Протокол судебного заседания является доказательством, только после того, как они сформированы с соблюдением уголовно-процессуального законодательства, в том числе в том числе и тогда, когда участники процесса могли с ним ознакомиться и выразить свое мнение.
Любое доказательство можно считать сформированным с момента «объективизации субъектом доказывания воспринятых им сведений, т.е. их закрепления с помощью предусмотренных законом средств фиксации (С.А. Шейфер).
Адвокаты по уголовным делам знают, что протокол судебного заседания(ст. 259 УПК РФ) должен обладать как минимум двум качествам — своевременностью и достоверностью.
На практике суды допускают искажения хода судебного заседания, изготовляют протоколы через значительное время, когда значительная часть происшедшего на судебном заседании истерлась в памяти.
Так, при поступлении ходатайства от участников процесса об ознакомлении с протоколом на любой стадии, предоставляют возможность ознакомиться только после вынесения приговора, как правило через значительное количество времени.
По мнению автора, отказ суда в возможности знакомиться с протоколом непосредственно после судебного заседания является по сути нарушением права на защиту. Особенно, если в ходе судебного следствия произошла смена адвоката или вступление в дело дополнительного адвоката, которые лишены возможности ознакомиться с ходом судебного следствия, а значит и полноценно осуществлять защиту.
Поэтому положение дел в уголовном процессе, связанное с невозможностью своевременным ознакомлением протокола и как одной из причин недостоверности содержания протокола необходимо расценивать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, которое путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Часть 5 ст. 241 УПК РФ говорит о том, что лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись Однако ведение аудиозаписи не решает проблему, поскольку суды занимают круговую оборону по защите своего варианта протокола судебного заседания, в случаях поступления замечаний, даже на основе осуществленной аудиозаписи.
При этом, необходимо обратить особое внимание, что ч. 5 ст. 241 УПК РФ не предоставляет именно суду эксклюзивного права на производство аудиозаписи в судебном заседании, на что так претендуют судебные органы.
Отсутствие изготовленных протоколов судебных заседаний на стадии судебного следствия, подготовки к прениям ущемляет право участников судопроизводства, в том числе на подачу ходатайств, возражений на действия судьи, в силу того, что только протокол судебного заседания является надлежащей формой фиксации процесса.
Несомненно суд выдаст протокол после оглашения приговора, иной раз подведя содержание протокола под текст приговора. Кроме того, он уже не будет не так актуален, как непосредственно после судебного заседания, поскольку не позволит скорректировать линию защиту после ознакомления с содержанием протокола.
Поэтому в целях состязательности процесса, участникам уголовного процесса крайне необходимо знакомиться с протоколами судебных заседаний непосредственно после их окончания. Как говорится, дорога ложка к обеду.
Это положение дел с изготовлением протокола очередной раз доказывает, что современный уголовный процессуальный кодекс менее защищает человека, чем уголовно-процессуальное законодательство конца 19 века.
Согласно ст. 842 Устава уголовного судопроизводства России «При объявлении приговора (ст. 829 — 834) протокол судебного заседания предъявляется для рассмотрения участвующими в деле, а неграмотным из них прочитывается, если они того пожелают.», т.е. протокол изготовлен до провозглашения приговора.
Очевидно, что суд, при отсутствии протоколов судебного заседания в совещательной комнате располагает оценить и проанализировать обстоятельства дела с учетом следственных документов, поэтому не стоит удивляться, что текст приговора почти дословно совпадают с текстом обвинительного заключения.
Как отмечает, профессор О. Я. Баев в статье «О протоколе судебного заседания(критический анализ ст. 259 УПК РФ: Предложения по её совершенствованию) «А если судебное разбирательство по делу длилось даже не дни, а месяцы, если дело состоит не из одного, а многих эпизодов, если оно рассматривается не в отношении одного, а несколько подсудимых….
Вряд ли все нюансы в исследованных доказательствах в необходимом объеме для вынесения правосудного приговора(в полном смысле этого понятия) сохранятся в памяти судей или отражены в их кратких записях, выполненных по ходу процесса.
Не будем скрывать, что в том числе и по этой причине судьям, постановляя приговор, часто ориентируются на состав доказательств и его анализ, проведенные следователем в обвинительном заключении, упуская в ряде случаев их видоизменения в ходе судебного разбирательства. Более того, в ряде случаев впоследствии протокол судебного заседания корректируется(мягко скажем) под уже оглашенный судом приговор.»
Действия судьи по изготовлению протокола судебного заседания после оглашения приговора, являются формально законным, поскольку п.5 ст. 259 УПК РФ гласит, «…протокол в ходе судебного заседания Ни о какой безотлагательности изготовления протокола УПК вообще не говорит — напротив, закон устанавливает определенный срок для изготовления протокола или его частей (в последнем случае уже налицо казус — суд продолжается, а сослаться на то, что было вчера, нельзя, поскольку подтверждающей это части протокола еще нет).
Более того, этот конкретный, казалось бы, срок -трое суток на деле отнюдь не является жестким, просрочку его суд не считает нарушением, и в части 7 ст. 259 запросто предлагает всего-навсего уведомлять участников, что срок, мол, выдержать не удалось, и сообщать им дату возможного их ознакомления с протоколом.
Отсутствие в уголовно-процессуальном законе требований безотлагательности и адекватности применительно к протоколу судебного заседания представляет собой серьезный системный дефект законодательства.
Хотелось бы узнать опыт коллег-праворубовцев сталкивались ли они с такой проблемой, пытались ли решить эту проблему. Если да, то какими методами и каков конечный результат. Если результат отрицательный, то извечный русский вопрос «Что делать?»