А за переквалификацию деяния все-таки бороться намного легче, чем за полное оправдание. Поэтому пока что все не так беспросветно. Но в целом именно такую тенденцию развития системы правосудия приходится наблюдать и лично мне. Выводы автора не во всем бесспорны, но интересны, и в целом лично я с ними согласен: «Для завершения реформы судопроизводства необходимы реальные действия политического руководства страны». «Независимое правосудие и реальность отечественной юстиции – тема исследования, проведенного судьей одного из высших судов России. Он рассматривает проблему в первую очередь в идеологическом и политическом аспектах. Принимая во внимание последствия, которые критика ситуации в правосудии имела для судей Конституционного Суда РФ В. Ярославцева и А. Кононова, автор пожелал остаться неизвестным…
Во второй половине 1990-х гг. и особенно с 2000 г. проявились отчетливые контрреформаторские тенденции. Действующая редакция Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и Уголовно-процессуальный кодекс РФ (2002 г.) делают фактически номинальным судебный контроль над практикой выявления и расследования преступлений. От председателей судов и их заместителей всецело зависят карьера, жалование и социальные гарантии рядовых судей, которые в результате могут ощущать себя, как и в советское время, не столько независимыми судьями, сколько винтиками огромной машины судопроизводства…
К настоящему времени стало совершенно очевидно, что главная цель Концепции судебной реформы 1991 г. достигнута не была. Независимость суда и судебной системы остается благим пожеланием, и соответствующие конституционные нормы реально не действуют. В целом можно заметить, что проблема независимости суда в современной России имеет очень значимый исторический аспект, причем этот аспект имеет и политическое измерение.
Дурная наследственность советского правосудия, укорененного в эпохе «революционного правосознания» и долгое время являвшегося приводным ремнем партии по направлению трудовых резервов в ГУЛАГ, преодолена не была и в настоящее время играет на руку наиболее реакционным силам нашего общества, сумевшим занять сильные политические позиции в эпоху разочарования в переменах. Носители соответствующих идейно-политических установок могут прекрасно осознавать, что и они сами, и их ближние являются потенциальными (и очень вероятными) жертвами нашей слепой, глухой и ограниченно вменяемой юстиции, однако стремление привести современную жизнь в соответствие с политико-идеологическими стандартами 60–70-х, а то и 50-х гг. XX в. оказывается сильнее этого осознания.
А ведь погибший в СИЗО юрист С. Магнитский большинству наших политиков годился по возрасту в сыновья. Да и вообще дети влиятельных родителей часто преуспевают в бизнесе и государственном управлении, где вероятность столкновения с уголовной юстицией достаточно высока.
Вовлеченность судов в карательный аппарат и уголовную политику власти, их зависимость от высшей и менее высокой политической воли опасны для нашей властной элиты не меньше, а больше, чем для остальных общественных групп. С исторической точки зрения очевидно, что всякая власть, вне зависимости от своих политико-идеологических устремлений, вынуждена будет так или иначе решать проблему отечественной юстиции, которая уже давно представляет потенциальную опасность для каждого человека, живущего в нашей стране.
Легитимность власти, в основе которой должно лежать справедливое правосудие, неуклонно снижается и держится пока только на авторитете политических лидеров, который не вечен. Антикоррупционные начинания при отсутствии независимых судов заранее обречены на провал, поскольку кроме мотивов обеспечения законности суды будут руководствоваться целой совокупностью иных мотивов, прямо или косвенно связанных с их собственной коррумпированностью или же несвободой.
В то же время криминализация аппарата власти будет нарастать в условиях, когда суд не обособлен от этого аппарата и не может (по инициативе заинтересованных лиц) эффективно контролировать его деятельность. Все это будет усугубляться и окончательной деградацией демократических институтов контроля администрации. Уже сегодня, по данным Фонда защиты гласности, эта деградация очевидна: относительно свободная пресса существует лишь в нескольких регионах России, а независимый судебный контроль над аппаратом власти отсутствует повсеместно…..»
Предлагаю коллегам принять участие в обсуждении.
www.advgazeta.ru