Вместо пролога
Если кто-то считает, что такого с ним никогда не произойдет — он глубоко ошибается. Обывателю кажется, что суд — это место для «разбора дела по существу», «суд всегда разберется», ведь в деле есть «целая куча» доказательств невиновности! Увы, эти представления также глубоко ошибочны, как и мнение о том, что «у нас ни за что — не сажают» и «органы обязательно разберутся».
Есть масса уголовных дел, которые освещались во всех средствах массовой информации. Они сами собой опровергали все эти, уже ставшие догмой, утверждения. Дело Артура Прель, Ивана Голунова… Перечислять можно до бесконечности. И хорошо, что эти дела освещались не только со стороны обвинения. Но есть и другие дела, в которых через СМИ озвучивалась только версия стороны обвинения.
При этом, что есть мочи замалчивалась позиция стороны защиты, как будто и не было там вообще никакого защитника, да и защищать-то этого человека в общем-то не надо, так как его вина уже не требует, согласно этим же СМИ, каких-либо доказательств.
Одним из таких дел является уголовное дело в отношении Анжелики Бойко, осужденной к наказанию в виде лишения свободы сроком на 6 лет на основании явно небезупречной доказательственной базы.
Уголовное преследование Анжелики Бойко по обвинению ее в покушении на убийство наглядно опровергает все эти вышеприведенные закостенелые тезисы.
По версии стороны обвинения
Версия, которую транслирует сторона обвинения по делу Анжелики редко превышает трех абзацев. Вот как было объявлено о вынесении приговора в отношении Анжелики на сайте регионального следкома:
Молодая жительница Губкина осуждена за покушение на убийство приятельницы
Собранные следственным отделом по городу Губкин следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Белгородской области доказательства признаны судом достаточными для вынесения приговора 18-летней жительнице Губкина. Она признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 ч.1 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство).
Следствием и судом установлено, что ночью 14 июня 2020 года 17-летняя (на момент совершения преступления) подсудимая находилась в компании молодежи в многоквартирном доме в Губкине. Будучи в состоянии алкогольного опьянения, она заподозрила свою 15-летнюю приятельницу в хищении мобильного телефона. Силой затащив девочку на кухню, спровоцировала конфликт, угрожая расправой и убийством. Потерпевшая пыталась выйти из кухни, но подсудимая не позволила. Тогда девочка села на подоконник у открытого окна. Понимая, что квартира находится на 4-м этаже и падение с такой высоты повлечет тяжкие последствия, подсудимая намеренно вытолкнула потерпевшую из окна, та упала на землю с высоты 10 метров. Нахождение рядом большого количества людей и своевременно оказанная медицинская помощь сохранили девочке жизнь, ее здоровью причинен тяжкий вред.
Приговором суда жительнице Губкина назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима с последующим ограничением свободы на 1 год.
Вот в общем-то и все. Но после прочтения этого сообщения возникает много вопросов, например таких как «почему заподозрила?», «телефон действительно был украден?», «зачем она села на подоконник открытого окна 4-го этажа, сидеть было негде?» и др. Без детального анализа этого дела разобраться довольно тяжело и по изучении материалов уголовного дела он был мной сделан.
Обстоятельства уголовного дела
Проанализировав представленные в ходе следствия доказательства, я пришел к убеждению, что достоверно установлены лишь факт и обстоятельства выпадения Г.В.С. ночью 14 июня 2020 года из окна четвертого этажа по собственной неосторожности и вследствие этого получения ей травмы.
Описанные же в обвинительном заключении действия моей подзащитной Бойко Анжелики по умышленному выталкиванию Г.В.С. из окна квартиры, материалами уголовного дела были объективно не подтверждены.
Материалы уголовного дела говорили о следующих событиях в ночь на 14 июня 2020 года, произошедших с Г.В.С.
Н.М.А. на время своего временного отъезда попросил своего знакомого Лаз. прийти к нему в квартиру, расположенную в г. Губкине по улице Ч., чтобы накормить его щенков, предоставив ему доступ в квартиру.
13.06.2020 года Г.В.С. вместе со своей мамой находилась в гостях у знакомого последней.
Около 20 часов 40 минут Г.В.С. в социальной сети «ВКонтакте» написал ее лучший друг Л. Он позвал ее в микрорайон «Лебеди» в г. Губкине для совместной прогулки на другом конце города.
Как пояснила потом в судебном заседании законный представитель потерпевшей – свидетель Л., и ее дочь Г.В.С., так встречались на протяжении года до произошедшего с ней несчастного случая в ночь с 13 на 14 июня 2020 года. Будущего свидетеля по уголовному делу Л. мы возьмем на заметку, так как именно к нему мы еще не раз вернемся по ходу повествования.
Г.В.С. ответила Л. согласием и вскоре, около 21 часа 00 минут, она приехала на автобусную остановку микрорайона Лебеди города Губкина. После чего она встретилась с Л., с которым она зашла в один из гаражей, расположенных в м-не Лебеди, где было около 15 незнакомых ей парней и она одна.
Затем, посидев в гараже, Г.В.С., вместе с Л. и находившимися в гараже К. и М. пошли в квартиру расположенную в г. Губкине по улице Ч., по приглашению Лаз. Время было около 12-ти часов ночи.
В указанной квартире уже находились моя подзащитная Бойко А.Д. и ее подруги с которыми она пришла — Д.Е.Е., Ш.Т.Е., пришедшие туда также по приглашению Лаз-а.
Побыв непродолжительное время в данной квартире, под предлогом наличия неприязненных отношений с Ш.Т.Е., около 12 часов ночи, Г.В.С. покинула вышеупомянутую квартиру.
Около 12 часов ночи 14 июня 2020 года Бойко Анжелика обнаружила, что ее телефон «HONOR 20 PRO» был похищен. Поискав данный телефон и посоветовавшись с присутствующими в квартире лицами, все пришли к выводу, что хищение телефона совершила Г.В.С., так как она около 10 минут находилась без надзора в прихожей вышеупомянутой квартиры, где в открытом виде стояла сумка Анжелики, в которую последняя ранее положила свой телефон.
Кроме того, на факт кражи Г.В.С. телефона у Бойко указывало также то обстоятельство, что Г.В.С. под надуманным предлогом практически сразу ушла из жилого помещения.
В целях возвращения, в добровольном порядке, своего дорогостоящего телефона Бойко А.Д. попросила лучшего друга Г.В.С. — Л. позвонить Г.В.С. и пригласить ее обратно в квартиру. На что Л. согласился, так как факт хищения Г. В.С. телефона из сумки принадлежащей Бойко А.Д. был очевиден не только ему, но и всем присутствующим в квартире лицам. Иначе, я думаю, он не взялся бы помогать Анжелике в доставлении своей подруги Г.В.С. в вышеназванную квартиру.
В целях изобличения Г.В.С. в краже телефона, Л., позвонив со своего телефона Г.В.С., сказал ей, что девушки ушли, имея в виду Анжелику, Ш.Т.Е. и Д.Е.Е., пояснив, что в квартире остались лишь одни мальчики. Г.В.С. охотно согласилась с предложением Л., так как он был ее лучшим другом и приехала, по его телефонному звонку, в квартиру около 2 часов ночи 14.06.2020 г.
Какого-либо контроля со стороны родителей и бабушки в отношении Г.В.С. в эту ночь я не наблюдал, несмотря на то, что ей было 15 лет. В связи с чем, она беспрепятственно покидала свой дом в ночное время.
К., которому позвонила Г.В.С., также убедил ее в отсутствии в квартире девушек. Бойко Анжелика, Ш.Т.Е. и Д.Е.Е. вынесли свои вещи из прихожей в другую комнату, чтобы обман Л. будущей потерпевшей Г.В.С. выглядел правдоподобным.
Застигнутая на месте преступления, в прихожей вышеупомянутой квартиры, после повторного возвращения в нее, Г.В.С. стала оправдываться перед Анжеликой в том, что она не похищала у нее телефон, однако, все очевидцы событий указывали об обратном и даже Л. не стал за нее заступаться.
Бойко Анжелика взяла за куртку Г.В.С., но никаких телесных повреждений ей не причиняла, хотя в данной ситуации имела полное право ее задержать, применив к ней физическую силу в силу ст. 38 УК РФ.
Видя, что она изобличена в совершении кражи, и передача ее правоохранительным органам лишь вопрос времени, Г.В.С. самостоятельно последовала на кухню данной квартиры, где она села на оконную раму открытого настежь окна, продолжив словесную перепалку с Анжеликой.
Учитывая, что внятных объяснений о том, почему Г.В.С. села на оконную раму окна кухни не последовало ни со стороны самой Г.В.С., ни со стороны ее родственников и друзей, считаю, что таким образом она не давала себя задержать лицам находившимся в квартире по подозрению ее в совершении кражи, для того чтобы они продолжали сохранять между ней и ими дистанцию.
Проявляя к этой словесной ссоре явный интерес, Л. продолжал находиться на кухне в течение часа, на протяжении всей словесной перепалки между Бойко А.Д. и Г.В.С. Следует признать что Л., учитывая это его поведение, являлся лицом заинтересованным в исходе этой ссоры.
В это время на улице прошел дождь, подоконник окна, рама и отлив подоконника на кухне намокли. Г.В.С. продолжала сидеть на оконной раме спиной наружу, при этом большая часть ее туловища находилась снаружи за окном. Эту деталь мы тоже запомним, для большего понимания того как она сидела на оконной раме.
Все присутствующие в квартире лица, в том числе и Бойко Анжелика, неоднократно просили ее слезть с окна, говоря ей, что она уже один раз падала с окна и больше никому не хочется, чтобы это повторилось.
К сожалению, каких либо доказательств того, что Г.В.С. уже падала из окна мне добыть не удалось, однако, показания Г.В.С. о том, что ей так нравилось сидеть на оконной раме и она всегда так сидит — наводят на определенные мысли.
Г.В.С., осталась сидеть на оконной раме, в опасном положении, с открытым окном на кухне 4-го этажа многоквартирного дома, где она, согласно ее же показаниям, чувствовала себя комфортно, ни за что, при этом, не держась и сгибая ноги в «позу лотоса».
Так она продолжала сидеть на протяжении часа с 2-х часов до 3-х часов ночи 14 июня 2020 года. В конце-концов Лаз. попросил всех не шуметь и покинуть жилое помещение.
И когда Анжелика стала выходить из кухни, говоря Г.В.С. при этом: «Г.В.С., пошли, разбираться будем на улице», то Г.В.С., упираясь сзади руками, попыталась спрыгнуть с окна в кухню. Однако, ее руки соскользнули по мокрому оконному проему наружу, вследствие чего она потеряла равновесие и выпала из окна спиной. В результате падения с окна 4 этажа на грунт Г. получила оскольчатый перелом позвоночника.
Кстати, именно этой позиции придерживалось следствие целый месяц проводя доследственную проверку в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ. Именно такая интерпретация событий, в более сжатом варианте, перекочевывала из одного ходатайства следователя СКР о продлении сроков проверки в другое.
По факту кражи телефона у Анжелики, по заявлению родителей, практически сразу, следователь МВД возбудил уголовное дело и активно начал его расследование.
Если бы еще следователь СКР взял пробу на алкоголь и наркотики у Г.В.С., то предполагаю, что дело бы приняло другой оборот.
Однако, следователь этого так и не сделал в отличие от практически всех свидетелей по делу, в том числе и Анжелики. Состояния алкогольного опьянения у Анжелики и у свидетелей установлено не было.
Но тут, неожиданно, все факты выпадения из окна граждан в Белгородской области были взяты на контроль прокуратурой области.
Следователь СКР решил отказаться от версии несчастного случая с Г.В.С. и через месяц после ее выпадения из окна, на ровном месте, возбудил уголовное дело по ч. 3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство Г.В.С.).
Расследование дела
Начались массовые допросы следователем СКР Черкасовым С.С. всех свидетелей по делу: полиграф, очные ставки, проверки показаний на месте, в которых активно участвовала и моя подзащитная Анжелика, сотрудничая со следствием.
Все свидетели были вскоре поставлены на «прослушку» телефонов, которая, как и их допросы (в том числе с пресловутым полиграфом) ничего не дали, кроме как многократного подтверждения версии о несчастном случае с Г.В.С.
Расследование уголовного дела по факту кражи телефона у Анжелики было «заморожено» раз и навсегда. С августа месяца 2020 года не было удовлетворено ни одного моего ходатайства о допросе свидетелей, в том числе и предполагаемой подозреваемой в его хищении Г.В.С. — она так и осталась даже не опрошенной по делу.
За саботаж расследования уголовного дела, по моим жалобам, был привлечен к дисциплинарной ответственности целый начальник СО ОМВД России по г. Губкину, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки по сей день.
Вскоре, следователь СКР переключился со свидетеля Л. на мою подзащитную и начал уже ей предлагать признаться в совершении покушения на убийство Г.В.С. Однако, Анжелика не спешила себя оговаривать в совершении несуществующего преступления и обратилась ко мне за защитой.
Практически со всех свидетелей обвинения следователь СКР взял подписку о неразглашении. До меня начали доходить слухи, что он даже брал подписку со всех членов их семей, в том числе с грудных младенцев и даже домашних животных. Но после ознакомления мной с материалами уголовного дела эти слухи не подтвердились, хотя они и выглядели очень правдоподобными.
Для меня не было никогда никаким секретом, что Г.В.С. сама выпала из окна. «Расследование» кражи телефона у Анжелики, тоже косвенно говорило о том, что Г.В.С. может быть причастна к его хищению. Между тем, наличие друзей Г.В.С. в компании свидетелей не исключало того факта, что они начнут оговаривать Анжелику, изменяя свои ранее данные показания. Так в общем-то и произошло.
На пятый месяц расследования следователь СКР задерживает Анжелику в порядке ст.ст. 90-91 УПК РФ, имея на руках, в качестве доказательства, только неоднократно повторенные показания Г.В.С. о толчке ее Анжеликой в колени. Анжелика в своих показаниях категорически и последовательно отрицала какие-либо толчки в колени Г.В.С. перед ее падением из окна.
Агент полиции в камере ИВС, как ни понуждал Анжелику «признать вину», «не слушать адвоката», так и не добился даже косвенных признаний от нее в совершении каких либо преступлений. А вот то что потерпевшая Г.В.С. и её приятель Л. лгут — в стенограмме говорилось неоднократно.
Да, свидетель Л. тоже изменил показания на следующий день после задержания Анжелики. Теперь он утверждал, что видел толчок, но ни в колени потерпевшей, а в её грудь или плечи (точно разобраться так и не удалось), со стороны Анжелики.
Потерпевшая Г.В.С. тоже изменила показания и стала утверждать тоже что и Л. Их показания теперь были синхронизированы в этой части, но в остальном их показания были как небо и земля.
Так, например, потерпевшая утверждала, что память у неё была очень плоха и теперь она вспомнила, что коленками она зацепилась за туловище Анжелики.
Увы, ни сидевший рядом Л. ни Анжелика, ни другие многочисленные свидетели, наблюдавшие заключительную часть её выпадения, это не подтвердили. Также материалами дела было достоверно подтверждено, что амнезией потерпевшая никогда не страдала.
Следователь продолжил свои экзекуции дальше и дал устное поручение сотрудникам полиции, в нарушение ст. 38 УПК РФ, привести подругу Анжелики, которая иногда приходила вместе с ней на допросы, в ИВС ОМВД по г. Губкину, чтобы она помогла ему добиться признания в «преступлении».
Сотрудники полиции с гордостью исполнили это незаконное поручение следователя и подруга Анжелики вскоре оказалась в изоляторе временного содержания, где следователь предлагал Анжелике «признаться», так как «ей переделают статью» и т. д. Однако, подруга Анжелики — Ч.А.А., будущий свидетель защиты, не стала участвовать в этом действе и вскоре ее вывели из изолятора.
Наблюдая всю эту иррациональную картину мы с Анжеликой отказались от дачи показаний, так как уже все что было на самом деле в ту ночь — она неоднократно рассказывала в своих показаниях следователю.
Базовские
Казалось бы, что следователем был найден заветный свидетель Л., который будет говорить про «толчок», и все теперь пойдёт как по маслу, но с этим свидетелем было не все ладно, и вот почему.
В одном из протоколов его допроса, как на духу, он сообщил, что Анжелика общается с членами преступной группировки, именуемых как «базовские». И это не шутка. Такой протокол допроса в деле есть, в отличие от подписок о неразглашении, взятых у младенцев и домашних животных.
В судебном заседании мне удалось добиться оглашения данного протокола, в связи с существенными противоречиями в показаниях свидетеля Л., коих было хоть отбавляй.
Государственный обвинитель Гребенкина очень воодушевилась такими показаниями Л. и начала было всех свидетелей допрашивать на предмет общения Анжелики с «базовскими», но получала от них лишь округленные по пять копеек глаза и ответы, что они впервые слышат это слово.
К тому времени у меня уже находился ответ заместителя начальника нашей местной полиции о том, что сведений о «преступной группировке базовские» у них нет.
Понятное дело, что парень фантазирует, поэтому никаких действий со стороны полиции, направленных на поиск этих «базовских», после допроса «ценного» свидетеля Л., конечно, не последовало.
Мне удалось в судебном заседании приобщить все доказательства защиты и огласить все необходимые протоколы, подтверждающие факт несчастного случая с Г.В.С.
Лица обвинителей, после приобщения доказательств того, что «базовских» не существует, трудно забыть.
От представителя потерпевшей сразу последовали доводы, что это чуть-ли не гостайна и мне её полицейские разгласить не могли.
Однако, никакой это тайной не являлось, так же как и сведения о том, что свидетеля защиты Ч.А.А. заводили в изолятор временного содержания к моей подзащитной и о том, что свидетеля обвинения Л. сразу после задержания моей подзащитной, в эту же ночь, доставили в отдел полиции за неуплату штрафа, который был назначен ему за переход в неположенном месте.
Всё эти факты в судебном заседании я подтвердил документально. Казалось бы, все понятно: кроме показаний близких друзей и родственников потерпевшей Г.В.С. в деле ничего нет, их показания нельзя признать достоверными, так как они их постоянно меняют, а показания свидетеля Л. так и вовсе представляют собой фантастический рассказ, навеянный, видимо, произведениями Марио Пьюзо.
Но нет, у суда остался ещё козырь в рукаве, применяемый в случае полного разгрома обвинения в процессе.
Обнуление судом доказательств защиты
Да, именно так поступил суд первой инстанции, переписывая обвинительное заключение в свой приговор. Ни один протокол, ни одно доказательство, которое было мной оглашено в судебном заседании ни нашло отражения в приговоре, не говоря уже за их оценку.
Противоречиям в показаниях свидетелей обвинения и потерпевшей суд вообще никак не дал. Суд сделал вид, что защитника в деле вообще не было.
В Белгородском областном суде рассмотрение данного дела открыло новые горизонты его абсурдности. Представитель потерпевшей снова вернулся к тому, что мне не могли дать ответ по «базовским» и все такое, а также, что свидетель Л. — это единственный свидетель обвинения и суд дал оценку «нужным доказательствам».
Прокурор так вообще заявила, что неважно, что там потерпевшая говорит о толчке, в колени, плечи или туловище, ведь главное, что она о нем говорит последовательно, хоть и противоречиво.
Суд апелляционной инстанции изменил приговор, убрав из него ограничение свободы Анжелики, оставив ей 6 лет колонии общего режима, назначенных по приговору суда.
Упоминания наших доказательств в апелляционном определении мы с Анжеликой так и не дождались. Справедливого и законного решения по делу мы тоже не дождались.
Вместо эпилога
Из этого уголовного дела можно сделать несколько неутешительных выводов.
Если вы действительно ни в чем не виноваты, то готовьтесь к тому, что к вам будут применяться самые суровые меры пресечения, такие как домашний арест и заключение под стражу.
Вас будут уговоривать дать признательные показания, а если вы их давать не будете, то к вам в камеру могут привести близких родственников и друзей, чтобы они помогли следователю их получить.
По вашему делу суды будут рассматривать только доказательства обвинения, даже если в нём будет целый мешок доказательств вашей невиновности.
И вы получите наказание «под потолок», если у вас, как и у Анжелики, в школьной характеристике будет указано, что у вас «обостренное чувство справедливости и видя несправедливость вы стремитесь добиться справедливости».
Суд присяжных — это действительно последний шанс Фемиды. Когда ваше дело рассматривают присяжные — у невиновного человека есть шанс на вынесение законного, обоснованного и справедливого оправдательного приговора.
Здесь же, ваши шансы приближены к нулю. Вот вам и рассмотрение дела «профессиональным судьёй». Очень жаль, что Анжелика в силу возраста лишена права на рассмотрение её дела присяжными.
В настоящее время на незаконные и необоснованные судебные акты мной подана кассационная жалоба в Первый кассационный суд общей юрисдикции, так как они по своей форме и содержанию искажают саму суть правосудия и делают бессмысленным все рассмотрение этого дела в нижестоящих судах.
С таким же успехом можно было и в обвинительном заключении следователя назначить Анжелике срок и отправить её в колонию.
Борьба за свободу и за жизнь Анжелики продолжается.
Публикация и приложенные к ней документы деперсонифицированы, за исключением упоминания персональных данных Бойко Анжелики, на которое она дала мне свое согласие.
To be continued...
Фото https://pixabay.com/
Первая вступительная часть статьи об этом деле находится здесь.