Как опровергнуть обвинения в получении «отката» сотрудником компании

Рамазанов Ислам Рамазанович,
главный редактор журнала
«Уголовный процесс», КЮН
 
Неугодный новым владельцам предприятия сотрудник не хотел покидать место работы. Тогда появилось уголовное дело, по которому он подозревался в получении «откатов». Основанием для возбуждения дела стала явка с повинной руководителя одной из подрядных организаций. Однако многочисленные доказательства, добытые защитой подозреваемого, опровергли обвинения и привели к прекращению дела.
Версия о заказном характера дела, на которой, по словам адвоката, настаивал его подзащитный — Виктор Ступин, вынуждает отказаться от приведения в статье настоящих названий компаний, имен и фамилий действующих лиц уголовного дела.
 
Вместе с тем было бы правильным назвать имя адвоката — Аркадия Завалько, работа которого по делу представляется одним из примеров того, где и  как находить доказательства необоснованности обвинений в получении «откатов» менеджерами компаний.
 
Именно в результате подготовленной защитником доказательной базы следствие вынесло почти сорокастраничное постановление о прекращении уголовного дела за непричастностью подозреваемого к совершению преступления.
 
По словам адвоката, его подзащитный сообщил ему, что уголовное дело на него появилось из-за желания одного из владельцев крупного предприятия в Воронежской области — ОАО «Сладкий комбинат» — избавиться от неподконтрольных ему сотрудников.
 
Незадолго до проблем на комбинате была произведена масштабная модернизация, потребовавшая многих миллионов рублей. Как опытный строитель и специалист, Виктор Ступин был приглашен на должность начальника отдела по контролю за исполнением инвестиционных проектов (далее — начальника ОКИП), по сути, контролю за реконструкцией. На предприятии выполнялись сотни различных работ, для проведения которых заключались договора с подрядными организациями.
 
Но после завершения строительства началась «подковерная» борьба среди владельцев и высшего руководства предприятия за контроль над различными направлениями деятельности.
 
По версии Виктора Ступина, озвученной защитнику, руководство службы безопасности предприятия (бывшие сотрудники милиции) подговорило Дмитрия Попова — заместителя директора одного из контрагентов комбината — ООО «МПУ-2» — сообщить о якобы имевшей место передаче «отката» Ступину за якобы выполненные ООО работы.
 
Однако это лишь догадка подозреваемого, которая не была озвучена на следствии.
 
Версия и доказательства обвинения.
 
Поводом к возбуждению уголовного дела по ч. 3. ст. 159 УК РФ — мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, послужил протокол явки с повинной Попова, составленный в июле 2009 г., и рапорт об обнаружении признаков преступления оперативника БЭП ГУВД по Воронежской области.
 
Из этих документов следовало, что начальник ОКИП комбината Ступин в начале декабря 2007 г. предложил Попову провести через ООО «МПУ-2» выполнение фиктивных работ на комбинате.
 
Между компаниями был подписан рамочный договор подряда о проведении различных работ, который после выполнения новых работ по ремонту и модернизации оборудования комбината постоянно дополнялся соответствующими актами и соглашениями.
 
Договорившись, Ступин и Попов изготовили подложные документы о проведении ООО в интересах комбината работ по демонтажу оборудования, монтажу трубопровода, запорной арматуры, изготовлению и монтажу площадки обслуживания диффузии на общую сумму чуть более 80,2 тыс. рублей.
 
Это был акт о приемке выполненных работ по форме КС-2 за январь 2008, справка о стоимости выполненных работ и затрат и др.
 
Подписав документы, Ступин представил их руководству ОАО для утверждения и оплаты. Комбинат перечислил ООО деньги по этим документами.
 
После этого, по словам Попова, он обналичил средства со счета своего ООО и передал лично Ступину половину — 40,1 тыс. рублей.
 
Давая показания в качестве подозреваемого, Попов сообщил также, что такое происходило регулярно. Якобы они давно договорились с начальником ОКИП: ООО должно платить ему «откат» в размере 15% от сумм за реально выполненные работы и 50% — за фиктивные работы. Впрочем, поскольку доказательств систематической передачи «откатов» у Попова не было, в вину Ступину вменялся только один эпизод, связанный с получением 40,1 тыс. рублей за работы, перечисленные в п. 1–4 акта по форме КС-2 за январь 2008 г.
 
Попов также сообщил, что о его договоренности со Ступиным о передаче денег, а также о том, что он передал 40,1 тыс. рублей Ступину, знал директор ООО «МПУ-2» Михаил Рябинин.
Без него он не мог бы снимать деньги со счета ООО: право подписи на финансовых документах ООО «МПУ-2» было только у Рябинина.
 
Наконец, по показаниям Попова, такое положение вещей, как вымогательство «откатов», стало возможно из-за того, что именно начальник ОКИП выбирал подрядчиков для поручения тех или иных работ. Кроме того, по его словам, все без исключения акты формы КС-2 по выполненным работам без подписи Ступина не принимались к оплате.
 
Уже после возбуждения дела, чтобы проверить слова добровольно «повинившегося» Попова, милиция опросила бухгалтерию комбината. Со слов финансовых работников, никаких нарушений со стороны начальника ОКИП не было. Тогда на предприятии была проведена аудиторская проверка.
 
Аудитор пришел к выводу, что действия Ступина привели к ущербу почти в 1,5 млн рублей. Свои выводы он обосновал тем, что практически ни один вид работ по договору между комбинатом и ООО не был надлежаще оформлен: не составлялась проектно-сметная документация, не было служебных записок на ввоз и вывоз материальных ценностей и т.д.
 
Позиция и доказательства защиты.
 
По словам адвоката, защита стала строить свою позицию по нескольким направлениям.
 
Во-первых, было необходимо доказать, что работы в соответствии с п. 1–4 акта КС-2 были реально выполнены сотрудниками ООО «МПУ-2». Сделать это было не просто, так как в самом ООО кадровый учет велся плохо: строители и монтажники надлежаще не оформлялись по трудовым договорам, было не ясно кто за что отвечал и т.д.
Тем не менее достаточно данных о реальности выполненных работ защите найти удалось. Так, по ходатайству адвоката следствием были допрошены руководители и ряд инженеров ОАО «Сладкий комбинат», подчинявшихся Виктору Ступину.
 
Слова свидетелей явно были в пользу версии защиты. В частности, главный инженер предприятия сообщил, что если бы работы по замене оборудования в свеклоперерабатывающем отделении не были осуществлены, то комбинат вообще не мог бы работать. Он также отметил: тот факт, что акт КС-2 был составлен в январе 2008 г., не означал, что сами работы были произведены в этом месяце.
 
Они были закончены ранее. Эти слова подтверждали слова подчиненных инженеров, которые по поручениям Ступина контролировали ход работ на различных участках. Они отметили, что неразбериха с реальностью исполнения работ могла быть вызвана тем, что части металлоконструкций, которые шли на замену, к моменту проверки было сложно отличить от старых, незамененных. Они же прямо заявили, что сами лично проверяли замену оборудования (трубопроводов и т.д.), и все эти работы были выполнены работниками «МПУ-2».
 
Эти слова защита подкрепила данными из журналов с проходной комбината, из которых было видно, что работники «МПУ-2» посещали комбинат в то время, когда производились работы.
 
Кроме того, защитник заявил ходатайства о допросе самих работников «МПУ-2». Они подтвердили, что все описанные в п. 1–4 акта КС-2 за январь 2008 г. работы они выполнили в полном объеме.
 
Еще одна существенная «нестыковка» в словах обвинителя Попова обнаружилась после допроса его шефа — директора ООО «МПУ-2» Михаила Рябинина. Он не подтвердил показания Попова о том, что последний согласовал с ним условия негласного договора с начальником ОКИП ОАО «Сладкий комбинат» о выплатах «откатов». Рябинин заявил, что узнал об «откатах» только на допросе у следователя.
 
Подозреваемый — не субъект.
 
Далее защитник опроверг слова Попова о том, что начальник ОКИП был вправе отбирать контрагентов для заказа им работ и услуг. Для этого он представил Положение о кураторах ОАО «Сладкий комбинат» и соответствующие приказы, из которых следовало, что отбор подрядных организаций — претендующих на выполнение тех или иных работ, осуществлялся по принципу тендера и выполнялся кураторами. В должностной инструкции начальника ОКИП также ничего не говорилось о его правах отбирать подрядчиков. Стало очевидно, что Ступин не мог повлиять на получение объемов работ ООО «МПУ-2».
 
Адвокат также смог доказать, что ни выводы аудитора о якобы нанесенном ущербе комбинату, ни слова Попова о необходимости подписи Виктора Ступина на акте КС-2 для получения оплаты, не соответствовали действительности. Так, в своих жалобах защитник отметил, что сама процедура прохождения и согласования актов формы КС-2, установленная на предприятии, исключала возможность проведения фиктивного объема работ по той схеме, которую озвучил Попов.
 
Найденные аудитором недостатки в оформлении взаимоотношений ОАО и ООО «МПУ-2» на самом деле были обычным делом на комбинате: так был поставлен документооборот.
 
Запрошенные на предприятии документы и показания работников позволили восстановить то, как в действительности контролировалось выполнение работ на комбинате.
 
Куратор работ представлял в ОКИП подписанный им акт формы КС-2 с исполнительными схемами. Подписи куратора на акте свидетельствовали о том, что работы фактически выполнены и им проверены. После чего данные акты поступали на проверку инженеру по надзору за строительством ОКИП, который проверял на объекте фактически выполненные работы, их объем и качество. Затем инженер подписывал вышеуказанный акт и только после этого акты передавались на подпись начальнику ОКИП Ступину.
 
При этом его подпись на акте не являлась обязательной для последующих инстанций для перечисления денежных средств за выполненные работы подрядным организациям. Это подтверждалось тем, что далеко не на всех актах формы КС-2, прошедших согласование ранее, по которым были перечислены деньги ООО «МПУ-2», имелась подпись Ступина.
 
Ведь после ОКИП акты передавались в юридический отдел, который проверял наличие оформленного договора, соответствие работ договору. Затем данные акты передавались в финансовый отдел, только после проверки, которого они шли на подпись генеральному директору.
 
При такой схеме контроля провести фиктивный объем работ было крайне затруднительно. Но, в любом случае, вести речь о том, что оплата подрядчику за выполненные работы каким-то образом зависела от начальника ОКИП Виктора Ступина, было нельзя.
 
Мотив.
 
Защите также удалось найти причину, по которой Попов мог оговорить Ступина, и наоборот, представить убедительную версию отсутствия заинтересованности Ступина в получении «откатов» от ООО «МПУ-2».
 
Адвокат заявил ходатайства о допросе нескольких сотрудников комбината, которые сообщили следователю, что между Поповым и Ступиным систематически происходили производственные конфликты.
 
Начальник ОКИП часто указывал работникам ООО и лично Попову на то, что работы ими выполнялись не в срок, с браком, нуждались в переделке. Эти показания подтверждались докладными записками на имя директора ООО «МПУ-2» Рябинина, в которых Ступин требовал устранения недостатков произведенных работ.
 
Все это говорило о том, что у Попова могли быть основания оговорить начальника.
 
Более того, после просмотра переписки между ООО и ОАО выяснилась интересная деталь, напрямую относящаяся к делу. Оказалось, что изначально стоимость работ, указанных в акте КС-2 за январь 2008 г., составляла 130 тыс. рублей.
Однако именно Виктор Ступин из-за выявленного брака и переделок настоял на снижении оплаты за работы ООО «МПУ-2» до 80 тыс.
 
Напрашивался вопрос: зачем сотруднику, получающему «откаты» от подрядчика, самому себе занижать выплату, которая напрямую зависит от выплачиваемых подрядчику денег?
 
Все перечисленное красноречиво свидетельствовало о том, что мотивации завышать стоимость работ подрядчика и договариваться с ним об «откатах» у Ступина явно не было.
 
Прекращение дела.
 
Собрав все доказательства, адвокат обратился с ходатайством о прекращении уголовного дела. Однако следователь отказался его удовлетворить, посчитав, что доводы защитника не опровергают версию о хищении денег начальником ОКИП у ОАО «Сладкий комбинат» путем злоупотребления своим положением.
 
При этом какой-то подробной внятной аргументации следователь в своем постановлении не привел.
 
В конце февраля 2010 г. адвокат подал жалобу в ГСУ при ГУВД по Воронежской области уже на действия следователя. Приводя те же доводы для прекращения дела, он указал на незаконность решения следователя.
 
Из жалобы адвоката.
 
 «…Подозрение в хищении путем обмана и злоупотребления доверием безосновательно, ибо следствием были незаконно криминализированы легальные действия, представляющие собой обычную хозяйственно-финансовую деятельность Ступина как работника ОАО по заключению и исполнению гражданско-правовых сделок по исполнению своих трудовых (служебных) обязанностей.…
 
Иными словами, следствие неправомерно, вопреки закону, признает заключенные и исполненные гражданско-правовые сделки преступлением — хищением, тогда как все они являлись правомерными и при этом возмездными действиями.
 
Использование подобных уловок лишает обвинение не только какой-либо определенности, но и какой-либо юридической осмысленности. Имущественные отношения, к которым относятся отношения по совершению участниками гражданского оборота сделок в силу ГК РФ регулируются гражданским законодательством.
 
Однако это законодательство следователем либо игнорируется, либо искажается и попирается.
 
Таким образом, грубейшие, системные (фундаментальные) и неустранимые нарушения, допущенные следователем, полное игнорирование доводов и доказательств защиты, явное нежелание следствия восстанавливать нарушенные права Ступина, не оставляют возможностей дальнейшего ведения процесса в соответствии с требованиями УПК РФ, Конституции Российской Федерации и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод…»
 
Спустя некоторое время адвокатом было подано повторное ходатайство следователю о прекращении уголовного дела в отношении Виктора Ступина, которое было, наконец, удовлетворено.
 
В конце марта прошлого года дело было прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст.27 УПК РФ, за непричастностью подозреваемого к совершению преступления. Так как явившийся с повинной — Дмитрий Попов — тоже проходил по делу как подозреваемый, то в отношении него дело также было прекращено.
________________________________________________________
 
«Моего подзащитного хотели не «посадить», а вынудить покинуть место работы»
Завалько Аркадий Викторович,
адвокат АБ «Ваш юридический поверенный» (г. Москва), защитник по делу
 
— Скажите, следствие чинило какие-то явные препятствия вам в собирании доказательств? Ведь, как следует из слов вашего подзащитного, дело было «заказным»…?
 
— Насколько я могу судить, моего подзащитного хотели не «посадить», а вынудить покинуть место работы. Об этом говорило, во-первых, то, что ему не давали работать, как только на него было возбуждено дело.
Во-вторых, следствие, мягко говоря, не слишком усердствовало в расследовании дела, хотя и прекращать его не торопилось. Соответственно, нельзя сказать, что со стороны следствия совсем не было препятствий. Ведь, напомню, с момента возбуждения дела до его прекращения прошло 10 месяцев.
 
Пришлось не только подавать жалобы собственно на факт возбуждения дела, но и жаловаться на незаконный отказ в его прекращении вышестоящему руководству следственного органа. Это было сделано для того, чтобы привлечь внимание начальства к делу и обеспечить хоть какой-то процессуальный контроль.
 
— Скажите, если, по данным вашего подзащитного, служба безопасности была исполнителем чьей-то злой воли и с ее подачи началось уголовное преследование, почему ее сотрудники выдали вам документы с проходной, которые зафиксировали посещение комбината сотрудниками контрагента в тот период, когда работы были выполнены? Они же тем самым позволили доказать вашу версию о реальности выполненных работ…?
 
— Мне кажется, они просто не успели понять, где и какие данные могут сыграть против них.
Кроме того, уничтожение этой информации выглядело бы тоже странно. Наконец, сами сведения, как, например, данные из бухгалтерии комбината, запрашивались по нашим ходатайствам следователем, которому отказать сложнее, чем адвокату.
 
Но прежде чем направить, то или иное ходатайство об истребовании документов, мы наводили справки об их наличии, месте и людях, ответственных за их составление, — вместе с подзащитным. Он проработал на предприятии не один год, знал документооборот, многие из коллег помогали ему из сочувствия.
 
— Были ли возбуждено дело за заведомо ложный донос в отношении Попова? Какова судьба Виктора Ступина?
 
— Разумеется, мы обратились с заявлением с требованием возбудить уголовное дело в отношении Попова, который явно оговорил моего подзащитного.
 
Однако, как это часто бывает, получили отказ со стандартными формулировками, что в его действиях якобы не установлен умысел. В последующем, когда дело было прекращено, сам подзащитный уже не захотел инициировать уголовное преследование в отношении доносчика.
 
Что касается судьбы Ступина, то через несколько недель после прекращения дела связь у нас прервалась.
 
Насколько мне известно, он уволился с комбината, планировал взыскать причиненный ему уголовным преследованием вред в порядке реабилитации.
 
Насколько успешно он это сделал, также сказать затрудняюсь, так как  уже говорил: после прекращения уголовного преследования в отношении него, связь мы не поддерживали.