Как добиться результата в уголовном процессе, используя процесс гражданский

От опытных защитников можно услышать мнение, что плох тот адвокат, на которого не жаловались представители правоохранительных органов и в отношении которого не возбуждалось дисциплинарное производство. Действительно, честно и бесстрашно работающий защитник часто неудобен обвинению, которое может использовать различные приемы, чтобы от него избавиться.

Так могло произойти и с адвокатом Денисом Вячеславовичем Дерюгиным из Саратова, которого следствие попыталось обвинить в принуждении свидетелей по делу к даче ложных показаний в защиту его клиента. Однако адвокат в итоге сумел судебными средствами опровергнуть эти подозрения, снизить тяжесть обвинения и наказания подзащитному и добиться отмены незаконных решений по отношению к нему со стороны следствия.

Уголовное дело подзащитного

В феврале 2010 г. к адвокату обратился гражданин Ананьев С. В. с просьбой об оказании юридической помощи по уголовному делу. На тот момент Ананьев был признан подозреваемым в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ. Следствие, в лице Следственной службы Управления ФСКН России по Саратовской области (далее также — УФСКН), подозревало его в незаконном приобретении и хранении наркотических средств (курительных смесей).

В ходе производства предварительного следствия подзащитный попросил адвоката опросить его знакомых, которые вместе с ним употребляли курительные смеси — их показания могли прояснить ситуацию. По словам подзащитного, свидетели должны были подтвердить, что он не занимался незаконным приобретением наркотиков, а курительные смеси приобрел еще до того, как они стали запрещенным к обороту наркотическим средством, и что он только употреблял их вместе с приятелями. Факт хранения наркотических средств Ананьев признавал.

Адвокат добросовестно исполнил поручение подзащитного. На основании п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ он опросил брата и сестру Беловых об обстоятельствах приобретения Ананьевым курительных смесей. Они подтвердили слова подзащитного. С их слов адвокат составил письменные объяснения, в которых они расписались, подтвердив, что в их объяснениях все записано верно и замечаний нет.

Затем эти объяснения по ходатайству адвоката были приобщены следователем к материалам уголовного дела.

Однако по какой-то причине следствие посчитало, что эти показания опровергают версию о приобретении, то крайне нежелательно, чтобы они оставались в деле. По словам адвоката, позже он узнал, что на следующий день после того как показания Беловых были получены следователем, свидетелей доставили в СС УФСКН и они отказались от данных адвокату объяснений. Более того, Беловы не просто отказались от показаний, а отметили, что адвокат обманом уговорил их дать ложные показания, чтобы помочь его подзащитному Ананьеву.

ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА

Из допроса свидетеля Белова А., составленного старшим следователем по ОВД СС УФСКН России по Саратовской области.

«Адвокат Дерюгин сообщил, что необходимо помочь его подзащитному Ананьеву избежать уголовной ответственности. Чтобы ему помочь, мне и моей сестре необходимо дать ложные показания следователю УФСКН по Саратовской области (какие именно, он сначала не пояснил).

Я сначала отказался, но адвокат ответил, что в противном случае Ананьева посадят в тюрьму на долгий срок, стал меня уговаривать, пытался убедить, вызывая чувство жалости к Ананьеву. В конце концов я сломался. Тогда адвокат собственноручно заполнил бланк моего объяснения, не задавая ни одного вопроса мне. После этого он подсунул мне бланк объяснения, указал, где необходимо расписаться. Ничего мне адвокат Дерюгин не разъяснял, ни ст. 51 Конституции РФ.

Заполнив бланк объяснения, адвокат Дерюгин последовательно продиктовал мне, читая собственноручно написанное им объяснение, как и что надо рассказывать следователю. Адвокат Дерюгин пояснил, что рассказывать надо все очень точно, не ошибаясь, после этого он сказал, что на следующий день даст мне ксерокопию моего объяснения. Прочитанное объяснение я постарался запомнить.

 Точно так же адвокат уговорил мою родную сестру дать следователю УФСКН по Саратовской области ложные показания. Также адвокат Дерюгин сказал мне и моей сестре, чтобы мы твердо стояли на изложенных показаниях и ни в коем случае не рассказывали следователю правду. Показания, изложенные в моем объяснении адвокатом Дерюгиным, не соответствуют действительности и являются ложными».

Неприятности у адвоката

Получив нужные свидетельские показания, следователь УФСКН стал действовать дальше. Он вынес постановление о выделении в отдельное производство материалов уголовного дела в отношении адвоката, так как исходя из показаний, данных Беловыми, можно было предположить, что в действиях защитника имеются признаки преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 33 УК РФ — ч. 1 ст. 307 УК РФ (подстрекательство к даче заведомо ложных показаний свидетеля) и ч. 1 ст. 309 УК РФ (принуждение к даче показаний).

Кроме того, следователь направил представление президенту Адвокатской палаты Саратовской области с предложением рассмотреть вопрос о прекращении адвокатского статуса Дениса Дерюгина в связи с нарушением норм адвокатской этики (попытка фальсификации доказательства по уголовному делу и противоправные методы ведения защиты). С той же аргументацией начальник СС УФСКН направил информационное письмо в областное управление Минюста России с предложением принять меры в отношении адвоката.

Впрочем, все эти попытки избавиться от слишком ретивого защитника успеха не принесли. Адвокатская палата Саратовской области отказала в привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности, почти сразу после того, как в конце февраля 2010 г. следователь СУ СКП РФ по Саратовской области вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Дерюгина.

В ходе доследственной проверки следователь СКП пришел к выводу, что в действиях адвоката не содержится состава преступления, предусмотренного ст. 309 УК РФ. Он опросил свидетелей Беловых, которые пояснили ему (даже не встречаясь предварительно с адвокатом), что Дерюгин никогда не уговаривал их дать ложные показания для того, чтобы Ананьев избежал уголовной ответственности.

Объяснения, полученные следователем СКП от Беловых, в итоге послужили дополнительным доказательством в гражданском процессе, который начал адвокат против оклеветавших его свидетелей.

«Защита» от свидетелей

Адвокат, ссылаясь на ст. 152 ГК РФ, обратился к свидетелям Беловым с иском о защите чести, достоинства, деловой репутации и о компенсации морального вреда и судебных расходов. После того как ответчики два раза проигнорировали судебные заседания, судья Калининского районного суда Саратовской области Д. В. Храмушин 10.05.2010 вынес заочное решение в пользу истца.

Суд напомнил, что в соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 № 3 под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или их деловую репутацию, понимается опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, а также изложение в заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу (1).

Факт распространения порочащих сведений подтверждается как минимум несколькими доказательствами, представленными истцом.

Во-первых, по приговору Ленинского районного суда г. Саратова от 20.04.2010 подзащитный адвоката — Ананьев С. В. — был осужден и этот приговор вступил в законную силу. Из текста приговора следовало, что осужденный совершил преступление при обстоятельствах, о которых сообщали Беловы адвокату в своих объяснениях. Это решение суда, по сути, преюдициальное для данного гражданского спора, опровергало показания ответчиков Беловых, данные следователю УФСКН, что адвокат якобы принуждал их лжесвидетельствовать в интересах осужденного Ананьева.

Во-вторых, суд по ходатайству адвоката запросил у следователя СКП письменные объяснения Беловых, полученные в рамках проверки сообщения о преступлении, якобы совершенном адвокатом. Как уже было отмечено, эти документы также подтверждали, что адвокат не склонял Беловых к лжесвидетельству.

В итоге распространенные ответчиками сведения суд признал не соответствующими действительности, порочащими честь и достоинство адвоката.

Суд также взыскал с ответчиков денежную компенсацию — по 50 тыс. руб. с каждого, снизив ее сумму в два раза по сравнению с той, которую требовал истец. Снижение суммы компенсации судья обосновал тем, что ответчики не имеют места работы.

Однако этим судебным решением дело не закончилось.

Расплата

Как пояснил адвокат, ему, конечно, было важно не столько выиграть спор и взыскать со свидетелей компенсацию морального вреда, сколько всецело защитить свое честное имя, профессиональную репутацию адвоката и привлечь к ответственности государственные органы за нарушения его прав, допущенные при производстве предварительного следствия.

Для этого он оспорил в суде не отозванные представление следователя и информационное письмо начальника СС УФСКН, направленные в Адвокатскую палату Саратовской области и в областное управление Минюста.

В июле 2010 г. адвокат обратился с жалобой на незаконные действия следователя и начальника СС УФСКН в порядке ст. 125 УПК РФ. Однако суд отказал в принятии к рассмотрению этой жалобы, сославшись на то, что производство по уголовному делу в отношении Ананьева С. В. окончено и приговор вступил в силу.

Не согласившись с позицией районного суда, адвокат обжаловал соответствующее постановление в областной суд. Кассационным определением от 23.09.2010 постановление было отменено, а материал направлен на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Повторно рассмотрев жалобу, районный суд удовлетворил ее. Суд признал действия следователя и начальника СС УФСКН незаконными и обязал устранить нарушения путем отзыва представления и письма.

Примечательно также, что суд признал необоснованным внесенное следователем по делу Ананьева постановление о возбуждении ходатайства об избрании в отношении Ананьева С. В. меры пресечения в виде заключения под стражу в части указания на то, что «следствием установлены и доказаны факты склонения Ананьевым С. В. и его защитником лиц к даче ложных показаний следователю, фальсификации доказательств в интересах обвиняемого Ананьева».

Однако и на этом история не закончилась. В октябре 2010 г. помощник прокурора Ленинского района г. Саратова подал кассационное представление на данное постановление районного суда и поставил вопрос о направлении материала на новое рассмотрение в тот же суд иным составом. Благо позднее прокуратура пересмотрела свою позицию и в последний момент отозвала из суда свое кассационное представление.

Наконец, даже после всех выигранных судов адвокат решил не оставлять дело как есть. Он подал иск о взыскании с Минфина России компенсации морального вреда за нарушения конституционных прав, допущенных УФСКН России по Саратовской области при осуществлении предварительного расследования по уголовному делу. Другой иск был подан им также к Минфину РФ — о взыскании компенсации морального вреда в связи с отказом Ленинским районным судом г. Саратова в доступе к правосудию, выразившемся в отказе в принятии к производству жалобы адвоката на незаконные действия следователя и начальника СС УФСКН России по Саратовской области.
 *************************************************************** 

Адвокаты стали практически изгоями

(интервью адвоката Дерюгина Д.В.)

— Почему вы решили оспорить показания лжесвидетелей в порядке гражданского искового судопроизводства, а не сделали этого в рамках уголовного судопроизводства на стадии расследования уголовного дела?

— Быстро стало ясно, что следователь не заинтересован разбираться в тех обстоятельствах и доказывать факты, которые противоречат обвинительной позиции. То есть я был в известных коллегам неравных условиях с должностным лицом, которому надлежало бы проверять мои доводы и возражения относительно показаний лжесвидетелей.

К использованию этого приема меня также подвигнул совет моего первого наставника — адвоката Октябрьской районной консультации Саратовской областной коллегии адвокатов Геннадия Николаевича Архипова. Еще в начале моей адвокатской карьеры, в 2001 году, он посоветовал мне: прежде чем доказывать свое право в ситуации, где закон благоволит оппоненту, я должен собрать необходимые доказательства, в корне опровергающие возможные доказательства оппонента, чтобы развернуть ситуацию в свою пользу и чтобы закон был на моей стороне. Только после этого стоит заявить в суде о своих требованиях.

Я оспорил показания лжесвидетелей именно в рамках гражданского искового судопроизводства, доказав свое право, при этом исключив возможность оказания воздействия на разрешаемый спор со стороны правоохранительных органов. В обращении в районную прокуратуру я также не видел смысла, так как прокуратура утверждала обвинительное заключение по уголовному делу в отношении моего подзащитного.

Можно сказать, что я провел своего рода правовой эксперимент, который показал, что умелое применение гражданского и гражданско-процессуального законодательства может принести результаты в уголовном процессе. Ведь в данном случае законность и обоснованность моих требований и возражений проверялись беспристрастным «гражданским» судом, который не связан с уголовным делом, а не следователем, который напрямую заинтересован в исходе дела.

— Впервые ли в таким образом вы использовали гражданский процесс при защите по уголовному делу?

— По уголовному делу впервые. Подобную тактику «комплексной защиты» я зачастую применяю при ведении арбитражных дел в арбитражных судах. Например, когда мой доверитель находится в шаткой, по сравнению с оппонентом, правовой позиции в одном деле, то я могу подать к оппоненту либо к иному лицу другой иск, напрямую связанный с имеющимся спором. В 90% случаев мой иск попадает на рассмотрение другому судье. От его решения зависит решение по первоначальному делу, в связи с чем первое дело приостанавливается до разрешения второго дела.

Далее положительное для моего доверителя решение по «моему» иску кладется в основу первоначального дела. Тем самым мой доверитель получает положительное решение по обоим делам, поскольку суд, рассматривающий первое дело, поставлен в рамки, определенные преюдицией.

— Судебные тяжбы по вашему делу продолжались довольно долго — с июня по декабрь 2010 года. Почему вы решили затратить так много своего личного времени и не стали останавливаться после того, как Калининский районный суд Саратовской области удовлетворил ваши требования и, по сути, достаточно полно защитил ваши конституционные права, честь, достоинство и деловую репутацию?

— Дело в том, что, на мой взгляд, за последние пять лет в Саратове довольно сильно упал авторитет адвокатуры и адвокатов как эффективных правозащитников. Государственные органы лишили адвокатов возможности даже получать информацию по направляемым запросам для сбора доказательств. Например, запросы в РЭО ГИБДД УВД по Саратову, чтобы при подаче исков в суды ходатайствовать об аресте транспортных средств ответчиков в качестве меры обеспечения исков. Также стало трудно добиться информации в областном адресно-справочном бюро УФМС России по Саратовской области о месте жительства ответчиков, чтобы правильно определить подсудность дела и т. д. При этом очень хорошо взаимодействуют с нами — отвечают на адвокатские запросы — федеральные министерства и ведомства, расположенные в г. Москве.

Что касается уголовных дел, то в Саратове на протяжении последних пяти лет развился «институт» так называемых «адвокатов-кивал», которые просто «живут» в следственных органах, получают подзащитных прямо от следователей и зачастую стараются построить линию защиты не столько в интересах подзащитного, сколько наоборот. Кроме того, органы прокуратуры слишком мягко реагируют на нарушения, допускаемые следствием: следователей не привлекают даже к дисциплинарной ответственности и ограничиваются указаниями о проведении тех или иных процессуальных действий.

Граждане видят, что правоохранительные органы имеют практически неограниченные возможности, поскольку финансируются за счет государства, и что даже высококвалифицированный адвокат зачастую не может с ними конкурировать из-за того, что гражданин-доверитель просто не может оплатить его услуги по сложному делу.

Все это приводит к мысли, что адвокаты не имеют никакой государственной поддержки и в наше время стали практически изгоями.

Именно для поднятия авторитета адвокатуры в нашем городе мне пришлось опровергнуть не только лжесвидетельства граждан, допущенные в отношении меня по уголовному делу, но и необоснованные доводы органов предварительного следствия, которые препятствовали мне в осуществлении своей профессиональной адвокатской и правозащитной деятельности.

— Какова судьба следственных работников по делу вашего подзащитного? По сути дела, они ложно обвинили вас в совершении преступления, то есть сами нарушили закон…

— Настаивать и добиваться последствий для них лично мне не хочется: никаких служебных проверок в отношении следователя и его начальника по делу Ананьева я инициировать не стал. Мне кажется, будет достаточно заставить расплачиваться государственный бюджет за незаконные действия государственных же служащих. Тем самым дать понять, что они-то как раз и наносят ущерб государству.

Мне также неважно, заплатят или нет лжесвидетели те 50 тысяч рублей компенсации — суммы, которые определил суд. Преследовать их я не собираюсь. Более того, я даже не виделся с ними после того, как опросил их по делу моего подзащитного. Насколько я понял, эти молодые люди были так сильно напуганы во время производства предварительного расследования, что переехали на другое место жительства.

Еще раз подчеркну, что для меня важнее было отстоять правду и доказать свою правоту силовым правоохранительным органам.

1. Постановление Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц».