Иностранец

В конце 80-х, самом начале 90-х годов получить юридическое образование было не просто сложно, а очень сложно. На всю огромную страну было три или четыре юридических института: ВЮЗИ, Харьковский, Свердловский, Саратовский, и, наверное с десяток юридических факультетов в университетах. Были, конечно еще учебные заведения в МВД, КГБ, Министерстве обороны, но они были не для всех.

Конкурсы и взятки за поступление на юрфаки были бешеные, поскольку получить юридическое образование в разваливающейся стране становилось престижно. Завидуйте, нынешние господа студенты! Тогда, студент третьего курса считался состоявшимся юристом, и успешно совмещал работу с обучением, получая вполне приличную зарплату, поскольку юристы были нужны. О платных вузах тогда еще не слышали, и платность высшего образования заключалась в выдаче взяток преподам, но рассказ не об этом.

Были еще и заочные отделения, на которых в основном учились люди, совмещающие работу с обучением. На заочное отделение одного университета судьба и занесла меня, за что я, впрочем, ей безмерно благодарен. У меня к тому времени было среднее-специальное юридическое образование, и почти двухлетний опыт работы юрисконсультом в филиале коммерческого банка. Плохо ли хорошо, но учеба шла ровно, практические навыки работы удачно сочетались с той теорией, которую до меня доводили преподаватели, а двухразовые учебные сессии  приятно разнообразили серую повседневность будней. Не напрягало почти ничего, если бы не английский язык.

Сдать его было невозможно, а учить не было никакого желания, да и в общем-то смысла. Масло в огонь подливало то, что преподаватель не брала взяток, объясняя это тем, что она и так репетиторством зарабатывает, больше чем достаточно. Так это было или нет, — я не знаю.

На первом курсе английский был сдан путем переставления листов в зачетке, мой друг, который умел по-английски читать, вставил лист со своей фотографией в мою зачетку и получил для меня четверку, чем я очень гордился. Механику этого нехитрого жульничества знали все студенты 80-х и 90-х. Когда я был на втором курсе, друг загремел в славные внутренние войска, и мое бытие на сессии реально стала отравлять проблема английского языка. Где б я нашел еще спеца со знанием английского алфавита?! Сказать что я был в панике, значит ничего не сказать.

И вот, настал день сдачи итогового экзамена по английскому, который вполне возможно мог похоронить мою юридическую карьеру. С тяжелым сердцем и отвратительным настроением, — я отправился на экзамен. А надо сказать, что на второй курс, к нам в группу откуда-то перевелся Гриша. Как его звали и какая у него фамилия, — стерлось за давностью лет, помню только, что это был то ли армянский грузин, то ли грузинский армянин, и точно помню, что у него не было гражданства России. Держался особняком, с нами не пил, по-русски говорить практически не мог, так как языка не знал. Но человек был амбициозный и его идеей «фикс», а также «хрустальной» мечтой было:
— Закончу унэверситет пайду работат в Генеральный прокуратура, там земляк на аху… тельны пост сидит, сказал что генерал меня через пят лэт сделает.Вместе с этим кадром мы и отправились на экзамен.

Тетка-преподавательница была бы вполне адекватной, если бы не ее принципиальность, нас всех называла на «Вы», ровный вежливый тон, в русский язык то и дело вставлялись: «найс», «гуд», «бед», «листен ту ми»  — и от этого складывалось впечатление, что по русски она говорит с оксфордским или гринвичским акцентом.

Пришли, сели, она велела взять нам словари и переводить тексты. Закипела работа. Это сейчас — забей в планшетку текст и получишь перевод, тогда приходилось листать словари. Большая задница плавно приближалась. Преподавательница ходила по аудитории, особо умные быстро ей отвечали и, слушая их ответы, я понимал неизбежность и масштаб катастрофы.

Выслушав одну девчонку и поставив ей пятерку, наша преподша вновь пошла по аудитории, иногда наклонялась над кем-то, тихо произнося: «найс», «гуд», «вери вел», как вдруг, остановившись у места, где сидел Гриша, — а он сидел на соседнем от меня ряду, она вдруг остановилась. Нагнулась к нему, взяла словарь, потом попросила перевод, над которым Гриша активно трудился и который был готов к завершению, посмотрела на него и встала как соляной столп.
— Молодой человек (Грише), а вы какой язык в школе изучали? – тихо, обычным тоном спросила она.
— Иностранный, Вера Василна (акцент еще тот), харашо учил пяторка была всигда.
— Вел, я понимаю, но какой, — английский или немецкий язык в школе-то учили?
— Вай! Я откуда знаю, иностранный я учил.  Аудитория замерла, не зная как реагировать, но начиная осознавать комизм ситуации. И тут, на наших глазах, произошло преображение рафинированной, интеллигентной женщины бальзаковского возраста в нормальную тетку, каких можно встретить в Рязани, Казани и прочих среднерусских регионах нашей многострадальной России.

— Я не могу! — в полный голос почти закричала она, — посмотрите на этого мудака (цитата дословная) он английский текст с немецким словарем перевел!
Занавес.

P.S. Тройки автоматом были проставлены всем, нуждающимся в них.