Тюменский адвокат получил оправдательный приговор по мошенничеству - ч. 4 ст. 159 УК РФ ч. 3 ст. 159 УК РФ

Предыстория

Завязалась эта история в середине февраля 2013 года. Обратился ко мне человек весьма серьёзный с серьёзной проблемой, суть которой сводилась к тому, что в отношении него, как он пояснил, готовится уголовное дело. И тоже очень серьёзное.

На просьбу рассказать о событиях, в связи с которыми «готовится дело», мой будущий доверитель пояснил следующее.

Он неофициально работает заместителем директора в строительной фирме (обозначим её «С»). До этого он работал несколько лет в Сбанке, а ещё когда-то в налоговой полиции. После увольнения по собственному желанию из нашего кредитного гиганта в 2009 году, перед ним встал вопрос – «куда податься и где применить накопленные за годы работы знания».

Вот и устроился в указанную выше фирму к своему давнему знакомому-приятелю (назовём его С.) в качестве водителя – советника по вопросам ведения бухучета и ведения бизнеса в целом. Проанализировав ситуацию в фирме, пришёл к выводу, что она умирает, сказал об этом своему «работодателю» С. Последний пояснил, что в курсе, но как вытащить не знает, а если точнее – не знает где взять денег, поскольку большого их количества ему не предоставит ни один банк, поэтому он вынужден влачить жалкое существование.

Мой будущий доверитель решил взять курс на спасание утопающего катера в свои руки, предложив горе-коммерсанту весьма интересную схему.

Суть схемы (будем считать, что по версии обвинения) – находят человека, нуждающегося в деньгах, но не имеющего возможности их получить из-за отсутствия работы, необходимого дохода, либо по иным причинам, наличие которых вынуждало кредитные организации отказывать ему в выдаче желаемой суммы, варьирующейся от 150 000 до 300 000 наших родных рублей.

Этому человеку предлагалось оформить не потребительский кредит на интересующую его сумму, а ипотечный, но с которого он получал свои 150-300, а остальные забирала «фирма», которая гарантировала человеку ежемесячно и добросовестно (правда, устно) осуществлять платежи по ипотечному кредиту и закрыть его в течение ближайших нескольких (двух-трёх) лет. В «благодарность» за такой кредит человек получал свои 150-300 без обязанности вернуть их банку.

Людей таких нашлось довольно много (хорошо, что правоохранители выявили только 9 из того множества) и искусственные ипотеки полились рекой. Почему искусственные?! Потому что не было ни реальных квартир, ни реальных договоров купли-продажи, ни реальных справок 2-НДФЛ и реальных трудовых книжек. Всё было одной большой иллюзией, но настолько, видимо, правдоподобной, что кредиты выдавались один за другим.

И фирма начала подниматься на глазах – появилась новая техника, новые работники; брались объекты на территории всей области, включая наши автономные округа. Жизнь быстро забила ключом – директор и его заместитель уже ездили на дорогих «японцах», я бы сказал, на очень дорогих; отдых за границей не один раз в году, словом, — жизнь на «широкую ногу».

Судя по всему, ширина этих ног кому-то помешала, но об этом я не буду, и так объём публикации уже выходит за мыслимые пределы.

Выслушав его внимательно, уточнив их намерения относительно платежей по кредитам, я предварительно квалифицировал всё содеянное по первой части 327 статьи УК РФ, на что он пояснил мне, что по имеющейся у него информации, у сотрудников уже выставлены карточки на организованную преступную группу мошенников. Обозначив перспективы и учитывая реалии нашего правосудия, мы заключили соглашение.

Предварительное расследование.

А началось всё 1 марта 2013 года в 5:00 утра, когда к моему доверителю домой ворвались сотрудники, обыскали жилище и изъяли, как это обычно бывает, всё что нужно и не нужно (в итоге ничего из изъятого даже не было признано доказательствами по делу). Во время обыска адвоката рядом не было, у доверителя сразу же отняли все телефоны. После обыска его увезли в тогда ещё существовавший ОРЧ.

Узнал я об этом после обеда, когда мне позвонил один из коллег, отказавшийся принять на себя защиту моего доверителя по назначению СО по городу Тобольску СУ СК РФ по Тюменской области. Приехав к зданию ОРЧ, меня в него не пустили (такое у меня было не впервые). Поехал я к прокурору – жаловаться на действия сотрудников следственного комитета, которые не допускают меня к моему доверителю, препятствуя таким образом осуществлению мною адвокатской деятельности и нарушая тем самым право на защиту моего доверителя. Высказав своё возмущение, а также просьбу «решить этот вопрос» немедленно по телефону, прокурор демонстративно подал мне лист бумаги и сказал писать заявление. Заявление. В 16:55 пятницы.… Пиши, говорит, мы рассмотрим. На секунду отчаявшись, я, тем не менее, написал впопыхах заявление, зарегистрировал его и снова ринулся штурмовать здание ОРЧ.

Но доверителя моего уже увезли в ОРЧ города Тюмени на известную там улицу Тульскую (известную в первую очередь этим чудным отделом), где следователь ему «предоставила» защитника по назначению, пришедшего к операм с пакетом пива. Рыцарь права расписался в протоколе допроса подозреваемого и потребовал подписать его моего доверителя, предупреждая о том, что если он откажется, то испытает на себе все прелести, о наличии которых в этом здании на этой самой Тульской ему наверняка известно.

Так были «даны» абсолютно признательные показания, образующие, по мнению следствия, состав преступления, предусмотренный частью 4 ст. 159 УК РФ с обоими квалифицирующими признаками.

В воскресенье 03 марта уже на месте в Тобольске ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Также с другим адвокатом. Самое ужасное было то, что доверитель мой полагал, что я от него отказался, поскольку третий день он меня не видит, а с ним при этом происходят далеко не чудные события.

Опущу некоторые детали, не имеющие решающего значения, а продолжу сразу с того, что подал апелляционную жалобу.

Наверное, ещё стоит упомянуть о том, как я его искал – по закону подлости (или в силу иных космических обстоятельств, на которые мы не можем влиять) мне ни в одном из изоляторов области не сообщали по телефону о том, находится ли там мой доверитель, поэтому я отправился искать его, начиная от Заводоуковска (потому как там частенько «прячут» людей), продолжая в Тюмени и найдя лишь под вечер в ИВС села Ярково (по неизвестным причинам он оказался именно там). Доверитель переписал подготовленный заранее текст жалобы на арест.

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда, не согласившись впоследствии со столь суровой мерой пресечения, избрала в отношении моего доверителя меру пресечения в виде домашнего ареста.

06 марта я уже в качестве официального защитника явился к следователю для предъявления обвинения моему доверителю. Ознакомился с теми процессуальными документами, с которыми мне позволяет это УПК, в том числе и с протоколом допроса, в котором, к своей радости, обнаружил пару существенных косяков (смотрите в документах).

Мы выслушали заезженную песню о том, что у них вагон и маленькая тележка доказательств по делу, предложили признать вину и уйти на подписку. В ответ Мы лишь пояснили, что нам хорошо пока и в СИЗО (это было ещё до апелляции), поэтому, к их сожалению, не можем принять столь заманчивое предложение.

Так началось длительное противостояние со следствием, продолжавшееся до января 2014 года. Не буду описывать все продлёнки домашнего ареста, потому как каждая из них продлевалась на «ура» и лишь в сентябре после нашего очередного отказа признать «хотя бы один эпизод», к невероятному удивлению, отпустили на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Кстати сказать, показаний мы не давали никаких вообще. Они так и «ехали» на показаниях, данных моим доверителем в Тюмени, не зная при этом о сюрпризах, которые они в себе несут. А ещё у них было полное признание вины и досудебное соглашение о сотрудничестве с тем самым «работодателем» С., фирму которого «вытащил из кризиса» мой доверитель.

Как я уже пояснял, нам изначально предъявлялась организованная группа. Так вот, работодатель этот заключил соглашение со следствием, перенеся всю ответственность на моего доверителя, при этом под стражей он пробыл дольше, чем сам «виновник торжества».

Ещё на стороне обвинения был целый взвод свидетелей, которые, как один, указывали на моего доверителя-мошенника, обманувшего их несчастных, и введшего в заблуждение относительно своих истинных намерений оплатить кредит. Но был ли всё-таки мальчик (читай — мошенник), нам предстояло узнать в суде.

В январе нам окончательно было предъявлено обвинение по девяти эпизодам статьи 159 (частей 4 (в особо крупном размере) и частей 3 (с использованием служебного положения)) и одному эпизоду части 1 ст. 327 УК РФ. Прокурор подписал дело из 10 томов, и оно ушло в суд.

Судебное следствие восемь лет строгого режима и оправдательный приговор по мошенничеству. 

Судебное разбирательство длилось 4 месяца. Вся основная работа велась именно в ходе судебного заседания, поскольку все доказательства нами были представлены лишь в суде. Сидели порой целыми днями с перерывами на обед. Мы тщательно готовились к даче показаний, прорабатывали вопросы, которые задаст гособвинитель, подготовили вопросы для 25 свидетелей обвинения, большинство из которых в результате оказались свидетелями защиты. Прокурор рвала и метала, просила огласить их показания, данные в ходе следствия, они оглашались, свидетели подтверждали те, что дали в суде. Обвинение сыпалось на глазах. И доказательства их закончились.

Последовали наши показания, мы ответили на все вопросы обвинителя, суда. Вызвали свидетелей защиты, которые подтвердили наши показания и с лёгкостью ответили на вопросы прокурора.

Далее последовало ходатайство об исключении доказательств, в числе которых были протокол допроса подозреваемого, а также приказы о назначении моего доверителя на должности главного механика и заместителя директора. Ходатайства об истребовании огромного количества документов.

Надо отдать должное судье, рассматривавшей дело. Хоть изначально агрессивно к нам настроенная, она вникла в дело с нешуточным интересом. Ходатайства все были удовлетворены – признаны недопустимыми доказательства, истребованы нужные документы.

В дополнениях прокурор отказалась от обвинения по трём эпизодам, а в прениях попросила признать моего «мошенника» виновным по оставшимся эпизодам и назначить ему 8 лет с отбыванием наказания в колонии строго режима. Суд удалился в совещательную комнату на неделю. Я тогда думал, что доверитель мой поседеет за эти очень долгие семь дней.

Результат – почти полная победа, а точнее разгром следствия оправдательным приговором по всем эпизодам мошенничества. За подделку (мы также её не признали), как я и предполагал изначально, его осудили, однако наказание считалось отбытым ввиду зачтённого времени домашнего ареста и содержания под стражей сроком 26 дней.

Приговор не прилагаю, ибо он огромен. Вот ссылка на него.

P.S. «Потерпевшим» Банком в ходе судебного разбирательства был заявлен гражданский иск на сумму 15 миллионов. Так вот в приговоре судья указала, что оставляет иск без рассмотрения с правом потерпевшей организации на обращение с указанными требованиями в порядке гражданского судопроизводства. С таким выводом согласиться было нельзя, и мы подали апелляцию с требованием изменить в данной части приговор, отказав в удовлетворении заявленных требований в полном объёме, а также на отмену приговора в части признания виновным по статье 327 УК РФ. В результате судебная коллегия согласилась с доводами, касающимися исковых требований и жалобу в этой части удовлетворила, однако в части ст. 327 УК РФ оставила без удовлетворения.

P.P.S. В настоящее время мой доверитель реабилитирован, да сумма компенсации, правда, смешная. Но это уже другая история…