Трудно ли получить условный срок?

Миша обвинялся по ст. 159 ч. 4, 3, 2 (дважды) и ст. 158 УК РФ. Молодому человеку после детдома была предоставлена квартира как сироте. Время проводил в компьютерных клубах, частил у бабушки (преимущественно на кухне).

Нужда в деньгах вскоре нарисовалась сама собой, а бабушка статусу их источника в полной мере не соответствовала. Работать? Менеджером в салоне связи, продавцом в маркете не получилось, везде в тренде терпение, улыбки недовольным и удовлетворение малым, в телефоне не повисишь, контроль, отчёт, возня с товаром, порядок на рабочем месте … в общем, никакой свободы.

Миша зачастил в один из компьютерных клубов, в котором вскоре стал кем-то вроде помощника администратора. Времени много, никто не «лечит», знакомства. Студенты, игроманы, прочие бездельники. Весёлые и доверчивые. Но денег мало, а запросы скоро перестали ограничиваться колой и чипсами. Ковид и прочие события также вносили свою лепту: то клуб закроется, то бабушка заболеет и пенсия её растворяется.

Добыча средств на стороне. Вариант с выносом товара из торговых точек с последующей продажей отпал быстро из-за очевидного риска попасть под тумаки и мелочности затеи. Последовавшее вскоре получение статуса «нон грата» в облюбованном клубе, посетители которого жаловались на его просьбы дать денег, заблокировал ход мыслей, а ножки пошли в манящие объятия микрофинансовых структур, где ожидаемо и быстро окунулись в кредитное ярмо.

Начался поиск «беспроигрышных» вариантов. Клубов в столице немало. И в одном из них взрослеющий Миша присмотрел для себя будущую «добычу» в лице подростка, для которого вскоре стал авторитетом. И далее привычное «дай деньги!». Правда, под крутой «проект», где доход такой, что вскоре сам можешь содержать родителей. А что конкретно, разумеется, не интересно. И первый вклад никогда не последний, а каждый следующий «гарантирует» удвоение (а может и утроение) доходов. 

В общем, умудрился Миша вытянуть из подростка за пару месяцев около полутора сотен тыщь денюжек, а когда услышал в телефоне угрозы мамы, решил воздать ему по «заслугам»:

— Ты не оправдал моего доверия, поэтому ты больше не вкладчик!

По ходу удачного обдирания подростка, Мишу понесло на «реальные вещи».

Недвижимость вещь чрезвычайно дорогая, нужная. А что, если …? Вперёд: интернет, объявление, «выписку» из ЕГРП, в которой «пользование» предоставленной квартирой не совсем нежно превращается в «собственность».

Покупатель при объявленной бросовой цене объекта объявился быстро и сразу же внёс залог, а через некоторое время проникся «мерами юридической чистки объекта» от Миши и «скинул на карту» ему ещё миллион. К чёрту осторожность и прочие излишества (и это при высшем экономическом образовании и не последней должности в одном из отделений крупнейшего банка)!

Ну вот и время сделки.

— Алё?

— Не-а, не алё…

Одно уголовное дело, следом второе. Клубы, из которых Мишаню бессовестно изгоняли, сменились полицейскими отделами, колу заменил чай в пакетиках (при его наличии у девушек-следователей).

Казалось, на подписке о невыезде оставалось одно спасение – бабушка с её … нет, не кухней, а пенсией. Казалось …

Миша «выживал» аж два месяца. На третьем температура мозга, вопреки надвигавшейся зиме, стала расти. Возобновление занятий в вузах и возвращение в столицу студентов способствовало новым знакомствам, для которых подходили … верно, компьютерные клубы. Но только другие.

Один из студентов был довольно быстро обработан информацией об эксклюзивных возможностях Миши по зарабатыванию денег путём сдачи в аренду гаджетов. Каждый из которых после получения от студента банально сдавался в ломбард за треть цены, а там они продавались иным лицам, так как Миша за ними не возвращался. От студента Миша отмазывался примерно так: «А там менеджер забеременела и на пару недель в отпуск ушла», «а там какие-то форс-мажоры и проблему могут решить только попозже», «а там гендир вздумал половину менеджеров уволить, щас других нанимают, подождать надо».

Эклюзивом Миша вскоре одарил и второго студента, который, не дождавшись обещанной выплаты за аренду телефона, потребовал его возврат и при ожидаемо наступившей недоступности абонента обратился в полицию. Его однокашник, продолжавший верить и поставлять Мише телефоны и планшеты, с подобным обращением не торопился, пока не поднял трубку на звонок:

— Алё, Миша твой друг?

— И чё? А ты кто и где он сам?

На другом конце: «Бдышь! Бац! Бум! А-а-а, больно … завтра половину … остальное через … Бац! Бум!...».

Студент – парень цивилизованный, таки тоже заявил в полицию.

Последней Миша вовсе не надоедал, поскольку уже обеспечил 4 раскрытых мошенничества, и он продолжил спокойно почивать на подписке.

Между тем тишина долго не могла длиться. Придумать новую схему с квартирой представлял из себя большой риск реально потерять голову – это на носу Миши зарубил немолодой участковый. Но что-то нужно было делать.

«Помог» решиться случай. Один из знакомых после встречи в клубе позвал Мишу к себе домой на какое-то мероприятие. Обстановка его не совсем устраивала и через час он, сославшись на бабушку, ушёл. Всё бы ничего, только один из гостей недосчитался парочки айфонов…

На этот раз потерпевший и полиция действовали более оперативно и айфоны удалось вовремя изъять из ломбарда. А что Миша? Да ничего, потерпел очередной «обезьянник» и домой.

Дела расследовались небыстро, а Мише на свободе явно было неспокойно. С другой стороны, обещания больших доходов от мегапроектов уже никого не привлекали, займы тоже стали недоступными.

Работать? А зачем? Пыльно, хлопотно, малоденежно, непрестижно и никакой свободы. Вот клубы – это да, там поинтереснее. Сказано – сделано. В течение месяца 6 новых клубов, которые нашли Мишу, были им заботливо освобождены от недешёвых наушников и компьютерных мышей.

Пока возбуждались и расследовались новые дела, основное дело Миши завершилось направлением в суд, где, собственно, я в него и вступил. 5 дел по кражам наушников (ч.1 ст. 158 УК РФ) ушли на мировые судебные участки, ещё 1 уголовное дело о краже айфонов по ч.2 ст. 158 УК РФ закончилось примирением сторон и прекращением в другом районном суде столицы.

Читаю дело. Полное признание, обстоятельные показания, доказательств выше крыши, не возмещен вред по четырём эпизодам на общую сумму около миллиона. По эпизоду с «продажей» квартиры ущерб в день возбуждения дела возместила за счёт своих сбережений Марьиванна – приёмная мать Миши, от «занудства» которой он держался подальше.

Прихожу в суд минут за 40 до заседания. Перед залом орава молодёжи, шутки-приколы. Кто такие? Студенты. Не только потерпевшие, но и юристы-практиканты. И несколько взрослых женщин, в т.ч. мать подростка-потерпевшего – законный представитель. И Марьиванна. Где Миша? Вопрос, конечно, интересный, в т.ч. и для аппарата суда.

И тут по громкоговорителю:

— Дамы и господа! Эвакуация! Сохраняйте спокойствие, покиньте помещение суда согласно плану эвакуации. Не пользуйтесь лифтами.

Покинули. Вернулись. Начинается заседание.

— Где подсудимый?

— ВЧ, Миша не отвечает и не отписывается.

— Перерыв до появления Миши.

Часа через полтора появляется ОН. Пока находили кого-нибудь на роль гособвинителя, я убедился, что здоровье Миши в норме. А опрос «ближе к делу» привел к следующему:

1. Показания верные, щипцами не вытягивали.
2. Возмещение ущерба потерпевшим – это типа перечисление каждому из них, кроме «банкира», по 3 «косаря» и квитанции в суд. Будет сделано до конца рассмотрения дела.
3. Наличие места работы и зарплаты – типа «сделать справку, что работает». Не вопрос, «сделаю» и на следующее заседание принесу.
4. Соблюдение меры пресечения в виде подписки о невыезде – типа присутствие в Москве. Являться в суд. А сколько раз нужно приходить? Разов пять? Десять? Фуууу, долго, однако. Ну, так и быть, постараюсь.
5. Раскаяние – это типа не просишь потерпевшего «забрать заявление», а судью – «закрыть дело».
6. Принести потерпевшим извинения – типа сказать им, что больше не буду.
7. Забота о бабушке – типа раз в пару месяцев появляешься у неё (чаще денег не накопит), если не болеет.
8. Марьиванна в суде не нужна. И возмещение она, скорее всего, сделала из накопленных его пособий.
9. Ерунда всё это. Важнее, чтобы не посадили.
10. В «лечении» от защитника, тем более «государственного», нет нужды. Пару раз по 5 минут консультировался у «платных» адвокатов, одного из которых он выберет и «приведёт на приговор».

Без комментариев.

Заходим в зал.

— Подсудимый, сообщите суду причину опоздания.

— Ну, задержался слегка.

— Господин Миша, не соблаговолите ли удостоить нас грешных данными о занимаемой Вами должности и организации, что позволяют Вам «слегка задерживаться»?

— … Ммммм …

— Что? Никто ничего не понял. Не могли бы повторить?

— Ну, это … я забыл про суд.

— Так, Миша, видишь аквариум за адвокатом? Ещё одна такая выходка и окажешься там. Продолжаем. Потерпевшие, иски будете ещё заявлять? На тех, что уже поданы, настаиваете?

— Да (четырежды).

— Банкир, Вы настаиваете?

— Нет, Ваша Честь, мне всё возмещено. Марьиванна возместила.

— Марьиванна, а Вы кто по делу?

— ВЧ, да вродькак Мишина приёмная мама.

— Миша, кем Вам приходится Марьиванна?

— Никем, звать её никак, отношений никаких.

Практиканты ахнули! Парень, сидевший рядом с Мишей в первом ряду, поднялся и пересел на скамейку во втором ряду. Кряками накрылась моя мечта подготовить и допросить женщину, рядом с которой в зале по моей просьбе мог, но отказался расположиться герой. Отрубил последний сук, на котором вполне так ничегошенски располагался.

Минутное молчание было прервано судьёй, которая продолжила вести дело в установленном, как это модно говорить, порядке.

— До рассмотрения дела есть у сторон заявления, ходатайства? Нет? Слово обвинителю.

…цать листов обвинения оглашены.

— Миша, виновным себя признаёте?

— Ну, так-то да.

— В полном объёме?

— Ну, да, типа.

— Ничего не хотите сказать, пока все участники на месте? Не желаете принести извинения потерпевшим?

— Ну, извините.

— И всё?

— Ну, да, типа.

За четыре заседания сторона обвинения закончила представление доказательств, включая характеризующие документы. Я попросил отложить заседание на 3-4 недели, сославшись на занятость, чтобы попробовать уговорить Мишу устроиться в свою богадельню (ну да, клуб) хотя бы временно на любую должность. Да и суду с гособвинителем нужно было собрать кучу уже вступивших в силу приговоров мировых судей на Мишу.

На следующее заседание Миша не явился, пропал.

— Защитник, Вы на связи с доверителем?

— Нет, но он вроде собирался пригласить другого адвоката.

— Обвинитель, если на следующее заседание не явится, получите 237-ую. Всё, через 3 дня здесь же.

Три дня пролетели как мгновение. За полчаса до заседания захожу в суд. Появляется Миша с эскортом в виде центнера в форме.

— Всё, сиди тут и жди, когда пригласят. Даже в туалет только по разрешению суда, понял? А я побежал.

Центнер с чувством осуществленного привода ушёл.

Пытаюсь согласовать с Мишей тактику защиты, так сказать.

— А что нужно делать-то?

— Где защитник по соглашению?

— А меня же вот, приволокли …

— Соглашение есть?

— С собой нет, конечно.

— Где, дома? Телефон адвоката записали?

— Ну, есть.

— Ну, дык, зовите его сюда.

— Да не, не буду. Обойдусь.

— Ладно. Трудовой договор заключили? Потрикосаря перечислили?

— А что, пора уже?

— Ну, да, типа три месяца, как пора.

— Ничего, обойдусь.

— Возьмите лист, там три фразы, выучите и скажите в последнем слове.

— А чёйто, сегодня уже приговор будет?

— Нет, Вас спросят, когда можно его вынести.

— Больше ничего?

— Когда судья спросит, не хотите ли давать показания, отвечайте «нет».

— Ну, я же типа … понял, сделаю. Меня за это не посадят? Сколько дадут?

— За это нет, не посадят. За хищения – возможно. А может и оставят на свободе. Ущерб возмещать придётся в любом случае.

— Но у меня же нет ничего, квартира не в собственности, карта пустая …

Ну вот так как-то. Заходим в заседание с пустой картой защиты. Показания давать отказались, озвучив, что работаем администратором чегототам, что-то дополнительно исследовали. По ходатайству гособвинителя исследовали показания Миши, в которых подробно полицейско-следственным языком были приведены обстоятельства совершения преступлений, в т.ч. и такие, о которых до него никто не сообщал. ВЧ огласила кипу приговоров мировых судей, по которым Мише в каждом случае были назначены исправительные работы со штрафом в размере 7 т.р. в каждом случае.

Прения. Гособвинитель новый. Совсем молодой юрист 3 класса. Типовая основная часть выступления и в конце:

— С применением ст. 69 УК РФ прошу назначить 7 лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.

— А что предлагаете делать с другими приговорами?

— С применением ст. 70 УК РФ прошу назначить 6 лет и 6 месяцев … общего режима.

— Уважаемый обвинитель, Вы ничего не перепутали?

— ………….

Наша очередь. Напомнив Мише, что дар речи забыл к нему дорогу, произнёс свою короткую речь. В ней обратил внимание суда на то, что ущерб по самому тяжкому эпизоду погашен по воле подсудимого, который с учётом этого обстоятельства и подробного изложения обстоятельств совершения преступлений активно способствовал раскрытию и расследованию преступления. Особое внимание суда обратил на то, что все преступления подсудимым совершены по истечении непродолжительного времени после детдома, что в совокупности с отсутствием у него связей с родителями даёт основание полагать, что недостатки воспитания и ненадлежащее выполнение своих функций со стороны уполномоченных органов власти являются основными причинами, которые привели к формированию взглядов подсудимого, которому в должной мере не прививались общепринятые ценности в виде законопослушного образа жизни, уважения к правам других лиц, а такие категории, как трудолюбие, забота о тех, кто лишён возможности позаботиться о себе, и прочие вообще остались в стороне. Результатом этого стало то, что молодой человек, освободившись от влияния государства по достижении совершеннолетия, оказался совершенно один в принятии ответственных решений в дальнейшем своём развитии, как личности.

От таких решений он по этим причинам ещё далёк. И если, как просит обвинитель, лишить его свободы, он лишится самой возможности принятия таких решений практически в самом начале взрослой жизни. В то время, когда общество нуждается в ответственных людях, мы рискуем получить озлобление, отторжение, а, возможно, и ненависть. Пусть даже от одного члена общества. Нам ведь дорог каждый!

Оставшись же на свободе, Миша получит дополнительную возможность реально задуматься о своём будущем, о ценностях, которые значимы для общества и должны быть также и для него быть значимыми. Имея трудовой доход (ну да, администратор жи!), он сможет возместить ущерб потерпевшим, а профилактические беседы и прочие меры уполномоченных должностных лиц органов власти помогут ему осознать истинное значение закона, прав и интересов других людей в нашем государстве, которое, согласно Конституции, является социальным.  

Все эти задачи решаемы в рамках испытательного срока, который, как ожидает сторона защиты, будет назначен подсудимому при условном осуждении. О том и просим.

— Подсудимый, поддерживаете защитника, согласны с ним?

— Ну, так-то да типа …

— Есть что сказать в последнем слове?

— …… ммммммм ……

— Что?

Так и не дождавшись какого-либо междометия, суд удалился чеканить приговор.

— Ну вот и всё почти, Миша. У нас один вопрос остался не обговорённым.

— А когда срок объявят?

— Сказано же, через полчаса. Вопрос: если Вас закроют, апелляционную жалобу подавать будем? А если условный срок?

— Да не, не нужно. Надоело всё.

Через час мы получили желанную условку. Осознал ли Миша в полной мере значение полученного им от суда шанса, честно говоря, не знаю. Телефон мой он записал, но за прошедший год так ни разу и не позвонил. Наверное, решил исправиться. Удачи ему в этом.

1. PS. Прочитав приговор улыбнулся: суд посчитал поведение Миши на подписке о невыезде примерным ))) Из-за объёмности приговора скачал его с сайта суда, вырезал описание преступлений и бОльшую часть мотивировочной и резолютивной частей.
2. Картинка сгенерирована в YandexART