопрос, зачем же было так торопиться – за одни сутки были проведены допрос подозреваемого, «уличная», предъявлено обвинение, допрос обвиняемого, избрана судом мера пресечения, следователь, улыбнувшись, пояснила, что догадывалась, о скором прибытии адвоката по соглашению.

 Успев попасть в этот же день в СИЗО-4 Москвы, к подзащитному, обсудив позицию, решили, не подавать апелляционную жалобу в Мосгорсуд, а побороться, за изменение меры пресечения при следующем продлении срока, до которого оставалось всего несколько дней. Трезво взглянув на ситуацию, понял, что шансы есть, хоть и весьма небольшие. О том, чтобы просить меру пресечения, просто отменить (с дальнейшим избранием подписки о невыезде следователем), вопрос решили не ставить, а просить изменить на домашний арест, либо на любую иную, кроме содержания под стражей. Сразу скажу, что мой вопрос к доверителю, ради чего, он пошел на сотрудничество со следствием, дал многостраничные показания, участвовал в проверке показаний на месте, но при этом, оказался в СИЗО, остался без ответа.

Наши сильные стороны заключались в отсутствии судимостей, наличии постоянного места жительства, места работы, несовершеннолетнего ребенка, признании вины. От признательных показаний, решили не отказываться, по крайней мере пока.

Слабые стороны – отсутствие места жительства и регистрации в Москве, тяжесть вменяемого преступления, и в том, что следствие находилось на первоначальном этапе, когда, даже по Постановлению Пленума ВС РФ, тяжесть может учитываться при принятии решения о содержании под стражей.

В запасе было несколько дней до следующего судебного заседания. За это время были собраны справки о состоянии здоровья подзащитного, другие сведения о его личности. Также был заключен договор найма квартиры, в которой мой доверитель мог проживать, в случае изменения меры пресечения. Хозяйка квартиры не возражала, против «отбывания» домашнего ареста в ее квартире, лишь бы плата вносилась своевременно и порядок соблюдался.

Со стопкой документов, я и прибыл в назначенный день в суд. После того, как стало известно, что продление срока содержания под стражей, будет рассматриваться тем же судьей, который несколько дней назад и избирал меру пресечения, мое настроение, мягко говоря, ухудшилось. Шансы на изменение меры, которые и так, мягко говоря, были небольшими, стали неуклонно стремиться к нулю.

Судебное заседание проходило в привычном порядке – следователь поддержала свое ходатайство, прокурор назвал его законным и обоснованным (впрочем, другого я и не предполагал). Судья, который, вероятно, еще не успел забыть моего доверителя, которому он же и избирал меру пресечения, готовился вероятно, выслушать, уже привычные ему, доводы защитника, о том, что оснований для продления меры пресечения нет, скрываться и продолжать заниматься преступной деятельностью не намерен, воздействовать на участников судопроизводства не собирается и просьбы обвиняемого, отпустить его к жене и ребенку.

Но, те несколько дней, которые были у меня в запасе, до заседания, прошли не зря. Помимо устных доводов, суду были предоставлены документы, подтверждающие каждый довод защиты. Это были и характеристики с места работы и места жительства, и договор найма, справки о состоянии здоровья как обвиняемого, так и его близких (и не очень близких) родственников (с приложением документов, подтверждающих степень родства). Количество документов оказалось таким, что суд объявил перерыв, для их изучения стороной обвинения (в тексте вынесенного судом постановления, данные документы не отражены, но полагаю, что они также повлияли на принятое решение). После перерыва, заседание продолжилось, ходатайство о приобщении представленных документов, было удовлетворено, однако позиция следователя и прокурора (которые получили аналогичные пакеты документов) не изменилась.

Наши с доверителем речи не были продолжительными, так как не хотелось, «дежурными» фразами, размывать впечатление от представленных документов. Суд удалился для вынесения решения, по настрою скучающего прокурора, я предположил, что решение будет не в нашу пользу, и поскольку доверителя оставили в зале, а не увели в конвойное помещение, обсуждал с ним вопрос об обжаловании решения суда (настраивая на то, что срок содержания под стражей будет продлен).

Оглашение решения, вызвало очень противоречивые эмоции в зале суда. Мой доверитель радостно пытался донести до следователя и прокурора, что он никуда не скроется и будет являться по первому звонку; следователю видимо было не до него -  она звонила руководству, которое что-то громко говорило ей в трубку; секретарь судебного заседания выясняла у конвоя, в какой отдел УИИ ей направить постановление; конвоиры же, отпирая «клетку» и выпуская моего подзащитного, тихо радовались, что в этот день им везти «сдавать», в СИЗО на одного человека меньше, а значит они будут чуть раньше дома…

Я же, только тогда понял, как устал за эти дни, проведенные в поиске, копировании, заверении и пересылке документов, поиске квартиры, переговорах с их хозяевами и родственниками подзащитного.

Решение суда прокурором не обжаловалось. В дальнейшем, мой подзащитный, строго соблюдал условия домашнего ареста, на котором находился до вынесения приговора. Следствие, несмотря на переквалификацию обвинения на ч.4 ст. 158 УК РФ (по сумме ущерба), об изменении меры пресечения не ходатайствовало, и весь отбытый «дома» срок был зачтен в приговоре.

Источник иллюстрации: https://www.google.com/...CdkQMwhDKAMwAw&iact=mrc&uact=8