Сбербанк России согласился: в доверенности могут быть неточности.

Так и хочется поставить гриф «Дело выиграно!»
Каждому известно, что если в доверенности неточно указан паспорт поверенного, то Сбербанк ее не примет, хоть умри.
Именно в такое положение попал старший соавтор этой статьи. Понятно, что  ему отказали. А почему собственно?
Адвокат Куприянов-старший обжаловал отказ в вышестоящий орган того же банка и получил ответ: «Вы что сами не понимаете? Ошибка же!» Пришлось перенести дискуссию в главный официоз страны «Российскую газету», где выступил адвокат Куприянов-младший. Проблема оказалась совершенно не частной, а, можно сказать, что имеющей «большое общественное звучание». Кто сам не попадал в подобные ситуации? Не в банке, так в ЖЭКе, не в ЖЭКе, так Росреестре… .

И  национальный банковский гигант, считающийся (может, уже зря?) оплотом формализма, принял аргументы адвокатов Алексея и Федора Куприяновых. Поступил по закону! Решение по повторной жалобе принято положительное, а доверенность с неточностью в номере паспорта — действительной.

Приводим расширенный вариант статьи в «РГ». Статья была рассчитана на «широкий круг читателей», но юристы легко поймут, какие правовые основания были приведены в жалобах.

Описки? Это — нормально!
 
Слезы на глазах старушки не показались мне слезами радости.
— Что случилось? – спросил я, когда пенсионерка остановилась на ступенях управы спального московского района.
— Старая я дура. Получила справку и не проверила сразу, а в ней моя квартира в адресе не правильно написана. Теперь надо ехать переделывать.

Справка, которую «завернули» в управе, на мой взгляд,  содержала вполне достаточно данных, чтобы четко идентифицировать предъявительницу. Тут и фамилия имя отчество, и год рождения, и адрес. По сути правильный адрес, кроме номера квартиры. Но, кто из жителей нашей необъятной страны станет спорить, что с тем, что документ с такой грубой ошибкой никуда не годен? Ошибка же? Квартира не та? Не та! Ну, и чем тут поможешь? Действительно бабушке придется справку заменять. Ехать на другой конец города, стоять в очереди … .

Но с того дня я как-то стал отмечать, запоминать  подобные казусы, и оказалось, что они носят массовый характер. Они – описки с опечатками — всегда и везде! Одни чиновники массово ошибаются, а другие — такие же чиновники массово отказывают в учете документов, с которых имеется хоть малейшая неточность.

Хорошо, если документ «свежий», ошибка выявлена быстро и заменить документ не представляет особого труда. А если ошибка обнаружилась в старом документе? Вот тут беда, так беда. Такой документ не заменишь. Придется обратиться в районный суд. Есть процедура признания судом так называемых «фактов имеющих юридическое значение». То есть идет человек с адвокатом и заявлением в суд, и суд устанавливает принадлежность документа именно вышеупомянутой  старушке, несмотря на то, что квартира в документе, который ей нужен для решения какого-либо важного бюрократического вопроса, указана неправильно. Просто! Всех дел — расходы на адвоката и несколько месяцев в суде.

К сожалению,  суд в «признании факта» откажет, если окажется, что новую справку хотя бы теоретически можно получить во внесудебном порядке.  Пусть самой судье ясно, что пока «во внесудебном порядке» походишь по архивам не одну пару обуви стопчешь и ничего не найдешь, а потом к ней же – в суд вернешься, но таков порядок. Не станем больше разбирать нюансы судебной процедуры.  Зададимся другим вопросом?

А что, в одном московском доме могут проживать две старушки одного года рождения с одинаковыми фамилиями именами и отчествами? А что, в здравом уме можно допустить, что одна старушка-«двойник» каким-то образом украла у своей полной тезки заготовленную той для себя  справку, принесла в управу и решила чужой справкой злоупотребить? Может быть такое?

Каждому понятно, что нет. И клерку понятно. Да в управе никто и не сомневался, что старушка одна и справка ее личная, но с опиской. Если бы сомневались, то должны были бы не возвращать справку для переделки, а заявить в полицию: «Караул! Мошенники!» Но никто нигде не заявляет. Прогоняют старушек из учреждения и все.

Могу привести и более свежий пример. Он произошел только что, в одном из московских Сбербанков. Сын много лет распоряжается счетом матери, каждые три года представляя в банк новую доверенность. Так положено, каждые три года – новую. Почему во всем мире доверенность может действовать бессрочно до отмены, а у нас только три года? Это вопрос особый и должен адресоваться законодателю. Кстати, прямо сейчас в гражданский кодекс, регулирующий вопросы доверенностей, вносятся изменения, уже прошло первое чтение. Но предельный срок опять остается «советский» – три года.  Мне кажется, в думе просто никто не подумал о международном опыте. Зачем  на ровном месте нужно ограничивать права гражданина? Если он хочет дать доверенность на три года, пусть дает на три. А если желает на десять, почему государство его ограничивает, почему диктует?  Но как бы там ни было очередная пятая подряд трехлетняя  доверенность в Сбербанк поступила.

— Ой, а у вас тут ошибка! – сообщил доверенному лицу милый молодой человек, чуть ли не высунувшись из своего окошка — В доверенности в номере вашего паспорта одна цифра не дописана. Нужно переделать!
— Как переделать? Матери 82 года, да она будет полгода переживать?
— Сочувствую, но ничем не могу помочь. Ошибки в доверенностях не допускаются.
— Вы сомневаетесь, что доверенность выдана мне? Фамилия, имя, отчество – правильны?
— Они указаны правильно.
— Мой адрес правильный, из того же моего паспорта?
— Правильный, совпадает с адресом в паспорте.
— Все другие реквизиты самого паспорта совпадают? Орган и дата выдачи, серия?
— Все совпадает…. Да, мы вас отлично помним, у нас-то нет никаких сомнений, что доверенность именно вам выдана, но в ней неточность, а неточностей быть не должно».

А почему собственно не должно? Кто сказал, что не должно?

Может быть, в  каком-либо действующем законе написано, что в документах не должно быть описок? Нет такого закона, и никогда не было, даже в самое бюрократическое советское время — не было. И подзаконных актов таких нет.
Правда есть ряд нормативных актов, запрещающих принимать документы с неоговоренными исправлениями. Оно и понятно. Исправление – умышленное действие исправителя. И странное. Если бы исправленную ошибку заметил сам автор документа, то конечно бы перепечатал или лишнюю печать и подпись рядом поставил.

Описка же – неумышленная оплошность, незамеченная автором. Мошенник бы как раз проверил бы все десять раз. Между исправлением и опиской нет ничего общего. С юридической точки зрения любой документ издается для того, чтобы подтверждать указанные в нем существенные юридические факты. И если эти факты документ подтверждает, то во всех второстепенных местах документа могут быть описки и опечатки.

Например, для доверенности существенными юридическими фактами являются описание личности, выдавшей доверенность, и лица, которому доверенность выдана. При этом паспортные данные доверенного лица вообще не являются обязательным реквизитом доверенности. Допускается для доверенности иная идентификация, например, адрес, год рождения, место рождения и проч. Доверитель даже не всегда знает паспортные данные своего поверенного. Например, паспортные данные адвокатов указывать, не принято.

Доверенность создается вовсе не для удостоверения номера паспорта доверенного лица, а для удостоверения его полномочий.  Да и сам работник сбербанка признал, что у него лично нет сомнений, что доверенность выдана именно предъявившему ее лицу. А раз нет сомнений, то отказ в выдачи денег по признаку мелкой описки незаконен.

В ответе на адвокатскую жалобу из Сбербанка ответили не по существу и без ссылок на нормативные акты. Примерно так: «Низ-з-зя! Просто даже не понятно, как вы этого не понимаете». Ну, что ж, мы, адвокаты, можем поставить за сам Сбербанк важные вопросы и в ответ привести более осмысленные аргументы.

Может ли исполнитель банка вдаваться в решение вопроса, какая описка в документе является серьезной ошибкой, а какая мелочью? Ведь сотрудник только проверяет соответствие доверенности закону по форме? Вот именно — проверяет. Самая простая проверка доверенности закону, какие там формулировки, какие реквизиты, какая печать и дата – уже может считаться первичной экспертизой.  Уже предполагает усмотрение «эксперта», пусть и самого мелкого клерка. И если у эксперта нет и, можно с уверенностью сказать, не может быть сомнений о личности поверенного, как в описанном случае, документ должен быть принят.

А если есть? А если сомнения у исполнителя есть, то он может посоветоваться с непосредственным руководителем. Важно это — недописанная цифра или даже ошибочная, когда все остальное полностью совпадает или нет? Для этого даже специальная служба в банках имеется и банковская специальность особая «риск-менеджмент» назвается.
Напомню, что, не признавая доверенности, банк фактически обвиняет обратившееся лицо в покушении на мошенничество. А, если есть такие основания — вызывайте полицию.

Более того, в Сбербанке каждая доверенность предполагает процедуру ее проверки службой безопасности. Банк,  как правило, звонит нотариусу или в консульство заграницей и проверяет сам факт выдачи доверенности. Почему же при этом нельзя заодно уточнить и номер паспорта, который всегда имеется в нотариальном или консульском деле, или иную выявившуюся неточность? Можно конечно было бы уточнить, но проще послать 82-летнего гражданина родной страны переделать документ, а потом, наиздевавшись, все равно нотариусу звонить – положено же.

Поставленная проблема мелких, ничего не значащих описок в документах мешает и бизнесу. Гробит дополнительно наш всемирно знаменитый «инвестиционный климат». Но именно в сфере бизнеса проблема описок сегодня особенно активно решается, и всегда в пользу индивидуальных предпринимателей и коммерческих организаций, причем вопреки желанию государственных органов добиться от «хозяйствующих субъектов» представления документов «без сучка и задоринки», либо наказать их рублем за каждый «заусенец».

В последних покушениях особенно отличается Федеральная налоговая служба. Если на какой-нибудь накладной в фамилии директора фирмы пропущена хоть одна буква, то даже при полном соответствии остальных реквизитов налоговики полагают, что документ подписан неуправомоченным лицом, и доначисляют проверяемой фирме налоги. Арбитражные суды раз за разом отменяют эти постановления.

А вот за граждан заступиться некому. Любая процедура судебного обжалования отказа в принятии той же доверенности существенно длиннее, чем переделка документа. Поэтому никто в суды не идет. Вот и распоясались чиновник и банкиры. Им-то прямая выгода. Первым можно ничего не делать, а вторые незаконно прикарманивают наши с вами деньги и стригут с них проценты.

А как решается этот вопрос на Западе? «В нашем банке проблем бы не возникло, — ответили в Бельгии, — а в госорганах нашего королевства тем более. У нас везде стараются разобраться по-существу». Примерно, такие же ответы были получены в Германии, и даже в бывшей советской Литве. Даже в Литве уже не сыщешь таких бюрократических препон. Заметим, что в авиабилете международной перевозки согласно международной же конвенции  в фамилии пассажира допускается до трех ошибочных букв. Повезло нам с конвенцией, а то бы самолеты пустыми бы летали.

Правда, нашелся один московский иностранец, который поддержал строгость российских порядков: «Вы понимаете. У нас на Западе все друг-другу доверяют, а у вас создается впечатление, что каждый старается другого обмануть и это не считается подлостью. Обязательно найдутся желающие злоупотребить любой поблажкой!» Показательно, что это сказал руководитель одной из инофирм, строивших здание Верховного суда.

Да, до европейского уровня доверия нам еще далеко, там нередко вообще обходятся без письменной доверенности. Опишу следующий случай. Несколько российских человек в итальянском порту в начале 90-х купили подержанные иномарки, заплатили деньги и стали на грузовом судне ждать погрузки. В это время у судна произошла утечка топлива в воду, и его от причала немедленно выгнали в открытое море. На берегу из всей группы случайно остался только один человек, который как раз машины еще не выбрал, и конечно он был без документов на чужие покупки. Так вот, отставший пассажир без всяких доверенностей, только на основании рассказа о случившемся, за два часа аннулировал все сделки и собрал все авансы со всех продавцов автомобилей.

Но в этой статье мы не говорим о доверии. Мы требует отказаться от возмутительного ничем не обоснованного формализма!
Следует отметить, что кое-что в этом направлении уже делается, в подзаконных актах ряда ведомств робко появились правила «работы над ошибками». Но в целом законодательство составлено так, как будто ошибок не бывает.

Что же делать?

Надо законодательно допустить ошибки в официальных документах. Надо просто признать, что они есть, что изжить их невозможно и не нужно. Второй шаг, следует обязать все принимающие официальные документы организации их оценивать, применяя общие критерии, а сами критерии опять же сформулировать в законе.

Как это может выглядеть на практике? Сотрудник принимающей организации находит ошибку, обводит ее красным карандашом, чтобы она не тиражировалась далее в базах данных и пишет на обороте краткую записку: В таком-то документе «квартира 8» указана ошибочно, но из штампа в паспорте заявителя установлено, что следует читать «квартира 18». Разве сложно? Аналогично и в электронном документообороте.

Запрещает ли такое поведение законодательство, действующее сегодня? Нет, нисколько!
И примерно так клерки всех контор решают  повсеместно подобные «вопросы». Но только не по инструкции, а после получения «барашка в бумажке». Даже термин для этого выработан всем известный. «Закрыть глаза» называется.

Сегодня вполне законное «прощение» ошибок — выгодный коррупционный бизнес мелких чиновников. Оказывается, описки всем выгодны! Всем, кроме нас с вами.