Четыре года вместо четверти века заключения

Переквалификация судом вмененного убийства на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Прекращение уголовного дела по шести эпизодам сбыта наркотического средства в крупном размере с доказательством только двух фактов пособничества в приобретении наркотиков.

В итоге вместо возможного максимального наказания по совокупности преступлений в виде 25 лет лишения свободы — 4 года. Таков итог работы защиты по делу.

Уголовные дела, связанные с обвинением в сбыте наркотических средств, всегда сопровождаются проведением оперативно-розыскных мероприятий, и поэтому от юридически правильного оформления результатов ОРМ часто зависит судьба дела. Вместе с тем зачастую у оперативников велик соблазн отделаться «малой кровью», небрежно оформить надуманные обвинения на наркозависимых молодых людей, какое- то время находящихся у них под наблюдением.

Примерно так могло быть расследовано уголовное дело в отношении Олега Калинина, жителя одной из областей Приволжского федерального округа, обвиненного не только в торговле наркотиками, но и в умышленном убийстве своей бывшей подруги. Но благодаря усилиям его защитников суд смог вынести справедливое решение, которое существенно отличалось от версии, представленной следствием.

Наркоторговец и убийца

Как можно понять из приговора суда и других документов, в феврале 2009 г. областное управление ФСКН России в ходе проведения ОРД вышло на Олега Калинина и Михаила Еремина, которые несколько раз помогли своим знакомым достать дозы амфетамина. В ходе ОРД прослушивались их телефонные переговоры и отслеживались контакты. В период июль-август 2009 г. оперативники задержали несколько человек, которые приобрели у Калинина амфетамин. Наркотики у них изымались, что, впрочем, не приводило к возбуждению уголовного дела в отношении кого- либо из них ввиду малого объема (менее 0,2 г) изъятого вещества и так как все они приобретали вещество для личного употребления.

Несмотря на то, что постановление о проведении «проверочной закупки» в отношении Калинина было вынесено руководством УФСКН еще в июле (20.07.2009), оперативный эксперимент было произведен только в сентябре. В этот день агент ФСКН под псевдонимом «Нюша» приобрела у него 0,388 г (два пакетика) амфетамина. Однако попытка задержать сбытчика с поличным в своей машине не удалась. Проданный наркотик был изъят у «Нюши» уже после того, как сделка состоялась: была оформлена добровольная выдача. Ни при себе, ни в машине у Калинина, в которой он был задержан, наркотиков обнаружить не удалось. Калинин был доставлен в отдел УФСКН и уже после этого, проведя той же ночью обыск в его жилище, оперативники изъяли 0,18 г амфетамина.

На следующий день был задержан его приятель, Михаил Еремин, который, по версии следствия, помогал Калинину в продаже амфетамина. При личном обыске у Еремина была обнаружен и изъят амфетамин массой 0,382 г. Оба были заключены под стражу и содержались в СИЗО все время судопроизводства.

Уже в ходе расследования дела о сбыте наркотиков следствие установило, что Калинин может быть причастен к смерти Анны Самойловой, которая погибла в июле 2009 г. в результате падения из окна своей квартиры. Первоначально областным СУ СК РФ было отказано в возбуждении уголовного дела по факту ее смерти. Однако позже выяснилось, что Калинин был молодым человеком, с которым она встречалась, а накануне ее смерти между ними произошла ссора и Калинин ее избил. И хотя объективных данных, что он выбросил Самойлову из окна, на тот момент не было, в ходе расследования следствие посчитало, что Калинин совершил убийство своей бывшей подруги.

Доказательства обвинения

Доказательства практически по всем предъявленным обвинениям в сбыте наркотиков строились по одинаковой схеме и основывались на эпизодах покупки у Калинина амфетамина в июле-августе 2009 г. Это были документы ОРД, подтверждавшие телефонные контакты Калинина с покупателями, данные экспертиз об изъятом веществе. Однако даже из этих доказательств вряд ли можно было прийти к выводу, что Калинин и Еремин делали бизнес на продаже наркотиков.

Следствие приобщило к делу показания свидетеля, некоего А. Шмелева, который проходил по другому уголовному делу, возбужденному в отношении неустановленных лиц по факту сбыта наркотиков. Шмелев показал, что с февраля время от времени продавал Калинину и Еремину амфетамин по тысяче рублей за грамм.

Из материалов дела.

«Калинин, согласно ранее разработанному им плану, действуя в составе организованной группы с Ереминым, 3 июля 2009 г. около 20 часов 45 минут на территории г. N, точное место в ходе следствия не установлено, с целью последующего сбыта по более высокой цене приобрел у Ш. амфетамин массой 0,177 г.… Калинин поместил наркотическое средство… для удобства распространения в полимерный пакет и хранил по месту жительства… Одновременно Калинин подыскал приобретателя наркотических средств — Курутова, назначив в 20 часов 45 минут по телефону время и место сбыта.

В тот же день около 23 часов 05 минут во дворе д. 12 по ул. П. г. N Калинин сбыл амфетамин массой 0,177 грамма Курутову, получив в качестве оплаты 1500 рублей… Добытые преступным путем денежные средства члены организованной группы… поделили между собой...».

В результате расследования Калилинину было вменено преступление по ч. 1 и по ч. 3 ст. 30 — п. «а» ч. 3. ст. 228.1 УК РФ, соответственно, приготовление и покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенное организованной группой, и еще четыре эпизода, квалифицированных как оконченное преступление по п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Всего шесть эпизодов. Это при том, что его приятелю Еремину, с которым, собственно, он и был в организованной группе, было вменено только два эпизода преступления, предусмотренного все той же нормой п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, и одно покушение на сбыт.

Чтобы как-то оправдать вменение «организованной группы» из двух человек(!), следствие описало соответствующие обязательные признаки таковой, не представив, однако, никаких достаточных и вразумительных доказательств, кроме умозаключений. Так, например, фигурировала «сплоченность», которая якобы основывалась на жесткой иерархии и распределении обязанностей между Калининым и Ереминым. Калинин доставал амфетамин и распределял вырученные от его продажи средства (по факту — несколько тысяч рублей), Еремин находил покупателей. Устойчивость группы, по мнению следствия, выражалась в ее «неизменном составе», ее также «неизменных методах работы» (приобретении, расфасовке наркотиков, нахождении покупателей и т.д.).

Наконец, «группа» использовала методы конспирации и шифровки информации. Об этом, по версии следствия, говорило то, что Еремин и Калинин часто меняли сим-карты мобильных телефонов и называли амфетамин и то, что было связано с его продажей, словами «фен», «буханка хлеба», «белый», «там», «это», «нет», «друг», «вопрос», «дела», «зарядка», «елки», «бабло», «насчет всего», «сколько человек придет на автопати», «можем встретиться» и т. д.

Доказательства убийства. Доказательства, связанные с обвинением по ч. 1 ст. 105 УК РФ в убийстве Анны Самойловой, сводились к показаниям самого Калинина, показаниям свидетелей и данным судебно-медицинской экспертизы. Обвиняемый признался, что действительно поссорился с погибшей в ночь с 11 на 12 июля 2009 г. из-за того, что она приревновала его к общей знакомой. Затем у них произошла драка, они нанесли друг другу раны. После того, как он оскорбил ее в последний раз, она подбежала к окну и выпрыгнула из него. Калинин побежал вниз, рыдая, позвонил Еремину и попросил вызвать скорую. Затем убежал.

По показаниям матери Самойловой и соседки погибшей, они заходили к дочери в тот день вечером, когда произошло несчастье. Мать хотела поговорить с ней по поводу постоянных ссор с Калининым, а также поскольку узнала от соседки (!), что дочь стала принимать наркотики. Она подтвердила, что Калинин приходил в тот день, принес конфеты и карточки оплаты мобильной связи для дочери, но ушел. После разговора с дочерью она ушла и только после этого узнала, что дочь погибла.

Следствие также нашло и допросило свидетелей, которые описали взаимоотношения Калинина и Самойловой. Были допрошены соседи, которые слышали крики и видели Калинина, рыдавшего возле тела Самойловой.

Судебно-медицинская экспертиза зафиксировала лишь многочисленные травмы тела умершей. Вопросов, могла ли она выпрыгнуть сама из окна или была сброшена насильно или в бессознательном состоянии, следствие не ставило, заключив, что та находилась без сознания.

Уголовное дело уменьшатся

Уже почти сразу, как в дело вступили защитники Олега Калинина — Михаил Чечеткин и Сергей Бородин — дело начало «разваливаться». Так, в июле 2010 г. районный суд удовлетворил жалобу адвоката Калинина, поданную в рамках ст. 125 УПК РФ. Суд признал незаконными действия следователя, который составил протокол задержания Калинина не в день его фактического задержания 03.09.2009, а спустя более 4,5 часов — 04.09.2009, что противоречило ч. 1 ст. 92 УПК РФ.

Кроме того, суд признал незаконными предъявление для опознания Калинина двум свидетелям, которым он якобы ранее помог достать наркотик, а также обыск в его жилище, поскольку все эти следственные действия были произведены в ночное время в отсутствие защитника. Вынося эти решения, суд всецело поддержал доводы защитника, сославшегося на определения Конституционного Суда РФ от 20.12.05 № 473-0, от 20.06.06 № 234-0, от 17.11.09 № 1522-0-0 и постановление от 27.06.2000 № 11-П.

Надо отметить, что судья, который в последующем рассматривал дело по существу, не обратил внимание на выводы своего коллеги, посчитав, что нарушения, допущенные следователем, не имеют существенного значения для дела. В июне 2011 г. тот же суд вынужден был констатировать практически полную несостоятельность обвинения.

Пособничество в приобретении вместо сбыта. Анализируя каждый эпизод отдельно, адвокат Калинина — Михаил Чечеткин — обратил внимание суда: утверждение, что Калинин сбыл тому или иному покупателю амфетамин по более высокой цене, следствие ни в одном из эпизодов не доказало и не указало, по какой цене он приобрел амфетамин. Адвокат отметил, что «не установив место приобретения Калининым амфетамина, обвинение не смогло представить ни одного доказательства того, что он вообще приобретал амфетамин в те даты и время, когда он якобы сбывал их с целью извлечения прибыли». Не было ни результатов оперативно-розыскной деятельности, ни свидетелей или иных доказательств. Данные в суде показания Шмелева говорили лишь о том, что иногда в начале года он продавал Калинину амфетамин и отрицал факт сбыта амфетамина Калинину во время, указанное следствием в инкриниминируемых преступлениях.

По уголовному делу, которое в ходе предварительного следствия было выделено в отдельное производство по факту сбыта амфетамина, обвинение самому Шмелеву в сбыте не предъявлялось, а по результатам расследования установить лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не представилось возможным.

Также адвокат обратил внимание, что по трем вменяемым Калинину преступлениям он обвиняется в совершении преступления в составе организованной группы с Ереминым, но при этом Еремину по данным эпизодам обвинение не предъявлено. Более того, ряд предъявленных эпизодов никак не мог быть квалифицирован как преступление, так как не был установлен факт сбыта криминообразующего объема амфетамина (не менее 0,2 г).

Адвокат также указал на ложность утверждения следствия, что Калинин и Еремин сами подыскивали приобретателей наркотика в каждом случае. Это доказывали не только данные свидетелями — покупателями амфетамина — показания, но и собственные доказательства следствия: расшифровки телефонных переговоров Калинина и Еремина с этими свидетелями.

Из них четко прослеживалось, что свидетели сами находили телефонный номер Еремина или Калинина через друзей и обращались к ним за приобретением небольшого количества наркотика для себя. Именно так действовала и агент оперативников, которая только после долгих уговоров Калинина, проявив настойчивость, добилась того, что он достал ей нужную дозу наркотика.

Надо также сказать, что адвокаты смогли подвергнуть сомнению результаты ОРД, протоколы досмотров, сумев в суде доказать, что приглашенные «представители общественности» (понятые), которые якобы присутствовали на этих действиях, не являются незаинтересованными лицами. Так, обратившись к архиву районного суда и проведя опрос среди коллег-адвокатов, защитники смогли установить, что те же понятые участвовали с теми же оперативниками в аналогичных мероприятиях. Но на вопрос защитника в суде, привлекались ли они ранее к участию в ОРД, «понятые» ответили отрицательно.

К сожалению, суд не принял эти доводы защиты и указал, что закон не ограничивает привлечение одних и тех же лиц в качестве понятых сколь угодно раз. Тем самым суд оставил без внимания ложь, произнесенную этими свидетелями в суде.

Однако работа защиты была сделана. Объем обвинения в отношении Калинина количественно уменьшился втрое, а качественно стал абсолютно другим.

По четырем эпизодам преступлений по п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ в июне 2011 г. суд вынес решение прекратить уголовное дело в связи с отказом гособвинителя от обвинения. По оставшимся двум эпизодам гособвинитель пришел к выводу о необходимости переквалификации действий Калинина на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ, т. е. на пособничество в приобретении наркотического средства, на чем с самого начала настаивала защита.

Убийства не было. Еще большей заслугой защиты можно назвать доказательство несостоятельности обвинения Калинина в убийстве Анны Самойловой. В данном случае защите пришлось заручиться помощью экспертов. Так, защитник отметил, что из «актов судебно-медицинского исследования трупа, заключения эксперта и протоколов допроса эксперта следует, что телесные повреждения, полученные Самойловой до падения с высоты, как могли, так и не могли сопровождаться потерей сознания и нахождением в беспомощном состоянии». Кроме того, выводы другой экспертизы и данные следственных экспериментов опровергали версию обвинения.

Из материалов дела

Из речи адвокатов:

«… Согласно актам судебно- медицинского исследования, заключениям и показаниям эксперта у Самойловой признаков отека гортани и асфиксии не обнаружено. Это не позволяет высказаться о том, что имела место потеря сознания и не позволяет высказаться о том, что Самойлова не могла совершать активные целенаправленные действия.

Согласно актам судебно-медицинского исследования, заключениям и показаниям эксперта Самойлова упала на ноги. Согласно протоколу осмотра места происшествия расстояние от места контакта с землей до стены дома — 2 м 79 см. Если следовать версии, что Калинин сбросил Самойлову, когда она находилась в бессознательном состоянии, он должен был взять ее за руки, высунуть из окна седьмого этажа на 2 м 79 см и отпустить ногами вниз. Всем понятно, что это физически невозможно, разве что если бы Калинин воспользовался неким краном.

В ходе судебного следствия провели следственный эксперимент. Манекен бросали два раза: первый раз — по версии Калинина, второй — по версии обвинения. Результаты сравнили с протоколом осмотра места происшествия. Все участники процесса, в том числе потерпевшая, убедились, что версия Калинина подтвердилась. Версия обвинения была опровергнута...

Показания и свидетелей, и потерпевшей — матери Самойловой — доказывают лишь факты присутствия Калинина в комнате Самойловой, ссоры между ними, причинения телесных повреждений в комнате и, впоследствии, присутствия Калинина на месте гибели Самойловой...».

Доводы защиты убедили и прокурора, который также посчитал необходимым переквалификацию действий Калинина с ч. 1 ст. 105 нач. 1 ст. 111 УК РФ.

«Задача была отсечь необоснованные обвинения»

Чечеткин Михаил Леонидович,
адвокат адвокатской конторы
«Бородин и партнеры» — филиала
Воронежской областной коллегии адвокатов

— Были ли у этого дела какие-либо особенности, которые, на Ваш взгляд, стоит отметить?
— Особенности были, причем крайне негативные. В ходе следствия, судебного рассмотрения дела и даже в период отбывания наказания на моего подзащитного и свидетелей оказывалось давление со стороны оперативников. Использовалось два метода: сделка (освобождение от уголовной ответственности либо УДО) и угроза.

Например, накануне допросов в суде сотрудники оперативной службы звонили свидетелям, говорили им, какие показания необходимо дать в суде, посещали свидетелей в камерах, вручали им распечатки показаний, которые следует дать в судебном заседании, встречали свидетелей у здания суда и др. После того, как судом было вынесено постановление об условно-досрочном освобождении подзащитного, постановление суда несколько дней под различными предлогами не исполнялось, а в последний день подзащитный был избит.

— На какие шаги защиты по данному делу Вы бы хотели обратить внимание коллег?
— Это скорее не конкретные шаги, а подход: максимальное внимание к деталям, пропитывание каждого документа в деле, его сопоставление с другими документами, поиск нарушений, противоречий, выявление фальсификации и дачи ложных показаний. В итоге обвинение и суд приходят к выводу, что лучше согласиться на предложение защиты, чем выносить сомнительный приговор и бояться его отмены.

— Вы рассчитывали на то, что прокурор откажется от обвинения в большей части и поддержит Вашу позицию?
— С самого начала задача была отсечь все необоснованные обвинения и добиться справедливого решения суда. Думается, что позиция прокурора — это итог в том числе и нашей работы, так как невозможно было отрицать очевидное.

— Насколько удовлетворена приговором потерпевшая — мать погибшей девушки?
— Первоначально она, естественно, была настроена решительно: убийца дочери никогда не должен выйти на свободу. Приняв участие в исследовании доказательств в условиях состязательности, она изменила свое мнение и не возражала против переквалификации обвинения моего подзащитного со статьи 105 на статью 111 УК РФ.

Эпилог

В июне 2011 г. районный суд вынес приговор, согласно которому Олег Калинин был признан виновным в преступлении, предусмотренном ч. 5. ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 2, ч. 5 ст. 33 — ч. 1 ст. 228 и ч. 1 ст. 111 УК РФ, а Михаил Еремин — в одном факте пособничества в приобретении и одном приобретении наркотического вещества.

Калинину было назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы, а Еремину — 1 год 10 месяцев. С учетом того, что оба отсидели в СИЗО почти 2 года, а суд принял решение об УДО, оба осужденных сейчас уже находятся на свободе.