Как правили присяжными поверенными.

Рассматриваемые дисциплинарные правонарушения, были весьма опасным для присяжной адвокатуры явлением. Если подобные правонарушения со стороны рядовых присяжных поверенных могли стать опасными из-за своей массовости, то противоправное поведение присяжных-управленцев массовым быть не могло, по причине небольшого количества самих потенциальных правонарушителей. Огромный вред для адвокатской корпорации в результате противоправных деяний присяжных-управленцев происходил по причине того, что эти действия совершались в ключевом месте корпорации – органах адвокатского самоуправления, а значит, разили корпорацию «в самое сердце».

Самим своим публичным проявлением дисциплинарные правонарушения в отношении управления адвокатурой со стороны присяжных-управленцев обязаны тем обстоятельством, что государство обладало возможностью, минуя дисциплинарный суд, который из этих управленцев и состоял, привлекать последних к дисциплинарной ответственности. Подобные действия со стороны государства советы расценивали как попытку умалить независимость адвокатской корпорации в целом и, соответственно, старались дать этому явлению резкий отпор. Так на жалобу о затягивании дисциплинарных процессов руководство Одесского Совета присяжных поверенных ответило, что: «Власть общего собрания выражается в том, что по поводу представленного советом отчета в собрании могут быть даваемы различные замечания, и что члены совета, не отвечающие по своей деятельности желаниям собрания, могут быть не избраны в совет на будущий год¹. То есть совет дал понять, что наказание присяжных-управленцев — дело самой адвокатской корпорации.
Объяснить подобный подход помимо угрозы давления на адвокатов-управленцев со стороны государства, которая является больше мнимой, чем реальной, можно исходя из нескольких составляющих. Основная, по нашему мнению, следующая: в совет присяжных поверенных должны избираться лучшие представители присяжной адвокатуры. И если этих лучших привлекать к дисциплинарной ответственности, то что тогда говорить о рядовых (не самых лучших по определению) присяжных поверенных? Следующее основание – легитимность советов присяжных поверенных, чьи представители были подвергнуты дисциплинарной ответственности. Легитимность решения совета, состоящего из осужденных присяжных-управленцев, в глазах всего адвокатского сообщества будет находиться под большим вопросом. Третья причина небольшого количества дисциплинарных производств в отношении присяжных-управленцев — это сложившееся в России убеждение о том, что нахождение во власти дает иммунитет от юридической ответственности.
Письменные источники, содержащие сведения о дисциплинарных правонарушениях присяжных-управленцев весьма скудны. Например, А.Н. Марков в разделе своего сборника дисциплинарных дел «Отношение присяжных поверенных к совету и сословию» весьма подробно описывает правонарушения рядовых адвокатов в отношении своей корпорации, но ни словом не упоминает правонарушения присяжных-управленцев². И все же, некоторые сведения об этих составах дисциплинарных правонарушений присяжной адвокатуры собрать удалось. Их можно разделить на несколько групп: медлительность рассмотрения дисциплинарного дела, злоупотребление или нерадивое отношение со стороны присяжных-управленцев к своим полномочиям по управлению адвокатской корпорацией, ограничение публичной критики устройства и функционирования адвокатского сословия.

Медлительность рассмотрения дисциплинарного дела являлась наиболее часто встречаемым составом дисциплинарного правонарушения членов советов присяжных поверенных. Этот дисциплинарный поступок относится к правонарушениям, посягающим на дисциплинарный процесс. Так определением харьковского суда от 13 марта 1908 года члену совета было объявлено предупреждение с формулировкой «за медлительность», а президенту Харьковского Совета присяжных поверенных была разъяснена неправильность действий³. Особенностью категории дисциплинарных дел, связанных с деяниями членов управляющей адвокатской элиты при исполнении ими обязанностями по управлению адвокатской корпорацией, является неопределенность в вопросе о подсудности данной категории дел. В вышеприведенном случае харьковский суд осудил президента совета и его рядового члена не как присяжных поверенных, а как чиновников, занятых управленческой функцией. С одной стороны, адвокатская элита выводилась из-под влияния дисциплинарного суда, который из них же и состоял. С другой стороны, суд получал дисциплинарную власть над адвокатскими управленцами, что могло повлечь за собой умаление независимости адвокатской корпорации. По утверждению А.Н. Трайнина: «По установившейся в последнее время практике члены совета по преступлениям по должности подлежат суду совета, но те того, в коем они состоят, а другого, по определению Соединенного Присутствия, по преступлениям общим – суду своего совета» ⁴. Наличие практики привлечения членов совета к дисциплинарной ответственности, как за должностные, так и за профессиональные проступки, говорит о более развитой и сбалансированной, по сравнению с современным периодом чиновничьей адвокатуры, системой дисциплинарной ответственности присяжной адвокатуры.

Поступающие в Федеральную палату адвокатов обращения позволяют сделать вывод, что адвокатские палаты не всегда своевременно дают ответы заявителям, а также обоснованно отказывают в возбуждении дисциплинарных производств в отношении адвокатов⁵. Однако случаев наступления ответственности за медлительность рассмотрения дисциплинарных дел периода чиновничьей адвокатуры автором выявлено не было.

Значительный объем полномочий, которые получили члены советов присяжных поверенных, не мог не повлечь за собой злоупотребление или нерадивое отношение со стороны присяжных-управленцев к своим полномочиям по управлению адвокатской корпорацией. Укажем на те слабые точки злоупотреблений или нерадения, которые были выявлены нами в ходе изучения дисциплинарной практики присяжной адвокатуры.

Личная заинтересованность члена совета в исходе дела могла провоцировать последнего как к улучшению, так и к ухудшению положения присяжного-обвиняемого. Случаев, при которых члена совета «поймали за руку», нами обнаружено не было, но о наличии их свидетельствует существование в присяжной адвокатуре института отвода члена совета присяжных поверенных. Не случайно Московский Совет в своем постановлении намекает на возможное смущение совести члена совета при рассмотрении конкретного дела: «Дружба или приязнь, деловые отношения и много иное, что смущает судейскую совесть» ⁶. Даже то обстоятельство, что управляющая адвокатская элита присяжной адвокатуры признает возможность злоупотреблений в своих рядах, характеризует ее с положительной стороны.

Руководящая элита чиновничьей адвокатуры отвергает саму возможность влияния факта личной заинтересованности члена совета адвокатской палаты в исходе по дисциплинарному делу в отношении адвоката. И Кодекс профессиональной этики, и иные корпоративные акты не содержат в себе упоминания о возможности привлечения к ответственности управляющих адвокатских палат. К сожалению, факты говорят об обратном, например, так называемый нижегородский прецедент, в ходе которого президент адвокатской палаты демонстративно лишил статуса адвоката, выступавшего его основным конкурентом на выборах⁷.

Обозначим и другие дисциплинарные правонарушения присяжной управленческой элиты, которые не были распространены и воспринимаются, скорее, в качестве казуса. Так по делу Бейлиса, в ходе которого общее собрание Санкт-Петербургского совета присяжных поверенных выступило с резким осуждением политики правительства, суд предписал: привлечь к дисциплинарной ответственности перечисленных в предписании лиц (девять человек), выявить и привлечь к ответственности иных участников событий и: «возбудить и разрешить в отдельном производстве вопрос о дисциплинарной ответственности председательствующего в общем собрании» ⁸. В другом случае члены Казанского совета присяжных поверенных были наказаны за зачисление в члены помощников присяжных поверенных — женщины⁹.

Отдельного рассмотрения заслуживает такой состав дисциплинарного правонарушения в отношении управления адвокатурой, как ограничение публичной критики устройства и функционирования адвокатского сословия. Речь идет о возможности подвергать критике само устройство адвокатуры этого периода. Именно от позиции присяжных-управленцев завысила та степень свободы, которая устанавливалась в корпорации по отношению к публичной критике присяжной адвокатуры. В этой связи весьма примечательным является «Дело Птицына». В 1894 году присяжный поверенный Птицын выпустил книгу, которая: «переполнена в высшей степени оскорбительными отзывами и суждениями о сословии присяжных поверенных и их помощников вообще и, в частности, о петербургской присяжной адвокатуре и ее учреждениях: Совете, Консультациях присяжных поверенных при петербургском Окружном Суде и помощников их при петербургском столичном Мировом Съезде и конференциях помощников, и содержит в себе указания на позорящие честь сословия и даже преступные со стороны отдельных его членов факты»¹⁰. Санкт-Петербургский Совет присяжный поверенных, установив этот факт, из-за противоречий внутри самого совета по этому поводу не смог привлечь присяжного поверенного Птицына к дисциплинарной ответственности. При рассмотрении подобного дела в 1900 году Московский совет присяжных поверенных высказал более четкую позицию и установил что: «У присяжных поверенных и их помощников не может быть отнято право, — действуя на поприще общественном и литературном, относиться со свободной критикой к явлениям их сословной жизни и характеризовать, согласно своему личному взгляду и убеждению, настроения, замечаемые ими в жизни сословия» ¹¹. С другой стороны, тот же Московский совет присяжных поверенных, реагируя на дурные и оскорбительные отзывы присяжного о целом сословии, заявил: «Если лицо, носящее звание присяжного поверенного, считает сословие, не заслуживающим уважения, то оно должно оставить это звание» ¹².

Исследователи-современники периода присяжной адвокатуры высказывались против привлечения присяжных поверенных к дисциплинарной ответственности за публичное негативные высказывании по отношению к своему сословию, более того, они находили подобные высказывания полезными: «Этим намереньем объясняется освобождение от всякой ответственности присяжного поверенного Громницкого, автора известной статьи «Адвокат об адвокатах», весьма оскорбительной для адвокатского сословия, но очевидно написанной в интересах сословия» ¹³.

При наличии ярко выраженной иерархии отцов-лидеров присяжной адвокатуры, то есть всех условий для удержания адвокатского сословия в жестких рамках, после определенного обсуждения, присяжная адвокатура не пошла по пути введения цензуры на публичные высказывания своих членов против корпорации.

В чиновничьей адвокатуре введена цензура по отношению к негативным высказываниям по проблемам адвокатуры. Согласно «Рекомендации адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации» периода чиновничьей адвокатуры, «адвокаты должны воздерживаться от высказываний относительно внутренних проблем сообщества в СМИ, рассчитанных на широкую аудиторию. Постановка таких проблем уместна лишь в корпоративных и специальных средствах массовой информации» (см.: Крохмалюк А. Совет ФПА: Этика и профессионализм // Новая адвокатская газета №24. 2010.).

Библиографический список:
¹ Отчет Совета присяжных поверенных округа Одесской судебной палаты за 1905-1906 г. – Одесса: Типографiя Южно-Русского Общества Печатного дъла. 1906. – С. 53-54. 
² Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 28-51. 
³ См.: Гернет М.Н. История русской адвокатуры. Том II. Сословная организация адвокатуры (1864 — 1914). — М.: Издание совета присяжных поверенных. 1916. С. 304. 
⁴ См.: Гернет М.Н. История русской адвокатуры. Том II. Сословная организация адвокатуры (1864 — 1914). — М.: Издание совета присяжных поверенных. 1916. С. 306. 
⁵ Федеральная палата адвокатов РФ Обзор дисциплинарной практики адвокатских палат субъектов РФ за 2009 г. 
⁶ Решение Московского Совета присяжных поверенных за 1908 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 43. 
⁷ Ямшанов Б. Адвокаты сами виноваты // Российская газета. № 3363. 09.12.2003. 
⁸ История русской адвокатуры. Том 1. Гессен И.В. Адвокатура, общество и государство (1864 — 1914)/Издание советов присяжных поверенных. — М.: ЗЕМЛЯ, 1914. – С. 461. 
⁹ История русской адвокатуры. Том 1. Гессен И.В. Адвокатура, общество и государство (1864 — 1914)/Издание советов присяжных поверенных. — М.: ЗЕМЛЯ, 1914. – С. 469. 
¹⁰ История русской адвокатуры. Том 1. Гессен И.В. Адвокатура, общество и государство (1864 — 1914)/Сост. С.Н. Гаврилов. — М.: Юристъ, 1997. 
¹¹ См.: Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1913. – С. 113. 
¹² Решение Московского Совета присяжных поверенных за 1877 г. Цит. по Марков А.Н. Правила адвокатской профессии в России. – М.: Типография О.Л. Сомовой, 1908. – С. 38.
¹³ Джаншиев Д.А. Беглые заметки по поводу последнего отчета Московского Совета присяжных поверенных (1876-1877). – М., 1878. – С. 8.

Мельниченко Р.Г. Дисциплинарные правонарушения в отношении управления адвокатурой со стороны присяжных-управленцев: историко-сравнительный анализ. // Новая правовая мысль. № 6 (49). 2011. С. 62-63.