Найти юриста / адвоката / эксперта
В прошлом году в уголовном праве неожиданно возник новый термин «Производные наркотических средств», который пока не получил своего юридического определения в ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» или УК РФ.
Речь идет о внесении дополнений в Постановление Правительства от 30 июня 1998 г. N 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в РФ», где этот термин неожиданно появился.
При этом в ст.228 УК РФ и других статьях о незаконном обороте наркотических средств такой термин отсутствует, но есть иной термин — «аналог».
На мой взгляд, введение нового термина в подзаконный акт, при отсутствии его определения в законе, создает предпосылки для злоупотреблений правоприменителями и нарушает гарантированные Конституцией РФ права граждан.
Согласно ст.1 ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах», «Наркотические средства — вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года».
Статья 1 Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года, дает следующее определение: «наркотическое средство» означает любое из веществ, включенных в Списки I и II, – естественных или синтетических.
Отсюда следует, что буквальное толкование этой нормы права означает, что наркотик это то, что индивидуально поименовано в Список I и II Перечня.
Согласно ст.1 ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах», «Аналоги наркотических средств и психотропных веществ – запрещенные для оборота в Российской Федерации вещества синтетического или естественного происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, химическая структура и свойства которых сходны с химической структурой и со свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят».
Отсюда следует, что буквальное толкование этой нормы права означает, что аналог наркотика это то, что не внесено (индивидуально не поименовано) в Список I и II Перечня, но воспроизводит психоактивное действие наркотика со схожей химической структурой.
В соответствии с п.2 постановления ПВС РФ от 15.06.2006г. №14, для решения судом вопроса об отнесении к виду контролируемого вещества (наркотическому средству, психотропному веществу или их аналогу), а также для определения их свойств, требуются соответствующие заключения экспертов.
При этом вопрос о сходстве химических структур может быть решен в рамках физико-химических исследований и экспертиз наркотических средств и психотропных веществ. Установление химического состава исследуемого объекта представляет собой лишь первый этап данного процесса.
Однако для окончательного юридического отнесения исследуемого объекта к аналогам наркотических средств необходимо заключение эксперта о его психоактивном действии на организм человека, что выходит за рамки компетенции эксперта-химика и требует привлечение специалистов со специализированным медицинским образованием.
Окончательное отнесение вещества к аналогам наркотических средств, как к юридическому понятию, является прерогативой следствия и суда.
В ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» нет такого понятия как «производные наркотических средств», которое появилось в Постановлении Правительства № 681. Следовательно, Правительство превысило свои полномочия, приравняв к наркотикам, перечень которых оно уполномочено утверждать, неопределенное число иных веществ, по сути, подменив понятие «аналог» используемое в ст.228 УК РФ.
В этой части Постановление Правительства противоречит Конституции, т.к. ч.3 ст.55 Конституции РФ презюмирует, что права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом.
Отсутствие дефиниции, т.е. юридического определения понятия «производные», которое употребляется в постановлении Правительства РФ, нарушает принцип правовой определенности. Что в свою очередь является нарушением Конституционного принципа верховенства закона и равенства всех перед законом.
Как справедливо и неоднократно отмечал Конституционный Суд в своих решениях, общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, закрепленного в ч.1 ст.19 Конституции РФ, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит — к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона (см., например, постановление Конституционного Суда от 15.07.1999 г. №11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений закона РСФСР «О государственной налоговой службе РСФСР» и законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции»).
Часть 1 статьи 17 Конституции РФ признает и гарантирует в Российской Федерации права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией.
При этом, согласно прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, положения внутригосударственного права должны быть четко определены и позволять таким образом, лицу предвидеть последствия нарушения закона, последствия тех или иных своих действий. Иное не отвечает установленному Конвенцией о защите прав человека и основных свобод стандарту законности (см., например, Постановление Европейского Суда по делу «Йечиус против Литвы» (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, ECHR 2000-IX, § 56, и Постановление Европейского Суда по делу «Барановский против Польши» (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000-III, § 50 – 52; а также постановления Европейского Суда по жалобам российских граждан против властей РФ — от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России», от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России», от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»).
Известно, что постановления Европейского Суда по правам человека, с учетом их прецедентного характера, являются составной частью правовой системы Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Последняя же, будучи ратифицированной Российской Федерацией, согласно ст.15 Конституции РФ является составной частью российской правовой системы.
Однако, правовая неопределенность в вопросах уголовной ответственности за действия с производными наркотических средств или психотропных веществ приводит к такой правоприменительной практике, при которой умаляется право граждан на равенство с властями перед законом и судом, а неопределенное расширение круга веществ, за нарушение оборота которых лицо может быть привлечено к административной или уголовной ответственности, фактически необоснованно расширяет необходимые для защиты нравственности и здоровья населения ограничения.
Вопросы, связанные с неопределенностью закона ранее являлись предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ.
Так, в постановлении от 13.07.2010 г. №15-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 188 УК РФ, части 4 статьи 4.5, части 1 статьи 16.2 и части 2 статьи 27.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан В.В.Баталова, Л.Н.Валуевой, З.Я.Ганиевой, О.А.Красной и И.В.Эпова», Конституционный Суд, в частности, указал:
«При установлении уголовной и административной ответственности за противоправные деяния в таможенной сфере необходимо исходить из того, что любое преступление либо административное правонарушение, а равно санкции за их совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы — в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, — каждый мог предвидеть уголовно- или административно-правовые последствия своих действий (бездействия). Неточность, неясность и неопределенность закона порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного его применения, что противоречит конституционным принципам равенства и справедливости, из которых вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года N 11-П, от 27 мая 2003 года N 9-П и от 27 мая 2008 года N 8-П).
Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, неотъемлемым элементом верховенства права, выступает и в законотворческой деятельности, и в правоприменительной практике необходимой гарантией обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания (Постановление от 27 мая 2008 года N 8-П). Необходимость соблюдения принципа правовой определенности подчеркивает и Европейский Суд по правам человека при оценке положений внутригосударственного права с точки зрения общих принципов, содержащихся или вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению Европейского Суда по правам человека, закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия (Постановления от 26 апреля 1979 года по делу «Санди Таймс» (Sunday Times) против Соединенного Королевства (N 1)", от 28 марта 2000 года по делу «Барановский (Baranowski) против Польши», от 31 июля 2000 года по делу «Йечюс (Jecius) против Литвы», от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России», от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России», от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»)».
С учетом того, что ст.228 УК РФ является бланкетной, т.е. подлежит применению не иначе как со ссылкой на постановление Правительства № 681, которое, как я указал выше, не соответствует закону, то, следовательно, и сама ст.228 УК РФ не подлежит применению в отношении тех веществ, которые являются производными.
Надеюсь, что Конституционный Суд РФ в самое ближайшее время дас свое толкование новому термину или законодатель внесет поправки для снятия обозначенной неопределенности.
________________________
Примечание: к публикации прилагаются справочные материалы.
Речь идет о внесении дополнений в Постановление Правительства от 30 июня 1998 г. N 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в РФ», где этот термин неожиданно появился.
При этом в ст.228 УК РФ и других статьях о незаконном обороте наркотических средств такой термин отсутствует, но есть иной термин — «аналог».
На мой взгляд, введение нового термина в подзаконный акт, при отсутствии его определения в законе, создает предпосылки для злоупотреблений правоприменителями и нарушает гарантированные Конституцией РФ права граждан.
Согласно ст.1 ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах», «Наркотические средства — вещества синтетического или естественного происхождения, препараты, включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, в том числе Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года».
Статья 1 Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 года, дает следующее определение: «наркотическое средство» означает любое из веществ, включенных в Списки I и II, – естественных или синтетических.
Отсюда следует, что буквальное толкование этой нормы права означает, что наркотик это то, что индивидуально поименовано в Список I и II Перечня.
Согласно ст.1 ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах», «Аналоги наркотических средств и психотропных веществ – запрещенные для оборота в Российской Федерации вещества синтетического или естественного происхождения, не включенные в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, химическая структура и свойства которых сходны с химической структурой и со свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят».
Отсюда следует, что буквальное толкование этой нормы права означает, что аналог наркотика это то, что не внесено (индивидуально не поименовано) в Список I и II Перечня, но воспроизводит психоактивное действие наркотика со схожей химической структурой.
В соответствии с п.2 постановления ПВС РФ от 15.06.2006г. №14, для решения судом вопроса об отнесении к виду контролируемого вещества (наркотическому средству, психотропному веществу или их аналогу), а также для определения их свойств, требуются соответствующие заключения экспертов.
При этом вопрос о сходстве химических структур может быть решен в рамках физико-химических исследований и экспертиз наркотических средств и психотропных веществ. Установление химического состава исследуемого объекта представляет собой лишь первый этап данного процесса.
Однако для окончательного юридического отнесения исследуемого объекта к аналогам наркотических средств необходимо заключение эксперта о его психоактивном действии на организм человека, что выходит за рамки компетенции эксперта-химика и требует привлечение специалистов со специализированным медицинским образованием.
Окончательное отнесение вещества к аналогам наркотических средств, как к юридическому понятию, является прерогативой следствия и суда.
В ФЗ РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» нет такого понятия как «производные наркотических средств», которое появилось в Постановлении Правительства № 681. Следовательно, Правительство превысило свои полномочия, приравняв к наркотикам, перечень которых оно уполномочено утверждать, неопределенное число иных веществ, по сути, подменив понятие «аналог» используемое в ст.228 УК РФ.
В этой части Постановление Правительства противоречит Конституции, т.к. ч.3 ст.55 Конституции РФ презюмирует, что права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом.
Отсутствие дефиниции, т.е. юридического определения понятия «производные», которое употребляется в постановлении Правительства РФ, нарушает принцип правовой определенности. Что в свою очередь является нарушением Конституционного принципа верховенства закона и равенства всех перед законом.
Как справедливо и неоднократно отмечал Конституционный Суд в своих решениях, общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, закрепленного в ч.1 ст.19 Конституции РФ, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит — к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона (см., например, постановление Конституционного Суда от 15.07.1999 г. №11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений закона РСФСР «О государственной налоговой службе РСФСР» и законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции»).
Часть 1 статьи 17 Конституции РФ признает и гарантирует в Российской Федерации права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией.
При этом, согласно прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, положения внутригосударственного права должны быть четко определены и позволять таким образом, лицу предвидеть последствия нарушения закона, последствия тех или иных своих действий. Иное не отвечает установленному Конвенцией о защите прав человека и основных свобод стандарту законности (см., например, Постановление Европейского Суда по делу «Йечиус против Литвы» (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, ECHR 2000-IX, § 56, и Постановление Европейского Суда по делу «Барановский против Польши» (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000-III, § 50 – 52; а также постановления Европейского Суда по жалобам российских граждан против властей РФ — от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России», от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России», от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»).
Известно, что постановления Европейского Суда по правам человека, с учетом их прецедентного характера, являются составной частью правовой системы Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Последняя же, будучи ратифицированной Российской Федерацией, согласно ст.15 Конституции РФ является составной частью российской правовой системы.
Однако, правовая неопределенность в вопросах уголовной ответственности за действия с производными наркотических средств или психотропных веществ приводит к такой правоприменительной практике, при которой умаляется право граждан на равенство с властями перед законом и судом, а неопределенное расширение круга веществ, за нарушение оборота которых лицо может быть привлечено к административной или уголовной ответственности, фактически необоснованно расширяет необходимые для защиты нравственности и здоровья населения ограничения.
Вопросы, связанные с неопределенностью закона ранее являлись предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ.
Так, в постановлении от 13.07.2010 г. №15-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 188 УК РФ, части 4 статьи 4.5, части 1 статьи 16.2 и части 2 статьи 27.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан В.В.Баталова, Л.Н.Валуевой, З.Я.Ганиевой, О.А.Красной и И.В.Эпова», Конституционный Суд, в частности, указал:
«При установлении уголовной и административной ответственности за противоправные деяния в таможенной сфере необходимо исходить из того, что любое преступление либо административное правонарушение, а равно санкции за их совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы — в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, — каждый мог предвидеть уголовно- или административно-правовые последствия своих действий (бездействия). Неточность, неясность и неопределенность закона порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного его применения, что противоречит конституционным принципам равенства и справедливости, из которых вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года N 11-П, от 27 мая 2003 года N 9-П и от 27 мая 2008 года N 8-П).
Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, неотъемлемым элементом верховенства права, выступает и в законотворческой деятельности, и в правоприменительной практике необходимой гарантией обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания (Постановление от 27 мая 2008 года N 8-П). Необходимость соблюдения принципа правовой определенности подчеркивает и Европейский Суд по правам человека при оценке положений внутригосударственного права с точки зрения общих принципов, содержащихся или вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению Европейского Суда по правам человека, закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия (Постановления от 26 апреля 1979 года по делу «Санди Таймс» (Sunday Times) против Соединенного Королевства (N 1)", от 28 марта 2000 года по делу «Барановский (Baranowski) против Польши», от 31 июля 2000 года по делу «Йечюс (Jecius) против Литвы», от 28 октября 2003 года по делу «Ракевич против России», от 24 мая 2007 года по делу «Игнатов против России», от 24 мая 2007 года по делу «Владимир Соловьев против России»)».
С учетом того, что ст.228 УК РФ является бланкетной, т.е. подлежит применению не иначе как со ссылкой на постановление Правительства № 681, которое, как я указал выше, не соответствует закону, то, следовательно, и сама ст.228 УК РФ не подлежит применению в отношении тех веществ, которые являются производными.
Надеюсь, что Конституционный Суд РФ в самое ближайшее время дас свое толкование новому термину или законодатель внесет поправки для снятия обозначенной неопределенности.
________________________
Примечание: к публикации прилагаются справочные материалы.
Рейтинг публикации:
«
Я хоть и не занимаюсь делами, связанными с наркотиками, но считаю любое расширительное толкование недопустимым в силу ч. 2 ст. 3 УК РФ: "Применение уголовного закона по аналогии не допускается".
Правильную Алексей Анатольевич тему поднял. Борьба с наркоторговлей в России, как всегда, бессмысленна и беспощадна.
Особо радует, что, кроме всего прочего, ацетон, перманганат калия (марганцовка) и уксусная эссенция (кислота) теперь отнесены к прекурсорам и любые операции с ними (продажа) должны регистрироваться в специальных журналах. Срок хранения журналов — 10 лет. Вывод: перечисленное исчезнет из продажи.
ацетон, перманганат калия (марганцовка) и уксусная эссенция (кислота) теперь отнесены к прекурсорамПо моему, это уже какой-то бред. А если завтра наркоманы научатся извлекать наркотики из аспирина или цитрамона, их тоже объявят вне закона?
Дурдом! А как быть без ацетона? Это тогда запретят все ацетоносодержащие жидкости для снятия лака. Безобразие!
А стряпать тортики без уксусной кислоты?
Я в отчаяньи :(
А люди будут терять руки и ноги от малейших ранок, не имея возможности сделать ванночки с марганцовкой.
В своих размышлениях на эту тему я не одинок, вот кассационная жалоба нашего коллеги, где он ставит перед судом аналогичные вопросы.
Бедный русский наш язык...
Представляется, что прежде всего именно безграмотность законодателя (в смысле правил соблюдения грамматики, синтаксиса) приводит к тому, что появляется «Неточность, неясность и неопределенность закона».
«Маковая солома»...
Сколько людей фактически пересажали уже лишь из-за того, что «части растения Мак» идиоты законотворчества отнесли к наркотикам (Перечень 1), а не к тем же прекурсорам. Ведь дураку ясно: невозможно маковую солому ввести в вену (см. термины «Изготовление наркотических средств» и «Потребление наркотических средств»). И хоть нюхай, хоть жуй её, — эффекта не получишь...
А что мы хотим? Если тот, кто подбрасывает Правительству такого рода «коллизии» (в частности, -главный «борец» Иванов), имеет единственное образование: инженера-электрика…
И вообще, Алексей Анатольевич! Всё и всем ясно!!!!!
Перед нами термин, имеющий силу преюдиции (в силу общеизвестности)...
А потому, например, ПРОИЗВОДНЫЕ — это дивергенция (расходимость) градиента скалярной функции...
Берём наркомана, вносим в обвинительное заключение мат.- описание дивергенции и...
Всё просто же! (giggle)
Вот как эксперты МВД предлагают понимать этот термин:
Под «производными наркотических средств и психотропных веществ» для целей настоящего постановления Правительства следует понимать соединения, химическая структурная формула которых образована формальным замещением одного или нескольких атомов водорода в молекуле соответствующего наркотического средства или психотропного вещества на атомы галогенов и (или) на одновалентные заместители (алкил-, алкенил-, галогеналкил-, арил-, нафтил-, ацил-, амино-, алкиламино-, алкилтио-, алкилокси-группы), и (или) на мостиковые двухвалентные заместители (алкано-, алкено-, алкадиено-, алканокси-, алканодиокси-группы).
А если водород на на гелий заменить, или на щелочной металл — это уже не производное? Производное всегда от чего-то, то есть, в данном случае, от самого наркотического вещества, правильно Александр Владимирович указал на дивергенцию как возможность определить степень, порядок расхождения хотя бы количественным методом. Но тут возникает помимо количественного ещё и качественный вопрос.
В любом случае, полагаю, что термин «Производное» не может выходить за рамки термина «Аналог». Только в этом случае вопрос о качественном расхождении будет снят.
Такие приговоры в Архангельской области сплошь и рядом. Суды этим даже не заморачиваются.
Уважаемый Владимир Павлович, давненько вас не было видно на Праворубе(handshake)
Кстати, это дело не Архангельское, я пишу ходатайства для парня из Удмуртии.
Алексей Анатольевич!
В связи с самопровозглашением МВД федеральным законодателем (заодно и Правительством РФ) предлагаю адвокатам разделиться на группы: одни изучают одновалентные заместители, другие — гидроксильные группы...
А потом все делятся между собой знаниями! (blush)
И в суд!!!
Александр Владимирович, Ваши посты путеводная звезда в дебрях наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и их прекурсоров
Чур я — гидроксильные группы, проще ОН вставить, тем более, что оно не везде вставляется. А одновалентные — ну их, тем более, что понятие валентности до сих пор не ясно, оно ещё со спином связано и электронным подуровнем, а там квантовая физика дальше…
«Однако для окончательного юридического отнесения исследуемого объекта к аналогам наркотических средств необходимо заключение эксперта о его психоактивном действии на организм человека, что выходит за рамки компетенции эксперта-химика и требует привлечение специалистов со специализированным медицинским образованием».
Мне кажется, что для разрешения данного вопроса суд вправе поставить вопрос о назначении комплексной экспертизы. Кто заявит такое ходатайство, Вы или прокурор, принципиального значения не имеет.
Суд конечно вправе, но не обязан! Для суда и так все понятно, зачем ему заниматься непонятными экспертизами.
Уважаемые коллеги, на мой взгляд позиция Алепксея Анатольевича относительно производных в полной мере относится и к аналогам наркотических средств.
Дело в том, что даже проведение комплексной экспертизы не снимает главной проблемы, поскольку проведенная по уголовному делу экспертиза (повторюсь, пусть суперкомплексная) признает конкретное вещество аналогом наркотика ПОСЛЕ совершения деяния с этим веществом. Однако, чтобы быть признанным преступлением, деяние должно быть запрещено ДО его совершения.
Таким образом, главное даже не в качестве определений производных и аналогов, а в отсутствии законодательно прописанного порядка отнесения веществ к производных и аналогам ДО совершения деяний с ними.
Уважаемый Алексей Анатольевич, спасибо за интересный материал. И доводы ваши полностью разделяю. А вы сами в КС РФ не собираетесь писать по этому делу?
Отдельное спасибо за приложенные к статье документы.(Y)
Спасибо коллега. Сам не собираюсь, я в этом деле как защитник не участвую, я дистанционно консультирую, пишу ходатайство. В данной публикации я привел свои доводы из ходатайства в суд, что бы тот сам обратился КС РФ. Поскольку ходатайство еще не заявлено, то результат пока не могу сообщить.
А может в ВС РФ обжаловать постановления правительства в которых употребляют термин «производные», ведь, как вы правильно указали, этот термин не основан на законе и конвенции?
Над этим вариантом я тоже думал, но не знаю пока кому бы из наших московских коллег можно было бы доверить этот вопрос. Как вы понимаете, жалобу то я и сам могу написать от имени клиента, но кто то же должен в Москве с прокуратурой да и в суде этот вопрос продвинуть.
«Решением от 6 февраля 2012 года Верховный Суд оставил без удовлетворения заявление осужденного Дмитрия Горяйнова и его адвоката Андрея Смирнова о признании частично недействующими Постановления Правительства РФ от 30 октября 2010 года № 882.
Горяйнов был привлечен к уголовной ответственности за покушение на сбыт курительной смеси, активные компоненты которой не включены в списки запрещенных веществ, но были признаны следствием и судом производными одного из наркотических средств серии JWH.
Понятие «производные» не имеет ни законодательного, ни научного определения, что создает условия для привлечения к уголовной ответственности за оборот неопределенного круга веществ. Криминализация производных подобна столь же расплывчатой ответственности за оборот «аналогов» наркотических средств. Но аналоги хотя бы определены (хотя и совсем неудачно) в законе о наркотиках, под производными же можно понимать все что угодно.
Представляется, что и те и другие следует из законодательства исключить. Появляющиеся же модификации синтетических наркотиков можно оперативно включать в списки. Даже если какое-то время некое соединение будет находиться в свободном обороте, мир от этого не рухнет. Заявляя обратное ФСКН лукавит. Правительство РФ чуть ли ни десять лет набиралось решимости ограничить свободную продажу кодеиносодержащих лекарств, и даже введя такие ограничения постановлением от 20 июля 2011 года, отсрочило их вступление в силу на целый год. Масштабы и последствия кодеиновой наркомании несопоставимо серьезнее вреда от «производных», но сверхприбыли фарминдустрии оказались весомее здоровья людей.
Правительственные постановления о производных можно и нужно обжаловать в Конституционном Суде. Хотя это тот случай, когда и Верховный Суд мог принять правовое, а не конъюнктурное решение.» (Конец цитаты)
А откуда это цитата?
Это цитата с сайта hand-help.ru Сейчас ссылку найду
Удалено автором
Всем кого заинтересовала проблема обозначенная в данной публикации предлагаю ознакомиться с решением ВС РФ от 6 февраля 2012 года, которым жалоба на постановление правительства отклонена. На 12.04.2012 г. назначено рассмотрение апелляционной жалобы на это решение. Надеюсь, что наш коллега — адвокат Смирнов Андрей Михайлович проинформирует нас о результатах рассмотрения жалобы.
12.04.2012 заседание будет пропущено. Мой клиент хотел участвовать в процессе лично, но в данный момент болеет. Меня же суд официально не уведомил, что 12.04.2012 будет заседание.
Андрей Михайлович, ждем новостей по этому делу. Надеюсь, что разум возобладает.
Нет, видимо разум не возобладал. 30.04.2012 пришло письмецо...
В общем ситуация такая… ВС не уведомил ни меня, ни Горьянова и 12.04.2012 вынес решение.
Цитирую определение:
«решение Верховного Суда Российской Федерации от 06 февраля 2012г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Горьянова Дмитрия Александровича без удовлетворения.»
В общем безобразие конечно. Будем жаловаться.
Ну и скоро напишу статейку с предложением обсудить аналогичное исковое в КС. Ссылку брошу сюда.
Хоть и неприятная новость об отказе, но тем не менее радует что вы не остановились на достигнутом. Ждем от вас продолжения истории.
Чёрт побери, конечно хочется верить в справедливость, но не верится. Причём чем больше читаешь, тем больше убеждаешься в обратном, в отсутствие справедливости. Одно решение ВС говорит само за себя. Не верится и в справедливое решение КС. На мой взгляд самое лучшее и действенное решение — это обращение в ЕСПЧ. В Европе все решения принимаются исходя из буквы закона, а не по «разнарядке сверху».
На мой взгляд самое лучшее и действенное решение — это обращение в ЕСПЧ. Если вы считает, что ждать решения ЕСПЧ 6-8 лет, это лучше чем через год получить решение КС РФ, то можете писать в ЕСПЧ. Вот только в ЕСПЧ вы обратитесь не раньше чем приговор вступит в силу и к концу срока возможно жалоба будет рассмотрена.
Наверное нужно согласиться, что ждать решения долго. Но почитав инфу о ЕСПЧ пришёл к выводу, что не безнадёжно долго. Главное, самое главное это правильно оформить жалобу и не просрочить со сроками. В случае с Горьяновым Дмитрием Александровичем приговор уже вынесен. А решения ждать при правильно оформленой (в полной мере, с исчерпывающим материалом, с постановлениями судов и пр.) жалобе наверное не оч.долго исходя из того, что в рос.судах аналогочное обращение вообще не удовлетворят (скорее всего). И человеку больше не на что будет надеяться. Конечно надо признать, что жалобу в ЕСПЧ (с моей точки зрения) подготовить не просто, чтобы её не отклонили и пр., но всё же можно. Ведь принимают же решения по жалобам из нашей страны. Конечно в КС тоже надо обратиться, чем чёрт не шутит.
Хочу обратить внимание участников дискуссии на статью в журнале «Законы России: опыт, анализ, практика», N 3, март 2011г. Автор: Е.В. Иванова, кандидат юридических наук, главный эксперт Управления по Московской области Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, доцент кафедры уголовного права и процесса Московского государственного областного социально-гуманитарного института. Название: Инновации в вопросах отнесения веществ к категориям наркотических и психотропных. Посвящена теме «производных».
Вывод(точная цитата):«Таким образом, следует отметить, что нововведение в контроле за оборотом наркотических средств и психотропных веществ не соответствует принципу законности и обоснованности. Более того, реализация в практической деятельности данного нововведения может повлечь серьезные нарушения прав граждан в Российской Федерации».
Это глас вопиющего в пустыне (ФСКН)?
Спасибо за информацию, я бы с удовольствием прочел всю статью, но к сожалению у меня нет времени ходить по библиотекам.
Весь текст статьи. Автор: Е.В. Иванова, кандидат юридических наук, главный эксперт Управления по Московской области Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, доцент кафедры уголовного права и процесса Московского государственного областного социально-гуманитарного института.
↓ Читать полностью ↓
Инновации в вопросах отнесения веществ к категориям наркотических и психотропных
Постановлением Правительства РФ от 30 октября 2010 г. N 882 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации по вопросам, связанным с оборотом наркотических средств и психотропных веществ»*(1) в постановление Правительства РФ от 30 июня 1998 г. N 681, утверждающее Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации*(2), внесены изменения, согласно которым в Список I наркотических средств включены также производные некоторых наркотических средств и психотропных веществ. Понятие «производные» в документе не разъясняется, в связи с чем появилось информационное письмо ФСКН России «О производных наркотических средств», согласно которому для решения вопроса отнесения появляющихся в обороте так называемых дизайнерских наркотиков к производным необходимо и достаточно установления наличия в химической структуре исследуемого вещества «базовой» части молекулы указанных наркотических средств или психотропных веществ, в которой один или несколько атомов водорода замещены на другие атомы (например, алкил-, алкенил-, галогеналкил-, арил-, ацил-, амино-, алкиламино-, алкилтио-, алкилокси-, гидрокси-, карбонильная группа). Таким образом, налицо ситуация, когда Перечень наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации, неопределенно расширен.
Введя понятие «производные» наркотических средств и психотропных веществ, Правительство РФ ушло от неопределенного термина «аналоги» наркотических средств и психотропных веществ, позволив, вместе с тем, считать наркотическими средствами и психотропными веществами широкую группу веществ, имеющих изменения в химической структуре в некоторой части, названной «базовой».
Несмотря на безусловно положительную попытку исключить неопределенность понятия «аналоги», термин «производные» наркотических средств и психотропных веществ не может удовлетворять всем критериям, необходимым для законного осуществления столь строгого контроля за оборотом данных веществ.
Необходимость контроля за оборотом наркотических средств и психотропных веществ в первую очередь связана с особенностями воздействия данных веществ на организм человека. Все наркотические средства и психотропные вещества обладают близостью с медико-биологической точки зрения: все они оказывают психофизиологическое воздействие на организм человека. Такой вывод следует из анализа общественного значения антисоциальной сущности противозаконных деяний, связанных с этими потенциально опасными веществами. Видовой объект правонарушений (преступлений и административно-правовых проступков), предметом которых являются наркотические средства и психотропные вещества, един: эти посягательства наносят ущерб совокупности общественных отношений, обеспечивающих безопасные условия для жизни и здоровья людей*(3).
Наркотические средства и психотропные вещества как оказывающие воздействие на организм человека, рассматриваются учеными с точек зрения трех аспектов: медицинского, юридического и социального. С медицинской точки зрения установление на качественном уровне способности вещества вызывать определенные вредные эффекты у человека может являться медицинским критерием его опасности для здоровья человека. Источниками данных о потенциальной опасности химического вещества являются его физико-химические свойства, результаты эпидемиологических исследований; сообщения о нарушении состояния здоровья лиц, подвергавшихся вредному воздействию; результаты клинических исследований, экспериментов на лабораторных животных, опытов in vitro, анализа зависимости «химическая структура — биологическая активность». В целом, раскрывая содержание медицинского признака наркотических средств и психотропных веществ, следует констатировать значительную вредоносность для здоровья определенных способов их использования. Это качество (вредоносность) является общим для рассматриваемых нами категорий. В научном отношении отнесение вещества к категории опасных представляет собой процесс установления причинной связи между воздействием химического вещества и развитием неблагоприятных эффектов для здоровья человека. Данный процесс предусматривает углубленный анализ всех имеющихся научных данных об особенностях воздействия вещества на организм человека, о вредных эффектах у человека и зависимости эффектов от путей поступления вещества в организм, уровней и продолжительности воздействия, о возможных механизмах развития нарушений состояния здоровья.
При установлении социального признака наркотических средств и психотропных веществ учеными предлагается учитывать реальную и потенциальную опасность — угрозу причинения ущерба охраняемым законом общественным отношениям, которая в текущий момент хотя и не проявилась в конкретных негативных последствиях, но вполне может их повлечь при определенных условиях. Например, В.Н. Курченко, определяя социальный аспект наркотизма, совершенно справедливо отмечал его негативные последствия «в виде наличного или возможного вреда, причиняемого общественным отношениям»*(4).
С точки зрения юридической опасные для здоровья вещества включаются в специальные списки и перечни, определяющие характер и степень опасности того или иного вещества. Признавая потенциальную опасность определенных веществ, государство предусмотрело зависимость степени их контролируемости от свойств опасных для здоровья веществ. До настоящего времени функция формирования списков наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ, подлежащих контролю в Российской Федерации, а также определение их размера осуществлялись Постоянным комитетом по контролю наркотиков при Министерстве здравоохранения РФ. Комитет делал выводы на основе изучения фактических свойств наркотических средств и психотропных веществ, а также на основе рекомендаций экспертного органа Всемирной организации здравоохранения. В настоящее время функции по отнесению веществ к категории контролируемых отнесены к компетенции Правительства РФ.
Опасные для здоровья свойства контролируемых государством веществ существуют безотносительно к совершенному преступлению и потому могут быть определены заранее. В результате оценки свойств некоторых веществ, как отмечает Н.И. Пикуров, появляется норма с технико-юридическими свойствами, содержание которой зависит не от воли Правительства РФ, а от закономерностей естественного характера, предварительно устанавливаемых экспертами соответствующего профиля. По существу — это особая форма правового закрепления результатов экспертного исследования, имеющего нормативный характер. Законодатель заранее предусматривает возможность изменения свойств контролируемых веществ, а соответственно и их размеров, поскольку опасные для здоровья вещества могут менять свои свойства и степень воздействия на организм человека*(5).
Критерии контролируемости, в соответствии с которыми вещества включались в списки наркотических средств и психотропных веществ, были определены Постоянным комитетом по контролю наркотиков, который в таком качестве рассматривал данные о том, что вещество обладает способностью:
вызывать состояние зависимости;
оказывать стимулирующее или депрессивное воздействие на центральную нервную систему, вызывая галлюцинации или нарушения моторной функции, либо мышления, либо поведения, либо восприятия, либо настроения;
приводить к злоупотреблению и вредным последствиям, аналогичным какому-либо веществу, включенному в списки I, II, III или IV Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г.
Кроме того, существуют достаточные свидетельства того, что имеет место злоупотребление данным веществом или существует вероятность такого злоупотребления, что представляет или может представить проблему для здоровья населения и социальную проблему, которые дают основание для применения к этому веществу мер контроля*(6).
Аналогичной позиции придерживается Комиссия по наркотическим средствам Экономического и Социального Совета Организации Объединенных Наций, Всемирная организация здравоохранения, указавшая на необходимость наличия информации, на основании которой возможно отнесение какого-либо вещества к категории контролируемых*(7).
Правительством РФ критерии отнесения веществ к наркотическим и психотропным не установлены. Вместе с тем представляется, что такие критерии должны быть необходимым условием контролируемости того или иного вещества. В качестве критериев контролируемости наркотических средств или психотропных веществ может быть наличие психоактивного действия, приводящего к состоянию зависимости, наряду с социальной опасностью, выражающейся в немедицинском употреблении и вредных последствиях.
С другой стороны, анализ наркоситуации в России и мире показывает, что количество употребляемых веществ, обладающих психоактивными свойствами и способных вызывать зависимость, неуклонно растет. Это связано как с появлением новых веществ, обладающих наркогенным потенциалом, так и с выявлением этого потенциала у уже известных веществ. А.В. Табаков отмечает, что в результате экспериментального поиска, цели которого могут быть как законные, так и незаконные, время от времени создаются психоактивные вещества, которые отличаются молекулярным составом от известных наркотических средств и психотропных веществ. Такие вещества, которые еще именуются «дизайнерскими наркотиками», законодательству большинства стран известны как аналоги наркотических средств и психотропных веществ*(8).
Признавая возможность изготовления и использования веществ, обладающих выраженным психоактивным действием, но не включенных в Перечень, законодатель ввел понятие «аналоги наркотических средств и психотропных веществ», химическая структура и свойства которых сходны с химической структурой и со свойствами наркотических средств и психотропных веществ, психоактивное действие которых они воспроизводят*(9).
Вопрос о понятии аналогов поднимался не только среди юристов. Довольно часто понятие «аналоги лекарственных средств» встречается в медицинских документах*(10). По поводу определения препаратов аналогов возникали дискуссии среди клинических фармакологов и специалистов в области фармакоэкономики. Например, оценивая понятие «аналоги», в результате дискуссий клинические фармакологи сошлись на следующем определении: «Препараты-аналоги — это запатентованные химические инновации с фармакологически схожим или идентичным действием, не обладающие терапевтическими преимуществами в рамках соответствующих показаний, которые зачастую могут быть заменены дженериками инновационных препаратов» (Fricke, Klaus, 2001; Dietrich E.S., 2001; Schwabe U., 2004). При этом препаратами-аналогами стали называть все лекарственные средства, которые имеют патентную защиту на любой объект, — например, активное вещество, процесс производства, применения, а также эксклюзивность досье, которые в данный момент не имеют дженериков с аналогичным действующим веществом*(11).
Из введенного Правительством РФ понятия «производные наркотических средств и психотропных веществ», являющихся достаточно определенными в части сходства химической структуры, в отличие от аналогов, абсолютно не следует наличие соответствующего психоактивного действия, отвечающего критериям контролируемости. Более того, в процессе признания данных веществ особо контролируемыми отсутствует стадия установления как медицинского, так и социального признака контролируемости в виде наличного или возможного вреда, причиняемого общественным отношениям.
Таким образом, следует отметить, что нововведение в контроле за оборотом наркотических средств и психотропных веществ не соответствует принципу законности и обоснованности. Более того, реализация в практической деятельности данного нововведения может повлечь серьезные нарушения прав граждан в Российской Федерации.
Библиографический список
1. Вольская Е. К вопросу о фармацевтических инновациях // Ремедиум. 2007. N 12.
2. Курченко В.Н. Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ: уголовно-правовой и уголовно-процессуальные аспекты. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.
3. Пикуров Н.И. Правовая природа актов определения тяжести вреда здоровью и размеров наркотических средств: их сходство и различие // Российская юстиция. 2009. N 8.
4. Табаков А.В. Особенности правового статуса, нормативного определения, формирования и применения списков наркотических средств, психотропных, сильнодействующих, ядовитых веществ и прекурсоров // Ученые записки. Правовые вопросы таможенного дела: История. Теория. Практика. 2005. N 1 (23).
Е.В. Иванова,
кандидат юридических наук,
главный эксперт Управления по Московской области Федеральной
службы РФ по контролю за оборотом наркотиков,
доцент кафедры уголовного права и процесса Московского
государственного областного социально-гуманитарного института
«Законы России: опыт, анализ, практика», N 3, март 2011 г.
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
*(1) СЗ РФ. 2010. N 45. Ст. 5864.
*(2) СЗ РФ. 1998. N 27. Ст. 3198.
*(3) См.: Табаков А.В. Особенности правового статуса, нормативного определения, формирования и применения списков наркотических средств, психотропных, сильнодействующих, ядовитых веществ и прекурсоров // Ученые записки. Правовые вопросы таможенного дела: История. Теория. Практика. 2005. N 1 (23).
*(4) Курченко В.Н. Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ: уголовно-правовой и уголовно-процессуальные аспекты. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 38.
*(5) См.: Пикуров Н.И. Правовая природа актов определения тяжести вреда здоровью и размеров наркотических средств: их сходство и различие // Российская юстиция. 2009. N 8.
*(6) См.: Разъяснения Постоянного комитета по контролю наркотиков по запросам работников аптек, судебно-следственных органов и экспертов // Новые лекарственные препараты. 2002. N 8.
*(7) См., например: Единая конвенция о наркотических средствах (Нью-Йорк, 30 марта 1961 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXIII. М., 1970. С. 105-136.
*(8) См.: Табаков А.В. Указ. соч.
*(9) См.: Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» // СЗ РФ. 1998. N 2. Ст. 219.
*(10) См., например: Дополнительные нормы отпуска наркотических и сильнодействующих анальгетиков для инкурабельных онкологических больных (утв. на заседании Постоянного комитета по контролю наркотиков от 17 декабря 1996 г., протокол N 53/9-96); Инструкция Минздравмедпрома РФ от 28 мая 1996 г. «Порядок экспертизы, клинических испытаний, регистрации отечественных лекарственных средств (субстанций)».
*(11) См.: Вольская Е. К вопросу о фармацевтических инновациях // Ремедиум. N 12. 2007.
Нашёл по запросу в Яндексе названия статьи «Инновации в вопросах отнесения веществ к категориям наркотических и психотропных.» ссылка
Спасибо, прочел. Общее мнение: статья ни о чем. А жаль, ибо я рассчитывал на большее чем уже написал сам.
Не могу оценить с юридической точки зрения, одно ясно, статью писала госпожа, имеющая отношение к ФСКН и она тоже не согласна с таким положением вещей. Ну у неё свои аргументы, ничего страшного. Чем их больше (аргументов) с разных сторон, тем лучше. Разве нет?
меня обвиняют по ч.3 ст.30, ч.3 ст.228.1 п. Г… обращался ко многим специалистам и все говорят по разному, не могу представить что меня ждёт. помогите пожалуйста если не трудно.
При признании вещества производным (допускаю что я могу неправильно толковать слово «производные» полагая что к производным относятся наркотические средства которые производят из растения или друго сырья обладающего наркотическими свойствами или содержащего, в данном случае ТГК) того или иного наркотического средства оно фактически приравнивается к тому наркотическому средству, производным которого оно является, и подпадает под те же меры контроля, включая установленную величину крупного и особо крупного размеров.
↓ Читать полностью ↓
В пунктах b, с, d ч.1 статье 1 Единой Конвенции о наркотических средства 1961г. с поправками, внесёнными в неё в соответствии с протоколом 1972г. о поправках у Единой конвенции о наркотических средствах 1961г. даны чёткие определения:
b) «КАНАБИС» означает верхушки растения каннабис с цветами
или плодами (за исключением семян и листьев, если они не
сопровождаются верхушками), из которых не была извлечена смола,
каким бы названием они ни были обозначены;
с) «РАСТЕНИЕ КАНАБИС» означает растение рода Cannabis;
d) «СМОЛА КАНАБИСА» означает отдельную смолу, неочищенную или
очищенную, полученную из растения каннабис;
Согласно Единой Конвенции о наркотических средства 1961г. с поправками, внесёнными в неё в соответствии с протоколом 1972г. о поправках у Единой конвенции о наркотических средствах 1961г. наркотическое средство КАНАБИС, СМОЛА КАНАБИСА, ЭКСТРАКТЫ и НАСТОЙКИ КАНАБИСА – относятся к единой позиции включенной в Список IV этой Конвенции, а так же включаются Список I и подлежат всем мерам контроля, применимым к наркотическим средствам в этом последнем списке.
соответствии с
Следовательно, наркотическое средство гашиш, анаша, смола канабиса, масло канабиса, гашишное масло, марихуана, конопля — являются производными растения КАНАБИС и должны попадать под меры контроля, включая установленную величину крупного и особо крупного размеров определённых для наркотического средства КАНАБИС.
Почему же в Постановлении Правительства № 76 производные наркотического средства КАНАБИС занимают три различные позиции, более того для каждой из этих позиций установлен свой крупный и особо крупный размер???
ГАШИШ — (анаша, смола канабиса) крупный размер 2 гр. особо крупный 25 гр.
КАНАБИС (марихуана)крупный размер 2 гр. особо крупный 25 гр.
Масло канабиса (гашишное масло)крупный размер 0,5 гр. особо крупный 5 гр.
И позвольте спросить чем отличается марихуана от анаши???
сводной таблице Википедии — Анаша́ – это сленговое название марихуаны и гашиша, которое распространилось в русскоязычной среде в 1970-е годы в связи с обильным импортом этих продуктов из Чуйской долины. С 1986 года, благодаря роману Чингиза Айтматова «Плаха», слово «анаша» проникло в литературный язык и стало употребляться в публицистике и художественной литературе.
В русском сленге пик наиболее активного употребления слова «анаша» приходится на конец 1970-х — начало 1980-х гг. Далее оно постепенно уходит из речевого обихода потребителей конопли, сохраняясь лишь в фольклоре, текстах песен и ПОСТАНОВЛЕНИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ № 76.
Почему в таком случае в эту таблицу не внесли КОНОПЛЮ и КОНОПЛЯНОЕ МАСЛО???? (конопляное масло между прочим запрещено для продажи на территории Российской Федерации, а в Украине разрешено). И конопля и Конопляное масло содержат ТГК.
Вы не совсем верно понимаете термин «производные», впрочем пока нет официального определения этому новому термину, вы вправе толковать его как угодно.
Листая бюллетени, иногда попадаются интересные патенты.
К теме вроде и не относятся но маркер в памяти оставляют.
«ИМИТАТОР ЗАПАХА КАННАБАСА ДЛЯ ДРЕССИРОВКИ СЛУЖЕБНЫХ СОБАК»