А женщина — женщиной будет. И мать, и сестра, и жена …..
Это дело было ещё в конце 2014 года. Наткнулась я на него, когда готовила публикацию о досрочных пенсиях…. Изначально оно казалось не сложным – я хорошо понимала, что это та категория споров, где решение суда напрямую зависит от экспертизы. Каково же было моё удивление, когда при наличии экспертизы «в нашу пользу», суд первой инстанции в иске отказал.
Но, обо всём по порядку….
Так случилось, что я утеряла номер сотового телефона Ольги Петровны (своевременно не внесла в список контактов, а бумажный носитель куда-то запропастился…) Поэтому для того, чтобы известить доверителя об очередном дне судебного заседания, пришлось ехать к ним домой.
В небольшой однокомнатной квартире жили два родных человека – сестра (Ольга Петровна) и её брат. Она – давно уже пенсионер по возрасту и он – недееспособный инвалид первой группы. Так я познакомилась с Александром Петровичем…
Одно дело – слушать о жизни таких людей, и совсем другое – увидеть своими глазами….И именно после «посещения доверителей на дому», я ещё больше убедилась в том, что делаю нужное дело… Так сложилось, что у Ольги Петровны своей семьи не было. На старости лет – он был для неё единственным родным человеком. Поэтому, конечно же, бросить его она не могла. И когда Александра Петровича признали недееспособным, она стала его опекуном.
У него была родная дочь, но проживала она в другом районе области, периодически приезжала навещать отца. Также была «неродная» дочь, падчерица, которой и завещал в июне 2011 года Александр Петрович долю в жилом доме. После смерти жены (матери падчерицы) последняя обязалась ухаживать за ним, окружить любовью и заботой. Но вскоре, после подписания завещания, об обещанном забыла. Выгнала его из дома, так он и оказался в однокомнатной квартире родной сестры. Все тяготы ухода за недееспособным, недвижимым человеком легли на плечи уже не молодой, сестры.
Она рассказывала, как каждый день, для того чтобы провести его гигиену, либо просто поменять постельное бельё (приподнять его), она обращалась за помощью то к одному, то к другому соседу. Всё бы ничего, да нет-нет, и «всколыхнёт душу обида», что те, кто помоложе и посильней, и, самое главное, кто обещал, от этой помощи самоустранились, как только получили желаемую долю в (его же) доме. Так Ольга Петровна пришла ко мне с просьбой признать недействительным завещание.
Миловидная, аккуратная женщина пожилых лет, всегда приходила ко мне в вязаной береточке, причём были они у неё нескольких видов – различались по цвету – каждая под основную цветовую гамму одежды. Этим она выделялась, будучи одновременно пожилой и в то же время – симпатичной, индивидуальной, милой «старушкой»))
Да уж, подумала я, легко сказать, признать завещание недействительным, когда на момент его составления завещатель де-юре был дееспособным… Естественно, я собрала все его медицинские карты и начала их изучать. И я нашла, то, что хотела.
Как я уже сказала, завещание было составлено в июне 2011 года, недееспособным Александр Петрович был признан в августе 2012 г. Но, что это,! Я читаю амбулаторную карту и вижу записи от июня 2009 г., марта 2010 г., ноября 2011 года – «жалобы на снижение памяти, головные боли, головокружение, Диагноз: церебросклероз» И самое «интересное» — запись от 22.06.2011 года (через неделю после подписания завещания): жалобы на отсутствие памяти, невозможность самообслуживания… Диагноз: ДЭП, атеросклероз, Паркинсонизм…» 24.06.2011 года (через 8 дней после подписания завещания!) психиатр, диагноз: органическое расстройство личности….»
Не будучи специалистом в психиатрии, но встречаясь с заключениями судебно-психиатрических экспертиз в уголовных делах, я уже предполагала, какое заключение даст экспертиза …..
Ответчик, конечно, иск не признала, хотя, я пробовала разъяснить ей, что в случае производства экспертизы, все расходы лягут на её плечи, а пока есть возможность признать иск. (Я всегда стараюсь любое дело закончить с наименьшими затратами для граждан, да и своё время использовать более рационально, это дело, уже казалось мне решённым (я ведь ещё не знала какое решение вынесет суд)….) Но ответчик была настроена решительно: «Нет, был в своей памяти, светлом уме, понимал, что подписывал…».
Хорошо помню день вынесения решения. Уже зная о результатах экспертизы, при оглашении судом резолютивной части решения мы с Ольгой Петровной стояли гордые и уверенные, предвкушая реакцию ответчика на слова суда: «Иск удовлетворить» …… Но вместо этого услышали: «В удовлетворении исковых требований – отказать…»
Суд первой инстанции отказал на основании абзаца 2 пункта 2 ст. 1131 ГК РФ, посчитал, что поскольку правовые последствия завещания как односторонней сделки наступают после открытия наследства, то и оспорить его возможно лишь с этого момента…
Можно было на этом остановиться. Экспертиза в любом случае проведена, она в нашу пользу, может быть доказательством и в будущем, и Ольга Петровна, вроде бы удовлетворена решением… Но, интуиция подсказывала мне, что всё-таки решение неправильное. Я буквально выпросила у Ольги Петровны согласие на обжалование (так устала она от судов, экспертиз, переживаний, обид), и «закинула» жалобу. В суд апелляционной инстанции мы не ездили. Но суд апелляционной инстанции решение отменил, и наш иск удовлетворил. (Я сказала «спасибо» своей интуиции))).