Найти юриста / адвоката / эксперта
Есть у меня подзащитный, который обвиняется в том, что, отбывая наказание, совершил новое преступление – в сфере незаконного оборона наркотических веществ.
Уголовное дело в стадии предварительного расследования. По просьбе доверителей я этом деле занимаю принципиальную позицию – обязан реагировать на все нарушения закона.
При очередном продлении срока содержания обвиняемого под стражей, судья районного суда в постановлении указал, что «… у суда по-прежнему имеются основания полагать, что, находясь на свободе, Аххххххх может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов следствия и суда, воспрепятствовать производству по делу, а также угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, поскольку такая возможность прямо отражена в показаниях участника уголовного судопроизводства, представленных суду».
Для меня это было как гром среди ясного неба, поскольку таких показаний в судебном заседании не оглашалось. В заседании (при исследовании материалов дела) судья, как обычно, оглашал название документов и их краткое содержание. Из исследованных протоколов допросов оглашались только реквизиты этих документов – кто допрашивался, в каком статусе и даты проведения следственных действий.
Примечательно, что в начале судебного заседания председательствующим (к моему удивлению) было удовлетворено ходатайство защиты о проведении аудиозаписи на диктофон защитника и последующие приобщение материалов записи на оптическом носителе.
Ознакомившись с протоколом, мной были поданы замечания с просьбой внести дополнения о применении диктофона (с указанием его характеристик, носителя и пр.), которые были удостоверены судом.
Признаюсь, я искренне рассчитывал на обстоятельное рассмотрение дела судебной коллегией по моей апелляционной жалобе, хотя бы в той части, что никакие показания, подтверждающие возможность обвиняемого продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов следствия и суда, воспрепятствовать производству по делу и тем более угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в судебном заседании не исследовались.
Но всё было иначе. На поверку все аудиозаписи – коту под хвост, всего лишь иллюзорные гарантии соблюдения принципов равноправия и состязательности сторон.
В исследовании аудиозаписи судебного заседания в подтверждение доводов жалобы защиты, что никакие доказательства об угрозах участникам судопроизводства не исследовались и не оглашались, коллегия судей отказала, постановление о продлении срока содержания под стражей оставила без изменения.
Мне была весьма интересна мотивировка суда. Она оказалась до бесстыдства незамысловатой:
«… В ходе судебного заседания велся протокол. Согласно протокола судебного заседания суд выслушивал стороны, а также исследовал и оглашал представленных материалы, в которых содержались, в том числе и протоколы допросов участников уголовного судопроизводства. Поступившие замечания на протокол судебного заседания судом рассмотрены и удовлетворены. По мнению судебной коллегии каких-либо нарушений требований норм УПК РФ при рассмотрении ходатайства и вынесении решения не установлено».
Занавес.
Бесспорно, одним из оснований избрания стражи явилась тяжесть совершённого обвиняемым преступления, а также наличие неснятой судимости за особо тяжкое деяние. Далее вытекающие отсюда на автомате, что называется, намерения скрыться, воспрепятствовать производству по делу (которые по мнению Верховного суда должны подтверждаться доказательствами, а на деле додумываются стороной обвинения, с чем безропотно соглашаются судьи, штампуя постановления об избрании стражи).
Возникает вопрос: к чему и для чего суду, извините, «пороть отсебятину», приводя в своём решении то, чего на самом деле не было, с чем апелляционная инстанция соглашается, не утруждая себя исследованием материалов дела?!
Ответ: круговая порука. А оправдание этого как раз прямо указано в апелляционном определении: «… вызвано преобладанием общественных интересов над ущемлением прав и свобод конкретного гражданина…»
Уголовное дело в стадии предварительного расследования. По просьбе доверителей я этом деле занимаю принципиальную позицию – обязан реагировать на все нарушения закона.
При очередном продлении срока содержания обвиняемого под стражей, судья районного суда в постановлении указал, что «… у суда по-прежнему имеются основания полагать, что, находясь на свободе, Аххххххх может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов следствия и суда, воспрепятствовать производству по делу, а также угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, поскольку такая возможность прямо отражена в показаниях участника уголовного судопроизводства, представленных суду».
Для меня это было как гром среди ясного неба, поскольку таких показаний в судебном заседании не оглашалось. В заседании (при исследовании материалов дела) судья, как обычно, оглашал название документов и их краткое содержание. Из исследованных протоколов допросов оглашались только реквизиты этих документов – кто допрашивался, в каком статусе и даты проведения следственных действий.
Примечательно, что в начале судебного заседания председательствующим (к моему удивлению) было удовлетворено ходатайство защиты о проведении аудиозаписи на диктофон защитника и последующие приобщение материалов записи на оптическом носителе.
Ознакомившись с протоколом, мной были поданы замечания с просьбой внести дополнения о применении диктофона (с указанием его характеристик, носителя и пр.), которые были удостоверены судом.
Признаюсь, я искренне рассчитывал на обстоятельное рассмотрение дела судебной коллегией по моей апелляционной жалобе, хотя бы в той части, что никакие показания, подтверждающие возможность обвиняемого продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов следствия и суда, воспрепятствовать производству по делу и тем более угрожать свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в судебном заседании не исследовались.
Но всё было иначе. На поверку все аудиозаписи – коту под хвост, всего лишь иллюзорные гарантии соблюдения принципов равноправия и состязательности сторон.
В исследовании аудиозаписи судебного заседания в подтверждение доводов жалобы защиты, что никакие доказательства об угрозах участникам судопроизводства не исследовались и не оглашались, коллегия судей отказала, постановление о продлении срока содержания под стражей оставила без изменения.
Мне была весьма интересна мотивировка суда. Она оказалась до бесстыдства незамысловатой:
«… В ходе судебного заседания велся протокол. Согласно протокола судебного заседания суд выслушивал стороны, а также исследовал и оглашал представленных материалы, в которых содержались, в том числе и протоколы допросов участников уголовного судопроизводства. Поступившие замечания на протокол судебного заседания судом рассмотрены и удовлетворены. По мнению судебной коллегии каких-либо нарушений требований норм УПК РФ при рассмотрении ходатайства и вынесении решения не установлено».
Занавес.
Бесспорно, одним из оснований избрания стражи явилась тяжесть совершённого обвиняемым преступления, а также наличие неснятой судимости за особо тяжкое деяние. Далее вытекающие отсюда на автомате, что называется, намерения скрыться, воспрепятствовать производству по делу (которые по мнению Верховного суда должны подтверждаться доказательствами, а на деле додумываются стороной обвинения, с чем безропотно соглашаются судьи, штампуя постановления об избрании стражи).
Возникает вопрос: к чему и для чего суду, извините, «пороть отсебятину», приводя в своём решении то, чего на самом деле не было, с чем апелляционная инстанция соглашается, не утруждая себя исследованием материалов дела?!
Ответ: круговая порука. А оправдание этого как раз прямо указано в апелляционном определении: «… вызвано преобладанием общественных интересов над ущемлением прав и свобод конкретного гражданина…»
Мдааа… Протокол с/з просто «расчудесный»…
Подтекст простой — пиши что хочешь, говори, что хочешь, а мы всё равно сделаем по-своему… и зачем нам ТАКОЙ суд?
P.S. Вот в Египте суд так СУД! А у нас…
Игорь Викторович, это практика, судебная система РФ изначально имеет обвинительный уклон, а уж с этим Есть у меня подзащитный, который обвиняется в том, что, отбывая наказание, совершил новое преступление – в сфере незаконного оборона наркотических веществ.подавно.
По видимому они на столько уверенны в своей вседозволенности и безнаказанности, что чихать они хотели на все и на протокол в том числе.
Бесспорно, одним из оснований избрания стражи явилась тяжесть совершённого обвиняемым преступления, а также наличие неснятой судимости за особо тяжкое деяние. Далее вытекающие отсюда на автомате,
Поэтому и додумывать ничего не надо. И никто и не додумывает. Сидеть все равно придется, срок содержания под стражей зачтется в срок отсидки.
и чего теперь?
В гражданском процессе — аналогично...(smoke)
Протокол из серии «потому что, потому». Менять формулировки, а точнее думать над ними, суду видимо не положено.