Найти юриста / адвоката / эксперта
Рассмотрение особенностей управления хозяйственным обществом со стопроцентным участием в его уставном капитале другого общества представляет интерес из-за распространенности в современной предпринимательской практике холдингов со стопроцентным участием основного общества в уставных капиталах дочерних. В научной доктрине такие дочерние хозяйственные общества получили наименование «компании одного лица».
Возможность существования «компании одного лица» не признавалась российским законодательством и хозяйственной практикой начала XX в.
В конце 80-х гг. XIX в. И.Т. Тарасов по этому поводу писал: «Так как акционерная компания есть universitiespersona rum, то она должна состоять из нескольких акционеров, что и признано прямо или косвенно почти всеми законодательствами… если путем погашения акций, которые вместе с тем должны быть и уничтожаемы, число акционеров сделается меньше установленного минимума, тогда компания должна ликвидироваться, погасив и остальные акции»[1]. Г.Ф. Шершеневич в конце 90-х гг. XIX в. отмечал, что «как соединение, акционерное товарищество не может быть менее чем из двух лиц… Сосредоточение акций или паев в руках одного лица означало бы прекращение товарищества. В своем соединении участники образуют юридическое лицо»[2]. «В современной хозяйственной практике капиталистических стран, — писал по этому поводу примерно век спустя М.И.
Кулагин, — в результате процессов централизации капитала обычным явлением стали юридические лица, состоящие из одного участника (one mancompany, lasociete unipersonnelle, Einmangesellschaft)»[3]. «И хотя вопиющее противоречие подобной корпорации самой сущности юридического лица как коллективного образования очевидно, — подчеркивает наш современник В.А. Мусин, — подчиняясь экономическим потребностям, поначалу коммерческая и судебная практика зарубежных стран, затем их доктрина и Закон признали право на существование «компаний одного лица»[4].
Признание «компании одного лица» в зарубежном законодательстве происходило двумя путями: путем официального разрешения на создание такой организации и косвенного признания компании с одним участником, в которой по каким-либо причинам другие участники (акционеры) выбыли из ее состава. Так, в Законе о товариществах Франции 1966 г. в редакции 1985 г. определено, что объединение в одних руках всех долей участия или акций не влечет автоматического прекращения товарищества. К числу стран, на законодательном уровне закрепивших право на создание «компании одного лица» в организационно-правовой форме общества с ограниченной ответственностью, наряду с Данией (с 1973 г.), Германией (с 1980 г.), Нидерландами (с 1986 г.), Бельгией (с 1987 г.) и другими, относится также Россия.
В российском Законе об АО предусматривается возможность создания и существования акционерного общества с одним акционером. Для предотвращения образования финансовых пирамид, во избежание полного освобождения от ответственности реальных учредителей в российском законодательстве, подобно законодательству других стран, установлено ограничение на создание и существование хозяйственных обществ, состоящих из одного акционера (участника), также имеющего одного акционера (участника)[5].
Рассматривая проблему «компаний одного лица», М.И. Кулагин называет эти организации юридическими мутантами. В «компании одного лица» по букве закона должны существовать все обычные для традиционного юридического лица органы — общее собрание, правление, ревизоры, но на практике они отсутствуют, поскольку собственник концентрирует в своих руках все управленческие функции и воплощает в себе все органы компании[6].
Российское законодательство по общему правилу исходит из необходимости наличия в хозяйственном обществе всех предусмотренных законом органов управления. В «компании одного лица» полномочия общего собрания регламентируются его единственным участником.
В Законе об АО установлено, что положения этого Закона распространяются на общества с одним акционером постольку, поскольку этим законом не предусмотрено иное и поскольку это не противоречит существу соответствующих отношений (п. 2 ст. 2 Закона об АО). В обществе, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров, принимаются этим акционером единолично и оформляются письменно (п. 3 ст. 47 Закона об АО). В соответствии с п. 3 ст. 47 Закона об АО положения гл. VII «Общее собрание акционеров», определяющей порядок и сроки подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, к обществам, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, не применяется, за исключением положений, касающихся сроков проведения годового общего собрания акционеров.
В отношении обществ с ограниченной ответственностью осуществляется аналогичное правовое регулирование. Согласно ст. 39 Закона об ООО в обществе, состоящем из одного участника, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания участников, принимаются единственным участником общества единолично и оформляются письменно. При этом процедуры, касающиеся порядка, сроков созыва и проведения общего собрания участников, не применяются, за исключением положений, касающихся сроков проведения годового общего собрания участников общества.
Закон о приватизации в п. 2 ст. 39 определяет, что в случае, если в государственной или муниципальной собственности находится 100% акций открытого акционерного общества, полномочия высшего органа управления общества — общего собрания акционеров осуществляются от имени соответствующего собственника акций в порядке, определенном Правительством РФ[7], органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления. Предусмотренные Законом об АО процедуры подготовки и проведения общего собрания акционеров в этом случае не применяются.
Если сравнивать российское регулирование с законодательством Европейского сообщества, то следует вспомнить о Двенадцатой директиве ЕЭС «Об обществах с ограниченной ответственностью одного лица», где аналогично определено, что полномочия собрания участников осуществляет единственный участник и принимаемые им решения подлежат письменному оформлению.
Действительно, было бы процедурным излишеством единственному акционеру (участнику) информировать самого себя о созыве собрания, направляя самому себе извещения, и соблюдать другие процедуры подготовки и проведения собрания, предусмотренные действующим законодательством, прежде всего для защиты прав миноритарных акционеров.
При практической реализации законодательных норм возникают два вопроса: какой орган управления основного общества реализует полномочия общего собрания акционеров дочернего со стопроцентным участием в его уставном капитале и в какой форме должно оформляться решение общего собрания акционеров (участников) в «компании одного лица». Должен ли это быть традиционный протокол общего собрания акционеров (участников) дочернего общества, в котором принимает участие единственный акционер (участник) этого общества, или это должно быть решение органа управления самого основного общества.
С.Д. Могилевский, исходя из сущности волеобразующих и волеизъявляющих органов хозяйственных обществ, справедливо полагает, что единственным органом, полномочным принять решение за общее собрание акционеров (участников) дочернего общества, является единоличный исполнительный орган основного. «В том случае, когда мы имеем дело с обществом одного лица, решение, принимаемое органом управления основного общества (т.е. органом единственного акционера) по вопросам компетенции общего собрания дочернего общества, не имеет характера прямого действия, поскольку оно направлено не в отношении органов своего юридического лица (основного общества), а в отношении другого юридического лица — дочернего общества. И поэтому одного такого решения явно недостаточно, поскольку ни совет директоров, ни правление, хотя и формируя волю своего юридического лица, по своему статусу не могут действовать от имени своего общества, изъявляя эту волю вовне. Наряду с принятым решением одного из этих органов необходимо решение того органа, который согласно закону может изъявлять волю юридического лица вовне, действуя от его имени.
Таким органом является единоличный исполнительный орган основного общества»[8].
Таким образом, решение общего собрания акционеров (участников) «компании одного лица» должно быть оформлено аналогично решению единственного участника о создании общества. Указанное решение подписывает единоличный исполнительный орган основного общества или по его доверенности любое другое лицо.
Заметим, что полномочия единоличного исполнительного органа основного общества (владельца 100% уставного капитала дочернего) могут быть ограничены по усмотрению самого этого общества путем передачи вопросов, связанных с реализацией обязательственных прав по акциям (долям) дочерних обществ, для предварительного согласования с советом директоров этого основного общества, в рамках его дополнительной компетенции (пп. 18 п. 1 ст. 65 Закона об АО).
В части организации деятельности других органов управления «компании одного лица» — совета директоров и исполнительных органов общества — следует отметить следующее. В хозяйственных обществах, 100% акций (долей) которых принадлежит другому обществу, совет директоров может, по сути, назначаться этим обществом или не образовываться вообще.
Что касается исполнительных органов «компании одного лица», они действуют в том же порядке, что и в других хозяйственных обществах, за редкими исключениями, установленными на законодательном уровне. Так, согласно п. 2 ст. 81 Закона об АО к обществам, состоящим из одного акционера, который одновременно осуществляет функции единоличного исполнительного органа, положения закона о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность, не применяются. Аналогичное положение содержится в п. 6 ст. 45 Закона об ООО.
Если единственным акционером или участником общества является физическое лицо, то каких-либо ограничений на назначение именно этого физического лица единоличным исполнительным органом общества действующее законодательство о хозяйственных обществах и о труде не содержит. Более того, такая возможность напрямую вытекает из смысла ст. 273 Трудового кодекса РФ, в частности, определяющей, что положения гл. 43 ТК РФ, устанавливающие особенности регулирования труда руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа, не распространяются на руководителя организации, являющегося единственным участником (учредителем) этой организации.
Указанное положение закона, а также неудачное разъяснение, сделанное Минздравсоцразвития России[9], привели к ошибкам в правоприменительной практике. Минздравсоцразвития России указал на невозможность заключения трудового договора директором с самим собой, поскольку иных участников (членов, учредителей) у организации просто нет. Управленческая деятельность в этом случае, по мнению указанного ведомства, должна осуществляться без заключения какого-либо договора, в том числе трудового.
Приведенная позиция является, результатом непонимания сущности «компании одного лица» и разделения статуса участников корпоративных и трудовых отношений. В данном случае договор в этом случае заключается не с самим собой, а между обществом, являющимся работодателем, в лице единственного участника — физического лица и этим физическим лицом, имеющим уже иной правовой статус — руководителя организации.
В результате указанных обстоятельств руководителям «компаний одного лица» якобы из-за отсутствия трудовых отношений стали отказывать в выплате социальных пособий и предоставлении иных гарантий, предусмотренных трудовым законодательством. Высшие судебные инстанции заняли позицию, что ограничения в ст. 273 ТК РФ, не означают, что на руководителя организации, являющегося единственным участником этой организации, вообще не распространяется законодательство о труде[10].
Таким образом, единственный акционер (участник) — физическое лицо одновременно может быть и единоличным исполнительным органом хозяйственного общества. Решение единственного акционера (участника) о назначении единоличного исполнительного органа будет основанием для возникновения трудовых отношений.
Библиографический список
Нормативные правовые акты
1. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ(ред. от 13.07.2015)(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2015)// «Российская газета», № 238-239, 08.12.1994
2. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ(ред. от 29.06.2015) «Об акционерных обществах»// «Российская газета», № 248, 29.12.1995
2. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ(ред. от 29.06.2015) «Об обществах с ограниченной ответственностью»// «Российская газета», № 30, 17.02.1998
3. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса РФ» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627.
4. Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ«О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»// «Российская газета», № 99, 13.05.2013
5. Федеральный закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части противодействия незаконным финансовым операциям» // СЗ РФ. 2013. № 26. Ст. 3207.
6. Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Российская газета»,№ 145. 05.07.2013
7. Постановление Правительства РФ от 03.12.2004 № 738(ред. от 01.11.2012, с изм. от 30.04.2015)«Об управлении находящимися в федеральной собственности акциями акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении акционерными обществами («Золотой акции»)»// «Собрание законодательства РФ», 13.12.2004, № 50, ст. 5073
Судебная практика
1. Постановление Конституционного суда РФ от 15 марта 2005 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан» // СЗ РФ. 2005. № 13. Ст. 1209.
Научная литература
1. Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1999. С. 18
2. Могилевский С.Д. Актуальные проблемы образования органов акционерных обществ и формирования их компетенции // Предпринимательское право. 2005. № 3.
3. Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44
4. Муранов А.И. Иностранное юридическое лицо как единственный участник российского хозяйственного общества // Законодательство. 2007. № 11
5. Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000
6. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 139.
[1] Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000
[2]Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 139.
[3] Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1999. С. 18
[4] Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44
[5]Муранов А.И. Иностранное юридическое лицо как единственный участник российского хозяйственного общества // Законодательство. 2007. № 11
[6] Кулагин М.И. Избранные труды. С. 21 — 22.
[7] Положение об управлении находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении открытыми акционерными обществами («золотой акции»), утвержденное Постановлением Правительства РФ от 3 декабря 2004 г. № 738.
[8]Могилевский С.Д. Актуальные проблемы образования органов акционерных обществ и формирования их компетенции // Предпринимательское право. 2005. № 3.
[9] Письмо Минздравсоцразвития России от 18 августа 2009 г. № 22-2-3199.
[10] Определение ВАС РФ от 5 июня 2009 г. № ВАС-6362/09 // СПС «КонсультантПлюс»
Возможность существования «компании одного лица» не признавалась российским законодательством и хозяйственной практикой начала XX в.
В конце 80-х гг. XIX в. И.Т. Тарасов по этому поводу писал: «Так как акционерная компания есть universitiespersona rum, то она должна состоять из нескольких акционеров, что и признано прямо или косвенно почти всеми законодательствами… если путем погашения акций, которые вместе с тем должны быть и уничтожаемы, число акционеров сделается меньше установленного минимума, тогда компания должна ликвидироваться, погасив и остальные акции»[1]. Г.Ф. Шершеневич в конце 90-х гг. XIX в. отмечал, что «как соединение, акционерное товарищество не может быть менее чем из двух лиц… Сосредоточение акций или паев в руках одного лица означало бы прекращение товарищества. В своем соединении участники образуют юридическое лицо»[2]. «В современной хозяйственной практике капиталистических стран, — писал по этому поводу примерно век спустя М.И.
Кулагин, — в результате процессов централизации капитала обычным явлением стали юридические лица, состоящие из одного участника (one mancompany, lasociete unipersonnelle, Einmangesellschaft)»[3]. «И хотя вопиющее противоречие подобной корпорации самой сущности юридического лица как коллективного образования очевидно, — подчеркивает наш современник В.А. Мусин, — подчиняясь экономическим потребностям, поначалу коммерческая и судебная практика зарубежных стран, затем их доктрина и Закон признали право на существование «компаний одного лица»[4].
Признание «компании одного лица» в зарубежном законодательстве происходило двумя путями: путем официального разрешения на создание такой организации и косвенного признания компании с одним участником, в которой по каким-либо причинам другие участники (акционеры) выбыли из ее состава. Так, в Законе о товариществах Франции 1966 г. в редакции 1985 г. определено, что объединение в одних руках всех долей участия или акций не влечет автоматического прекращения товарищества. К числу стран, на законодательном уровне закрепивших право на создание «компании одного лица» в организационно-правовой форме общества с ограниченной ответственностью, наряду с Данией (с 1973 г.), Германией (с 1980 г.), Нидерландами (с 1986 г.), Бельгией (с 1987 г.) и другими, относится также Россия.
В российском Законе об АО предусматривается возможность создания и существования акционерного общества с одним акционером. Для предотвращения образования финансовых пирамид, во избежание полного освобождения от ответственности реальных учредителей в российском законодательстве, подобно законодательству других стран, установлено ограничение на создание и существование хозяйственных обществ, состоящих из одного акционера (участника), также имеющего одного акционера (участника)[5].
Рассматривая проблему «компаний одного лица», М.И. Кулагин называет эти организации юридическими мутантами. В «компании одного лица» по букве закона должны существовать все обычные для традиционного юридического лица органы — общее собрание, правление, ревизоры, но на практике они отсутствуют, поскольку собственник концентрирует в своих руках все управленческие функции и воплощает в себе все органы компании[6].
Российское законодательство по общему правилу исходит из необходимости наличия в хозяйственном обществе всех предусмотренных законом органов управления. В «компании одного лица» полномочия общего собрания регламентируются его единственным участником.
В Законе об АО установлено, что положения этого Закона распространяются на общества с одним акционером постольку, поскольку этим законом не предусмотрено иное и поскольку это не противоречит существу соответствующих отношений (п. 2 ст. 2 Закона об АО). В обществе, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров, принимаются этим акционером единолично и оформляются письменно (п. 3 ст. 47 Закона об АО). В соответствии с п. 3 ст. 47 Закона об АО положения гл. VII «Общее собрание акционеров», определяющей порядок и сроки подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, к обществам, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, не применяется, за исключением положений, касающихся сроков проведения годового общего собрания акционеров.
В отношении обществ с ограниченной ответственностью осуществляется аналогичное правовое регулирование. Согласно ст. 39 Закона об ООО в обществе, состоящем из одного участника, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания участников, принимаются единственным участником общества единолично и оформляются письменно. При этом процедуры, касающиеся порядка, сроков созыва и проведения общего собрания участников, не применяются, за исключением положений, касающихся сроков проведения годового общего собрания участников общества.
Закон о приватизации в п. 2 ст. 39 определяет, что в случае, если в государственной или муниципальной собственности находится 100% акций открытого акционерного общества, полномочия высшего органа управления общества — общего собрания акционеров осуществляются от имени соответствующего собственника акций в порядке, определенном Правительством РФ[7], органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления. Предусмотренные Законом об АО процедуры подготовки и проведения общего собрания акционеров в этом случае не применяются.
Если сравнивать российское регулирование с законодательством Европейского сообщества, то следует вспомнить о Двенадцатой директиве ЕЭС «Об обществах с ограниченной ответственностью одного лица», где аналогично определено, что полномочия собрания участников осуществляет единственный участник и принимаемые им решения подлежат письменному оформлению.
Действительно, было бы процедурным излишеством единственному акционеру (участнику) информировать самого себя о созыве собрания, направляя самому себе извещения, и соблюдать другие процедуры подготовки и проведения собрания, предусмотренные действующим законодательством, прежде всего для защиты прав миноритарных акционеров.
При практической реализации законодательных норм возникают два вопроса: какой орган управления основного общества реализует полномочия общего собрания акционеров дочернего со стопроцентным участием в его уставном капитале и в какой форме должно оформляться решение общего собрания акционеров (участников) в «компании одного лица». Должен ли это быть традиционный протокол общего собрания акционеров (участников) дочернего общества, в котором принимает участие единственный акционер (участник) этого общества, или это должно быть решение органа управления самого основного общества.
С.Д. Могилевский, исходя из сущности волеобразующих и волеизъявляющих органов хозяйственных обществ, справедливо полагает, что единственным органом, полномочным принять решение за общее собрание акционеров (участников) дочернего общества, является единоличный исполнительный орган основного. «В том случае, когда мы имеем дело с обществом одного лица, решение, принимаемое органом управления основного общества (т.е. органом единственного акционера) по вопросам компетенции общего собрания дочернего общества, не имеет характера прямого действия, поскольку оно направлено не в отношении органов своего юридического лица (основного общества), а в отношении другого юридического лица — дочернего общества. И поэтому одного такого решения явно недостаточно, поскольку ни совет директоров, ни правление, хотя и формируя волю своего юридического лица, по своему статусу не могут действовать от имени своего общества, изъявляя эту волю вовне. Наряду с принятым решением одного из этих органов необходимо решение того органа, который согласно закону может изъявлять волю юридического лица вовне, действуя от его имени.
Таким органом является единоличный исполнительный орган основного общества»[8].
Таким образом, решение общего собрания акционеров (участников) «компании одного лица» должно быть оформлено аналогично решению единственного участника о создании общества. Указанное решение подписывает единоличный исполнительный орган основного общества или по его доверенности любое другое лицо.
Заметим, что полномочия единоличного исполнительного органа основного общества (владельца 100% уставного капитала дочернего) могут быть ограничены по усмотрению самого этого общества путем передачи вопросов, связанных с реализацией обязательственных прав по акциям (долям) дочерних обществ, для предварительного согласования с советом директоров этого основного общества, в рамках его дополнительной компетенции (пп. 18 п. 1 ст. 65 Закона об АО).
В части организации деятельности других органов управления «компании одного лица» — совета директоров и исполнительных органов общества — следует отметить следующее. В хозяйственных обществах, 100% акций (долей) которых принадлежит другому обществу, совет директоров может, по сути, назначаться этим обществом или не образовываться вообще.
Что касается исполнительных органов «компании одного лица», они действуют в том же порядке, что и в других хозяйственных обществах, за редкими исключениями, установленными на законодательном уровне. Так, согласно п. 2 ст. 81 Закона об АО к обществам, состоящим из одного акционера, который одновременно осуществляет функции единоличного исполнительного органа, положения закона о сделках, в совершении которых имеется заинтересованность, не применяются. Аналогичное положение содержится в п. 6 ст. 45 Закона об ООО.
Если единственным акционером или участником общества является физическое лицо, то каких-либо ограничений на назначение именно этого физического лица единоличным исполнительным органом общества действующее законодательство о хозяйственных обществах и о труде не содержит. Более того, такая возможность напрямую вытекает из смысла ст. 273 Трудового кодекса РФ, в частности, определяющей, что положения гл. 43 ТК РФ, устанавливающие особенности регулирования труда руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа, не распространяются на руководителя организации, являющегося единственным участником (учредителем) этой организации.
Указанное положение закона, а также неудачное разъяснение, сделанное Минздравсоцразвития России[9], привели к ошибкам в правоприменительной практике. Минздравсоцразвития России указал на невозможность заключения трудового договора директором с самим собой, поскольку иных участников (членов, учредителей) у организации просто нет. Управленческая деятельность в этом случае, по мнению указанного ведомства, должна осуществляться без заключения какого-либо договора, в том числе трудового.
Приведенная позиция является, результатом непонимания сущности «компании одного лица» и разделения статуса участников корпоративных и трудовых отношений. В данном случае договор в этом случае заключается не с самим собой, а между обществом, являющимся работодателем, в лице единственного участника — физического лица и этим физическим лицом, имеющим уже иной правовой статус — руководителя организации.
В результате указанных обстоятельств руководителям «компаний одного лица» якобы из-за отсутствия трудовых отношений стали отказывать в выплате социальных пособий и предоставлении иных гарантий, предусмотренных трудовым законодательством. Высшие судебные инстанции заняли позицию, что ограничения в ст. 273 ТК РФ, не означают, что на руководителя организации, являющегося единственным участником этой организации, вообще не распространяется законодательство о труде[10].
Таким образом, единственный акционер (участник) — физическое лицо одновременно может быть и единоличным исполнительным органом хозяйственного общества. Решение единственного акционера (участника) о назначении единоличного исполнительного органа будет основанием для возникновения трудовых отношений.
Библиографический список
Нормативные правовые акты
1. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ(ред. от 13.07.2015)(с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2015)// «Российская газета», № 238-239, 08.12.1994
2. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ(ред. от 29.06.2015) «Об акционерных обществах»// «Российская газета», № 248, 29.12.1995
2. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ(ред. от 29.06.2015) «Об обществах с ограниченной ответственностью»// «Российская газета», № 30, 17.02.1998
3. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса РФ» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7627.
4. Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ«О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»// «Российская газета», № 99, 13.05.2013
5. Федеральный закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части противодействия незаконным финансовым операциям» // СЗ РФ. 2013. № 26. Ст. 3207.
6. Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Российская газета»,№ 145. 05.07.2013
7. Постановление Правительства РФ от 03.12.2004 № 738(ред. от 01.11.2012, с изм. от 30.04.2015)«Об управлении находящимися в федеральной собственности акциями акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении акционерными обществами («Золотой акции»)»// «Собрание законодательства РФ», 13.12.2004, № 50, ст. 5073
Судебная практика
1. Постановление Конституционного суда РФ от 15 марта 2005 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан» // СЗ РФ. 2005. № 13. Ст. 1209.
Научная литература
1. Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1999. С. 18
2. Могилевский С.Д. Актуальные проблемы образования органов акционерных обществ и формирования их компетенции // Предпринимательское право. 2005. № 3.
3. Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44
4. Муранов А.И. Иностранное юридическое лицо как единственный участник российского хозяйственного общества // Законодательство. 2007. № 11
5. Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000
6. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 139.
[1] Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000
[2]Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 139.
[3] Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1999. С. 18
[4] Мусин В.А. Одночленные корпорации в буржуазном праве // Правоведение. 1981. № 4. С. 44
[5]Муранов А.И. Иностранное юридическое лицо как единственный участник российского хозяйственного общества // Законодательство. 2007. № 11
[6] Кулагин М.И. Избранные труды. С. 21 — 22.
[7] Положение об управлении находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении открытыми акционерными обществами («золотой акции»), утвержденное Постановлением Правительства РФ от 3 декабря 2004 г. № 738.
[8]Могилевский С.Д. Актуальные проблемы образования органов акционерных обществ и формирования их компетенции // Предпринимательское право. 2005. № 3.
[9] Письмо Минздравсоцразвития России от 18 августа 2009 г. № 22-2-3199.
[10] Определение ВАС РФ от 5 июня 2009 г. № ВАС-6362/09 // СПС «КонсультантПлюс»
Уважаемый Станислав Алексеевич!
Главное, в компании одного лица с участником, являющимся одновременно руководителем, не начать создавать из него же совет директоров и не одобрять им сделки)
Самого жуткого «мутанта» придумали немцы. Это командитное товарищество, состоящее из физического лица и общества одного лица, созданного этим же физиком.
С трудовыми гарантиями важно тоже не заиграться. А то и до банкротства общества с предъявлением требований к его участнику можно дойти.
Уважаемый Дмитрий Владимирович, вообще-то ещё более жуткие «мутанты», на мой взгляд, обитают в Китае. Там есть, например, коллективные предприятия, этакие колхозы трудящихся в промышленном секторе. Частные предприятия (видами являются: самостоятельное предприятие, артельное предприятие, компания с ограниченной ответственностью), до сих пор регулируются временным положением.
Указанное положение закона, а также неудачное разъяснение, сделанное Минздравсоцразвития России[9], привели к ошибкам в правоприменительной практике. Минздравсоцразвития России указал на невозможность заключения трудового договора директором с самим собой, поскольку иных участников (членов, учредителей) у организации просто нет. Управленческая деятельность в этом случае, по мнению указанного ведомства, должна осуществляться без заключения какого-либо договора, в том числе трудового.
Приведенная позиция является, результатом непонимания сущности «компании одного лица» и разделения статуса участников корпоративных и трудовых отношений. В данном случае договор в этом случае заключается не с самим собой, а между обществом, являющимся работодателем, в лице единственного участника — физического лица и этим физическим лицом, имеющим уже иной правовой статус — руководителя организации.
Забавно. У меня арбитражный суд тоже требовал трудовой договор и приказ о приёме на работу «с самим собой». Даже иск оставили без движения.
Таки и написал: «Принимаю самого себя к себе на работу» — иск разблокировали. (rofl)