Найти юриста / адвоката / эксперта
Введение
Одной из важнейших составляющих права на справедливое судебное разбирательство является право обвиняемого на эффективное участие в уголовном процессе.
В свою очередь указанное право обвиняемого включает в себя право на достаточное время и условия для подготовки своей защиты, право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника и т.д.
Эффективная же реализация данных прав подразумевает, например, возможность организовать защиту должным образом и без ограничений возможности изложить все относимые аргументы защиты суду и таким образом повлиять на исход разбирательства; возможность общения с адвокатом в условиях, благоприятствующих широкому и беспрепятственному обсуждению; право делать записи с тем, чтобы содействовать осуществлению защиты, независимо от того, представляет или нет обвиняемого адвокат, а также ряд других прав.
При этом, как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее – Европейская Конвенция) предназначена для того, чтобы гарантировать не теоретические и иллюзорные, а действительные и эффективные права.
В связи с этим Европейский Суд в своей практике уже не раз исследовал вопрос о том, как те или иные обстоятельства конкретного дела, ограничивающие права обвиняемого, повлияли на эффективность осуществления защиты, и, соответственно, на справедливое судебное разбирательство.
Как показывает прецедентная практика Европейского Суда, круг обстоятельств, которые могут негативно повлиять на эффективность осуществления защиты, достаточно разнообразен. При этом полагаем, что в отдельную категорию подобных обстоятельств можно выделить и обстоятельства, влекущие ухудшение физического или психического состояния обвиняемого.
Круг этих обстоятельств ничем не ограничен, а какая-либо строгая классификация подобных обстоятельств правового значения, на наш взгляд, не имеет.
Для правильного понимания проблемы, полагаем, достаточно будет просто обозначить некоторые из них, как те, которые уже попадали в орбиту внимания Европейского Суда, так и те, которые в принципе потенциально могут стать причиной обращения в Европейский Суд.
Так, например, подобным обстоятельством может стать какое-либо заболевание, имеющееся у обвиняемого (такое как недостатки слуха, зрения, речи, так и любое другое, влекущее за собой ухудшение способности обвиняемого эффективно участвовать в судебном разбирательстве) либо состояние ухудшения умственных способностей обвиняемого, вызванного ненадлежащим обращением с ним со стороны властей.
В данной статье мы хотели бы рассмотреть вопрос о том, в каких случаях Суд может придти к выводу о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 6 Конвенции, в связи сбесчеловечными и унижающими человеческое достоинство условиями содержания обвиняемого под стражей.
При этом хотим подчеркнуть, что остановиться на влиянии условий содержания под стражей на вышеуказанное право мы сочли необходимым не потому, что данное обстоятельство чем-либо выделяется с правовой точки зрения, а в силу того, что в России практически каждый обвиняемый, заключенный под стражу, содержится в бесчеловечных условиях, и, следовательно, в перспективе может обратиться в Европейский Суд с жалобой на нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Предполагаем, что подобные жалобы в Европейский Суд не направляются в достаточно большом количестве лишь по той причине, что российские адвокаты, а также сами обвиняемые пока, к сожалению, просто не видят взаимосвязи между справедливостью судебного разбирательства и условиями содержания под стражей.
Ниже мы изложим выводы, к которым мы пришли, анализируя практику Европейского Суда как непосредственно по данному вопросу, так и практику Европейского Суда по схожим делам.
Итак, анализ практики Европейского Суда позволяет сделать следующие выводы:
Ненадлежащие условия содержания под стражей подрывают справедливость судебного разбирательства. Четыре элемента содержания под стражей
Так, на наш взгляд, Европейский Суд стоит на той позиции, что ненадлежащие условия содержания под стражей, в принципе могут подорвать справедливость судебного разбирательства.
Проанализировав практику Европейского Суда, можно выделить четыре элемента вышеуказанного содержания под стражей:
1. Содержание обвиняемого под стражей в следственном изоляторе либо другом подобном учреждении;
2. Содержание обвиняемого под стражей в ходе транспортировки его, например, из следственного изолятора в здание суда и обратно;
3. Содержание обвиняемого под стражей в конвойном помещении в здании суда;
4. Содержание обвиняемого под стражей непосредственно в зале судебного заседания.
Так, если говорить об условиях содержания под стражей в следственном изоляторе, то данный вопрос применительно к праву на справедливое судебное разбирательство был поставлен в деле «Моисеев против России».
В частности, Европейский Суд указал, что «В данном деле Суд принимает во внимание свои вышеизложенные выводы на основании статьи 3 Конвенции о том, что заявитель содержался в изоляторе, транспортировался и находился в суде в чрезвычайно стесненных условиях, без должного доступа к естественному освещению и воздуху и соответствующего обеспечения питанием. … Страдания и безысходность, которые должен был чувствовать заявитель в связи с бесчеловечными условиями транспортировки и содержания, несомненно, ухудшали его способность к сосредоточению и интенсивной умственной деятельности в часы, непосредственно предшествующие судебным заседаниям» (См. «Моисеев против России», § 222).
Совершенно очевидно, что обвиняемый, содержащийся под стражей в следственном изоляторе, вправе не только иметь полноценный отдых между судебными заседаниями, но и возможность полноценно подготовиться к предстоящему судебному заседанию. В тех же случаях, когда обвиняемый в следственном изоляторе не имеет индивидуального спального места, когда обвиняемый не имеет возможности отправлять естественные потребности в условиях чистоты и пристойности, когда камера переполнена, кишит насекомыми, плохо освещается и вентилируется, когда обвиняемый не имеет надлежащих условий для того, чтобы помыться или гулять на открытом воздухе, и, соответственно, испытывает не только физические, но и психические страдания, говорить о предоставлении обвиняемому надлежащих условий для подготовки своей защиты невозможно.
Если же говорить об условиях транспортировки, то кроме вышеуказанного дела «Моисеев против России» условия транспортировки стали предметом анализа Европейского Суда в деле «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании».
Так, в этом деле исследуется ситуация, когда заявители предстали перед национальным судом, рассматривающим уголовное дело по их обвинению, в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости из-за изнурительной транспортировки в тюремном автобусе накануне судебного заседания.
Безусловно, обвиняемый не сможет подготовиться к судебному разбирательству и эффективно участвовать в нем в том случае, когда он транспортируется в таких условиях, как, например, транспортировка заявителя по делу «Моисеев против России»: в тесноте, в условиях плохой освещенности, плохого обогрева и плохой вентиляции, и т.д. (См. «Моисеев против России», § 131-133).
Важность обеспечения надлежащих условий транспортировки обвиняемого Европейский Суд подчеркнул и в деле «Худоеров против России». Хотя в данном деле и не ставился вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции, Европейский Суд, тем не менее, признавая нарушении статьи 3 Конвенции, указал, что «заявитель продолжал подвергаться такому обращению [транспортировке в ненадлежащих условиях] во время рассмотрения его дела в суде и рассмотрения ходатайств о продлении срока содержания его под стражей, то есть когда ему нужны были полная концентрация и бдительность» (См. «Худоеров против России», § 119).
Что касается условий содержания в конвойном помещении, то позволим себе в третий раз сослаться на постановление по делу «Моисеев против России». В данном деле, как это следует из вышеприведенной цитаты, заявитель, помимо всего прочего, содержался в ненадлежащих условиях также и в конвойном помещении здания суда, в котором проходило судебное разбирательство по его уголовному делу.
Вообще необходимо отметить, что ненадлежащие условия содержания в конвойном помещении не только физически изматывают обвиняемого, но и причиняют ему особые психические страдания в силу того, что подобное обращение с обвиняемым происходит не где-нибудь, а в суде, то есть фактически в том же месте, где будет решаться судьба его дела. Соответственно, у обвиняемого может создаться представление, что унизительное обращение, которому он подвергается в здании суда, исходит в том числе и от самого суда, рассматривающего его уголовное дело.
Как ни парадоксально это звучит, но зачастую обвиняемый, содержащийся под стражей, подвергается бесчеловечному и унижающему его достоинство обращению непосредственно в зале судебного заседания, то есть, так сказать, прямо «на глазах» у суда.
Так, Европейский Суд уже признавал нарушающим статью 3 Конвенции обращение, которому обвиняемые подвергались в ходе судебного разбирательства, в постановлениях по делам «Городничев против России» и «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии».
В частности, в постановлении по делу «Городничев против России» Европейский Суд пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции тем, что заявитель по данному делу в ходе двух судебных заседаний был вынужден участвовать в судебном разбирательстве при надетых на него наручниках.
В данном деле вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции не ставился, однако можно прогнозировать, что указанное обстоятельство, а именно надетые на обвиняемого в ходе судебного разбирательства наручники, в принципе может подорвать справедливость судебного разбирательства. Разумеется, Европейский Суд будет рассматривать вопрос о справедливости судебного разбирательства с учетом конкретных обстоятельств дела. Он исследует вопрос о взаимосвязи надетых наручников и справедливости судебного разбирательства, и заявитель может попытаться убедить Европейский Суд в том, что он не только был лишен возможности, например, делать записи, но и, кроме того, был настолько морально подавлен, что не мог эффективно участвовать в судебном разбирательстве.
Что касается постановления по делу «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии», то в данном деле Европейский Суд пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции тем, что заявители по данному делу в ходе судебного разбирательства содержались в зале судебного заседания в так называемой «клетке».
В данном деле вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции, к сожалению, вновь поставлен не был, однако имеются основания полагать, что постановка вопроса о подрыве справедливости судебного разбирательства подобным фактом не только в принципе возможна, но и имеет определенные перспективы.
Помимо того, что содержание обвиняемого в «клетке» в ходе судебного разбирательства унижает его достоинство и, тем самым, снижает его умственные и морально-волевые способности, данное содержание препятствует общению обвиняемого со своим защитником, что может быть особенно важным при рассмотрении дела.
Нужно подчеркнуть, что вопрос о содержании обвиняемого в «клетке» в ходе судебного разбирательства особенно актуален для России, поскольку в подавляющем большинстве судов подобные «клетки» также используются в ходе судебного разбирательства.
При этом эффективному участию обвиняемого в ходе судебного разбирательства препятствует не только сильное моральное унижение и затруднения в общении с защитником, но и тот факт, что в «клетке», как правило, отсутствует стол для того, чтобы обвиняемый мог делать записи или разложить какие-либо свои бумаги. Кроме того, иногда в «клетке» чересчур неудобная для сидения скамья, например, слишком узкая и без спинки, а также в «клетку» зачастую помещается одновременно большое количество обвиняемых, что также существенно затрудняет осуществление эффективной защиты.
Кроме того, говоря об условиях содержания под стражей в зале судебного заседания, нельзя не упомянуть и постановление по делу «Махфи против Франции».
Судебное заседание по уголовному делу этого заявителя продолжалось более семнадцати часов, что привело к тому, что не только подсудимый и его защита, но и судьи находились в состоянии крайнего изнеможения. В результате Европейский Суд сделал вывод о том, что властями Франции было допущено нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Необходимо отметить, что, к сожалению, в российских судах не созданы условия для нормального ведения судебного заседания. Например, мне известны случаи, когда в зале судебного заседания в ходе судебного разбирательства было настолько холодно, что ни обвиняемый, ни его защитник не могли эффективно осуществлять защиту.
Закрывая вопрос об элементах содержания под стражей, хотел бы также заметить, что несмотря на то, что вышеуказанные четыре элемента по своей сути являются частями единого целого, адвокат, готовящий обращение в Европейский Суд, должен, тем не менее, тщательно описывать каждый из указанных элементов в отдельности.
Вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции зачастую ставился заявителями в совокупности с вопросом о нарушении статьи 3 Конвенции. Однако, тем не менее, как следует из дела «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании», для признания нарушения данного права даже не требуется отдельного признания Европейским Судом нарушения статьи 3 Конвенции.
В указанном деле, как уже указывалось выше, заявители предстали перед судом в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости из-за изнурительной транспортировки в тюремном автобусе накануне судебного заседания. Европейский Суд сделал вывод о нарушении статьи 6 § 1 Конвенции, учитывая в том числе и данное обстоятельство, хотя вопрос о нарушении статьи 3 Конвенции в связи с транспортировкой Европейским Судом не рассматривался.
Необходимо отметить, что Европейский Суд еще ни разу не поставил под сомнение тот факт, что бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей влекут за собой ухудшение способности к умственной деятельности, снижение физической и моральной сопротивляемости и т.п.
Отсюда можно предположить, что Европейский Суд исходит из презумпции подобных последствий бесчеловечного содержания под стражей.
Релевантные обстоятельства
Полагаем, что для вывода о наличии нарушения права на справедливое судебное разбирательство Европейскому Суду простого установления факта ухудшения способности к умственной деятельности явно недостаточно.
Так, Европейский Суд исходит из необходимости установления того, что обращение, которому подвергся заявитель, не просто ухудшило его умственные способности, а то, что именно это ухудшение сделало невозможным эффективное участие заявителя в уголовном процессе и поставило сторону защиты в невыгодное положение по сравнению со стороной обвинения.
При этом, полагаем, обязанность доказывания вышеуказанного факта лежит на заявителе.
Для того же, чтобы прийти к выводу о возможности или невозможности эффективного участия заявителя в уголовном процессе Европейский Суд в свою очередь может проанализировать любые обстоятельства, которые, по его мнению, являются релевантными. Данные обстоятельства будут исследованы Европейским Судом как сами по себе, так и в совокупности.
Что же касается того, какие конкретно обстоятельства могут быть вовлечены в орбиту внимания Европейского Суда, то их исчерпывающего перечня не существует, однако исходя из практики Европейского Суда по статье 6 Конвенции, можно предположить, что релевантными могут быть признаны, например, следующие обстоятельства: Отрицательные последствия для стороны защиты
Так, имеются основания полагать, что в первую очередь Европейский Суд. скорее всего, даст оценку тому обстоятельству, какие именно действия по своей защите не смог совершить заявитель вследствие ухудшения своих физических и умственных способностей, а главное, дать оценку тому, насколько эти действия могли способствовать подготовке и осуществлению защиты.
В ряде дел, в частности, в постановлении «Майзит против России» и в решении по делу «Падин Гестозо против Испании», Европейский Суд подчеркнул, что возможности, предоставляемые обвиняемому, ограничиваются теми возможностями, которые помогают или могут помочь подготовке к защите (см. «Майзит против России», § 79).
Отсюда следует, что в том случае, если заявитель не смог предпринять какие-либо действия, которые очевидно не повлекли бы за собой каких-либо благоприятных для него последствий, то Европейский Суд может счесть, что эти действия никак не могли способствовать защите, а, следовательно, тот факт, что заявитель находился в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости, никак не повлиял на эффективность его участия в процессе.
Учитывая все вышеизложенное, рекомендую при обращении в Европейский Суд стараться не только подробно описать условия содержания под стражей, но и продемонстрировать, как условия содержания под стражей повлияли на реализацию права на эффективное участие в уголовном процессе и, в конечном счете, на справедливое судебное разбирательство.
Свойства уголовного дела заявителя
Так, из постановления по делу «Моисеев против России» следует, что Европейский Суд может дать оценку свойствам рассматриваемого национальным судом уголовного дела заявителя.
В частности, в указанном постановлении Европейский Суд принял во внимание «характер поднимаемых во время судебного разбирательства [в национальном суде] вопросов и их близкую связь со сферой компетенции заявителя» (§ 222). При этом в указанном деле данное обстоятельство, по всей видимости, сыграло существенную роль.
Логично предположить, что если бы, например, дело указанного заявителя не имело близкой связи со сферой его компетенции, Европейский Суд, возможно, пришел бы к другим выводам.
Отсюда имеются основания полагать, что в ходе рассмотрения других жалоб на схожее нарушение, Европейский Суд может принять во внимание также еще и сложность дела, рассматриваемого в национальном суде; то, какие вопросы имели решающее значение для данного дела – вопросы права или вопросы факта; то, на чем строилась позиция защиты и обвинения; то, признавал или нет заявитель вину в совершении инкриминируемого ему преступления и т.п.
Кроме того, в деле «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании» Европейский Суд подчеркнул, что судебное разбирательство по обвинению заявителей было для них жизненно важным в свете серьезности обвинений и возможных последствий осуждения (§ 70).
Отсюда следует, что Европейский Суд может оценить дело, рассматриваемое национальным судом, с точки зрения серьезности возможных последствий для обвиняемого. Соответственно, если Европейский Суд придет к выводу о том, что последствия не были жизненно важными, это может сыграть отрицательную для заявителя роль при оценке того, было ли нарушено право на справедливое судебное разбирательство.
Поведение Заявителя и поведение властей
Европейский Суд может обратить свое внимание на то, каким образом в ходе судебного разбирательства действовали, с одной стороны, заявитель, и, с другой стороны, власти. Данные действия очевидно тесно взаимосвязаны между собой.
Что касается заявителя, то можно предположить, что Европейский Суд даст оценку тому, каким образом он действовал в ходе судебного разбирательства в целом, в частности, насколько активно он пытался участвовать в процессе, а также воспользовался ли он правовой помощью защитника либо, напротив, отказался от подобной помощи.
Так, в деле «Майзит против России» Европейский Суд, не установив нарушения статьи 6 § 3 (b)Конвенции, обратил внимание на тот факт, что «бесплатная и неограниченная правовая помощь была предоставлена заявителю, хотя он и не пожелал ею воспользоваться» (§ 81)
Полагаем, что Европейский Суд может дать оценку тем действиям, которые предпринимали заявитель или его адвокат, осуществляя защиту, для того, чтобы соотнести утверждения о невозможности защищаться с тем, как сторона защиты осуществляла защиту на практике.
Европейский Суд, например, может проанализировать ходатайства стороны защиты на предмет их количества и качества, а именно проверить, содержали ли данные ходатайства юридически и фактически обоснованные аргументы; может проанализировать участие стороны защиты в допросах свидетелей обвинения и защиты; может проанализировать участие стороны защиты в прениях сторон, а также все остальные подобные действия.
Так, несмотря на то, что Европейский Суд еще не проводил подобный анализ в делах, касающихся влияния условий содержания под стражей на право, гарантированное статьей 6 Конвенции, он сделал это, например, в деле «Кракси против Италии», где заявитель жаловался на нарушение статьи 6 § 3 (b) Конвенции тем, что его адвокатам за короткий промежуток времени пришлось участвовать в огромном количестве заседаний.
В этом деле Европейский Суд указал, что материалы дела не содержат ни одного указания на то, что выстроенная линия защиты была неполноценной или иным образом неэффективной. Напротив, согласившиеся дать показания свидетели со стороны обвинения в ходе открытых слушаний были подвергнуты перекрестному допросу адвокатами заявителя, которые, более того, на различных стадиях процесса выдвигали фактически и юридически обоснованные аргументы с намерением поставить под сомнение надежность свидетелей обвинения.
Таким образом, логично предположить, что Европейский Суд может прибегнуть к подобному анализу и в делах, в которых будет ставиться вопрос об условиях содержания под стражей и их влиянии на справедливость судебного разбирательства.
Кроме того, полагаем, что Европейский Суд может дать оценку и тому обстоятельству, насколько активно и на каких стадиях процесса заявитель или его адвокат обращали внимание национального суда на то, что условия, в которых содержится заявитель, не позволяют ему эффективно участвовать в процессе.
Также можно предположить, что Европейский Суд оценит, каким образом действовали власти после того, как заявитель сделал заявление о том, что не может эффективно участвовать в судебном разбирательстве: предприняли ли власти какие-либо действия, направленные на улучшение условий содержания под стражей, если предприняли, то какие именно, какой данные действия повлекли результат и т.п.
Поскольку, как уже указывалось выше, поведение заявителя и поведение властей тесно взаимосвязаны, то, возможно, что Европейский Суд обратит внимание и на то, каким образом заявитель в свою очередь прореагировал на предпринятые властями действия.
Можно предположить, что в том случае, если заявитель после предпринятых властями действий не заявлял больше о том, что его право на справедливое судебное разбирательство нарушается, Европейский Суд сделает вывод о том, что власти допущенное нарушение устранили.
Оценка «судебного разбирательства в целом»
И, наконец, необходимо помнить, что Европейский Суд «всегда старается оценивать «судебное разбирательство в целом», прежде чем принимать решение, имело ли место нарушение Конвенции в отношении какого-либо конкретного эпизода … Другими словами, Европейский Суд часто оценивает, в какой степени недостатки, на которые подается жалоба, повлияли на справедливость судебного разбирательства в целом…» (см., например, «Мирилашвили против России», § 164).
При этом Европейский Суд указал, что «В деле «Барбера, Мессеге и Хабардо» … Суд установил, что национальное разбирательство было несправедливым из-за совокупного эффекта различных процессуальных дефектов. Каждый отдельный дефект не убедил бы Суд, что судебное разбирательство было «несправедливым», но их сочетание стало фактором, позволившем сделать вывод о нарушении статьи 6» (см. «Мирилашвили против России», § 165).
Таким образом, заявитель и его адвокат должны четко осознавать, что одного лишь того факта, что обвиняемый содержался под стражей в бесчеловечных условиях, может быть недостаточно для констатации Европейским Судом нарушения статьи 6 § 1 Конвенции.
Одной из важнейших составляющих права на справедливое судебное разбирательство является право обвиняемого на эффективное участие в уголовном процессе.
В свою очередь указанное право обвиняемого включает в себя право на достаточное время и условия для подготовки своей защиты, право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника и т.д.
Эффективная же реализация данных прав подразумевает, например, возможность организовать защиту должным образом и без ограничений возможности изложить все относимые аргументы защиты суду и таким образом повлиять на исход разбирательства; возможность общения с адвокатом в условиях, благоприятствующих широкому и беспрепятственному обсуждению; право делать записи с тем, чтобы содействовать осуществлению защиты, независимо от того, представляет или нет обвиняемого адвокат, а также ряд других прав.
При этом, как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее – Европейская Конвенция) предназначена для того, чтобы гарантировать не теоретические и иллюзорные, а действительные и эффективные права.
В связи с этим Европейский Суд в своей практике уже не раз исследовал вопрос о том, как те или иные обстоятельства конкретного дела, ограничивающие права обвиняемого, повлияли на эффективность осуществления защиты, и, соответственно, на справедливое судебное разбирательство.
Как показывает прецедентная практика Европейского Суда, круг обстоятельств, которые могут негативно повлиять на эффективность осуществления защиты, достаточно разнообразен. При этом полагаем, что в отдельную категорию подобных обстоятельств можно выделить и обстоятельства, влекущие ухудшение физического или психического состояния обвиняемого.
Круг этих обстоятельств ничем не ограничен, а какая-либо строгая классификация подобных обстоятельств правового значения, на наш взгляд, не имеет.
Для правильного понимания проблемы, полагаем, достаточно будет просто обозначить некоторые из них, как те, которые уже попадали в орбиту внимания Европейского Суда, так и те, которые в принципе потенциально могут стать причиной обращения в Европейский Суд.
Так, например, подобным обстоятельством может стать какое-либо заболевание, имеющееся у обвиняемого (такое как недостатки слуха, зрения, речи, так и любое другое, влекущее за собой ухудшение способности обвиняемого эффективно участвовать в судебном разбирательстве) либо состояние ухудшения умственных способностей обвиняемого, вызванного ненадлежащим обращением с ним со стороны властей.
В данной статье мы хотели бы рассмотреть вопрос о том, в каких случаях Суд может придти к выводу о нарушении права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного статьей 6 Конвенции, в связи сбесчеловечными и унижающими человеческое достоинство условиями содержания обвиняемого под стражей.
При этом хотим подчеркнуть, что остановиться на влиянии условий содержания под стражей на вышеуказанное право мы сочли необходимым не потому, что данное обстоятельство чем-либо выделяется с правовой точки зрения, а в силу того, что в России практически каждый обвиняемый, заключенный под стражу, содержится в бесчеловечных условиях, и, следовательно, в перспективе может обратиться в Европейский Суд с жалобой на нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Предполагаем, что подобные жалобы в Европейский Суд не направляются в достаточно большом количестве лишь по той причине, что российские адвокаты, а также сами обвиняемые пока, к сожалению, просто не видят взаимосвязи между справедливостью судебного разбирательства и условиями содержания под стражей.
Ниже мы изложим выводы, к которым мы пришли, анализируя практику Европейского Суда как непосредственно по данному вопросу, так и практику Европейского Суда по схожим делам.
Итак, анализ практики Европейского Суда позволяет сделать следующие выводы:
Ненадлежащие условия содержания под стражей подрывают справедливость судебного разбирательства. Четыре элемента содержания под стражей
Так, на наш взгляд, Европейский Суд стоит на той позиции, что ненадлежащие условия содержания под стражей, в принципе могут подорвать справедливость судебного разбирательства.
Проанализировав практику Европейского Суда, можно выделить четыре элемента вышеуказанного содержания под стражей:
1. Содержание обвиняемого под стражей в следственном изоляторе либо другом подобном учреждении;
2. Содержание обвиняемого под стражей в ходе транспортировки его, например, из следственного изолятора в здание суда и обратно;
3. Содержание обвиняемого под стражей в конвойном помещении в здании суда;
4. Содержание обвиняемого под стражей непосредственно в зале судебного заседания.
Так, если говорить об условиях содержания под стражей в следственном изоляторе, то данный вопрос применительно к праву на справедливое судебное разбирательство был поставлен в деле «Моисеев против России».
В частности, Европейский Суд указал, что «В данном деле Суд принимает во внимание свои вышеизложенные выводы на основании статьи 3 Конвенции о том, что заявитель содержался в изоляторе, транспортировался и находился в суде в чрезвычайно стесненных условиях, без должного доступа к естественному освещению и воздуху и соответствующего обеспечения питанием. … Страдания и безысходность, которые должен был чувствовать заявитель в связи с бесчеловечными условиями транспортировки и содержания, несомненно, ухудшали его способность к сосредоточению и интенсивной умственной деятельности в часы, непосредственно предшествующие судебным заседаниям» (См. «Моисеев против России», § 222).
Совершенно очевидно, что обвиняемый, содержащийся под стражей в следственном изоляторе, вправе не только иметь полноценный отдых между судебными заседаниями, но и возможность полноценно подготовиться к предстоящему судебному заседанию. В тех же случаях, когда обвиняемый в следственном изоляторе не имеет индивидуального спального места, когда обвиняемый не имеет возможности отправлять естественные потребности в условиях чистоты и пристойности, когда камера переполнена, кишит насекомыми, плохо освещается и вентилируется, когда обвиняемый не имеет надлежащих условий для того, чтобы помыться или гулять на открытом воздухе, и, соответственно, испытывает не только физические, но и психические страдания, говорить о предоставлении обвиняемому надлежащих условий для подготовки своей защиты невозможно.
Если же говорить об условиях транспортировки, то кроме вышеуказанного дела «Моисеев против России» условия транспортировки стали предметом анализа Европейского Суда в деле «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании».
Так, в этом деле исследуется ситуация, когда заявители предстали перед национальным судом, рассматривающим уголовное дело по их обвинению, в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости из-за изнурительной транспортировки в тюремном автобусе накануне судебного заседания.
Безусловно, обвиняемый не сможет подготовиться к судебному разбирательству и эффективно участвовать в нем в том случае, когда он транспортируется в таких условиях, как, например, транспортировка заявителя по делу «Моисеев против России»: в тесноте, в условиях плохой освещенности, плохого обогрева и плохой вентиляции, и т.д. (См. «Моисеев против России», § 131-133).
Важность обеспечения надлежащих условий транспортировки обвиняемого Европейский Суд подчеркнул и в деле «Худоеров против России». Хотя в данном деле и не ставился вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции, Европейский Суд, тем не менее, признавая нарушении статьи 3 Конвенции, указал, что «заявитель продолжал подвергаться такому обращению [транспортировке в ненадлежащих условиях] во время рассмотрения его дела в суде и рассмотрения ходатайств о продлении срока содержания его под стражей, то есть когда ему нужны были полная концентрация и бдительность» (См. «Худоеров против России», § 119).
Что касается условий содержания в конвойном помещении, то позволим себе в третий раз сослаться на постановление по делу «Моисеев против России». В данном деле, как это следует из вышеприведенной цитаты, заявитель, помимо всего прочего, содержался в ненадлежащих условиях также и в конвойном помещении здания суда, в котором проходило судебное разбирательство по его уголовному делу.
Вообще необходимо отметить, что ненадлежащие условия содержания в конвойном помещении не только физически изматывают обвиняемого, но и причиняют ему особые психические страдания в силу того, что подобное обращение с обвиняемым происходит не где-нибудь, а в суде, то есть фактически в том же месте, где будет решаться судьба его дела. Соответственно, у обвиняемого может создаться представление, что унизительное обращение, которому он подвергается в здании суда, исходит в том числе и от самого суда, рассматривающего его уголовное дело.
Как ни парадоксально это звучит, но зачастую обвиняемый, содержащийся под стражей, подвергается бесчеловечному и унижающему его достоинство обращению непосредственно в зале судебного заседания, то есть, так сказать, прямо «на глазах» у суда.
Так, Европейский Суд уже признавал нарушающим статью 3 Конвенции обращение, которому обвиняемые подвергались в ходе судебного разбирательства, в постановлениях по делам «Городничев против России» и «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии».
В частности, в постановлении по делу «Городничев против России» Европейский Суд пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции тем, что заявитель по данному делу в ходе двух судебных заседаний был вынужден участвовать в судебном разбирательстве при надетых на него наручниках.
В данном деле вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции не ставился, однако можно прогнозировать, что указанное обстоятельство, а именно надетые на обвиняемого в ходе судебного разбирательства наручники, в принципе может подорвать справедливость судебного разбирательства. Разумеется, Европейский Суд будет рассматривать вопрос о справедливости судебного разбирательства с учетом конкретных обстоятельств дела. Он исследует вопрос о взаимосвязи надетых наручников и справедливости судебного разбирательства, и заявитель может попытаться убедить Европейский Суд в том, что он не только был лишен возможности, например, делать записи, но и, кроме того, был настолько морально подавлен, что не мог эффективно участвовать в судебном разбирательстве.
Что касается постановления по делу «Рамишвили и Кохреидзе против Грузии», то в данном деле Европейский Суд пришел к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции тем, что заявители по данному делу в ходе судебного разбирательства содержались в зале судебного заседания в так называемой «клетке».
В данном деле вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции, к сожалению, вновь поставлен не был, однако имеются основания полагать, что постановка вопроса о подрыве справедливости судебного разбирательства подобным фактом не только в принципе возможна, но и имеет определенные перспективы.
Помимо того, что содержание обвиняемого в «клетке» в ходе судебного разбирательства унижает его достоинство и, тем самым, снижает его умственные и морально-волевые способности, данное содержание препятствует общению обвиняемого со своим защитником, что может быть особенно важным при рассмотрении дела.
Нужно подчеркнуть, что вопрос о содержании обвиняемого в «клетке» в ходе судебного разбирательства особенно актуален для России, поскольку в подавляющем большинстве судов подобные «клетки» также используются в ходе судебного разбирательства.
При этом эффективному участию обвиняемого в ходе судебного разбирательства препятствует не только сильное моральное унижение и затруднения в общении с защитником, но и тот факт, что в «клетке», как правило, отсутствует стол для того, чтобы обвиняемый мог делать записи или разложить какие-либо свои бумаги. Кроме того, иногда в «клетке» чересчур неудобная для сидения скамья, например, слишком узкая и без спинки, а также в «клетку» зачастую помещается одновременно большое количество обвиняемых, что также существенно затрудняет осуществление эффективной защиты.
Кроме того, говоря об условиях содержания под стражей в зале судебного заседания, нельзя не упомянуть и постановление по делу «Махфи против Франции».
Судебное заседание по уголовному делу этого заявителя продолжалось более семнадцати часов, что привело к тому, что не только подсудимый и его защита, но и судьи находились в состоянии крайнего изнеможения. В результате Европейский Суд сделал вывод о том, что властями Франции было допущено нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Необходимо отметить, что, к сожалению, в российских судах не созданы условия для нормального ведения судебного заседания. Например, мне известны случаи, когда в зале судебного заседания в ходе судебного разбирательства было настолько холодно, что ни обвиняемый, ни его защитник не могли эффективно осуществлять защиту.
Закрывая вопрос об элементах содержания под стражей, хотел бы также заметить, что несмотря на то, что вышеуказанные четыре элемента по своей сути являются частями единого целого, адвокат, готовящий обращение в Европейский Суд, должен, тем не менее, тщательно описывать каждый из указанных элементов в отдельности.
Вопрос о нарушении статьи 6 Конвенции зачастую ставился заявителями в совокупности с вопросом о нарушении статьи 3 Конвенции. Однако, тем не менее, как следует из дела «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании», для признания нарушения данного права даже не требуется отдельного признания Европейским Судом нарушения статьи 3 Конвенции.
В указанном деле, как уже указывалось выше, заявители предстали перед судом в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости из-за изнурительной транспортировки в тюремном автобусе накануне судебного заседания. Европейский Суд сделал вывод о нарушении статьи 6 § 1 Конвенции, учитывая в том числе и данное обстоятельство, хотя вопрос о нарушении статьи 3 Конвенции в связи с транспортировкой Европейским Судом не рассматривался.
Необходимо отметить, что Европейский Суд еще ни разу не поставил под сомнение тот факт, что бесчеловечные и унижающие достоинство условия содержания под стражей влекут за собой ухудшение способности к умственной деятельности, снижение физической и моральной сопротивляемости и т.п.
Отсюда можно предположить, что Европейский Суд исходит из презумпции подобных последствий бесчеловечного содержания под стражей.
Релевантные обстоятельства
Полагаем, что для вывода о наличии нарушения права на справедливое судебное разбирательство Европейскому Суду простого установления факта ухудшения способности к умственной деятельности явно недостаточно.
Так, Европейский Суд исходит из необходимости установления того, что обращение, которому подвергся заявитель, не просто ухудшило его умственные способности, а то, что именно это ухудшение сделало невозможным эффективное участие заявителя в уголовном процессе и поставило сторону защиты в невыгодное положение по сравнению со стороной обвинения.
При этом, полагаем, обязанность доказывания вышеуказанного факта лежит на заявителе.
Для того же, чтобы прийти к выводу о возможности или невозможности эффективного участия заявителя в уголовном процессе Европейский Суд в свою очередь может проанализировать любые обстоятельства, которые, по его мнению, являются релевантными. Данные обстоятельства будут исследованы Европейским Судом как сами по себе, так и в совокупности.
Что же касается того, какие конкретно обстоятельства могут быть вовлечены в орбиту внимания Европейского Суда, то их исчерпывающего перечня не существует, однако исходя из практики Европейского Суда по статье 6 Конвенции, можно предположить, что релевантными могут быть признаны, например, следующие обстоятельства: Отрицательные последствия для стороны защиты
Так, имеются основания полагать, что в первую очередь Европейский Суд. скорее всего, даст оценку тому обстоятельству, какие именно действия по своей защите не смог совершить заявитель вследствие ухудшения своих физических и умственных способностей, а главное, дать оценку тому, насколько эти действия могли способствовать подготовке и осуществлению защиты.
В ряде дел, в частности, в постановлении «Майзит против России» и в решении по делу «Падин Гестозо против Испании», Европейский Суд подчеркнул, что возможности, предоставляемые обвиняемому, ограничиваются теми возможностями, которые помогают или могут помочь подготовке к защите (см. «Майзит против России», § 79).
Отсюда следует, что в том случае, если заявитель не смог предпринять какие-либо действия, которые очевидно не повлекли бы за собой каких-либо благоприятных для него последствий, то Европейский Суд может счесть, что эти действия никак не могли способствовать защите, а, следовательно, тот факт, что заявитель находился в состоянии пониженной физической и моральной сопротивляемости, никак не повлиял на эффективность его участия в процессе.
Учитывая все вышеизложенное, рекомендую при обращении в Европейский Суд стараться не только подробно описать условия содержания под стражей, но и продемонстрировать, как условия содержания под стражей повлияли на реализацию права на эффективное участие в уголовном процессе и, в конечном счете, на справедливое судебное разбирательство.
Свойства уголовного дела заявителя
Так, из постановления по делу «Моисеев против России» следует, что Европейский Суд может дать оценку свойствам рассматриваемого национальным судом уголовного дела заявителя.
В частности, в указанном постановлении Европейский Суд принял во внимание «характер поднимаемых во время судебного разбирательства [в национальном суде] вопросов и их близкую связь со сферой компетенции заявителя» (§ 222). При этом в указанном деле данное обстоятельство, по всей видимости, сыграло существенную роль.
Логично предположить, что если бы, например, дело указанного заявителя не имело близкой связи со сферой его компетенции, Европейский Суд, возможно, пришел бы к другим выводам.
Отсюда имеются основания полагать, что в ходе рассмотрения других жалоб на схожее нарушение, Европейский Суд может принять во внимание также еще и сложность дела, рассматриваемого в национальном суде; то, какие вопросы имели решающее значение для данного дела – вопросы права или вопросы факта; то, на чем строилась позиция защиты и обвинения; то, признавал или нет заявитель вину в совершении инкриминируемого ему преступления и т.п.
Кроме того, в деле «Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании» Европейский Суд подчеркнул, что судебное разбирательство по обвинению заявителей было для них жизненно важным в свете серьезности обвинений и возможных последствий осуждения (§ 70).
Отсюда следует, что Европейский Суд может оценить дело, рассматриваемое национальным судом, с точки зрения серьезности возможных последствий для обвиняемого. Соответственно, если Европейский Суд придет к выводу о том, что последствия не были жизненно важными, это может сыграть отрицательную для заявителя роль при оценке того, было ли нарушено право на справедливое судебное разбирательство.
Поведение Заявителя и поведение властей
Европейский Суд может обратить свое внимание на то, каким образом в ходе судебного разбирательства действовали, с одной стороны, заявитель, и, с другой стороны, власти. Данные действия очевидно тесно взаимосвязаны между собой.
Что касается заявителя, то можно предположить, что Европейский Суд даст оценку тому, каким образом он действовал в ходе судебного разбирательства в целом, в частности, насколько активно он пытался участвовать в процессе, а также воспользовался ли он правовой помощью защитника либо, напротив, отказался от подобной помощи.
Так, в деле «Майзит против России» Европейский Суд, не установив нарушения статьи 6 § 3 (b)Конвенции, обратил внимание на тот факт, что «бесплатная и неограниченная правовая помощь была предоставлена заявителю, хотя он и не пожелал ею воспользоваться» (§ 81)
Полагаем, что Европейский Суд может дать оценку тем действиям, которые предпринимали заявитель или его адвокат, осуществляя защиту, для того, чтобы соотнести утверждения о невозможности защищаться с тем, как сторона защиты осуществляла защиту на практике.
Европейский Суд, например, может проанализировать ходатайства стороны защиты на предмет их количества и качества, а именно проверить, содержали ли данные ходатайства юридически и фактически обоснованные аргументы; может проанализировать участие стороны защиты в допросах свидетелей обвинения и защиты; может проанализировать участие стороны защиты в прениях сторон, а также все остальные подобные действия.
Так, несмотря на то, что Европейский Суд еще не проводил подобный анализ в делах, касающихся влияния условий содержания под стражей на право, гарантированное статьей 6 Конвенции, он сделал это, например, в деле «Кракси против Италии», где заявитель жаловался на нарушение статьи 6 § 3 (b) Конвенции тем, что его адвокатам за короткий промежуток времени пришлось участвовать в огромном количестве заседаний.
В этом деле Европейский Суд указал, что материалы дела не содержат ни одного указания на то, что выстроенная линия защиты была неполноценной или иным образом неэффективной. Напротив, согласившиеся дать показания свидетели со стороны обвинения в ходе открытых слушаний были подвергнуты перекрестному допросу адвокатами заявителя, которые, более того, на различных стадиях процесса выдвигали фактически и юридически обоснованные аргументы с намерением поставить под сомнение надежность свидетелей обвинения.
Таким образом, логично предположить, что Европейский Суд может прибегнуть к подобному анализу и в делах, в которых будет ставиться вопрос об условиях содержания под стражей и их влиянии на справедливость судебного разбирательства.
Кроме того, полагаем, что Европейский Суд может дать оценку и тому обстоятельству, насколько активно и на каких стадиях процесса заявитель или его адвокат обращали внимание национального суда на то, что условия, в которых содержится заявитель, не позволяют ему эффективно участвовать в процессе.
Также можно предположить, что Европейский Суд оценит, каким образом действовали власти после того, как заявитель сделал заявление о том, что не может эффективно участвовать в судебном разбирательстве: предприняли ли власти какие-либо действия, направленные на улучшение условий содержания под стражей, если предприняли, то какие именно, какой данные действия повлекли результат и т.п.
Поскольку, как уже указывалось выше, поведение заявителя и поведение властей тесно взаимосвязаны, то, возможно, что Европейский Суд обратит внимание и на то, каким образом заявитель в свою очередь прореагировал на предпринятые властями действия.
Можно предположить, что в том случае, если заявитель после предпринятых властями действий не заявлял больше о том, что его право на справедливое судебное разбирательство нарушается, Европейский Суд сделает вывод о том, что власти допущенное нарушение устранили.
Оценка «судебного разбирательства в целом»
И, наконец, необходимо помнить, что Европейский Суд «всегда старается оценивать «судебное разбирательство в целом», прежде чем принимать решение, имело ли место нарушение Конвенции в отношении какого-либо конкретного эпизода … Другими словами, Европейский Суд часто оценивает, в какой степени недостатки, на которые подается жалоба, повлияли на справедливость судебного разбирательства в целом…» (см., например, «Мирилашвили против России», § 164).
При этом Европейский Суд указал, что «В деле «Барбера, Мессеге и Хабардо» … Суд установил, что национальное разбирательство было несправедливым из-за совокупного эффекта различных процессуальных дефектов. Каждый отдельный дефект не убедил бы Суд, что судебное разбирательство было «несправедливым», но их сочетание стало фактором, позволившем сделать вывод о нарушении статьи 6» (см. «Мирилашвили против России», § 165).
Таким образом, заявитель и его адвокат должны четко осознавать, что одного лишь того факта, что обвиняемый содержался под стражей в бесчеловечных условиях, может быть недостаточно для констатации Европейским Судом нарушения статьи 6 § 1 Конвенции.
Интересная статья. Познавательная.
К админам и модерам лучше прислушиваться — а то они иногда сносят без предупреждения :)
Хорошая статья, открывает глаза на некоторые факты.
У нас любой судебный процесс — «совокупный эффект, процессуальных дефектов!».
Чем больше узнаю про европейский суд, тем сильнее мое убеждение, что все-таки стоит туда обращаться!!!