О некоторых способах противодействия потребительскому экстремизму в сфере оказания медицинских услуг

Качество (правильность) оказанных медицинских услуг могут определять эксперты не обладающие, реальными глубокими познаниями в современных методиках лечения.

Зачастую, такие эксперты оценивают современные методики лечения, используя недопустимые для этого старые подходы. Это приводит к тому, что лечение, проведенное по новейшей методике, ошибочно признается экспертом неправильным (некачественным) только потому, что эксперт плохо с ней знаком. 

Думаю, нет никакой необходимости рассказывать представителям медицинского сообщества о том, что такое потребительский экстремизм. Врачам хорошо известно, как некоторые недобросовестные пациенты пытаются предъявлять необоснованные претензии к качеству оказанных медицинских услуг, как они манипулируют законодательством о защите прав потребителей в целях получения материальных выгод.

К сожалению, больше остальных в зоне риска находятся те медики, которые в своей медицинской практике используют самые прогрессивные новейшие методики лечения.

Дело в том, что в судебном споре относительно качества оказанных медицинских услуг, как правило, решающее значение имеет заключение эксперта. Именно судебный эксперт делает выводы о том были ли медицинские услуги оказаны в соответствии с установленными методиками оказания медицинской помощи.

Именно эксперт определяет правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, а также степень достижения запланированного результата (ст. 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ»).

И вот с этими самыми судебными экспертами возникают самые серьезные проблемы. Полностью соглашусь позицией Российского общества хирургов, которая была выражена 20 сентября 2019 года на заседании круглого стола, проводимого Комитетом Государственной Думы по охране здоровья: «Особую озабоченность вызывают негативные последствия «удобности и универсальности» эксперта.

Больше половины таких экспертов в области хирургии уже давно не оперируют и профессионально не заняты текущим анализом последних публикаций. Как правило, они сами давно не лечат пациентов с такой патологией и не являются авторитетными специалистами в этой области. К ним не обращаются больные с таким заболеванием, коллеги за консультациями, их не приглашают с докладами на крупные конференции, и они не участвуют в создании НКР.

Более того, часть из них вообще ни на какие конференции по профилю экспертизы не ездит и больных этого профиля давно не лечит, но имеет много свободного времени и соответствует формальным требованиям. Реально и много работающие специалисты слишком нагружены основной работой и неохотно участвуют в экспертизах.

Результат – некомпетентность большого числа первичных судебно-медицинских экспертиз и возмущенность медицинской общественности несправедливостью судебных решений».

Теоретически стороны судебного разбирательства конечно имеют право просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному наиболее компетентному эксперту (ст. 78 ГПК РФ), но на практике это не работает.

Суды поручают проведение судебно-медицинских экспертиз государственным экспертным учреждениям, а те в свою очередь привлекают для её проведения вот таких «удобных и универсальных» внештатных специалистов.

Таким образом, мы получаем то, что качество (правильность) оказанных медицинских услуг могут определять эксперты не обладающие, реальными глубокими познаниями в современных методиках лечения. Зачастую, такие эксперты оценивают современные методики лечения, используя недопустимые для этого старые подходы.

Это приводит к тому, что лечение, проведенное по новейшей методике, ошибочно признается экспертом неправильным (некачественным) только потому, что эксперт плохо с ней знаком.

Проблема заключается еще и в том, что проведение судебно-медицинской экспертизы ввиду загруженности государственных экспертных учреждений может занимать очень продолжительное время, до полугода и дольше. Поэтому суды крайне неохотно идут на проведение повторной экспертизы, даже если её ошибочность очевидна.

К тому же суду крайне сложно объяснять, что экспертом были допущены ошибки, а в ответ можно услышать, что судья в этом не специалист, ничего не понимает и понимать не обязан, что если эксперт сделал такой вывод, то значит так оно и есть.

Таким образом, рассчитывать на проведение повторной экспертизы «в случае чего» особенно не стоит.

Как же отстаивать свои права и законные интересы в такой ситуации?

Во-первых, ещё до назначения судом медицинской экспертизы в рамках судебного разбирательства необходимо заказывать внесудебное исследование о качестве оказанных медицинских услуг в любом компетентном экспертном учреждении.

С одной стороны, заключение специалиста не имеет существенного доказательственного значения для суда, так как он не предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

С другой стороны, заключение специалиста помогает при формировании правовой позиции по делу, а также оно вместе со всеми материалами дела поступает в распоряжение судебного эксперта и влияет на формирование его выводов.

Во-вторых, при назначении судом медицинской экспертизы необходимо заявлять ходатайство о присутствии при проведении экспертизы (ст. 84 ГПК РФ). Это позволит давать объяснения и задавать вопросы эксперту, не вмешиваясь в ход исследований (ст. 24 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»).

В-третьих, медицинским работникам, применяющим новейшие методики лечения, необходимо находить время и делать научные публикации, участвовать в конференциях, защищать диссертации по соответствующим темам для того, чтобы в случае возникновения спорных вопросов можно было сослаться на данные публикации, как на признанные медицинским сообществом методики лечения.