Казалось бы, что наследник всегда юридически защищен. Ведь право выдавать свидетельства о праве на наследство, и вести наследственные дела, поручено нотариусам, по определению являющихся профессиональными юристами. Возможно это и так, но что делать когда наследник является больным человеком, не способным в полной мере постоять за себя, а заявление об отказе от наследства, с подачи нотариуса, подписано не наследником, а его, так называемым, рукоприкладчиком? Ответ на этот вопрос я постараюсь дать в настоящей публикации.
Странная история
В марте 2017 года ко мне обратилась внучка моего доверителя, которая поведала мне довольно странную историю. 13 декабря 2016 года ее дедушка доверил ей вести свои дела по оформлению и принятию его наследственных прав на имущество, оставшееся после смерти его супруги. Единственным наследником после ее смерти был он. Других близких родственников у его супруги не было. Завещания после своей смерти она не оставила.
Меня стразу насторожило то, что умерла она не у себя дома, рядом с моим доверителем, в кругу семьи, а в Пермском крае, когда гостила у своей племянницы. Довольно странным казался мне тот факт, что пышущий здоровьем человек, способный самостоятельно преодолеть такое немалое расстояние, вдруг скоропостижно умирает.
Далее, внучка доверителя мне рассказала, что когда она стала собирать документы на его вступление в наследство, оставшееся после смерти его супруги, то выяснилось, что он, письменно, отказался от наследственного имущества, в виде однокомнатной квартиры, в пользу неизвестной женщины, приходящейся якобы племянницей его умершей супруге. В общем, странные эпизоды в этом деле начали расти в геометрической прогрессии по мере моего «погружения» в него.
Как потом выяснилось, эта «племянница», вооружившись свидетельством о смерти супруги моего доверителя приехала в г. Губкин, и воспользовавшись беспомощным состоянием моего доверителя, который мало того, что имел преклонный возраст (1934 г. р.), так еще стоял на учете у психиатра с сентября 2016 года и страдал заболеванием - органическое поражение центральной нервной системы смешанного генеза, с помощью нотариуса, быстренько оформила отказ моего доверителя от наследства.
При этом, заявление об отказе от наследства было подписано «рукоприкладчиком» — соседкой моего доверителя, так как он наотрез отказался, ввиду своего беспомощного состояния, подписывать бумаги, которые ему давали на подпись незнакомые люди.
Активные действия
После непосредственного общения со своим доверителем, в целях защиты его интересов, я перешел к активным действиям. По моему совету доверитель обратился в полицию с заявлением о привлечении к ответственности «племянницы» супруги, так как вся эта история наводила меня на мысль о совершении в отношении него мошенничества.
Не ожидая особого служебного рвения от сотрудников полиции, я начал попутно искать способы в гражданско-правовом порядке признать отказ от наследства недействительным.
По сути так оно и вышло — участковый уполномоченный полиции вскоре вынес довольно краткое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, со следующими формулировками:
В ходе проведения предварительной проверки, установить местонахождение Ирины и опросить ее по обстоятельствам происшедшего, не представилось возможным, так как она проживает в Пермском крае.
а также:
В ходе проведения предварительной проверки не было получено достаточных данных указывающих на наличие в данных фактах признаков события преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ.
что как бы «намекает» на аксиому — «полиция — обязательно разберётся».
К моменту вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела я уже подготовил иск, от имени моего доверителя, о признании отказа от наследства недействительным и признании права собственности на наследуемое имущество.
В качестве оснований для признания сделки недействительной нами был избрана ст. 177 ГК РФ указывающая, что:
Сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Постановление Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» однозначно относит отказ от наследства к одной из разновидности сделок:
21. Сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V ГК РФ.
Пункт о признании права собственности на квартиру, в исковое заявление, нами был добавлен для того, чтобы исключить возможность ответчицы и нотариуса, в случае признания отказа от наследства недействительным, вновь составить таким же способом, с помощью «рукоприкладчика», заявление об отказе моего доверителя от наследства. Тем более, мой доверитель фактически уже принял наследство в виде однокомнатной квартиры, и это обстоятельство подтверждалось как письменными доказательствами, так и показаниями свидетелей.
К исковому заявлению мной сразу были приложены ходатайства об истребовании медицинской документации на моего доверителя, о назначении судебно-психиатрической экспертизы и об обеспечении иска, которые были удовлетворены судом. Как говорится — лед тронулся, процесс пошел...
Лед тронулся
Нотариус, на подготовке дела к слушанию, решил удивить всех участников процесса тем, что не стал возражать против удовлетворения исковых требований моего доверителя. Однако, на предварительное слушание он решил, все же, вообще не появляться.
Врач-психиатр, наблюдавший моего доверителя, на предварительном слушании, высказал мнение о необходимости назначения судебно-психиатрической экспертизы. К слову, представитель ответчицы также поддержал наше ходатайство о назначении экспертизы.
Суд назначил судебно-психиатрическую экспертизу, которой было подтверждено, что мой доверитель, в момент составления заявления об отказе от наследства, не осознавал фактический характер своих действий и не мог руководить ими, в связи с тем, что на момент его подписания обнаруживал признаки психического расстройства в виде: «Органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями с выраженным интеллектуально — мнестическим снижением и эмоционально — волевыми нарушениями».
К самому судебному заседанию нотариус уже решил нанять себе представителя, чем еще раз всех нас удивил. Ведь, собственно, он проходил по делу в качестве третьего лица, и к нему мы имели минимум претензий.
Помимо этого, представитель нотариуса подготовил подробные возражения на наше исковое заявление. Суть этих возражений сводилась к оправданию нотариусом своих действий по совершению нотариального действия.
Позиция нотариуса стала прямо противоположной той, которую он занимал на подготовке дела к судебному разбирательству. Теперь он уже просил отказать нам в удовлетворении иска.
Ответчица, и ее представитель, в отличие от нас, решили вовсе не представлять никаких доказательств. Несмотря на то, что в своих возражениях представитель ответчицы ссылался на свидетелей, которые могут подтвердить их доводы — ходатайств об их вызове он не заявлял.
В связи с чем, даже их «рукоприкладчик» не был допрошен в судебном заседании. Нашей же стороне показания «рукоприкладчика» были вообще не нужны, так как у нас своих доказательств по делу было вполне достаточно для удовлетворения иска.
Из показаний заявленного нами свидетеля, соседки моего доверителя, ясно вырисовывалось картина тех событий. Она подробно рассказала, что знала моего доверителя, и его супругу, довольно давно. Знала о состоянии здоровья моего доверителя. Однако, меня заинтересовал в ее показаниях один довольно интересный эпизод.
Когда супруга доверителя гостила в другом регионе у своей племянницы, она позвонила соседке и сказала, что находится в больнице, а также поинтересовалась нет ли ее племянницы в Губкине? На что соседка ответила, что ее племянницы в Губкине нет.
При этом, о муже и его здоровье — она даже не поинтересовалась, положив трубку. Это был последний ее разговор с соседкой, и он как минимум, сам по себе, был очень странным, так как обычно люди в первую очередь интересуются здоровьем своих родственников, а не тем, где находятся лица у которых они пребывают в гостях.
На этом интересные эпизоды в этом деле не закончились. Второй наш свидетель — один из сыновей моего доверителя, рассказал, что когда он находился у отца (у моего доверителя — прим. автора) дома, утром к нему постучала незнакомая женщина, и назвалась племянницей супруги отца. Она сказала ему, что будет ухаживать за его отцом. Он же, не задавая ей лишних вопросов, впустил ее в квартиру к доверителю, а сам благополучно уехал к себе домой.
Я тут же задал ему вопрос: «Вы не побоялись оставить отца на попечение незнакомой женщины?» На что он ответил, что нет, так как та назвалась племянницей покойной. Меня это вообще поразило, так как что бывает когда впускаешь незнакомых людей к себе домой мы уже и так знаем из данной публикации, и не только из нее...
Суд выслушав наших свидетелей, и исследовав, наши же, многочисленные доказательства, представленные в подтверждение иска, решил удовлетворить его в полном объеме.
И это еще не конец...
Стоит отметить, что ответчица, «племянница», и новоявленная наследница в одном лице, все же решила не сдаваться и подала на решение суда апелляционную жалобу. В ней она подробно расписала свое недовольство состоявшимся решением, и заключением экспертов в частности. В жалобе она очень сильно возмущалась тем, что суд не допросил свидетелей — «рукоприкладчика» и социального работника.
На ее апелляционную жалобу мной были поданы возражения. В них я указал, что это целиком и полностью ее вина, и вина ее представителя, в том, что они не удосужились заявить ходатайство о вызове данных свидетелей в суд. Так что нечего сейчас на суд пенять...
При этом, в апелляционной жалобе ответчица явно путала понятие дееспособности моего доверителя и то, что он в момент совершения нотариального действия не мог осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, ставя между ними знак равенства.
Медицинская документация, истребованная судом из больницы, по ее мнению, вдруг оказалась подложной. Но почему медицинская документация является подложной, она в жалобе ничего толком не пояснила.
Стоит отметить, что особенно ее негодование вызывало то, что мой доверитель, после совершения отказа от наследства, спокойно выдавал доверенности своей внучке, как на оформление наследства, так и на ведение данного дела в суде (она забыла еще указать, что мой доверитель самостоятельно обратился в полицию с заявлением о возбуждении уголовного дела — прим. автора).
В связи с чем, по мнению ответчицы, он все осознавал в момент составления заявления об отказа от наследства. В своих возражениях я ответил ей, что да — он мог выдавать доверенности, так как не был лишен дееспособности.
Тем более, все эти доверенности своей внучке — он подписал самостоятельно, без помощи рукоприкладчика. Однако, наша борьба по делу еще не закончена — ждем рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции.
Процессуальные документы деперсонифицированы. Согласие доверителя, на публикацию материалов дела, получено. Адвокат Журавлев Евгений Анатольевич, № 31/709 в реестре адвокатов Белгородской области.