«Заключение специалиста? А получите-ка его взад!» Дело с несуществующей купюрой, экспертизой без фотографий и незаконным отказом суда во всех ходатайствах защитника.

При осуществлении защиты подозреваемых, обвиняемых по уголовным делам о незаконном обороте наркотиков защитнику постоянно приходится сталкиваться с различными злоупотреблениями со стороны следственных и судебных органов.

В моей практике не было ни одного дела данной категории, в котором отсутствовали бы недопустимые доказательства, а права лица, привлекаемого к уголовной ответственности, не были бы нарушены.

К сожалению, доказать факты нарушений закона, допущенные в ходе предварительного следствия, в суде первой инстанции крайне сложно, поскольку судьи любыми способами стремятся «узаконить» обвинение подсудимого: демонстративно игнорируют доводы стороны защиты и необоснованно отказывают в удовлетворении заявленных ею ходатайств.

Иногда защитнику удается доказать свою правоту и обратить внимание судов вышестоящей инстанции на существенные процессуальные нарушения по уголовным делам, но это происходит либо на самом высшем уровне, как, например, произошло здесь, либо на уровне кассационной инстанции городского (областного) звена, как случилось здесь.

Апелляционная инстанция оставляет доводы поданных жалоб без внимания в большинстве случаев. Зачастую к ней присоединяются и вышестоящие суды, закрывая глаза на явные нарушения, на которые указывают защитники.

Нередко складывается ощущение, что эти жалобы даже не изучаются.

Долго и безрезультатно защитнику пришлось добиваться восстановления нарушенной законности и по настоящему делу.

Согласно версии органов предварительного следствия, Н., имея преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотических средств, в неустановленном месте, в неустановленное следствием время, но не позднее 00 часов 01 минуты 23 марта 2016 года, при неустановленных следствием обстоятельствах, незаконно, с целью последующего сбыта, приобрел сверток, с находящимся в нем веществом, массой 0,14 г., содержащим в своем составе героин (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин и ацетилкодеин, после чего примерно в 00 час. 01 мин. 23 марта 2016 года, находясь по адресу: г. Москва, ул. Южнобутовская, д. 61, во исполнение своего преступного умысла и реализовывая его, незаконно сбыл (продал за 1000 рублей 00 копеек) данное наркотическое средство гражданину Е., вследствие чего последний стал его фактическим обладателем, однако оно сразу было у Е. изъято сотрудниками полиции 23 марта 2016 года в период времени с 00 часов 55 минут по 01 час 20 минут по адресу: г. Москва, ул. Южнобутовская, д. 61.

Понятно, что вес 0,14 грамм может вызывать лишь недоумение, но для квалификации содеянного как незаконного сбыта по первой части ст. 228.1 УК РФ органам следствия вполне достаточно.

Допрошенный на следствии и в судебном заседании Н. вину в совершении незаконного сбыта наркотических средств не признал и показал, что два года назад он познакомился с Е. на почве употребления наркотиков,  тогда Н. впервые попробовал героин. В дальнейшем он был осужден по ч.2 ст. 228 УК РФ с назначением ему условного наказания, после чего проходил лечение от наркотической зависимости и перестал употреблять наркотики.

21 марта 2016 года ему позвонил Е. и сказал, что ему плохо, негде достать наркотики, на что Н. ответил ему, что он занят на работе.

На следующий день ему снова позвонил Е. и сказал, что ему очень плохо, его жутко ломает, попросил наркотик. Н. ответил, что занят, и что он только что вышел из клиники, где проходил лечение от наркотической зависимости, и ему это не интересно. В этот вечер он планировал встретиться с женой.

Вечером они встретились с женой около метро, и ему снова позвонил Е. и попросил его выручить.

Так как Е. много раз выручал Н., ему стало его жалко, и он ответил, что постарается помочь. Н. позвонил знакомому по имени Женя и попросил его продать героин.

Далее они договорились с Е., что он будет ждать Н. на ул. Южнобутовская дом 61.

Своей жене Н. сказал, что его другу нужна помощь, что нужно его выручить.

Они с женой отправились на ул. Южнобутовская дом 61, где Н. встретился с Е., который передал ему купюру 1000 рублей. Н. сказал жене, чтобы она его подождала, а сам пошел к дому 65 на ул. Южнобутовская.

На втором этаже дома 65 на ул. Южнобутовская его ждал Женя. Н. отдал ему купюру в 1000 рублей, а Женя передал ему сверток.

Затем Н. вернулся обратно и передал Е. этот сверток, сказав, чтобы он выздоравливал. В этот момент Н. был задержан. Н. заявил, что при нем не было купюры, которую ему передал Е., у него были с собой его личные деньги — полторы тысячи рублей купюрами в 1000 и 500 рублей. Н. признал, что незаконно приобрел наркотическое средство по просьбе Е., чем совершил пособничество в приобретении наркотического средства.

Свидетель Е., выступивший в роли закупщика, показал, что он судим по статье 228 части 2 УК РФ и употреблял наркотические средства.

Ранее он обращался к Н. один раз с просьбой приобрести для него наркотическое средство, при этом Н. не выступал как продавец.

Он ходил куда-то за наркотиком к другим людям и передал его Е., то есть выступал в качестве посредника. На вопрос стороны защиты в судебном заседании о том, «кто кому позвонил по вопросу приобретения наркотических средств», Е. показал, что звонил он, причем «звонил пару раз».

Также Е. подтвердил тот факт, что после того как он передал Н. купюру достоинством 1000 рублей, Н. куда-то ушел, вернулся обратно только через некоторое время и передал ему сверток с серым веществом.

Допрошенные на следствии и в суде свидетели обвинения – супруга Н. и сотрудники полиции подтвердили, что после того, как Н. получил от Е. купюру достоинством 1000 рублей, Н. пропал из поля зрения – ушел за дом и вернулся с другой стороны дома, при этом с момента получения денег у Е. и до момента передачи ему Н. свертка с веществом прошло не менее 11 минут.

Таким образом, при оценке показаний допрошенных лиц у стороны защиты сформировалось устойчивое убеждение, что Н. выступил в качестве посредника в приобретении наркотического средства, и что денежная купюра, полученная им от закупщика Е., была передана не установленному продавцу наркотического средства.

Данный вывод был подкреплен письменными материалами уголовного дела в отношении Н., из которых усматривалась очевидная фальсификация доказательства в виде не существующей денежной купюры.

После того, как злополучная купюра была якобы изъята при проведении личного досмотра Н., ее осмотр следователем не производился. И только в конце расследования сам начальник следственного отдела составил протокол осмотра предметов, из которого следует, что объектом осмотра является денежная купюра достоинством 1000 рублей, указаны ее серия и номер. В конце протокола отражено, что ксерокопия купюры прилагается к протоколу на 1 листе.

В реальности же никакой ксерокопии в материалах дела нет и в помине, то есть приложение к протоколу осмотра предметов отсутствует.

Еще бы, ведь купюра-то осталась у некоего Жени.

Тем не менее, это обстоятельство не помешало опытному и изобретательному начальнику следствия передать якобы осмотренную им денежную купюру самому себе на хранение, о чем он благополучно составил квитанцию, где в графах «сдал» и «принял» поставил свою печать, расписался в двух местах, после чего приобщил несуществующую купюру к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства.

Защитник Н., с учетом позиции своего подзащитного и установленного факта отсутствия ксерокопии денежной купюры в приложении к протоколу осмотра предметов, пришел к выводу о том, что вещественное доказательство — денежная купюра достоинством 1000 рублей, с соответствующими серией и номером, у органов следствия по месту хранения отсутствует, поскольку Н. передал ее 22 марта 2016 года своему знакомому по имени Женя в качестве оплаты за вещество, приобретенное для закупщика Е.

С целью проверки указанных обстоятельств, имеющих значение для дела, защитник заявил в суде письменное ходатайство об осмотре вещественного доказательства – денежной купюры, которая согласно материалам дела должна была храниться в ОВД у начальника следствия.

Казалось бы, нет ничего проще – запросить эту купюру и проверить доводы стороны защиты.

Но только не для судьи, которому ничего не стоит «прикрыть» фальсификацию доказательств, совершенную следственными органами, для того, чтобы незаконно осудить невиновного человека, пусть даже и наркозависимого.

В удовлетворении ходатайства защитника об осмотре купюры судом было отказано.

Следующее ходатайство стороны защиты заключалось в истребовании  детализации телефонных соединений — с целью проверки доводов подсудимого о том, что Е. первым по своей инициативе неоднократно звонил Н., однако в удовлетворении ходатайства защитника судом также было отказано.  

Далее защитник поставил под сомнение законность и обоснованность химической судебной экспертизы наркотического средства, изъятого у Е. В частности, сторону защиты смутил тот факт, что в данном заключении отсутствовали фотографии исследованного вещества.

Не согласившись с выводами судебного эксперта, защитник на основании адвокатского запроса получил заключение специалиста — рецензию, который пришел к выводу о том, что заключение эксперта не соответствует требованиям применяемых методик исследования наркотических средств и действующему законодательству, а выводы эксперта не являются научно обоснованными и мотивированными.

В результате еще одним ходатайством защитника стало ходатайство о назначении повторной судебной экспертизы наркотических средств. В качестве приложения к заявленному ходатайству защитник приобщил копию адвокатского запроса и полученную рецензию.

Но судья, видимо, уже вошел во вкус, вынося отказы по всем ходатайствам стороны защиты, поэтому в удовлетворении заявленного ходатайства о повторной экспертизе он также отказал.

При этом он изощрился так, что вообще отказался приобщать адвокатский запрос и заключение специалиста к материалам уголовного дела — отделил приложение от ходатайства и вернул его взад. 

Защитник не растерялся. Воспользовавшись перерывом в судебном заседании, в тот же день он повторно подал данное ходатайство с приложением незаконно возвращенных ему судом документов через канцелярию суда.

Однако суд вновь возвратил пакет поданных документов защитнику, направив их по почте в адрес коллегии адвокатов. В сопроводительном письме судья указал, что данное ходатайство уже являлось предметом рассмотрения в судебном заседании, а посему удовлетворению не подлежит.

Вот так! И все, как говорится, «шито-крыто».

В прениях защитник резюмировал, что умысел Н. был направлен не на распространение наркотических средств, а на приобретение наркотического средства по настойчивой просьбе его знакомого – Е., который, также как и Н., является наркозависимым лицом.

Сотрудники полиции, используя Е., который на момент производства оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» был осужден и находился на испытательном сроке, спровоцировали Н. на приобретение наркотического средства, поскольку Е. неоднократно звонил Н. с просьбой приобрести для него наркотическое средство – героин и применял для провокации различные способы, в том числе давил на жалость, сообщив Н. о своем тяжелом состоянии здоровья.

Без активных действий сотрудников полиции и Е. передача наркотиков не состоялась бы. В связи с тем, что наркотическое средство героин, массой 0,14 грамм, не относится к значительному, крупному и особо крупному размерам, при которых наступает уголовная ответственность в Российской Федерации, в действиях Н. отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 228 УК РФ, и его противоправные действия следовало квалифицировать по части 1 статьи 6.8. Кодекса об административных правонарушениях РФ — незаконное приобретение, хранение без цели сбыта наркотических средств, что в свою очередь является основанием для постановления в отношении Н. оправдательного приговора.

22 августа 2016 года приговором Зюзинского районного суда г. Москвы Н. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст. 228.1 УК РФ, и ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 (пять) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На приговор суда осужденным и его защитником были поданы апелляционные жалобы.

07 ноября 2016 года апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда приговор суда был изменен. В соответствии с частью 2 ст. 61 УК РФ суд признал смягчающим наказание обстоятельством наличие у Н. заболевания и смягчил назначенное ему по части 1 ст. 228.1 УК РФ наказание на 1 (один) месяц — до 4 (четырех) лет 11 (одиннадцати) месяцев лишения свободы. В остальной части приговор суда оставлен без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Оставим без комментариев безграничную щедрость суда апелляционной инстанции.

14 декабря 2016 года защитником Заявителя была подана кассационная жалоба.

27 декабря 2016 года постановлением судьи Московского городского суда в передаче кассационной жалобы о пересмотре приговора Зюзинского районного суда г. Москвы от 22 августа 2016 года и апелляционного определения Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 07 ноября 2016 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказано.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ и Заместитель Председателя Верховного Суда РФ также отказали защитнику в удовлетворении поданных жалоб.

Причем не помогло даже указание защитником в жалобе на поправки в УПК РФ, которые были приняты 17 апреля 2017 года по инициативе Президента РФ В.В. Путина в виде Федерального закона № 73-ФЗ, — согласно которым защитнику не может быть отказано в приобщении к материалам уголовного дела заключения специалиста (п. 2.2. части 2 ст. 159 УПК РФ).

Не сработало, ребята!

Выходит, Верховному Суду РФ поправки в УПК РФ до одного места? Не уверен.

Скорее всего, жалобу просто не смотрели, а отписку прислал консультант, как это обычно и бывает.

Вот на этом месте можно было бы поставить точку, констатировав факт того, что в обжаловании судебных актов, вынесенных российскими судами, нет никакого смысла.

Но я не привык ставить точки там, где еще может быть продолжение.

Защитник подготовил и направил жалобу в Европейский Суд По Правам Человека, в которой указал, что национальные суды нарушили параграф 1 статьи 6  Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право каждому обвиняемому на справедливое судебное разбирательство.

При этом сторона защиты прекрасно осознавала, насколько ничтожны шансы того, что ЕСПЧ признает поданную жалобу приемлемой и примет ее к рассмотрению. В большинстве случаев, как известно, приходит отказ в принятии жалобы, без объяснения причин принятого решения и без возможности его обжалования.

Но только не в этот раз.

Жалоба защитника по уголовному делу «Н. против России» принята Судом к рассмотрению и будет разрешена по существу.

Так что, ответить все-таки придется – и за несуществующую купюру, и за отказ во всех ходатайствах, и за швыряние в защитника заключением специалиста.

Во всяком случае, я очень на это надеюсь.