Найти юриста / адвоката / эксперта
Георгий Афиногенов. Наш герой. Личность анонимизирована, но узнаваема.
С ярким огнём чёрных глаз, активный во многих сферах, порядочный и самодостаточный и крайне наиполезнейший обществу человек. Организует успешные компании, они в свою очередь платят все подати в казну. И бесконечная пищевая цепочка, как лента Мёбиуса. По версии (хотя вот тут затруднение – по чьей) – не понятно по чьей, данный прекрасный представитель российского гражданского общества буянил, при посещение танцевального сообщества «Туполев». Ласковая охрана, совсем не использовав свой медиативный потенциал (т.е. – никак не попытавшись наладить позитивное взаимодействие с нашим совсем общественно не опасным героем), вызвала сотрудников полиции, которые Георгия пригласили с собой в поездку. Данный вояж обставлен всякими там обязательными к исполнению правилами достаточно многочисленных законов и подзаконных актов, гражданину никак от него отказаться нельзя. Без конкретных обвинений молодой герой проводит в околотке почти день. Его ничем и никем не доказанное «мелкое хулиганство» на рассмотрение дежурного судьи вынести «не успевают» (дело происходит в субботу). Одним из мощнейших сюжетных линий в мелком хулиганстве, отступлю от основной нити повествования, это изрыгание устами лица, привлекаемого к административной ответственности, (по-русски можно понять, что он уже будет привлечён к ответу, пусть не рыпается), некоей «нецензурной брани», будто законодатель не читал Конституцию, в которой Народ цензуру в России запретил. Простите, отвлёкся. После околотка – каталажка. Вот любопытно, по какой причине подозреваемых (которые могут быть осуждены на определённые, а порой и совсем немалые сроки лишения свободы) могут оставить на свободе, не избирая такой меры пресечения, как заключение под стражу, а мелких этих хулиганов, которые вполне возможно, если будут признаны виновными (а они, конечно, будут ими признаны, статистика, навскидку у нас такая же, как и по уголовным делам, возможно, я ошибаюсь, поправьте меня), то их ждёт штраф в самом худшем ракурсе равный двум тысячам рублей. Кто решился бы объяснить, где логика? Кроме ущерба в следствие незаконного лишения свободы, который причиняется таким, как Георгий, да и не похожим на него людям, возможно совсем социально неполезным, стоит ещё подумать налогоплательщику, оплачивающему из своего кармана (а это все мы и дети малые тоже) содержание околотков, каталажек, тюремщиков, ГСМ, транспорт, корм для собак, услуги ЖКХ и многое прочее. Взяли мы с вами только один срез проблемы. Людей, которых административно не арестовали, а везут их на ИВС и содержат непонятно какое время, потом подсовывая пред очи очередного судьи мутные бумажные оправдания. Как это и было с Георгием. Он провёл в заточении субботу, воскресенье и часть понедельника обретя свободу лишь в полдень первого буднего дня недели. Однако судья утверждал совсем иное, что Георгий правильно был задержан и это задержание состоялось в три часа по полудню в субботу. Чудеса. Теперь о самом месте под аббревиатурой «ИВС». Дабы не занять много времени, вкратце расскажу, чем это место было до переезда ИК-3 в п. Талая, а затем, чем стало после её «камбэка» в Пригородный. Не каждый читатель знает, что такое «ПКТ». Это «помещения камерного типа», куда переводят в порядке взыскания лиц, отбывающих лишение свободы. Интересный вопрос, как можно лицо (пока ещё подозреваемое в совершении административного правонарушения, но не признанное виновным, ибо руководитель соответствующей структуры МВД, как Понтий Пилат умыл руки и предоставил дело вершить современному Синедриону, впрочем, в отличие от древней Иудеи органу совсем не коллективному, в лице судьи городского суда единолично) водворять в то место, которое совсем для содержания потенциальных административных правонарушителей не предназначено. Позвольте цитату.
«Наиболее строгими мерами взыскания, применяемыми к злостным нарушителям установленного порядка отбывания наказания, являются переводы осуждённых в ПКТ, ЕПКТ или одиночные камеры» (Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: (постатейный) (под общ. ред. Ю.И. Калинина; науч. ред. В.И. Селиверстов). — 3-е изд., перераб. и доп. – «Юрайт», 2010 г.). Как ИВС был ПКТ, так им сто раз и остался. Что драматичного в данной ситуации – некоторый читатель поинтересуется. Архитектура и окружающая обстановка транслирует определённые вибрации. Что может транслировать натравленный на человека зверь, сам униженный и испуганный от человеконенавистнической «дрессуры» (это против природы собаки, банально – «друга человека»), камера с малюсеньким оконцем и двойной дверью, одна из которых – толстенная решётка, отхожее место, не позволяющее непривычному человеку толики обычного в таких вещах уединения, вечно горящая лампочка? Хорошо вещать с высоких трибун об ужесточении наказаний, об арестах административных (Где ещё, кроме нас есть такой рудимент? В каких странах и правопорядках?). Вспомните литературного Ганнибала Лектора, его лечебница – это несерьёзно. Серьёзно – это ПКТ, успешно маскирующееся под ИВС. И все будут делать вид, что их это не касается. Да, если чиновник, то по принципу – «пока старший не спросил, не пнул – никакой реакции». Ни политической, ни административной воли разрушить эту Бастилию не видится. Будем только стращать, да пугать народ каталажкой за неуплаты штрафов и за такие вот, как у Георгия «мелкие хулиганства». Статья 20.1. Кодекса об административных правонарушениях абсолютно не в Духе российской Конституции. Как страна, волей народа сбросившая цензуру и коммунистический идеологический гнёт, утвердившая многополярность мнений, наказывать за выражение неуважения к обществу? Никто не подписывался общество уважать, тем более, что это понятие «каучуковое» и каждый вкладывает в его смысл ту начинку, которую позволяет его разумение. Пора бы уже подумать над критериями общественной опасности проступков. Как и кто и когда их оценивает? Опасность для общества должно само общество и устанавливать, никто другой. Иначе, погибнет вся инициатива и добро и энергетика в наших прекрасных и стремящихся к свету людях.
С ярким огнём чёрных глаз, активный во многих сферах, порядочный и самодостаточный и крайне наиполезнейший обществу человек. Организует успешные компании, они в свою очередь платят все подати в казну. И бесконечная пищевая цепочка, как лента Мёбиуса. По версии (хотя вот тут затруднение – по чьей) – не понятно по чьей, данный прекрасный представитель российского гражданского общества буянил, при посещение танцевального сообщества «Туполев». Ласковая охрана, совсем не использовав свой медиативный потенциал (т.е. – никак не попытавшись наладить позитивное взаимодействие с нашим совсем общественно не опасным героем), вызвала сотрудников полиции, которые Георгия пригласили с собой в поездку. Данный вояж обставлен всякими там обязательными к исполнению правилами достаточно многочисленных законов и подзаконных актов, гражданину никак от него отказаться нельзя. Без конкретных обвинений молодой герой проводит в околотке почти день. Его ничем и никем не доказанное «мелкое хулиганство» на рассмотрение дежурного судьи вынести «не успевают» (дело происходит в субботу). Одним из мощнейших сюжетных линий в мелком хулиганстве, отступлю от основной нити повествования, это изрыгание устами лица, привлекаемого к административной ответственности, (по-русски можно понять, что он уже будет привлечён к ответу, пусть не рыпается), некоей «нецензурной брани», будто законодатель не читал Конституцию, в которой Народ цензуру в России запретил. Простите, отвлёкся. После околотка – каталажка. Вот любопытно, по какой причине подозреваемых (которые могут быть осуждены на определённые, а порой и совсем немалые сроки лишения свободы) могут оставить на свободе, не избирая такой меры пресечения, как заключение под стражу, а мелких этих хулиганов, которые вполне возможно, если будут признаны виновными (а они, конечно, будут ими признаны, статистика, навскидку у нас такая же, как и по уголовным делам, возможно, я ошибаюсь, поправьте меня), то их ждёт штраф в самом худшем ракурсе равный двум тысячам рублей. Кто решился бы объяснить, где логика? Кроме ущерба в следствие незаконного лишения свободы, который причиняется таким, как Георгий, да и не похожим на него людям, возможно совсем социально неполезным, стоит ещё подумать налогоплательщику, оплачивающему из своего кармана (а это все мы и дети малые тоже) содержание околотков, каталажек, тюремщиков, ГСМ, транспорт, корм для собак, услуги ЖКХ и многое прочее. Взяли мы с вами только один срез проблемы. Людей, которых административно не арестовали, а везут их на ИВС и содержат непонятно какое время, потом подсовывая пред очи очередного судьи мутные бумажные оправдания. Как это и было с Георгием. Он провёл в заточении субботу, воскресенье и часть понедельника обретя свободу лишь в полдень первого буднего дня недели. Однако судья утверждал совсем иное, что Георгий правильно был задержан и это задержание состоялось в три часа по полудню в субботу. Чудеса. Теперь о самом месте под аббревиатурой «ИВС». Дабы не занять много времени, вкратце расскажу, чем это место было до переезда ИК-3 в п. Талая, а затем, чем стало после её «камбэка» в Пригородный. Не каждый читатель знает, что такое «ПКТ». Это «помещения камерного типа», куда переводят в порядке взыскания лиц, отбывающих лишение свободы. Интересный вопрос, как можно лицо (пока ещё подозреваемое в совершении административного правонарушения, но не признанное виновным, ибо руководитель соответствующей структуры МВД, как Понтий Пилат умыл руки и предоставил дело вершить современному Синедриону, впрочем, в отличие от древней Иудеи органу совсем не коллективному, в лице судьи городского суда единолично) водворять в то место, которое совсем для содержания потенциальных административных правонарушителей не предназначено. Позвольте цитату.
«Наиболее строгими мерами взыскания, применяемыми к злостным нарушителям установленного порядка отбывания наказания, являются переводы осуждённых в ПКТ, ЕПКТ или одиночные камеры» (Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: (постатейный) (под общ. ред. Ю.И. Калинина; науч. ред. В.И. Селиверстов). — 3-е изд., перераб. и доп. – «Юрайт», 2010 г.). Как ИВС был ПКТ, так им сто раз и остался. Что драматичного в данной ситуации – некоторый читатель поинтересуется. Архитектура и окружающая обстановка транслирует определённые вибрации. Что может транслировать натравленный на человека зверь, сам униженный и испуганный от человеконенавистнической «дрессуры» (это против природы собаки, банально – «друга человека»), камера с малюсеньким оконцем и двойной дверью, одна из которых – толстенная решётка, отхожее место, не позволяющее непривычному человеку толики обычного в таких вещах уединения, вечно горящая лампочка? Хорошо вещать с высоких трибун об ужесточении наказаний, об арестах административных (Где ещё, кроме нас есть такой рудимент? В каких странах и правопорядках?). Вспомните литературного Ганнибала Лектора, его лечебница – это несерьёзно. Серьёзно – это ПКТ, успешно маскирующееся под ИВС. И все будут делать вид, что их это не касается. Да, если чиновник, то по принципу – «пока старший не спросил, не пнул – никакой реакции». Ни политической, ни административной воли разрушить эту Бастилию не видится. Будем только стращать, да пугать народ каталажкой за неуплаты штрафов и за такие вот, как у Георгия «мелкие хулиганства». Статья 20.1. Кодекса об административных правонарушениях абсолютно не в Духе российской Конституции. Как страна, волей народа сбросившая цензуру и коммунистический идеологический гнёт, утвердившая многополярность мнений, наказывать за выражение неуважения к обществу? Никто не подписывался общество уважать, тем более, что это понятие «каучуковое» и каждый вкладывает в его смысл ту начинку, которую позволяет его разумение. Пора бы уже подумать над критериями общественной опасности проступков. Как и кто и когда их оценивает? Опасность для общества должно само общество и устанавливать, никто другой. Иначе, погибнет вся инициатива и добро и энергетика в наших прекрасных и стремящихся к свету людях.
