Найти юриста / адвоката / эксперта
Защита по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств (далее – наркопреступления) вызывает определенные сложности, поскольку нередко расследование данной категории дел связано с серьезными нарушениями.
Несмотря на то, что по уголовным делам установлен высокий стандарт доказывания, при расследовании наркопреступлений зачастую он не соблюдается, имеют место многочисленные нарушения, начинающиеся еще при выявлении и расследовании преступлений этой категории и заканчивающиеся судебным разбирательством и вынесением итогового процессуального решения.
В данной статье хотел бы остановиться на особенностях использования практики Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ) при осуществлении защиты по данным делам.
Несоблюдение оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Существенное значение по данным делам имеет не только соблюдение законности при непосредственном проведении оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ), но и обоснованность его проведения.
Как правило, основанием для проведения ОРМ является имеющаяся у правоохранительных органов информация о том, что лицо занимается сбытом наркотических средств. Обычно для этого составляются справка-меморандум, рапорт, в которых указываются сведения о наркопреступлении. При этом, обычно изложенные доводы ничем не подтверждаются, какие-либо доказательства отсутствуют.
В соответствии с правовой позицией, сформулированной Верховным Судом РФ, ОРМ могут быть проведены, а их результаты использованы при постановлении приговора, если соблюдены перечисленные в ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ об ОРД) основания их проведения и если полученные результаты свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о совершении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния (Определение Верховного Суда РФ от 12.03.2008 г. № 65-Дп07-13).
В соответствии с правовой позицией, сформулированной ЕСПЧ, любая предварительная информация, касающаяся существующего намерения совершить преступление, должна быть проверяема (Постановления ЕСПЧ от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации» § 49; от 26.10.2006 г. по делу «Худобин (Khudobin) против Российской Федерации» § 134; от 04.11.2010 г. по делу «Банникова (Bannikova) против Российской Федерации» § 40).
Национальные власти должны быть способны продемонстрировать на любой стадии, что они обладают достаточными основаниями для проведения оперативного мероприятия (Постановления ЕСПЧ от 05.02.2008 г. по делу «Раманаускас (Ramanauskas) против Литвы», § 63 и 64; от 01.07.2008 г. по делу «Малининас против Литвы» (Malininas v. Lithuania), § 36).
Показания оперативных работников о наличии информации об участии лица в торговле наркотиками и заявление закупщика о согласии участвовать в ОРМ не являются достаточными основаниями для проведения закупки (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.04.2013 г. № 50-Д13-33).
Таким образом, проведение ОРМ без наличия объективной и подтвержденной информацией о подготовке к совершению преступления ведет к нарушению п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенции).
Законность проведения ОРМ. Необходимым условием законности проведения ОРМ является соблюдение оснований для проведения ОРМ, предусмотренных ст. 7 ФЗ об ОРД, и выполнение требований ч. 7 ст. 8 указанного закона, в соответствии с которой, ОРМ проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.
О необходимости соблюдения данного условия указано в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», в п. 7.1 Обзора судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.06.2012 г. (далее – Обзора)).
Вместе с тем, встречаются случаи, когда постановление о проведении ОРМ утверждается не руководителем органа, а другими лицами.
По этому поводу ЕСПЧ отмечал, что ни ФЗ об ОРД, ни иные акты не предусматривают достаточных гарантий относительно проверочных закупок, и подчеркивал необходимость получения санкции суда или другого независимого органа и контроля с их стороны (Постановления ЕСПЧ от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации», § 46 и 47; от 26.10.2006 г. по делу «Худобин (Khudobin) против Российской Федерации», § 135; от 04.11.2010 г. по делу «Банникова (Bannikova) против Российской Федерации», § 49-50).
ЕСПЧ подчеркнул, что большинство систем правосудия требует получения санкции на проверочные закупки и аналогичные негласные мероприятия у судьи или прокурора. Российская система, в которой проверочные закупки и оперативные эксперименты всецело относятся к компетенции органов оперативно-розыскной деятельности, расходится с практикой, принятой большинством государств-участников. ЕСПЧ полагает, что этот недостаток отражает структурное уклонение от обеспечения гарантий против милицейской провокации (Постановление ЕСПЧ от 02.10.2012 г. по делу «Веселов и другие (Veselov and Others) против Российской Федерации», § 105-106).
Осуществление провокации. Нередко при раскрытии наркопреступлений сотрудниками правоохранительных органов используется провокация. Как правило, в уголовном деле отсутствует достоверная информация о том, что человек действительно занимался распространением наркотических средств и совершил бы преступление без привлечения оперативными сотрудниками покупателей, спровоцировавших совершение преступления.
Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, исходя из требований справедливого суда согласно ст. 6 Конвенции общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации правоохранительных органов (Определение Верховного Суда РФ от 05.11.2013 г. № 46-Д13-23).
Под провокацией сбыта судам следует понимать подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, направленных на передачу наркотических средств сотрудникам правоохранительных органов (или лицам, привлекаемым для проведения ОРМ) (п. 7.2 Обзора).
В соответствии с правовой позицией, сформулированной ЕСПЧ, применение агентов под прикрытием должно быть ограничено; сотрудники милиции могут действовать тайно, но не заниматься подстрекательством (Постановление ЕСПЧ от 09.06.1998 г. по делу «Тейшейра де Кастро [против Португалии]» (Teixeira de Castro [v. Portugal]), § 36).
Если преступление было предположительно спровоцировано действиями тайных агентов, и ничто не предполагает, что оно было бы совершено и без какого-либо вмешательства, то эти действия уже не являются деятельностью тайного агента и представляют собой подстрекательство к совершению преступления. Подобное вмешательство и использование его результатов в уголовном процессе могут привести к тому, что будет непоправимо подорван принцип справедливости судебного разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 09.06.1998 г. по делу «Тейшейра де Кастро против Португалии», p. 1463-1464, § 38-39, от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации», § 47).
Из требований справедливого суда согласно ст. 6 Конвенции вытекает, что общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации органов полиции.
Использование «засекреченных» свидетелей. По делам о наркопреступлениях, как правило всегда выступают анонимные или «засекреченные» свидетели, якобы с целью обеспечения их безопасности, без какого-либо достоверного подтверждения наличия реальных угроз.
Участие свидетеля в уголовном деле под псевдонимом предусмотрено национальным законодательством многих стран, однако в российской практике зачастую сохранение в тайне «засекреченных» свидетелей обвинения производится не в целях их безопасности, а с целью дачи ложных показаний и избежания уголовной ответственности, что допускает возможность злоупотреблений.
Согласно ч. 11 ст. 3 приложения к Рекомендации № R (97) 13 по вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты анонимность должна предоставляться только в случаях, когда компетентный судебный орган, заслушав все заинтересованные стороны, установит, что жизнь и свобода лица подвергаются серьезному риску или, в случае с агентом под прикрытием, его возможностям продолжить работу в дальнейшем может быть нанесен значительный ущерб; предоставленные доказательства имеют решающее значение по делу, а доверие к лицу, их давшему, не вызывает сомнения.
Для соответствия международно-правовым и конституционным нормам применение указанной меры по защите свидетеля должно быть обставлено дополнительными гарантиями, чтобы процедура судопроизводства была в целом справедливой (Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 г. № 240-О; Постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов»).
ЕСПЧ признал, что в таких делах п. 1 ст. 6 Конвенции, взятый в совокупности с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции, требует, чтобы препятствия, в рамках которых действует сторона защиты, были надлежащим образом уравновешены процедурами, которых должны придерживаться судебные органы. Заявителю и его защите не должны препятствовать в проверке достоверности показаний анонимного свидетеля (Постановления ЕСПЧ от 20.111989 г. по делу «Костовски против Нидерландов» (Kostowski v. the Netherlands), Series A, № 166, p. 20, § 42; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 76).
ЕСПЧ указал, что при анализе причин для дачи свидетельских показаний анонимно необходимо установить, каким образом следователь и судья оценили разумность личных опасений свидетелей (Постановление ЕСПЧ от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 77).
Никакое осуждение не должно основываться исключительно или в решающей степени на показаниях анонимных свидетелей (Постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», p. 712, § 54-55).
Европейский суд постановил, что показания, полученные от свидетелей в условиях, при которых права стороны защиты не могут быть обеспечены в пределах, обычно требуемых Конвенцией, должны рассматриваться с исключительной осторожностью (Постановления ЕСПЧ от 26.03.1996 г. по делу «Доорсон против Нидерландов» (Doorson v. the Netherlands), § 76; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 77).
Сама процедура допроса засекреченного свидетеля должна быть максимально приближена к допросу обычного свидетеля. Подсудимому и его защитнику должна быть представлена возможность не только выслушать свидетеля, но и задавать ему вопросы напрямую.
При этом, в качестве общего правила требования п. 1 и подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции считаются исполненными, если обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания свидетелей, данные против него, и задавать им вопросы на любой стадии разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 15.06.1992 г. по делу «Люди против Швейцарии» (Ludi v. Switzerland), Series A, № 238, с. 21, § 49; от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», p. 711, § 51; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии» § 75).
Таким образом, сохранение в тайне сведений о засекреченных свидетелях зачастую связано с ограничением прав граждан и влечет нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Оглашение показаний свидетелей. Нередко при рассмотрении дел о нарокопреступлениях суды вместо допроса свидетелей довольствуются оглашением их показаний, что существенно ограничивает право на защиту.
Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей (подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции, подп. «e» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). ЕСПЧ неоднократно подчеркивал важность соблюдения данного права: подсудимый должен иметь адекватную и надлежащую возможность оспаривать показания, которые дает против него свидетель, и задавать ему вопросы, при получении показаний или на более поздней стадии разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», § 51; от 15.06.1992 г. по делу «Люди против Швейцарии» (Ludi v. Switzerland), § 49, Series A, № 238).
Прецедентная практика Европейского Суда в соответствии с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции требует, чтобы обвиняемый располагал адекватной возможностью допроса свидетеля, или того, чтобы он был допрошен на той или иной стадии разбирательства, и является предпочтительным, чтобы такой допрос имел место в ходе состязательного разбирательства перед независимым и беспристрастным судом (Постановление ЕСПЧ от 14.01.2010 г. по делу «Мельников (Melnikov) против Российской Федерации» (жалоба № 23610/03) § 74).
Согласно позиции ЕСПЧ постановление обвинительного приговора исключительно или в решающей степени на показаниях, данных лицом, которое обвиняемый не имел возможности допросить является нарушением, не совместимым с гарантиями, предусмотренными ст. 6 Конвенции (Постановления ЕСПЧ от 24.11.1986 г. по делу «Унтерпертингер против Австрии» (Unterpertinger v. Austria), § 31-33, Series A, № 110; от 20.09.1993 г. по делу «Саиди против Франции» ({Saidi} v. France), § 43-44, Series A, № 261-C; от 27.02.2001 г. по делу «Лука против Италии» ({Luca} v. Italy), жалоба № 33354/96, § 40, ECHR 2001-II; от 31.10.2001 г. по делу «Солаков против бывшей югославской республики Македонии» (Solakov v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба № 47023/99, § 57, ECHR 2001-X).
ЕСПЧ отметил, что именно на власти лежит обязанность принять разумные меры для обеспечения присутствия свидетелей в суде Постановление ЕСПЧ от 08.06.2006 г. по делу «Бонев против Болгарии» (Bonev v. Bulgaria), жалоба № 60018/00, § 43).
Государства-участники обязаны принимать позитивные меры и обеспечить возможность допроса свидетелей обвинения потерпевшим или его право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, проявляя достаточную тщательность для обеспечения того, чтобы права, гарантированные ст. 6 Конвенции, осуществлялись эффективным способом (Постановление ЕСПЧ от 17.06.2001 г. по делу «Саадак и другие против Турции» (Sadak и Others v. Turkey), жалобы № 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, § 67).
Права защиты ограничиваются в степени, не совместимой с гарантиями, предусмотренными ст. 6 Конвенции, если осуждение основано исключительно или в значительной степени на показаниях лица, которое обвиняемый не мог допросить или не имел права на то, чтобы оно было допрошено, в ходе расследования или судебного разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 19.12.1990 г. по делу «Дельта против Франции» (Delta v. France), Series A, № 191-A, p. 16, § 37; от 19.02.1991 г. по делу «Исгро против Италии» (Isgrr v. Italy), Series A, № 194-A, p. 13, § 35; от 04.12.2008 г. по делу «Трофимов (Trofimov) против Российской Федерации», § 33).
Необеспечение судом явки свидетеля и оглашение его показаний свидетельствует о том, что суды страны проявили явную небрежность в отношении своей обязанности обеспечить заявителю эффективную возможность допросить свидетеля, показывающего против него, и оспорить его показания (Постановления ЕСПЧ от 04.12.2008 г. по делу «Трофимов (Trofimov) против Российской Федерации» § 36; от 12.04.2007 г. по делу «Пело против Эстонии» (Pello v. Estonia), жалоба № 11423/03, § 34).
Нарушение порядка назначения и проведения экспертиз. По делам о наркопреступлениям подозреваемый (обвиняемый) и его защитник нередко знакомятся с постановлением о назначении экспертизы лишь после проведения самой экспертизы, что является нарушением требований ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Конвенции, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 198 УПК РФ, п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам».
Данное обстоятельство нарушает права подозреваемого (обвиняемого) и лишает его возможности реализовать свои права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ и должно повлечь признание заключение эксперта недопустимым доказательством.
Конституционный Суд РФ отметил, что ознакомление подозреваемого, обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы после ее производства должно расцениваться как недопустимое нарушение права на защиту, принципа состязательности и равноправия сторон (Определение Конституционного Суда РФ от 18.06.2004 г. № 206-О; Определение Конституционного Суда РФ от 15.11.2007 г. № 762-О-О).
Отказ в удовлетворении ходатайств защиты. Оставление судом без надлежащей оценки доводов защитника, изложенных в ходатайстве, свидетельствует о несправедливом судебном разбирательстве и нарушении судом п.п. 1 и 3 ст. 6 Конвенции.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 04.11.2004 г. № 430-О, «необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной».
Действия суда по отклонению ходатайств, непринятие во внимание и оставление без оценки доказательств, на которые ссылается защитник влечет нарушение права предоставлять доказательства, которые не содержат каких-либо положений, предполагающих право суда произвольно отклонить соответствующие ходатайства (Определение Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 г. № 972-О-О).
Непринятие во внимание доводов защиты. Суд должен проверить ключевые аргументы сторон, и, при вынесении решения, суд должен недвусмысленно указать, почему он принимает позицию одной стороны, и не принимает доводы другой стороны. В противном случае речь идет о нарушении права на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции).
В целом, существующая российская практика при рассмотрении дел о наркопреступлениях противоречит практике ЕСПЧ и нарушает права граждан на справедливое судебное разбирательство. Для изменения существующей ситуации важно при осуществлении защиты использовать международные стандарты.
Несмотря на то, что по уголовным делам установлен высокий стандарт доказывания, при расследовании наркопреступлений зачастую он не соблюдается, имеют место многочисленные нарушения, начинающиеся еще при выявлении и расследовании преступлений этой категории и заканчивающиеся судебным разбирательством и вынесением итогового процессуального решения.
В данной статье хотел бы остановиться на особенностях использования практики Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ) при осуществлении защиты по данным делам.
Несоблюдение оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Существенное значение по данным делам имеет не только соблюдение законности при непосредственном проведении оперативно-розыскного мероприятия (ОРМ), но и обоснованность его проведения.
Как правило, основанием для проведения ОРМ является имеющаяся у правоохранительных органов информация о том, что лицо занимается сбытом наркотических средств. Обычно для этого составляются справка-меморандум, рапорт, в которых указываются сведения о наркопреступлении. При этом, обычно изложенные доводы ничем не подтверждаются, какие-либо доказательства отсутствуют.
В соответствии с правовой позицией, сформулированной Верховным Судом РФ, ОРМ могут быть проведены, а их результаты использованы при постановлении приговора, если соблюдены перечисленные в ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – ФЗ об ОРД) основания их проведения и если полученные результаты свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о совершении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния (Определение Верховного Суда РФ от 12.03.2008 г. № 65-Дп07-13).
В соответствии с правовой позицией, сформулированной ЕСПЧ, любая предварительная информация, касающаяся существующего намерения совершить преступление, должна быть проверяема (Постановления ЕСПЧ от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации» § 49; от 26.10.2006 г. по делу «Худобин (Khudobin) против Российской Федерации» § 134; от 04.11.2010 г. по делу «Банникова (Bannikova) против Российской Федерации» § 40).
Национальные власти должны быть способны продемонстрировать на любой стадии, что они обладают достаточными основаниями для проведения оперативного мероприятия (Постановления ЕСПЧ от 05.02.2008 г. по делу «Раманаускас (Ramanauskas) против Литвы», § 63 и 64; от 01.07.2008 г. по делу «Малининас против Литвы» (Malininas v. Lithuania), § 36).
Показания оперативных работников о наличии информации об участии лица в торговле наркотиками и заявление закупщика о согласии участвовать в ОРМ не являются достаточными основаниями для проведения закупки (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.04.2013 г. № 50-Д13-33).
Таким образом, проведение ОРМ без наличия объективной и подтвержденной информацией о подготовке к совершению преступления ведет к нарушению п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенции).
Законность проведения ОРМ. Необходимым условием законности проведения ОРМ является соблюдение оснований для проведения ОРМ, предусмотренных ст. 7 ФЗ об ОРД, и выполнение требований ч. 7 ст. 8 указанного закона, в соответствии с которой, ОРМ проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.
О необходимости соблюдения данного условия указано в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», в п. 7.1 Обзора судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.06.2012 г. (далее – Обзора)).
Вместе с тем, встречаются случаи, когда постановление о проведении ОРМ утверждается не руководителем органа, а другими лицами.
По этому поводу ЕСПЧ отмечал, что ни ФЗ об ОРД, ни иные акты не предусматривают достаточных гарантий относительно проверочных закупок, и подчеркивал необходимость получения санкции суда или другого независимого органа и контроля с их стороны (Постановления ЕСПЧ от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации», § 46 и 47; от 26.10.2006 г. по делу «Худобин (Khudobin) против Российской Федерации», § 135; от 04.11.2010 г. по делу «Банникова (Bannikova) против Российской Федерации», § 49-50).
ЕСПЧ подчеркнул, что большинство систем правосудия требует получения санкции на проверочные закупки и аналогичные негласные мероприятия у судьи или прокурора. Российская система, в которой проверочные закупки и оперативные эксперименты всецело относятся к компетенции органов оперативно-розыскной деятельности, расходится с практикой, принятой большинством государств-участников. ЕСПЧ полагает, что этот недостаток отражает структурное уклонение от обеспечения гарантий против милицейской провокации (Постановление ЕСПЧ от 02.10.2012 г. по делу «Веселов и другие (Veselov and Others) против Российской Федерации», § 105-106).
Осуществление провокации. Нередко при раскрытии наркопреступлений сотрудниками правоохранительных органов используется провокация. Как правило, в уголовном деле отсутствует достоверная информация о том, что человек действительно занимался распространением наркотических средств и совершил бы преступление без привлечения оперативными сотрудниками покупателей, спровоцировавших совершение преступления.
Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, исходя из требований справедливого суда согласно ст. 6 Конвенции общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации правоохранительных органов (Определение Верховного Суда РФ от 05.11.2013 г. № 46-Д13-23).
Под провокацией сбыта судам следует понимать подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, направленных на передачу наркотических средств сотрудникам правоохранительных органов (или лицам, привлекаемым для проведения ОРМ) (п. 7.2 Обзора).
В соответствии с правовой позицией, сформулированной ЕСПЧ, применение агентов под прикрытием должно быть ограничено; сотрудники милиции могут действовать тайно, но не заниматься подстрекательством (Постановление ЕСПЧ от 09.06.1998 г. по делу «Тейшейра де Кастро [против Португалии]» (Teixeira de Castro [v. Portugal]), § 36).
Если преступление было предположительно спровоцировано действиями тайных агентов, и ничто не предполагает, что оно было бы совершено и без какого-либо вмешательства, то эти действия уже не являются деятельностью тайного агента и представляют собой подстрекательство к совершению преступления. Подобное вмешательство и использование его результатов в уголовном процессе могут привести к тому, что будет непоправимо подорван принцип справедливости судебного разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 09.06.1998 г. по делу «Тейшейра де Кастро против Португалии», p. 1463-1464, § 38-39, от 15.12.2005 г. по делу «Ваньян (Vanyan) против Российской Федерации», § 47).
Из требований справедливого суда согласно ст. 6 Конвенции вытекает, что общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации органов полиции.
Использование «засекреченных» свидетелей. По делам о наркопреступлениях, как правило всегда выступают анонимные или «засекреченные» свидетели, якобы с целью обеспечения их безопасности, без какого-либо достоверного подтверждения наличия реальных угроз.
Участие свидетеля в уголовном деле под псевдонимом предусмотрено национальным законодательством многих стран, однако в российской практике зачастую сохранение в тайне «засекреченных» свидетелей обвинения производится не в целях их безопасности, а с целью дачи ложных показаний и избежания уголовной ответственности, что допускает возможность злоупотреблений.
Согласно ч. 11 ст. 3 приложения к Рекомендации № R (97) 13 по вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты анонимность должна предоставляться только в случаях, когда компетентный судебный орган, заслушав все заинтересованные стороны, установит, что жизнь и свобода лица подвергаются серьезному риску или, в случае с агентом под прикрытием, его возможностям продолжить работу в дальнейшем может быть нанесен значительный ущерб; предоставленные доказательства имеют решающее значение по делу, а доверие к лицу, их давшему, не вызывает сомнения.
Для соответствия международно-правовым и конституционным нормам применение указанной меры по защите свидетеля должно быть обставлено дополнительными гарантиями, чтобы процедура судопроизводства была в целом справедливой (Определение Конституционного Суда РФ от 21.04.2005 г. № 240-О; Постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов»).
ЕСПЧ признал, что в таких делах п. 1 ст. 6 Конвенции, взятый в совокупности с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции, требует, чтобы препятствия, в рамках которых действует сторона защиты, были надлежащим образом уравновешены процедурами, которых должны придерживаться судебные органы. Заявителю и его защите не должны препятствовать в проверке достоверности показаний анонимного свидетеля (Постановления ЕСПЧ от 20.111989 г. по делу «Костовски против Нидерландов» (Kostowski v. the Netherlands), Series A, № 166, p. 20, § 42; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 76).
ЕСПЧ указал, что при анализе причин для дачи свидетельских показаний анонимно необходимо установить, каким образом следователь и судья оценили разумность личных опасений свидетелей (Постановление ЕСПЧ от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 77).
Никакое осуждение не должно основываться исключительно или в решающей степени на показаниях анонимных свидетелей (Постановление ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», p. 712, § 54-55).
Европейский суд постановил, что показания, полученные от свидетелей в условиях, при которых права стороны защиты не могут быть обеспечены в пределах, обычно требуемых Конвенцией, должны рассматриваться с исключительной осторожностью (Постановления ЕСПЧ от 26.03.1996 г. по делу «Доорсон против Нидерландов» (Doorson v. the Netherlands), § 76; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии», § 77).
Сама процедура допроса засекреченного свидетеля должна быть максимально приближена к допросу обычного свидетеля. Подсудимому и его защитнику должна быть представлена возможность не только выслушать свидетеля, но и задавать ему вопросы напрямую.
При этом, в качестве общего правила требования п. 1 и подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции считаются исполненными, если обвиняемый имел адекватную и надлежащую возможность оспорить показания свидетелей, данные против него, и задавать им вопросы на любой стадии разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 15.06.1992 г. по делу «Люди против Швейцарии» (Ludi v. Switzerland), Series A, № 238, с. 21, § 49; от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», p. 711, § 51; от 28.02.2006 г. по делу «Красники (Krasniki) против Чехии» § 75).
Таким образом, сохранение в тайне сведений о засекреченных свидетелях зачастую связано с ограничением прав граждан и влечет нарушение права на справедливое судебное разбирательство.
Оглашение показаний свидетелей. Нередко при рассмотрении дел о нарокопреступлениях суды вместо допроса свидетелей довольствуются оглашением их показаний, что существенно ограничивает право на защиту.
Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей (подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции, подп. «e» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). ЕСПЧ неоднократно подчеркивал важность соблюдения данного права: подсудимый должен иметь адекватную и надлежащую возможность оспаривать показания, которые дает против него свидетель, и задавать ему вопросы, при получении показаний или на более поздней стадии разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 23.04.1997 г. по делу «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов», § 51; от 15.06.1992 г. по делу «Люди против Швейцарии» (Ludi v. Switzerland), § 49, Series A, № 238).
Прецедентная практика Европейского Суда в соответствии с подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции требует, чтобы обвиняемый располагал адекватной возможностью допроса свидетеля, или того, чтобы он был допрошен на той или иной стадии разбирательства, и является предпочтительным, чтобы такой допрос имел место в ходе состязательного разбирательства перед независимым и беспристрастным судом (Постановление ЕСПЧ от 14.01.2010 г. по делу «Мельников (Melnikov) против Российской Федерации» (жалоба № 23610/03) § 74).
Согласно позиции ЕСПЧ постановление обвинительного приговора исключительно или в решающей степени на показаниях, данных лицом, которое обвиняемый не имел возможности допросить является нарушением, не совместимым с гарантиями, предусмотренными ст. 6 Конвенции (Постановления ЕСПЧ от 24.11.1986 г. по делу «Унтерпертингер против Австрии» (Unterpertinger v. Austria), § 31-33, Series A, № 110; от 20.09.1993 г. по делу «Саиди против Франции» ({Saidi} v. France), § 43-44, Series A, № 261-C; от 27.02.2001 г. по делу «Лука против Италии» ({Luca} v. Italy), жалоба № 33354/96, § 40, ECHR 2001-II; от 31.10.2001 г. по делу «Солаков против бывшей югославской республики Македонии» (Solakov v. former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба № 47023/99, § 57, ECHR 2001-X).
ЕСПЧ отметил, что именно на власти лежит обязанность принять разумные меры для обеспечения присутствия свидетелей в суде Постановление ЕСПЧ от 08.06.2006 г. по делу «Бонев против Болгарии» (Bonev v. Bulgaria), жалоба № 60018/00, § 43).
Государства-участники обязаны принимать позитивные меры и обеспечить возможность допроса свидетелей обвинения потерпевшим или его право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, проявляя достаточную тщательность для обеспечения того, чтобы права, гарантированные ст. 6 Конвенции, осуществлялись эффективным способом (Постановление ЕСПЧ от 17.06.2001 г. по делу «Саадак и другие против Турции» (Sadak и Others v. Turkey), жалобы № 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, § 67).
Права защиты ограничиваются в степени, не совместимой с гарантиями, предусмотренными ст. 6 Конвенции, если осуждение основано исключительно или в значительной степени на показаниях лица, которое обвиняемый не мог допросить или не имел права на то, чтобы оно было допрошено, в ходе расследования или судебного разбирательства (Постановления ЕСПЧ от 19.12.1990 г. по делу «Дельта против Франции» (Delta v. France), Series A, № 191-A, p. 16, § 37; от 19.02.1991 г. по делу «Исгро против Италии» (Isgrr v. Italy), Series A, № 194-A, p. 13, § 35; от 04.12.2008 г. по делу «Трофимов (Trofimov) против Российской Федерации», § 33).
Необеспечение судом явки свидетеля и оглашение его показаний свидетельствует о том, что суды страны проявили явную небрежность в отношении своей обязанности обеспечить заявителю эффективную возможность допросить свидетеля, показывающего против него, и оспорить его показания (Постановления ЕСПЧ от 04.12.2008 г. по делу «Трофимов (Trofimov) против Российской Федерации» § 36; от 12.04.2007 г. по делу «Пело против Эстонии» (Pello v. Estonia), жалоба № 11423/03, § 34).
Нарушение порядка назначения и проведения экспертиз. По делам о наркопреступлениям подозреваемый (обвиняемый) и его защитник нередко знакомятся с постановлением о назначении экспертизы лишь после проведения самой экспертизы, что является нарушением требований ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 6 Конвенции, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 198 УПК РФ, п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам».
Данное обстоятельство нарушает права подозреваемого (обвиняемого) и лишает его возможности реализовать свои права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ и должно повлечь признание заключение эксперта недопустимым доказательством.
Конституционный Суд РФ отметил, что ознакомление подозреваемого, обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы после ее производства должно расцениваться как недопустимое нарушение права на защиту, принципа состязательности и равноправия сторон (Определение Конституционного Суда РФ от 18.06.2004 г. № 206-О; Определение Конституционного Суда РФ от 15.11.2007 г. № 762-О-О).
Отказ в удовлетворении ходатайств защиты. Оставление судом без надлежащей оценки доводов защитника, изложенных в ходатайстве, свидетельствует о несправедливом судебном разбирательстве и нарушении судом п.п. 1 и 3 ст. 6 Конвенции.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 04.11.2004 г. № 430-О, «необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая должна быть справедливой, полной и эффективной».
Действия суда по отклонению ходатайств, непринятие во внимание и оставление без оценки доказательств, на которые ссылается защитник влечет нарушение права предоставлять доказательства, которые не содержат каких-либо положений, предполагающих право суда произвольно отклонить соответствующие ходатайства (Определение Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 г. № 972-О-О).
Непринятие во внимание доводов защиты. Суд должен проверить ключевые аргументы сторон, и, при вынесении решения, суд должен недвусмысленно указать, почему он принимает позицию одной стороны, и не принимает доводы другой стороны. В противном случае речь идет о нарушении права на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции).
В целом, существующая российская практика при рассмотрении дел о наркопреступлениях противоречит практике ЕСПЧ и нарушает права граждан на справедливое судебное разбирательство. Для изменения существующей ситуации важно при осуществлении защиты использовать международные стандарты.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Алексей Валерьевич, очень интересный обзор, добавил его в избранное, однако для полной универсальности не хватает постановления Эркапич против Хорватии, в противовес когда суды РФ оглашенным показаниям данным на предварительном следствии, верят больше, чем показаниям свидетеля данным на суде в живую.
Уважаемый Василий Валерьевич, не в бровь а в глаз!
Уважаемый Алексей Валерьевич, к сожалению, дела хоть как-то связанные с наркотиками для многих изначально обречены «на успех», т.е. вероятность того, что по ним будет обвинительный приговор очень высока. На мой взгляд это во многом связанно с тем, что наше государство, в лице правоохранительных органов и судей, изначально настроено «наказать», и показать всем, какая продуктивная борьба идёт с наркотиками, злом № 1 в мире.
Руководствуясь принципом «на войне все средства хороши», права подозреваемых (обвиняемых) нарушаются практически на всех стадиях и решения ЕСПЧ не смогут разорвать этот порочный круг.(shake)
Алёна Александровна, мне кажется, что практика ЕСПЧ убедительно показывает, как разорвать этот порочный круг. Другое дело, что несмотря на констатацию ЕСПЧ системных проблем, Россия не спешит принимать конкретных мер. Но в любом случае, мне видится важным использование практики ЕСПЧ при осуществлении защиты.
Россия не спешит принимать конкретных мерПочему не спешит, очень даже спешит !!! Уже даже приняла, дальше будет только «лучше» :)
Уважаемый Алексей Валерьевич, хороша теория, жаль, что к практике российской судебной системы не имеет отношения. Ни один российский суд не признает факта провокации при ее объективном наличии.
Уважаемый Владимир Юрьевич, признает, бывает и такое, если следствие допустит грубые процнарушения и дело уже ничем не спасти. В таких ситуациях господход к правосудию утрачивается, потому что все можно спереть на козла отпущения — конкретного следователишку-недоучку.
Уважаемый Владимир Юрьевич, не могу с вами согласиться. Верховный Суд РФ неоднократно указывал на существующую практику провокаций при расследовании наркопреступлений. Ссылаясь в том числе и на ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и на требования справедливого суда: общественные интересы в борьбе против наркоторговли не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации органов полиции. И исключал из приговора покушение на незаконный сбыт наркотического средства, эпизоды. И это уже немало, поскольку у нас ведь не бывает оправдательных приговоров, да еще и по таким статьям (Определение Верховного Суда РФ от 05.03.2013 г. N 5-Д13-8; Определение Верховного Суда РФ от 20.12.2012 г. N 50-Д12-105; Определение Верховного Суда РФ от 04.12.2012 г. N 50-Д12-91 и другие).
Все мы знаем существующую практику расследования наркопреступлений, поэтому даже если ее изменить не в наших силах, то бороться против этой практики ведь мы можем.
Уважаемый Алексей Валерьевич, хороший и вправду обзор. спасибо… только вотбороться против этой практикиодними обзорами в поданных ходатайствах и жалобах на сегодняшний день достаточно песперспективно. Это не значит. что надо молчать, но и понимать тщетность этих мер при существующем подходе в оценке доводов защиты тоже необходимо в уголовных делах по крайней мере.
Статья крайне хороша, но...
↓ Читать полностью ↓
презумпция невиновности в судебной практике превратилась в презумпцию вины.
неоднократно пытался применять Конвенцию при защите, однако несколько раз «получал» — «что -что вы там сказали — конвенция — какая такая конвенция — европейский суд, адвокат, вы вообще где сейчас — что вы суд пытаетесь ввести в заблуждение, вам что российского законодательства мало..., и вам обвиняемый еще и деньги за работу платит????....» и в добавление, любимая статья:
В соответствии со ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод — «Право на эффективное средство правовой защиты» — «Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве», поскольку эффективная защита возможна только в случае принятия мотивированного процессуального акта (отражено в постановлении ЕСПЧ по делу «Хаджианастасиу против Греции», Постановление ЕСПЧ по делу №49684/99 «Хирвисаари против Финляндии», Постановление ЕСПЧ по делу № 184/02 «Кузнецов и другие против РФ», Постановление Конституционного суда №4-П от 12 марта 2001 г.).
и еще небольшая цитата про клетку)
«Считаю, что до того момента когда вина в совершении преступления не будет установлена судом, как того требует ст. 49 Конституции РФ, любое содержание за решеткой в ходе судебного разбирательства, когда как установлено законом стороны равны перед законом и судом, нахождение подозреваемого за решеткой умаляет его права как человека и равноправного гражданина, поскольку унижает его честь и личное достоинство, сравнивая его с «животным» требующим содержание в клетке.
В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 „О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации“ — «В практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека к „бесчеловечному обращению“ относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания. Следует учитывать, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности».
Судом в удовлетворении ходатайства о человечном отношении к подозреваемому было отказано.»
несколько раз предлагал суду поменяться местами, дабы «обеспечить безопасность суда» однако, это не вызывало должного результата и все оставалось на своих местах: один в клетке, другой в мантии...)
Крайне интересное дело было по административке, постараюсь тоже как нибудь отписаться.
несколько раз предлагал суду поменяться местами, дабы «обеспечить безопасность суда»Отлично! Возьму на вооружение (handshake)
К сожалению, наши суды, и вся правохоронительная система, всё дальше и дальше удаляются от Права, всё больше приближаясь к холопскому послушанию, и соревнованию в предугадывании любого каприза руковода.
И ещё более огорчительно то, что большинство электората, всё так же бездумно одобряют любой начальственный бред, даже не задумываясь о том, что они сами, своим вселенским соглашательством поддерживают и даже стимулируют собственную репрессивную систему, уже фактически сложившуюся в нашем повседневном зазеркалье, где черное уже давно называют белым, а белого уже почти не существует...
несколько раз предлагал суду поменяться местами, дабы «обеспечить безопасность суда» Уважаемый Иван Николаевич, при случае или сам использую, или кому-нибудь посоветую! (Y) :D
Очень актуально, Алексей Валерьевич!
Уважаемый Алексей Валерьевич, спасибо за актуальный обзор, но судебная практика показывает, что суды чаще всего пользуются международными стандартами в интересах обвинения, а обснование приговоров подобными доводами в интересах защиты есть единичное и весьма редкое явление, что, по моему мнению, свидетельствует о неправильном внутреннем убеждении судей, которые руководствуются им, постановляя приговор.
КС в определении 206-О как обычно высказался двусмысленно — как бы надо знакомить с назначением экспертизы до ее проведения, но в резолютивке устранился от конкретики по ст.195 и 198 УПК, видимо, чтобы мы не сильно размахивали этим в судах :)
Уважаемый Алексей Валерьевич, все правильно! Только суды не хотят применять всё это. Что говорить о таких специфических делах, если в Кировском районном суде г. Екатеринбурга, из которого я вернулся сегодня, судья не стесняясь мне так и сказала: «Мне роднее наш областной суд, а не суд Санкт-Петербурга и Нижегородский областной суд, у них своя практика, у нас своя». Что говорить о равнение на ЕСПЧ!
В каждом регионе свой УПК, ГК и ГПК
Уважаемый Алексей Валерьевич, Очень хороший обзор.
А позицию ВС РФ мы конечно, знаем, горе в том, что суды не придерживаются (оставляют правильные разумные разъяснения ВС в качестве нарядной декларации.) Действуют по-прежнему.
А последнее Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. N 30
ГАРАНТ.РУ: http://www.garant.ru/hotlaw/federal/634129/#ixzz3iYtl17k2
.шедевр тупости.
интересный обзор, спасибо
Спасибо, уважаемый Алексей Валерьевич. Положил в закладки, обязательно воспользуюсь. А пенять на то, что «наши суды не хотят...» — конечно не хотят! А если б они хотели, то кто бы нам платил? (Y)
Олег Витальевич, спасибо. Сам придерживаюсь такой же позиции (handshake)
Мне кажется, важно не на судей пенять (ведь других судей у нас нет), а использовать весь арсенал средств
использовать весь арсенал средств кстати, и сам многократно убеждался, и контент Праворуба подтверждает, что в этом случае и судьи поддаются воспитанию. И наоборот, приходится наблюдать, как недостатками правоприменителей адвокаты оправдывают свою лень. Дорогу осилит идущий (handshake)
Уважаемый Олег Витальевич, не только лень, но и недостаточный уровень профессионализма. И это, зачастую, не вина адвоката, а его беда. Накопившийся, постоянно изменяющийся массив правовой информации физически обработать одному человеку достаточно сложно. Хорошо, что адвокат Иванов А.В. собрал вместе весьма ценные положения судебной практики, за что его труд заслуживает искренних слов благодарности, и ознакомил с ними коллег. Но ведь не у каждого адвоката есть время на подобные изыскания.
Необходимо осуществление целенаправленной деятельности по обобщению и систематизации правоприменительной практики с поправкой на специфику защиты в уголовном судопроизводстве.
Посмотрите, насколько хорошо налажена информационная работа в судах и прокуратуре. Постоянно какие-то справки, доклады, обзоры, бюллетени, иными словами работа над ошибками и стремление к повышению качества профессиональной деятельности.
При таких обстоятельствах даже неуместен вопрос о существовании, например, адвокатского обзора обобщения судебной, желательно, федеральной, а не местной, практики, касающейся возвращения уголовных дел прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.
Уважаемый Александр Александрович, мысль об адвокатском обзоре обобщения судебной практики мне кажется интересной и заслуживающей пристального внимания.
Уважаемый Алексей Валерьевич, с большим интересом прочитал Вашу публикацию. В силу универсальности некоторые приведенные положения могут быть применены не только при защите по уголовным делам о преступлениях в сфере незаконного оборота наркотических средств, но и других категорий преступлений.
Посмотрите, насколько хорошо налажена информационная работа в судах и прокуратуре. Постоянно какие-то справки, доклады, обзоры, бюллетени,Да-да, мои бывшие коллеги по прокуратуре так и говорят: работать некогда, все время посвящено составлению справок, докладов со сроком исполнения «еще вчера» :@
Отличная статья! в Копилку!
Уважаемый Алексей Валерьевич, большое спасибо за обзор, уверен в работе пригодится!!!
Уважаемый Алексей Валерьевич, благодарю, познавательно!
Уважаемый Алексей Валерьевич, благодарю, познавательно!
Уважаемая Ирина, рад помочь
Очень хорошая статья. Пожалуй, только запоздавшая http://v-kurier.ru/...umi-podderzhal-zakonodatelniy/