Расписки, займы, долговые обязательства. Можно ли не платить по распискам или как выжить в экстремальных условиях (Часть1)

Тем, кто не является должником по распискам, займам, кредитам и другим денежным обязательствам и не планирует получить займы, эта статья может показаться не интересной. Чтож вы счастливые люди!

В современных условиях, когда «закредитованность» населения страны составляет примерно половину её жителей, с тревогой думаю, как сложится дальнейшая судьба каждого заёмщика.

Для себя выявил главную и самую распространенную повторяющуюся классическую ошибку должника, которая характерна как для простого обывателя, так и для предпринимателя.

В ней должник может узнать свои действия. Эта ошибка заключается в следующем:

В случае когда обязательства наступили для возврата денежных средств (как правило кредитным учреждениям), должник привлекает деньги третьих лиц, причём с ещё большей процентной ставкой, нежели получал ранее. Этот эффект имеет временное явление. Так может продолжаться сколько угодно раз, пока должник окончательно не убедится, что попал в долговую ловушку, а суммы займа увеличились в разы, естественно увеличилось и количество кредиторов.

Гораздо позже должник убеждается в том, что не в состоянии расплатиться по счетам, вот тут как раз для него начинаются настоящие проблемы и прозрение… И каждый из этих должников решает свою проблему по своему...

Вышеописанные события происходили в 2013-2014 годах.

Участие в защите интересов своего доверителя считаю ярким моментом в практике и победой здравого смысла.

Всё началось с просьбы одной женщины принять участие в одном следственном действии в качестве представителя потерпевшей.

Условия возврата, систематически получаемые суммы должником и проценты по займу постоянно менялись в первоначальной расписке, которые также вписывались в данный «шедевр» долговых обязательств.

Для придания веса данного «документа» поручителем был назначен муж заёмщицы, ни о чём не знавший о финансовых делах жены, мирно пившей горькую на своем хуторе, проживающий более чем за 1500 километров к югу от Москвы.

Прибавьте ко всему прочему исковерканную лингвистику, которая окончательно запутала финансовые взаимоотношения как кредитора, так и заёмщика.

Они уже сами плохо представляли, сколько денег должна возвратить заёмщица и сколько получить с процентами кредитор по расписке, а смысл написанного ими самими стал трактоваться по разному. Тогда кредитор настоял на создании новых расписок, но при этом не аннулировал первоначальную.

Более того, при возникновении новых расписок делались пометки и в первоначальной расписке. Запутавшись в процентных ставках, пометки в своих многочисленных долговых документах делали как заёмщица, так и кредитор.

Неразберихи с долговыми обязательствами стало ещё больше.

История банальна — устав ждать возвращения денежных средств по распискам с процентами, кредитор решил форсировать события, нанять специально обученных для такого дела людей.

Бандиты гонялись за должницей по всей Москве, вылавливали должницу-потерпевшую где придётся, приезжали по месту жительства, сломив её волю, заставляли писать всё новые и новые долговые расписки. В общей сумме как реальных, так и искусственно созданных долговых обязательств накопилось где-то под 100 000 000 рублей.

Пошли угрозы расправы, физического устранения не только самой заёмщицы, но и её дочери. Должница была вынуждена дочь спрятать, а сама обратиться в полицию.

Преступников задержали, предъявили обвинение по ч.3 ст. 163 УК РФ, им вменили вымогательство у потерпевшей 6 000 000 рублей, двоих выпустили на подписку о невыезде, третьего заключили под стражу. Должницу признали потерпевшей. Назовём ее Оксана Павловна.

Обвиняемый-кредитор, находясь на подписке о невыезде, через своего представителя подал в отношении должницы иск о возврате денежных средств по расписке на общую сумму 41 874 780 рубля.

Защитники обвиняемых дважды инициировали попытки возбуждения уголовного дела в отношении должницы-потерпевшей по ч.4 ст. 159 УК РФ, желая привлечь её за мошенничество.

Уголовное дело в отношении вымогателей стало буксовать, а гражданское, по иску о взыскании денег по расписке, стало активно рассматриваться в суде.

Как я уже говорил, меня пригласили поздней осенью 2013 года только на одно следственное действие в уголовном процессе, а вышло так, что эта женщина обратилась ко мне с просьбой представлять её интересы в уголовных процессах, в качестве представителя потерпевшей и гражданских, в качестве представителя ответчика.

Что мне сказать, о своей доверительнице? Это был истерзанный человек, при общении выяснилось, что у нее серьезно подорвано физическое и психическое здоровье.

Получить информацию было от нее крайне сложно, она ревела белугой, жаловалась мне, что её никто не защищает, она не знает что ей делать.

Конкретику по обстоятельствам мне пришлось получать по крупицам, пришлось выслушивать её тираду, что «все её бросили, продались, а её бывшие адвокаты, следствие и суд работают в интересах её обидчиков» и т.д.

Услышав рассказ о «теории заговора» Оксаны Павловны, у меня были колебания о возможности представлять интересы этой женщины, что-то в её истории было недосказанное. Было очевидно, что доверитель «сложный», в одно мгновенье можно было пополнить составленный ей список «предателей».

Здравый смысл и прагматизм говорил: «Если хочешь осложнить себе жизнь в разы, ты всё это получишь сполна». Тем более, что у меня никогда не было непонимания со своими доверителями.

В тоже время, по человечески мне было её очень жаль, у неё было состояние обреченного человека. Возникло чувство, что если я хотя бы не попытаюсь помочь, с ней случится беда. В борьбе с дуализмом восприятия, выбрал второе.

После оформления необходимых документов на защиту Оксана Павловна посмотрела на меня и произнесла:

— Вы у меня пятый!
— Что?
— Пятый по счету адвокат!

Я уже привык не первым представителем вступать в дело и завершать начатое предшественниками, но чтобы так, «пятый» — это был явный перебор. После такого признания у меня словно ноги подкосились, это было не просто дело — это была её судьба.

Впоследствии, я уже привык к тому, что доставать не сразу свои спрятанные скелеты из шкафа, и причем как назло, в самый неподходящий момент, было её фирменным стилем общения.

Например, во время предварительного следствия, неизвестные нанесли потерпевшей травму спины, пояснив при этом, что «денежный долг надо отдавать». В больнице, куда Оксану Павловну доставили после нападения, ей поставили диагноз: перелом поперечных отростков поясничных позвонков.

Эти подробности я узнал уже потом, когда погрузился в дело, что стало для меня неожиданностью.

Угрозы физической расправы в её адрес не прекращались.

Оксана Павловна, запуганная бандитами, окончательно отчаявшись, устроила скандал в следственном управлении, смысл которого состоял в том, что никто не выполняет возложенных обязанностей, не желает защищать её от продолжающегося насилия, а также саботажа по уголовному делу.

Все эти необдуманные действия моей доверительницы автоматически работали во вред ей и на пользу обвиняемых.

Вопрос денежного долга, для неё отошел на второй план, а на первое, вышел вопрос физической выживаемости.

Оксану Павловну я просил только об одном — чтобы ничего самостоятельно не предпринимала. Та пообещала, но мне в это верилось с трудом.

Она поставила меня в известность, что ранее направила жалобы на имя высших должностных лиц государства, и «вниз» по вертикали власти включая прокурора округа г. Москвы, и по поводу нанесения ей физических увечий, и по поводу саботажа по уголовному делу.

Работники следственного управления (ранимые и впечатлительные) не оставили без внимания такого внепроцессуального требования потерпевшей, сделали собственные выводы, поэтому профессиональное взаимодействие пришлось восстанавливать из руин.

Сложившаяся ситуация выглядела мягко говоря странно. Почему-то гражданский процесс вырвался вперёд, несмотря на то, что закон утверждает совсем обратное.

В силу абз. 5 ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном производстве.

В ходе ознакомления с гражданским делом, отмечаю высокий профессионализм моих коллег-оппонентов. Фактически гражданский процесс истцом-обвиняемым уже был выигран. Суд отложил слушание дела, для ознакомления с ним по моему ходатайству, что огорчило представителя истца.

Итак, что мы имеем:

• Защита обвиняемого-кредитора получила из уголовного дела оригиналы расписок, являющимися вещественными доказательствами.
• Возбудили гражданское судопроизводство. Гражданский процесс протекал стремительно, и уже вступил в завершающую стадию, а уголовное производство, которое возбудили ранее гражданского, по одному и тому же предмету исследования «завязло» в рутине.
• Защита обвиняемых проделала существенную работу для возбуждения уголовного дела по ч.4 ст. 159 УК РФ в отношении моей доверительницы, в следственном управлении уже витал дух такой возможности.

Ознакомившись с ПСЗ в гражданском процессе, наблюдаю, что доказательства представителей истцов — обвиняемых полностью в деле доминировали. Более того, мой предшественник пытался подать встречный иск о безденежности расписки, но суд отверг эту идею. Предшественник дважды обращался с ходатайством о приостановлении гражданского дела и дважды получал немотивированный отказ.

Защита обвиняемого-кредитора умело использовала противоречия:

1. между предварительным следствием и самой потерпевшей.
2. между потерпевшей и нанятыми кредитором людьми.

И наконец, продолжающееся насилие и запугивание в отношении потерпевшей со стороны наёмников кредитора, окончательно дезориентировали потерпевшую. Она уже не могла реально что-либо понимать. Каждый спонтанный её шаг приводил к ещё большему ухудшению ситуации.

Защита обвиняемых позаботилась о своей крепкой позиции и на стадии предварительного следствия. Позиция защиты кредитора-обвиняемого по меньшей мере на два шага впереди, и работает как слаженный немецкий механизм, защитники ни разу нигде не ошиблись, а самое главное, интуиция мне подсказывала, что они никогда и нигде не ошибутся в дальнейшем. Они всё делают правильно!

Меня впечатлили показания потерпевшей по уголовному делу своей необычностью, вот краткая выдержка:

В конце октября 2006 года У. Л. В., жена умершего У. Л. М., и сын – Л., предложили мне взять у них деньги на развитие моего бизнеса в сумме 770 000 (Семьсот семьдесят тысяч) рублей и 30 000 (Тридцать тысяч) долларов США (фактически). Однако, в расписке написанной мной У.Л.В. указали сумму 770 000 (Семьсот семьдесят тысяч) рублей и 50 000 (Пятьдесят тысяч) долларов США. Деньги У.Л.В. и У. Л.Л. принесли в павильон на ярмарку в Лужниках, где я им показала уже изготовленные шапки в большом количестве и у меня уже были реализованы шапки, т.к. был сезон с августа месяца, когда на изделия был особый спрос (с августа по ноябрь). У. это устроило. В течении 2007 года У. внесли 2000 (Две тысячи) долларов США и 250 000 (Двести пятьдесят тысяч) рублей. В течение года (с 2007 по 2008 год) они контролировали, приходили ко мне на рабочее место, видели, что все развивается успешно и в декабре 2008 года внесли еще 300 000 (Триста тысяч) рублей. В начале декабря 2009 года У. сказали, чтобы я к 20 декабря 2009 года приготовила 8 000 000 (Восемь миллионов) рублей и я приготовила. Они пришли в павильон на ярмарку в Лужниках и принесли еще 500 000 (Пятьсот тысяч) рублей. А 8 000 000 (Восемь миллионов) забирать не стали, сославшись, что заберут их в конце января 2010 года, «Чтобы не потратить на Новый Год»: так сказал Л. Деньги я хранила в павильоне. В январе 2010 года деньги украли в павильоне ярмарка в Лужниках. Был вскрыт павильон. Я пригласила У. и объяснила, что случилось. Они к этому отнеслись спокойно и сказали: «Работай, ждем.»
..............
В октябре 2010 года у У. дома Л. дал мне еще 400 000 (Четыреста тысяч) рублей. При этом расписал, сколько я ему должна, сумма оказалась 34 360 000 (Тридцать четыре миллиона триста шестьдесят тысяч) рублей и написал «обязана вернуть» за его подписью и подписью его матери, расписка в деле у следователя с полным расчетом, который Л. мне сделал, сказав, что если не отдам все до копейки, то мне конец.

Впоследствии при дальнейшего сопоставления показаний потерпевшей и кредитора (обвиняемого) в уголовном деле при выполнении требований ст. 216 УПК РФ, мне пришлось крепче держаться чтобы не упасть. Чем руководствовались кредитор и должник на протяжении нескольких лет такого «сотрудничества» остается только догадываться.

Вот выдержка пересказа показаний кредитора из обвинительного заключения, в оригинале показания кредитора-обвиняемого выглядят более брутально.

«В 2006 году несмотря на невозвращение О.П. 20 000 долларов США, ей были даны деньги под коммерческую деятельность в размере 770 000 рублей и 30 000 долларов США, со сроком возврата 20 декабря 2007 года, то есть по состоянию на 25 ноября 2006 года, О.П. было передано наличными денежными средствами 50 000 долларов США и 770 000 рублей. Обязательства в 2007 году она не выполнила, оправдываясь плохой реализацией товара. Несмотря на это она обратилась с целью дать ей в долг в 2007 году еще денежных средств, и он (УЛ.Л.) дал ей еще 250 000 рублей и 2 000 долларов США со сроком возврата 20 декабря 2008 года. Аналогична и общая сумма возврата долга была передвинута на 20 декабря 2008 года. В 2008 году он (УЛ.Л.) передал О.П. денежные средства в размере 300 000 рублей. Под предлогом отсутствия наличия денежных средств 20 декабря 2008 года О.П. попросила передвинуть срок возврата на 20 декабря 2009 года. В 2009 году он (У. Л.Л.) дал О.П. в долг еще 500 000 рублей и по ее просьбе общий срок возврата денежных средств был передвинут на 20 декабря 2010 года. В 2010 году он (У. Л.Л.) передал О.П. еще 500 000 рублей, при этом О.П. опять сослалась на трудности и срок возврата долга был передвинут на 20 декабря 2011 году.»

В показаниях обвиняемого и потерпевшей по получению займов много общего, и суммы в целом бьются: за исключением разницы получения суммы займа в 20 000 долларов в 2006 году, и разницы суммы займа в 100 000 рублей в 2010 году. Главное противоречие в «прыгающих» процентах.

Что сразу бросилось в глаза, это признание долга потерпевшей в сумме 8 000 000 рублей!

При моих подсчетах сколько доверительница получила денег от кредитора даже близко не находится по сравнению с 8 000 000 рублей. Беседуя с Оксаной Павловной, я пытался выяснить почему именно эта цифра — 8 000 000 рублей, а не какая другая. На что получил ответ, что если бы у нее было 10 000 000 рублей, она бы и десять миллионов отдала.

Математика и логика здесь явно не работают. Некую логику я пытался выявить наблюдая за ней. Высказал предположение, что возможно эта весьма существенная дельта плюс проценты по займам, является ее подарком кредитору. На что получил ответ, что именно так, и как я раньше не мог догадаться таким простым вещам!

На мой вопрос, почему она не обратилась в полицию по факту хищения 8 000 000 рублей, та мне стала объяснять про мафию на вещевом рынке. Подумать только, отказаться от восьми миллионов рублей, чтобы не «прохохотать» во время новогодних каникул, если учесть что «дающий» и «берущий» выходцы не из высоких социальных слоев.

Чем руководствовался кредитор раздавая все новые и новые займы при очевидном невозврате предыдущих займов, на протяжении нескольких лет не поддавалось разумению.

Позже, в суде при даче показаний по уголовному делу, кредитор-обвиняемый сошлется на то, что Оксана Павловна — продавец с рынка, его гипнотизировала, на протяжении нескольких лет вводила в измененное состояние сознания, а он под её чарами всё заносил и заносил ей деньги. Необычность поведения заёмщицы компенсировалось необычностью поведения кредитора, складывалось впечатление, что всё это время, до определенного момента, они находились в естественной и комфортной для них среде.

У защиты обвиняемых имелась реальная возможность добиться переквалификации на менее тяжкое преступление.

Остается только сложить этот «Кубик Рубика» так, чтобы все эти факты использовать во благо Оксаны Петровны. Это был первый случай в моей практике, где я не посвящал своего доверителя в свой конечный замысел, выдавая минимум информации.

Итак, если гражданское дело, вопреки закону будет рассмотрено раньше, это образует квазипреюдицию в уголовном процессе. Решение суда повлияет на обвинение в окончательной редакции, наёмники кредитора потерпевшую дожуют.

Если уголовное дело направят в суд именно по ч.2 ст. 330 УК РФ раньше вынесения решения по гражданскому делу, эффект будет тот же.

Если уголовное дело направят в суд раньше гражданского по ч.3 ст. 163 УК РФ и осудят по данной статье, это также не будет победой, настоящие проблемы моей доверительницы только начнутся после приговора, бандиты всё равно её достанут.

Кстати, что касаемо нанятых кредитором наёмников — личности яркие и незабываемые, один из которых не имеющий постоянной регистрации в г. Москве уроженец г. Грозного был заключен под стражу. Что не вызывало восторга у его многочисленных родственников.

В поведении определенной группы населения  имеется существенная особенность: они пойдут как трамвай по рельсам, проторенным путем. Каким будет этот способ, данный вопрос пока оставался открытым.

Итак, схема взаимоотношений на тот момент примерно следующая: полицейские в курсе о непроцессуальном общении родственников одного из вымогателей, заключенного под стражу с потерпевшей, последние об этом знают, что полицейские в курсе, кроме того веер жалоб от потерпевшей разбросан по всем инстанциям. До определенного момента пока спадёт ажиотаж, бандиты шуметь не будут. Значит есть маленький отрезок времени для манёвра.

Единственным возможностью избавиться от преследования наёмников, я счёл нужным сделать действие в несколько разворотов.

Первое: Сработать «на повышение», добиться от предварительного следствия, чтобы дело было направлено в суд именно по ч.3 ст. 163 УК РФ. Градус напряжения максимально возрастёт. Здесь как в политике, если нет инструмента влияния, ни о каком примирении уже и речи быть не может.

Второе: Вектор желания у наёмников будет меняться, место требования передачи денег, уступит месту помощи своему товарищу. Горцы выйдут с предложением примирения, им нужна будет как минимум переквалификация. Встреча произойдет в любом случае и не будет зависеть ни от желания потерпевшей, ни от моего. Есть один маленький штрих не в пользу кредитора, по существу горцев самих обманули, им было доведено, что потерпевшая владелица крупных активов, а она всего лишь продавщица с рынка, а за душой у неё ничего нет.

Третье: Затем «на понижение» ч.2 ст. 330 УК РФ, сыграет защита обвиняемых, в этих матёрых волков я не сомневаюсь, они не ошибутся, эти землю будут рыть, и сами того не зная, вынесут нас с доверительницей из «Чёрного квадрата». В таком случае возможен шанс доверительницы и горцев разойтись.

«Чёрный квадрат» — положение должника, при котором, в случае когда возврат долга затруднён, требование долга переходит к более радикальной группе лиц этнического состава, и тогда для должника наступают в буквальном смысле чёрные дни.

• Если не сможешь выйти на искомые рубежи — равносильно провалу.
• Если последовательность действий будет нарушена — равносильно провалу.
• Если потерпевшая принципиально откажется примиряться с горцами — равносильно провалу.
• Если переговорный процесс зайдёт в тупик — равносильно провалу.

Так что, это всего лишь идеальные условия для шанса, а точнее, моя иллюзия, за которую я схватился обеими руками.

Было невозможно просчитать двух лиц, неудержимого кредитора-обвиняемого и мою доверительницу. За спонтанные действия последней я опасался в большей степени.

Остаётся надеяться на здравый смысл остальных участников процесса и апеллировать категориями с точки зрения «выгодно» или «не выгодно» и найти баланс общих интересов.

Мне удалось восстановить рабочие отношения с органами предварительного следствия. Были удовлетворены мои ходатайства:

• о дополнительном допросе потерпевшей;
• получены результаты почерковедческой экспертизы, которая установила, что одна из расписок на сумму 34 362 000 рублей была написана самим кредитором. Данные документы были представлены в гражданское дело.

Уголовное дело было направлено в суд с утвержденным прокурором обвинительным заключением по ч.3 ст. 163 УК РФ.

Что касается квалификации, у предварительного следствия уже возникло мнение о переквалификации действий обвиняемых на ч.2 ст. 330 УК РФ, но в деле был один нюанс, следователь предложил сделку: он отказывает в возбуждении уголовного дела по телесным повреждениям потерпевшей, которые нанесли ей неизвестные, а я не обжалую данное постановление.

Пришлось сразу на месте принимать решение. Взвесив такую перспективу, принял это предложение. Шансов на возбуждение нового уголовного дела по ряду причин практически не было.

Это была первая промежуточная победа, сценарий моего замысла начал воплощаться на деле.

Одновременно с этим, увеличился накал со стороны родственников обвиняемого, находящегося под стражей. Назовем его — Эдик.

Угрозы расправы со стороны родственников Эдика не прекращались. Взъерошенная Оксана Павловна обращалась ко мне. Пытаюсь выяснить у неё что они хотят?

Та пояснила, говорят что ей не следовало обращаться в полицию. Про себя отмечаю, что вопрос требования денег плавно переходит в другую плоскость. (Уже ситуация несколько меняется)

Задаю вопросы.

— Вы предупреждали Эдика, что обратитесь в полицию, если он продолжит совершать преступление в отношении Вас?
— Да.
— Что он ответил?
— Что у него все «схвачено».
— Вы предупреждали его, что ведете запись разговоров и что вы эти доказательства представите в полицию?
— Да.
— Что он ответил?
— Будешь слушать!
Теперь мы всем судом слушаем.
— Как был задержан Эдик?
— Его кредитор сдал, когда полицейские задержали кредитора!
— Значит получается: Вы его отговаривали от преступления, а «сдал» — кредитор, претензии не по адресу предъявляют! И вообще передайте им, хватит нарушать закон.
— Они сказали, что и до Вас доберутся!

Ну вот, пошли слоганы в стиле: «Мы знаем где вы живете!»

— Все. Меня искать не надо, в суде встретимся.

Могу лишь предполагать, что наш разговор, в той или иной степени был доведён до горцев. Я предполагал, что пойдет утечка содержания нашего разговора от самой потерпевшей, мне было нужно чтобы горцы взглянули на ситуацию иначе. И как мне показалось, этот момент они учли.

В ходатайстве по гражданскому делу мне пришлось долго распинаться, что законоположения (абз. 5 ст. 215 ГПК РФ) были закреплены Определением Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2010 г. N614-О-О, и нашли свое отражение в правоприменительной практике, Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 января 2011 г. N70-В10-7, сослался на Обзор ВС РФ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 01.02.2012)

Еще одним доводом в ходатайстве послужило постановление о назначении уголовного дела к слушанию по результатам предварительного слушания в Хамовническом районном суде, подписанным Председателем суда. Имя Председателя районного суда в постановлении по уголовному делу возымело большую ценность на Председательствующего в гражданском деле, чем все Обзоры и Определения КС РФ, которые я указывал в своем ходатайстве.

Приостановление гражданского дела до принятия решения по уголовному делу стало второй промежуточной победой.

Направление уголовного дела в суд, уже повергло в некоторую прострацию представителей обвиняемого-кредитора и поставило крест на попытках возбуждения уголовного дела по ч.4 ст. 159 УК РФ в отношении моей доверительницы. Между кредитором и его защитой создалось напряжение.

Вдобавок, вынесение постановления о приостановлении производства по гражданскому делу начало выливаться в некоторое непонимание между защитой обвиняемого и самим обвиняемым-кредитором, которое усматривалось со стороны.

У кредитора возникла ложная уверенность, что его защитники по его обоим делам «не докрутили». Теперь уже мать кредитора, которая также является соистцом в гражданском деле, находясь в суде кричала «об измене, продажности, покупке чего-то и кого-то и прочей чепухе».

Как же кредитор и должник были похожи, они были зеркальным отражением друг друга. Когда-то приехали из одного южного города в Москву, жили как добрые соседи, и даже приходились дальними родственниками друг другу, ни о каком мировом соглашении не может быть и речи, они не примирятся.

Если кредитор по своему недомыслию будут срочно менять защитника, это станет его ошибкой, новые защитники не смогут быстро сориентироваться, какими бы они золотыми не были. Инициатива по обоим делам уже перешла в наши руки.

Далее события стали развиваться все быстрее.

P.S. Уважаемые друзья, если продолжение, вызывает интерес, то прошу  высказать свое мнение.