Очередной лайфхак от Федеральной службы исполнения наказаний

Если коротко описать суть события, послужившего основанием для последующих событий, то некто гр. Бодров Н.В., проживающий на территории садоводческого товарищества на индивидуальном земельном участке, подъехал за рулем своего автомобиля в очередной раз в нетрезвом состоянии к воротам СНТ.

Поскольку указанный гражданин Бодров членом товарищества не являлся и иным образом свои отношения с товариществом не урегулировал, пропуска на въезд на территорию он не имел.

Подъехав к воротам, он в очередной раз начал бросаться на сотрудников охраны на въезде, на этот раз размахивая пистолетом, одного из охранников сбил, протащил несколько метров на капоте своего авто, и таким образом «прорвался» к своему дому на территории СНТ.

В марте 2016 года судом в отношении гражданина Бодрова Н.В. после указанной выходки был вынесен приговор, согласно которому он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 119 УК РФ РФ (Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью), и ему назначено наказание, среди прочего, в виде ограничения на выезд за пределы населенного пункта города Москвы.

Таким образом, потерпевшие – сотрудники охранного подразделения, на которых Бодров бросался с пистолетом, а также прочие жители дачного поселка должны были получить некую передышку от общения с этим «героем», практически на весь летний сезон.

Указанный приговор вступил в силу и поступил на исполнение в территориальный отдел УФСИН России по г. Москве по месту регистрации указанного гражданина.

Однако проблема для осужденного заключалась в том, что свою московскую квартиру, в которой он зарегистрирован по месту жительства, он благополучно сдавал, а сам проживал в постоянном режиме на территории товарищества.

Как же наш свежеиспеченный уголовник вышел из этой затруднительной для себя ситуации? А очень даже просто. В обычной для себя традиционной манере, он договорился с начальником территориального отдела ФСИН и, полагаю, на не безвозмездной основе.

А дальше все покатилось по «накатанной» нашими доблестными ФСИНовцами дорожке.

Сначала зам. начальника территориального отдела Уначева А.Х. своим постановлением разрешила осужденному вернуться по прежнему месту жительства. Затем решили, по-видимому подстраховаться и вышли с аналогичным требованием в местный районный суд.

Затем другая зам. начальника территориального отдела Краснова Н.М. вышла в местный суд с собственным представлением об отмене гражданину Бодрову Н.В. ранее установленного ограничения «не выезжать за пределы населенного пункта – города Москвы» и дополнении ограничением «не выезжать за пределы населенного пункта – города Москвы и Московской области».

Дополнение не большое, однако, оно фактически отменяло ранее назначенное судом ограничение, поскольку позволяло осужденному не только свободно передвигаться уже по территории двух субъектов, но и спокойно проживать по привычному ему месту, т.е. на той же территории садоводческого товарищества, откуда он по сути приговора должен был быть изгнан на установленный судом срок.

Формальным поводом, «придуманным» для подобного изменения, послужило ничем не обоснованное заявление гражданина Бодрова, о том, что он якобы работает на территории Московской области в п. Малаховка.

Ни самого начальника отдела ФСИН, ни суд, нисколько не смутил тот факт, что в самом приговоре место работы осужденного, с его собственных слов, было обозначено, как г. Москва, что в материалах наблюдательного дела нашего «героя» были подшиты рапорта инспекторов, «выходивших» по его месту работы и по месту жительства, и указавших, со слов самого осужденного и со слов его якобы «руководителя», что он в настоящее время «работает» дома, в удаленном режиме, в связи с введенными в отношении него ограничениями.

Суд как обычно, весьма благосклонно отнесся к удовлетворению очевидно незаконного требования, проигнорировав и суть приговора, и материалы наблюдательного дела. Суд не озаботился даже предусмотренной законом возможностью определить для негодяя не всю область в качестве дополнительного «ареала обитания», а конкретное муниципальное территориальное образование, на котором он «предполагал трудиться».

Удовлетворив представление зам. начальника территориального управления ФСИН, проявившего такую трогательную заботу об интересах поднадзорного уголовника, суд изменил территорию пребывания, расширив ее до территории Москвы и Московской области.

Мне довелось участвовать в этом деле в качестве представителя потерпевшего. При этом на этапе первоначального рассмотрения самого уголовного дела, потерпевшие не озаботились привлечением специалиста. В результате получили приговор, практически ни о чем. Но хоть так, хоть на один сезон можно было избавиться от присутствия «героя».

Напрасны были взывания к закону и обращение внимания к тому, что подобное требование со стороны ФСИН нарушает права потерпевшего, поскольку полностью игнорирует факты, положенные судом в обоснование обвинительного приговора, в той части, что при исполнении приговора осужденный будет ограничен от дальнейшего контакта с потерпевшими.

Напрасны были также напоминания о том, что в соответствии с пунктом 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, в число полномочий, осуществляемых ФСИН, входит точное и безусловное исполнение приговоров судов в отношении осужденных.

В данном случае, по моему глубокому убеждению, должностные лица терр. управления, в нарушение указанных требований Положения о ФСИН России, не только не обеспечили точное и безусловное исполнение приговора судов в отношении осужденного, но фактически проигнорировали содержание обвинительного приговора, вступившего в законную силу, а также иные существенные обстоятельства, касающиеся личности осужденного.

Удовлетворяя внесенное представление, суд в нарушение ограничений, определенных обвинительным приговором, фактически снял все ограничения, определенные обвинительным приговором.

Особую прелесть указанной ситуации можно ощутить, если рассматривать ее на фоне уже ставшей обыденной информации об откровенных зверствах сотрудников ФСИН в СИЗО и в местах лишения свободы.

И возникает вопрос, в каком случае должностные лица ФСИН должным образом исполняют свои обязанности, прямо предусмотренные законом и Положением о службе.

В том, когда они осужденного своими собственными усилиями освобождают от дальнейшего отбывания наказания?

А может быть в том, когда еще не осужденных (т.е. не признанных преступниками), содержащихся в СИЗО, подвергают пыткам и издевательствам?

Или в том, когда хоть и осужденных, но отбывающих конкретное, определенное судом наказание, лишают здоровья, а порой и самой жизни?

Как-то ни один из перечисленных выше вариантов, в моем представлении, не увязывается с надлежащим исполнением функций, возложенных на них Законом.