Прекращение уголовного дела в суде второй инстанции ввиду отсутствия состава преступления (ч. 2 ст. 159 УК РФ - мошенничество; ч. 1 ст. 330 УК РФ - самоуправство)

Ко мне обратилась женщина, которая органами предварительного расследования обвинялась по ст. 159 УК РФ. Я стал исследовать ситуацию и обнаружил очень серьезную некомпетентность следствия.

Описание ситуации

Дело выглядело следующим образом. Сын — наркоман (наверно многие родственники наркоманов сталкивались с этим) тащил все из дома, чтобы добыть денег для очередной дозы. Его мать К. — моя подзащитная, пыталась бороться с выходками своего чада, как могла. Писала на него заявления в милицию по фактам краж, на что милиция, практически, не реагировала; пыталась взять сына под жесткий контроль, но и это плохо помогало.

Временами К. везло, и она находила людей, купивших вещи у сына, и всеми правдами-неправдами возвращала имущество обратно. Милиция же, даже возбудив дело по одному из эпизодов, никакой помощи в возврате вещей не оказывала.

Когда сынок в очередной раз утащил из дома и продал кожаную куртку своего отчима, купленную ему К., она прижала его к стене и смогла узнать кому и где он «загнал» эту вещь. Сын рассказал, что продал куртку за 500 рублей хозяину торгового ларька и клятвенно обещал показать этого человека. Перед этим К. обращалась в милицию за помощью в возврате украденной куртки, но ее там культурно «послали», сказав, что раз они с сыном — семья, то все вещи у них общие, а значит действия сына не подпадают под юрисдикцию УК, а являются гражданскими правоотношениями. (Что, конечно, полная чушь)

Поэтому действовать К. пришлось самой и действовать жестко и оперативно, иначе курточку будет уже не найти. Когда-то она работала вольнонаемной в милиции и, видимо, там набралась определенной наглости (в хорошем смысле слова) и кое-каких процессуальных познаний. С помощью сына К. нашла ларек А.С., купившего куртку, показала ему издалека какую-то красную книжечку и представилась сотрудником милиции.

Она в хорошей актерской манере поставила А.С. в известность, что куртка, приобретенная им, краденая и, что она подлежит официальному изъятию. (По прошлым встречам с подобными людьми К. знала, что иным способом куртку ей не вернуть) А.С. к тому времени уже подарил эту куртку своему брату А.Р., который, к счастью, находился поблизости, помогая брату торговать, и не успел сам в свою очередь распорядиться курткой.

К., как заправский следователь, оформила у А.Р. изъятие вещи протоколом выемки (благо у нее был этот протокол, да еще с печатью), честь по чести, вручила ему копию протокола и предложила А.Р. на следующий день подойти в РУВД, где ему, разумеется, вернут деньги за куртку. К. справедливо полагала, что если А.Р. деньги и не вернут, то торговцы с Кавказа из-за этого шум поднимать не будут.

А.Р. пришел в РУВД к назначенному времени, денег ему никто не вернул, и он написал заявление о привлечении К. к ответственности за мошенничество. По описаниям, сделанным торговцем, и по оставленному ему протоколу выемки с печатью, милиция, как ни странно, смогла вычислить в злоумышленнице свою бывшую работницу. Машинка закрутилась. К. была найдена и привлечена к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ — мошенничество.

Следствие

… девушка-следователь, которая вела наше дело, по-моему, сильно не переживала относительно своих пробелов в юридических познаниях. У меня сложилось впечатление, что она, без тени иронии, считает себя непогрешимым толкователем законов (впрочем, она в этом не одинока).

Причем, девушка не имела никакого понятия о гражданском праве, о праве собственности и основаниях его прекращения, которые, по-моему, являлись краеугольным камнем в правильном понимании данного дела. Следователь честно считала, что К. своими хитроумными действиями не собственную вещь вернула, а покусилась на чужое.

Мое ходатайство о прекращении уголовного дела, ввиду отсутствия в действиях К. состава преступления, было следствием успешно отклонено. И я злорадно думал — раз так, то пускай дело пойдет в суд, я там «разжую» судье все обстоятельства и смогу «нарисовать» еще один оправдательный приговор в свою адвокатскую копилку.

Вот тогда кое-кому придется почесаться! Ведь, как я считал, судья, в любом случае, должен быть юристом более высокой квалификации, чем наша следователь, и он, при всем желании, не сможет не увидеть очевидного для меня факта, что в действиях К. нет состава преступления.

Обвинительное заключение было подписано прокурором, и дело по ст. 159 УК РФ в отношении К. отправилось в суд…

Суд

… по поведению судьи, по ее вопросам, я понял, что она, вовсе, не собирается оправдывать К. В перерыве я зашел к судье и как юрист юриста спросил, что разве она не видит, что в действиях К. нет состава преступления? А судья мне в ответ: «Вы почему свою вину не признаете»… Дальше разговаривать смысла не было.

Прокуратура в суде упрямо доказывала, что в действиях К. четко усматривается ст. 159 УК РФ и уходить с этих позиций, категорически, не желала, игнорируя мои ссылки на нормы закона.

А мои аргументы были «железные». Я принес гражданский кодекс и цитировал его (пришлось повышать юридическую грамотность обвинителя и доходчиво объяснять суду свою позицию) относительно образования права собственности на вещь, основаниях его возникновения и прекращения (ст. ст. 209 ч. 1, 218 ч. 2, 235, 236 ГК РФ), выходило, что К. право собственности на эту злополучную куртку, совсем, не теряла, а согласно ст. 159 УК РФ — мошенничество это хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

И не может быть мошенничеством действие, направленное на возврат своего, родного имущества. А из собственности К. это имущество не вышло, так как хищение имущества не лишает его владельца права собственности.

В процессе суда у меня начинало складываться впечатление, что эти люди (прокурор и судья) живут в каком-то своем мире, в котором законы толкуются каким-то другим, скрытым от непосвященных, образом. Закрадывалась мысль — может они понимают что-то такое, что находится за пределами моего понимания? Ведь, вроде, все ясно, как дважды два…

В приговоре суд не усмотрел в действиях К. ст. 159 УК РФ, но, как мы знаем, выносить оправдательный приговор способен далеко не каждый судья. Поэтому К. была признана судом виновной в самоуправстве (ст. 330 УК РФ). Но привлечение за самоуправство требует причинение существенного вреда, а 500 рублей для хозяина торговых ларьков на существенный совсем не тянет. Поэтому суд (чтобы как-то свести концы с концами) посчитал, что вред причинен, не хозяину торговых ларьков, а его безработному брату, получившему эту куртку в подарок.

Возможность применения ст. 330 УК РФ ни я, ни обвинение в судебном заседании вообще не рассматривали и обстоятельств, касающихся этой статьи, не выясняли. Судья вменила эту статью, исключительно, по своему усмотрению, не утруждая себя обоснованием надлежащей доказательственной базы. Наверно, раньше мне везло на судей, а здесь был просто тупик...

Шутки кончились! В своей кассационной (ныне апелляционной) жалобе я долбанул по приговору из всех калибров своего адвокатского вооружения. Прошелся по объективной стороне — крайняя необходимость (ущерб предотвращенный больше причиненного), отсутствие существенности ущерба. Сел на своего любимого конька — субъективную сторону — должен быть умысел на причинение существенного вреда, а умысла-то и нет.

Из соображений тактического характера не стал просить коллегию о прекращении дела. Если захотят прекратить — прекратят и так.

Кассационная (апелляционная) инстанция

После того как судья-докладчик изложила суть дела и основания моей жалобы, судьи коллегии разразились смехом, смеялись минут пять (такого я в своей практике до сих пор не встречал). Председательствующая, сквозь смех, спросила меня, — почему я не прошу прекратить дело за отсутствием состава.

Я в ответ сразу поднялся и говорю: «Прошу прекратить». Только на этом уровне системы я, наконец, встретил адекватно мыслящих юристов и убедился, что ситуацию понимал верно и линию свою гнул правильно.

Коллегия вынесла определение о прекращении уголовного дела в отношении К. за отсутствием в ее действиях состава преступления.

P.S. Через полгода  у меня были дела в этом районном суде. Кинув взгляд на стенд с указателем действующих судей, я с удовлетворением заметил, что судья, рассматривавшая дело в отношении К., уже не работает. (Надо все-таки, хоть иногда, прислушиваться к мнению адвокатов)

Dormiunt aliquando leges, numquam moriuntur. — Законы иногда спят, но никогда не умирают.