Реабилитация: 2,3 миллиона рублей с третьей попытки

Отдохнув и набравшись сил после поездки на ЕВРО — 2012, можно заняться и более серьезными делами.

Если военный не желает продолжать службу, то окончание срока службы (контракта) является безусловным основанием для увольнения. Но случаи, когда рапорту об увольнении не дают ход – весьма распространённые.

Вот и Ч. после окончания контракта в 2002 году неоднократно писал рапорта на увольнение, но они то терялись, то их кофеем (вместо клавиатуры) заливали, словом, из воинской части «наверх» они никак не попадали. Ч. служил себе, служил, но через год ему это надоело, он решил самозащитить свои права и, будучи в командировке, сдав оружие в комендатуру, сел на паровоз и убыл из Чечни в стольный град, где и занимался тем, чем пожелал. А чтобы рапорта больше не заливали ни кофеем, ни водкой, отправил очередной по всем правилам – с уведомлением, с описью, по всем возможным адресам.
 
То, что военный, у которого закончился контракт, не является субъектом воинского преступления – известно уже первокурснику Военного университета, который и готовит следователей военных прокуратур (ныне – СК). Возможно, следак, возбудивший уголовное дело по ст. 337 УК РФ (самовольное оставление части), начал обучение со второго курса? Как бы то ни было, он самоотверженно «расследовал» это дело в течение 6 лет, после чего, то ли всё-таки открыл учебник, то ли надоело ему, но дело было прекращено за отсутствием состава преступления.

Так как благодаря 6-летнему титаническому труду следствия выслуга лет Ч. перевалила за 10 лет, а должность сократилась, то к удивлению нынешних командиров Ч. выяснилось, что увольнять его надо уже не по окончанию срока службы, а по организационно-штатным мероприятиям, а значит, уволить без обеспечения жильём – низзя…
 
Будучи в распоряжении, лениво ожидая заветных ключей от квартиры, Ч. выдержал паузу, после чего подал заявление о реабилитации с требованием выплатить всё денежное довольствие за период с 2002 года. Получив из суда копию заявления, прокуратура так возмутилась и возбудилась, что постановление о прекращении уголовного дела было тут же… отменено.

Понятно, что и суд дело о реабилитации тут же прекратил. Новый следователь два месяца дело помурыжил и снова прекратил, правда, извещение об этом Ч. получил почти через год – как водится, без всяких положенных извинений.
 
Новое заявление о реабилитации было рассмотрено очень быстро и в его удовлетворении было отказано, после чего Ч. обратился ко мне. Нашу кассационную жалобу удовлетворили и дело направили на новое рассмотрение. Новый судья тоже никак не мог смириться с тем, что военный, занимающийся своими делами, должен за это ещё и деньги получать.

По закону – положено, но в голове – никак не укладывается такая «несправедливость»! Поэтому и в новом Постановлении на вооружение был взят перл из предыдущего: «Ч. добровольно исключил себя из сферы военно-служебных отношений», поэтому мы ему всё прощаем.

А основной довод был следующий: «не доказано, что денежное довольствие не выплачивалось в связи с уголовным преследованием». На мой вопрос « с чем же связана невыплата?» представители ответчиков как не пыхтели, вразумительно ответить не смогли, а суд этот вопрос в Постановлении скромно упустил.
 
После отмены в кассации второго постановления деваться было уже некуда. С третьей (а с учётом первоначального прекращения дела – с четвёртой) попытки было вынесено положительное решение.
 
Постановление в законную силу не вступило – все ответчики дружно подали кассационные жалобы, рассмотрение которых назначено на 28 июня.