Неприменение Гаагской конвенции 1980 г.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

№ 4г-1456/16
12 мая 2016 года

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судья Санкт-Петербургского городского суда Семенова И.А., изучив по материалам истребованного дела кассационную жалобу У… на апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда по делу по иску У… к К… о возвращении в государство постоянного проживания на основании международного договора,

УСТАНОВИЛ:

Истец обратился в суд с иском к Ответчице о возвращении ребенка в государство его постоянного проживания – Финляндию, указывая, что 7 октября 2009 года вступил с ответчицей в брак, от которого имеет дочь, родившуюся 24 декабря 2012 года; брак зарегистрирован в Финляндии, где он проживает более 14 лет и работает на постоянной основе; в связи с регистрацией брака Ответчица переехала в Финляндию, они совместно проживали в г. Вантаа в принадлежащей ему 3-комнатной квартире площадью 75 кв.м., здесь же родилась и проживала с рождения дочь; с 10 ноября 2014 года по 21 января 2015 года ребенок посещал десткий сад «Меривеси» в г. Эспоо, Финляндия. Решением Окружного суда г. Вантаа 11 апреля 2014 года их брак с ответчицей расторгнут; решением Окружного суда г. Вантаа от 23 декабря 2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей, место жительства ребенка определено с отцом по его месту жительства в Финляндии.

В феврале 2015 года Ответчица без его согласия в нарушение решения Окружного суда г.Вантаа пересекла с ребенком границу Финляндии и Российской Федерации, чем нарушила его права опеки, лишила его возможности общаться с дочерью, участвовать в её воспитании и развитии.

Исковые требования истец основывает на положениях Гаагской Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 года, к которой присоединилась Российская Федерация и которая вступила в силу для Российской Федерации с 1 октября 2011 года (далее — Конвенция 1980 года).

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 2 декабря 2015 года заявленный иск удовлетворен; судом предписано незамедлительно возвратить малолетнюю дочь в страну её обычного проживания – Финляндию на основании Гаагской Конвенции 1980 года.
Ответчица обязана в течение одних суток с момента вступления в законную силу решения суда передать ребенка, а также документы ребенка её отцу для перемещения ребенка на территорию Финляндии.
Ответчица обязана не препятствовать передаче и перемещению ребенка в место его постоянного проживания на территории Финляндии.

Согласно решению Ответчица может избежать принудительного исполнения предписания, обеспечив возвращение ребенка в Финляндию.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 3 февраля 2016 года решение районного суда отменено, принято новое решение об отказе в заявленном иске.

В кассационной жалобе, поступившей 24 марта 2016 года, Истец в лице своего представителя Яблоковой Л.А. просит апелляционное определение отменить как принятое с нарушением норм материального права, оставить в силе решение районного суда.

Определением судьи от 4 апреля 2016 дело истребовано в Санкт-Петербургский городской суд, куда поступило 5 апреля 2016 года.

Оснований для передачи кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

На наличие подобных нарушений кассационная жалоба не указывает.
В ходе судебного разбирательства установлено, что стороны являются гражданами Российской Федерации, Истец зарегистрирован в г. Черниголовка Московской области, Ответчица с ребенком зарегистрированы в Санкт-Петербурге.

7 октября 2009 года Стороны зарегистрировали брак в магистрате города Хельсинки, Финляндия.

Истец находится на территории Финляндии на основании вида на жительство, Ответчица имела временное разрешение на проживание, действие которого истекло летом 2015 года.

Дочь родилась 24 декабря 2012 года в Финляндии, г. Вантаа.

Решением Окружного суда г. Вантаа 11 апреля 2014 года брак супругов расторгнут.

Решением Окружного суда г. Вантаа от 23 декабря 2014 года над ребенком установлена совместная опека родителей (совместное родительское воспитание), место жительства ребенка определено с отцом, определен порядок встреч с матерью, по месту ее жительства.

Оставляя ребенка с отцом, Окружной суд г. Вантаа исходил из того, что это буде больше отвечать интересам ребенка, поскольку Ответчица в связи с последствиями перенесенного вскоре после рождения ребенка инсульта не может в полной мере выполнять родительские функции.

В начале февраля 2015 года Ответчица с дочерью выехала в Российскую Федерацию и проживает с этого времени по месту постоянной регистрации в Санкт-Петербурге.

Решением Апелляционного суда Хельсинки от 20 ноября 2015 года решение Окружного суда г.Вантаа от 23 декабря 2014 года оставлено без изменений.

Удовлетворяя настоящий иск, суд первой инстанции исходил из того, что ребенок с момента рождения и до перемещения в Российскую Федерацию проживал в Финляндии, которая является для нее государством постоянного (обычного) проживания, над ребенком установлена совместная опека родителей и место жительство определено с отцом, Отец своего согласия на перемещение дочери не давал, и на основании пункта «а» ст.3 Конвенции 1980 года пришел к выводу о незаконности перемещении ребенка в Российскую Федерацию и наличии оснований для ее возвращения в место постоянного проживания в Финляндии в соответствии с требованиями Конвенции 1980 года.

При этом суд признал, что обстоятельства, позволяющие в порядке исключения отказать в возвращении ребенка в место постоянного проживания, указанные в ст. 13 Конвенции, ответчицей не доказаны, включая обстоятельства пункта «б» статьи 13, на который ссылалась Ответчица.

Суд апелляционной инстанции, разрешая спор, указал на неправильное применение районным судом ст. 3 Конвенции, признал его выводы не соответствующими установленным обстоятельствам дела и сделанными без учета всех обстоятельств, имеющих значение для определения государства постоянного (обычного) проживания ребенка, в том числе, такого важнейшего критерия, как степень интеграции ребенка в социальную и семейную среду, причин переезда родителей, длительности проживания ребенка в стране, устройства в детское учреждение, пр.

Мотивируя вывод о невозможности признать Финляндию государством постоянного проживания ребенка, судебная коллегия учитывала такие обстоятельства, как сохранение сторонами регистрационного учета на территории Российской Федерации; проживание ребенка из своих двух лет и полутора месяцев жизни — несколько месяцев (с июля до октября 2013 года) за пределами Финляндии; отсутствие у нее знаний финского языка, непродолжительность периода посещения детского дошкольного учреждения в Финляндии, посещение различных медицинских и детских развивающих учреждений в России, отсутствие у ребенка на момент перемещения в Россию и на момент рассмотрения дела в суде разрешения на пребывание на территории Финляндии, и признала, что проживая на территории Санкт-Петербурга с февраля 2015 года, ребенок достиг значительной степени интеграции в социальную и семейную среду в Российской Федерации, где для ребенка созданы надлежащие условия для проживания и развития.

Также суд апелляционной инстанции исходя из того, что решение Окружного суда г. Вантаа от 23 декабря 2014 года, которым над ребенком установлена совместная опека родителей, а место жительства ребенка определено с отцом, на момент перемещения ребенка не вступило в законную силу, а потому действия Ответчицы по вывозу дочери не квалифицировал как незаконное перемещение (осуществленное с нарушением прав опеки): указал, что вывоз ребенка-гражданина Российской Федерации на территорию Российской Федерации не нарушает прав опеки (родительских прав) истца, а также, что перемещение ребенка от матери к отцу с учетом ряда имеющихся у нее заболеваний может нанести физический вред ребенку, что дает основания для применения ст. 13 Конвенции 1980 года.

Податель кассационной жалобы ссылается на неправильное толкование и применение судом апелляционной инстанции положений Конвенции 1980 года, ее статей 3,4,13, указывает, что Конвенция направлена на защиту детей от вредоносных последствий их незаконного перемещения, применяется к любому ребенку, постоянно проживающему в договаривающемся государстве непосредственно перед нарушением прав опеки или доступа; гражданство родителей и ребенка, как и место их регистрации, при решении вопроса о возвращении похищенного ребенка не имеют правового значения; понятия места обычного проживания ребенка рассматривается Конвенцией исключительно как вопрос факта. Вопрос о правомерности положения нарушенного в результате похищения (перемещения) ребенка должен разрешаться по праву страны, в которой ребенок постоянно (обычно) проживал, а надлежащей юрисдикцией по делам об опеке являются суды места обычного проживания ребенка, в настоящем случае — Финляндии.

Права опеки над ребенком у сторон являются совместными как на основании решения Окружного суда г. Вантаа от 23 декабря 2014 года, так и без него, в силу закона – нормы пункта 1 раздела 6 Главы 2 Закона Финляндии об опеке над детьми и праве доступа, согласно которой родители, состоявшие в браке во время рождения ребенка, имеют права совместной опеки. Поэтому перемещение ребенка из Финляндии в Россию одним родителем без согласия второго родителя является незаконным. Вывод судебной коллегии об отсутствии нарушения предоставленных истцу прав опеки, мотивированный не вступлением в силу решения Окружного суда г. Вантаа, является ошибочным, т.к. в правовой системе Финляндии распоряжение суда в отношении опеки над ребенком, права доступа или места проживания ребенка может принудительно исполняться незамедлительно, даже если оно не является окончательным.

Доводы кассационной жалобы не указывают на наличие существенных нарушений норм материального права, приведших к судебной ошибке, а поэтому не могут повлечь отмену обжалуемого судебного постановления, исходя из следующего.

Независимо от того, что государство постоянного проживания ребенка в смысле, придаваемом Конвенцией 1980 года, действительно не определяется гражданством родителей и ребенка и их регистрацией, названный международный договор не содержит определения понятия «государство постоянного проживания» и не исключает необходимости учитывать при его определении различные обстоятельства, а не только проживание ребенка в данном месте на момент перемещения.

В настоящем случае суд апелляционной инстанции учитывал совокупность обстоятельств включая те, которые могли свидетельствовать о намерении семьи обосноваться в Финляндии постоянно и с этой точки зрения дал оценку фактам сохранения сторонами российского гражданства и регистрации по месту жительства, которые подтверждают наличие у них достаточно серьезных связей с Российской Федерацией, где они имеют право на проживание.

Мнение подателя жалобы о том, что при вынесении решения о возврате ребенка в суд должен был основываться только на факте рождения и последующего нахождения ребенка на территории Финляндии, основано на ином толковании понятия государства постоянного проживания, используемого в Конвенции 1980 года.

В кассационной жалобе заявитель указывает, что в какой-либо другой стране, кроме Финляндии, ребенок до своего незаконного перемещения не проживала, нахождение ее у его родителей в течение нескольких месяцев не может рассматриваться как изменение места жительства; при определении государства постоянного (обычного) проживания ребенка суд не учел объяснения матери о месте проживания ребенка, проигнорировал такие обстоятельства, как факт рождения ребенка в Финляндии в семье русских, проживающих в Финляндии, проживание к этому моменту ее отца в Финляндии – более 11 лет, где он имеет вид на жительство, постоянную работу, квартиру в собственности, проживание матери в течение 3 лет, регистрацию матери в Финляндии по месту жительства отца, интеграцию семьи в среду; наблюдение ребенка у врачей в Финляндии с рождения, посещение детского учреждения в Финляндии.

Эти доводы были высказаны в судах нижестоящих инстанций, являлись предметом оценки суда апелляционной инстанции, который изучил семейную ситуацию сторон и правомерно признал, что в настоящем случае один лишь факт проживания ребенка на территории Финляндии не является достаточным для вывода о том, что государство Финляндия является местом его постоянного проживания.

Кроме наличия у родителей устойчивой связи с Россией суд принял во внимание, что часть своей жизни ребенок не находился в Финляндии; в языковую и социальную среду этой страны не интегрирован, финский язык не понимает, т.к. ее материнским языком и домашним языком является русский, а отрезок времени, в который она посещала детское учреждение в Финляндии и находилась в финноязычной среде, незначителен.

Доводы кассационной жалобы, оспаривающие выводы суда в этой части, связаны с фактической стороной спора, сводятся к несогласию с принятым решением и произведенной оценкой доказательств, но не свидетельствуют о нарушении судом при рассмотрении дела норм материального права.

Согласно ст. 4 Конвенции 1980 года она применяется к любому ребенку, постоянно проживающему в каком-либо договаривающемся государстве непосредственно перед нарушением права опеки или доступа.

С учетом того, что Финляндия не признана судом местом постоянного проживания ребенка, применение гражданско-правовых аспектов международного похищения детей по Конвенции 1980 года в рассматриваемом случае перемещения ребенка невозможно. Соответственно, неприменимы к правоотношениям сторон п. «а» ст. 3 Конвенции, согласно которому права опеки определяются по законодательству государства места постоянного проживания ребенка, и Закон Финляндии об опеке над детьми и праве доступа.

По приведенным основаниям не влияет на правильность принятого решения довод подателя жалобы о наличии у сторон права совместной опеки над ребенком в силу закона и нарушении прав опеки Отца, осуществляемой совместно с Матерью.

Вместе с тем, действующий Договор между СССР и Финляндией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам 1978 года не предусматривает взаимного признания и исполнения решений по данной категории семейных дел, вынесенных на территории другой договаривающейся стороны.

Также следует учитывать, что положения Конвенции 1980 года не могут применяться независимо от Конвенции о правах ребенка 1989 года, что подразумевает первостепенное обеспечение наилучших интересов ребенка (ст. 3 Конвенции 1989 года).

Принимая во внимание непрерывное проживание ребенка в Санкт-Петербурге с февраля 2015 года, т.е. значительную часть его жизни, адаптацию ребенка за прошедшее время в новой среде, ее ранний возраст, который обычно требует постоянного присутствия матери, следует согласиться с выводом суда апелляционной инстанции о том, что возвращение ребенка к отцу в Финляндию противоречило бы ее наилучшим интересам и может причинить вред ребенку.

Анализ доводов кассационной жалобы показал на отсутствие предусмотренных ст. 387 ГПК РФ оснований для отмены обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке.
С учетом изложенного, руководствуясь ст. 383 ГПК РФ, судья

ОПРЕДЕЛИЛ:

В передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказать.

Судья: И.А. Семенова