Постановление Европейского Суда по Правам Человека по делу Алексея Макарова

Постановление Европейского Суда по Правам Человека по делу: «Алексей Макаров (Aleksey Makarov) против Российской Федерации» (Жалоба № 3223/07).



ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

(Первая Секция)
Дело «Алексей Макаров (Aleksey Makarov)
против Российской Федерации»
(Жалоба № 3223/07)

Постановление Суда
Страсбург, 12 июня 2008 г.
Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Х. Розакиса, Председателя Палаты,
А. Ковлера,
Э. Штейнер,
Х. Гаджиева,
Д. Шпильманна,
Дж. Малинверни,
Г. Николау, судей,
а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,
заседая за закрытыми дверями 22 мая 2008 г.,
вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура:

1. Дело было инициировано жалобой № 3223/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданином Российской Федерации Алексеем Борисовичем Макаровым (далее – заявитель) 15 января 2007 г.

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представлял Д. Аграновский, адвокат, практикующий в Московской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель жаловался на то, что его предварительное заключение было незаконным и чрезмерно длительным.

4. 14 февраля 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу в части чрезмерной длительности предварительного заключения властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. Председатель Палаты принял решение о разбирательстве жалобы в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Суда).

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты:


I. Обстоятельства дела.

6. Заявитель родился в 1988 году и проживает в г. Москве.

A. Возникновение оснований жалобы

7.Заявитель принадлежал к общественной организации Национал-большевистская партия. 15 ноября 2005 г. Верховный Суд Российской Федерации принял решение о ее ликвидации. 19 января 2006 г. Федеральная регистрационная служба Министерства юстиции отклонила заявление о регистрации политической партии с тем же названием. Члены партии обжаловали отказ в Таганском районном суде г. Москвы.

8. 13 апреля 2006 г. 15 членов партии, включая заявителя, прибыли в Таганский районный суд на слушание их жалобы на отказ в регистрации Национал-большевистской партии. Заявитель утверждает, что около здания суда они были атакованы группой из 40 человек и вынуждены были защищаться. По утверждениям властей Российской Федерации, члены партии, включая заявителя, напали на прохожих с газовыми пистолетами и резиновыми дубинками.
 
B. Уголовное дело против заявителя

9. 11 июля 2006 г. заявитель был задержан. В протоколе задержания было указано, что потерпевшие опознали заявителя как одного из участников нападения.

10. 12 июля 2006 г. ему было предъявлено обвинение в участии в массовых беспорядках, сопровождавшихся использованием газового оружия, нападением и причинением побоев, преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 213 Уголовного кодекса .

11. 13 июля 2006 г. Тверской районный суд г. Москвы заключил заявителя под стражу. Он сослался на тяжесть обвинения, «роль во вменяемом преступлении», на то, что он ранее привлекался к административной ответственности, на частое проживание не по месту жительства. Он также отметил, что на свободе остаются сообщники заявителя, личность которых пока не установлена. Суд заключил, что заявитель может скрыться от суда и продолжить заниматься преступной деятельностью.

12. 8 сентября 2006 г. Тверской районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 16 ноября 2006 г. Суд сослался на тяжесть обвинения, на угрозу того, что он скроется от суда или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость дополнительного расследования. В частности, имелась необходимости в проведении психиатрической экспертизы сообвиняемого.

13. В своей жалобе заявитель указывал на то, что выводы суда являются гипотетическими и не подкреплены соответствующими фактами. Заявитель имеет постоянное место жительства в г. Москве, учится в университете и имеет положительные характеристики. Основания полагать, что он скроется от суда или продолжит заниматься преступной деятельностью, отсутствуют.

14. 4 декабря 2006 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока содержания под стражей без изменения, найдя его законным, обоснованным и достаточно мотивированным.

15. 15 ноября 2006 г. Тверской районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 11 января 2007 г. На заседании заявитель просил об освобождении под залог или под личное поручительство члена российского парламента. Однако суд не стал рассматривать возможность более мягкой меры пресечения. В решении о продлении срока указывалось:

«Суд учитывает, что [заявитель] ранее не судим, проживает с родителями по месту регистрации в г. Москве, успешно проходит курс обучения [в университете в г. Москве] и имеет положительные характеристики. Однако поскольку он обвиняется в совершении тяжкого преступления, которое карается лишением свободы на срок более двух лет, суд полагает, что он в случае освобождения может скрыться или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. В связи с этим мера пресечения изменению не подлежит».

16. 25 декабря 2006 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока содержания под стражей без изменения.

17. 11 января 2007 г. Тверской районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 16 марта 2007 г. Суд пришел к выводу о том, что заявитель может скрыться или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, поскольку он обвиняется в тяжком преступлении и ранее привлекался к административной ответственности. В ответ на ходатайство заявителя об освобождении под залог или под личное поручительство члена российского парламента суд указал, что оснований для отмены или изменения меры пресечения не имеется.

18. Заявитель обжаловал решение. Он отрицал причастность к каким-либо преступлениям и указывал, что уголовное дело против него является политически мотивированным и что он преследуется за членство в Национал-большевистской партии. Ссылаясь на пункт 3 статьи 5 Конвенции, он отмечал, что основанием для его заключения под стражу являлась тяжесть предъявленных обвинений, и что вывод о том, что он может скрыться или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу был гипотетическим и не подкреплялся соответствующими фактами. Районный суд пренебрег его доводами о том, что он имеет положительные характеристики, что за него поручился член парламента, и что он готов внести залог. Что касается привлечения к административной ответственности, административные штрафы налагались на него произвольно за посещение мирных собраний, организованных Национал-большевистской партией. Стороны не уведомили Европейский Суд о том, была ли рассмотрена жалоба.

19. 2 марта 2007 г. шесть обвиняемых, включая заявителя, были преданы суду.

20. 12 марта 2007 г. Таганский районный суд г. Москвы назначил предварительное заседание на 20 марта 2007 г. и постановил оставить меру пресечения всем обвиняемым без изменения.

21. 24 мая 2007 г. Таганский районный суд возвратил дело для дополнительного расследования.

22. 28 июня 2007 г. Тверской районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 6 августа 2007 г. по тем же основаниям, что и прежде. Суд пришел к выводу о том, что положительные характеристики и личное поручительство члена парламента, представленные заявителем, недостаточны для его освобождения. С учетом тяжести предъявленных обвинений и привлечения его ранее к административной ответственности он может скрыться или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. 1 августа 2007 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение о продлении срока содержания под стражей без изменения.

23. 2 августа 2007 г. обвиняемые были вновь преданы суду.

24. 8 августа 2007 г. Таганский районный суд провел предварительное заседание и постановил оставить меру пресечения для всех обвиняемых без изменения. Он установил, что все они обвиняются в совершении тяжкого преступления в составе организованной группы, некоторые участники которой еще не установлены, и заключил, что они могут скрыться или оказать влияние на потерпевших и свидетелей. Он также отметил, что заверения подсудимых о том, что они не имеют намерения скрываться, являются неубедительными, и пришел к выводу об отсутствии оснований для применения более мягкой меры пресечения.

25. В сентябре 2007 г. заявитель и его сообвиняемые подали ходатайства об освобождении в Таганский районный суд. 12 сентября 2007 г. Таганский районный суд отклонил их ходатайства. Он указал, что доводы обвиняемых неоднократно рассматривались и отклонялись при вынесении решений о продлении срока содержания под стражей. Он отметил, что основания для содержания обвиняемых под стражей, изложенные в решениях о продлении срока, по-прежнему сохраняются, и их необходимо содержать в заключении. Подсудимые обвиняются в совершении тяжкого преступления в составе организованной группы, некоторые участники которой еще не установлены. С учетом тяжести предъявленных обвинений они в случае освобождения могут скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным путем воспрепятствовать установлению истины.

26. 26 декабря 2007 г. Таганский районный суд продлил срок содержания обвиняемых под стражей до 12 апреля 2008 г. Он отметил, что основания для содержания обвиняемых под стражей, изложенные в решениях о продлении срока, по-прежнему сохраняются, и имеются основания полагать, что могут скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Суд также указал, что доводы обвиняемых об отсутствии в их действиях состава преступления и отсутствии доказательств совершения ими вменяемого деяния неосновательны, поскольку, продлевая срок их содержания под стражей, суд не мог предрешать вопрос об их виновности.

27. Разбирательство уголовного дела против заявителя, по-видимому, продолжается.
 
II. Применимое национальное законодательство

28. С 1 июля 2002 г. уголовный процесс регулируется Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон № 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г.).

29. Меры пресечения включают подписку о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98). При необходимости подозреваемому или обвиняемому может быть предложено дать обязательство о явке (статья 112).

30. Избирая меру пресечения, компетентный орган должен установить, имеются ли «достаточные основания полагать», что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует установлению истины (статья 97). Также должны учитываться тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, род занятий, его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99).

31. Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть 1 статьи 108).

32. После задержания подозреваемый помещается под стражу на период «предварительного следствия». По истечении шести месяцев продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Срок содержания под стражей не может быть продлен свыше 18 месяцев (части 1–3 статьи 109). Срок содержания под стражей «в период предварительного следствия» исчисляется до направления прокурором уголовного дела в суд (часть 9 статьи 109).

33. С даты направления дела в суд прокурором подсудимый считается содержащимся под стражей «за судом». Срок его содержания его под стражей «за судом» исчисляется до вынесения приговора. Как правило, он не может превышать шести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд может продлить его каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255).
 
Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

34. Ссылаясь на подпункт «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции, заявитель жаловался, что отсутствовали основания для его заключения под стражу, и что суды страны не придали надлежащего значения доводам защиты. Ссылаясь на пункт 3 статьи 5 Конвенции, он указывал, что его право на рассмотрение дела в разумный срок было нарушено и решения о заключении его под стражу не были достаточно обоснованы. В соответствующих частях статья 5 Конвенции предусматривает следующее:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом…
с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения…

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом “с„ пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».
 
A. Приемлемость жалобы

35. Что касается жалобы заявителя на незаконность его содержания под стражей, Европейский Суд отмечает, что 13 июля 2006 г. Тверской районный суд г. Москвы заключил заявителя под стражу с учетом тяжести предъявленного ему обвинения. Срок содержания заявителя под стражей несколько раз продлевался национальными судами.

36. Принимая такие решения, суды страны действовали в пределах своих полномочий, и не имеется данных о том, что они недействительны или незаконны в рамках национального законодательства. Вопрос о том, были ли они достаточно мотивированными и относимыми, анализируется ниже в связи с вопросом о соблюдении пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу «Худоёров против Российской Федерации» (Khudoyorov v. Russia), жалоба № 6847/02, §§ 152 и 153, ECHR 2005… (извлечения) ).

37. Европейский Суд находит, что содержание заявителя под стражей совместимо с требованиями пункта 1 статьи 5 Конвенции. Отсюда следует, что в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
38. Что касается жалобы заявителя на нарушение права на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда, Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.
 
B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

39. Заявитель полагал, что суды страны не указали «относимых и достаточных» мотивов для содержания его под стражей в течение более чем года. Национальные власти систематически продлевали срок его содержания под стражей без указания конкретных фактов в подтверждение их заключения о том, что он может скрыться, воспрепятствовать производству по уголовному делу или продолжать заниматься преступной деятельностью. Он отрицал причастность к преступной деятельности. Административные штрафы произвольно налагались на него в связи с участием в мирных собраниях. Он постоянно проживал со своими родителями и посещал занятия в университете. Он утверждал, что судам не было представлено доказательств его частых отлучек с места постоянного жительства.

40. Власти Российской Федерации утверждали, что решение о заключении заявителя под стражу было законным и обоснованным. Суды страны приняли во внимание тяжесть предъявленных обвинений, частые отлучки заявителя с места регистрации и привлечение его ранее к административной ответственности. Власти Российской Федерации представили список случаев привлечения заявителя к административной ответственности, в том числе за такие действия, как нарушение порядка проведения публичных собраний и неподчинение законным требования сотрудника милиции. Суды страны также учли, что его сообщники, личность которых не установлена, находятся на свободе. Кроме того, заявитель не посещал занятия в университете.
Отсюда следует, что заявитель не являлся законопослушным гражданином, и имелись основания полагать, что он может скрыться или продолжать заниматься преступной деятельностью. Положительные характеристики заявителя, его желание внести залог или представить личное поручительство члена парламента не были достаточны для его освобождения. Власти Российской Федерации полагали поэтому, что решения судов были основаны на фактах. К полномочиям Европейского Суда не относится самостоятельная оценка фактов, которые побудили национальные суды принять то или иное решение. Иное означало бы, что Европейский Суд действует в качестве суда третьей или четвертой инстанции, пренебрегая ограничениями, установленными для его деятельности (см. Постановление Европейского Суда от 24 ноября 1994 г. по делу «Кеммаш против Франции» (Kemmache v. France) (№ 3), Series A, № 296 C, § 44).
 
2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

41. Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются «относимыми» и «достаточными», Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили «особую тщательность» в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, §§ 152 и 153, ECHR 2000-IV).

42. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если государство-ответчик не продемонстрирует, что имеются «относимые» и «достаточные» причины, оправдывающие продолжение содержания его под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу «Кастравец против Молдавии» (Castravet v. Moldova), жалоба № 23393/05, §§ 30 и 32; Постановление Большой Палаты по делу «Маккей против Соединенного Королевства» (McKay v. United Kingdom), жалоба № 543/03, § 41, ECHR 2006 ...; Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу «Яблонский против Польши» (Jablonski v. Poland), жалоба № 33492/96, § 83; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу «Ноймейстер против Австрии» (Neumeister v. Austria), Series A, № 8, § 4). Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу «Шишков против Болгарии» (Shishkov v. Bulgaria), жалоба № 38822/97, § 66, ECHR 2003 I (извлечения)).

43. Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания к заключенному в таких делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу «Рохлина против Российской Федерации» (Rokhlina v. Russia), жалоба № 54071/00, § 67 и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу «Илийков против Болгарии» (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба № 33977/96, §§ 84–85).

Национальные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении. В задачу Европейского Суда не входит установление таких фактов с подменой национальных властей, принявших решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в основном на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу «Корчуганова против Российской Федерации»; упоминавшееся выше (Korchuganova v. Russia), жалоба № 75039/01, § 72 Постановление Европейского Суда по делу «Илийков против Болгарии», § 86; и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу «Лабита против Италии», § 152).
 
 (b) Применение в настоящем деле

44. Заявитель был задержан 11 июля 2006 г. С тех пор он содержится под стражей. Период, который должен быть принят во внимание, составляет один год и 11 месяцев.

45. Хотя заявитель отрицал какое-либо участие в преступной деятельности, Европейский Суд отмечает, что потерпевшие опознали его в качестве одного из участников нападения. Поэтому он исходит из того, что его содержание под стражей могло быть первоначально вызвано обоснованным подозрением в совершении преступления. Остается удостовериться в том, что судебные власти привели «относимые» и «достаточные» мотивы для обоснования длительного содержания заявителя под стражей, и что они проявили «особую тщательность» при проведении разбирательства.

46. В дополнение к обоснованному подозрению в отношении заявителя судебные органы также учитывали риск того, что он скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию. В этой связи они ссылались на тяжесть обвинения, частые отлучки с зарегистрированного места жительства, привлечение к административной ответственности в прошлом и тот факт, что вменяемое преступление было совершено организованной группой, некоторые участники которой скрылись.

47. Европейский Суд отмечает, что тяжесть предъявленного обвинения являлась основным фактором при оценке возможности того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует отправлению правосудия. Так, в решении о продлении срока содержания под стражей от 15 ноября 2006 г. Тверской районный суд пришел к выводу о том, что тяжесть обвинения перевешивает все конкретные факты, свидетельствующие в пользу освобождения заявителя, такие как отсутствие судимости, наличие постоянного места жительства в г. Москве, обучение в университете и положительные характеристики (см. § 15 настоящего Постановления).

Суды заключили, что тяжесть обвинений имеет столь значительный вес, что никакие другие обстоятельства не влекут освобождение заявителя. Европейский Суд неоднократно указывал, что хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу «Летелье против Франции» (Letellier v. France), Series A, № 207, § 51; см. также Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу «Панченко против Российской Федерации» (Panchenko v. Russia), жалоба № 45100/98, § 102; Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу «Горал против Польши» (Goral v. Poland), жалоба № 38654/97, § 68; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Илийков против Болгарии», § 81). Это особенно важно для российского законодательства, где квалификация деяния (и, таким образом, наказания, грозящего заявителю) осуществляется стороной обвинения без судебной проверки вопроса о том, являются ли представленные доказательства достаточным основанием подозревать заявителя во вменяемом ему преступлении (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу «Говорушко против Российской Федерации» (Govorushko v. Russia), жалоба № 42940/06, § 48 ). Суды страны прямо отказались рассматривать доказательную базу против заявителя или проверять наличие обоснованных подозрений его причастности к совершению вменяемого ему преступления (см. § 26 настоящего Постановления).

48. Другим основанием для содержания заявителя под стражей являлся вывод районного суда о том, что заявитель часто не проживает по месту регистрации в г. Москве. Однако этот вывод противоречит позднейшему решению того же суда, в котором указывалось, что заявитель постоянно проживает с родителями по месту своей регистрации (см. §§ 11 и 15 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает, что каким бы ни было представление районного суда о жилищной ситуации заявителя, суд неизменно заключал, что он должен оставаться под стражей.

Это свидетельствует о том, что жилищная ситуация заявителя не являлась решающим фактором при оценке возможности того, что заявитель скроется, которая оценивалась в первую очередь с учетом тяжести предъявленного обвинения. В любом случае само по себе отсутствие постоянного места жительства не создает угрозы того, что обвиняемый скроется (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу «Пшевечерский против Российской Федерации» (Pshevecherskiy v. Russia), жалоба № 28957/02, § 68, и Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2005 г. по делу «Сулаоя против Эстонии» (Sulaoja v. Estonia), жалоба № 55939/00, § 64).
49.

Кроме того, суды страны обосновывали возможность того, что заявитель скроется, ссылкой на тот факт, что его сообщники скрываются. Европейский Суд напоминает в этой связи, что поведение сообвиняемых не является фактором, определяющим риск того, что обвиняемый скроется, поскольку этот риск должен быть основан на личных обстоятельствах последнего (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу «Коршунов против Российской Федерации» (Korshunov v. Russia), жалоба № 38971/06, § 51; и, с соответствующими изменениями, Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу «Мамедова против Российской Федерации» (Mamedova v. Russia), жалоба № 7064/05, § 76 ). Суды страны не указали каких-либо аспектов характера или поведения заявителя, которые оправдывали бы вывод о сохранении угрозы того, что он скроется.

50. Суды страны также ссылались на тот факт, что вменяемое преступление было совершено организованной группой. Европейский Суд признает, что в делах об организованной преступности с множеством обвиняемых процесс сбора и исследования доказательства часто представляет собой сложную задачу. Кроме того, в таких делах риск того, что заключенный в случае освобождения может оказать давление на свидетелей или иным образом препятствовать разбирательству, часто бывает особенно велик. Все эти факторы могут оправдать сравнительно длительный период содержания под стражей. Однако они не дают властям неограниченных полномочий по продлению этой меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 14 ноября 2006 г. по делу «Осух против Польши» (Osuch v. Poland), жалоба № 31246/02, § 26; и Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу «Целеевский против Польши» (Celejewski v. Poland), жалоба № 17584/04, §§ 37–38).

Тот факт, что лицо обвиняется в преступном сговоре, сам по себе не достаточен для оправдания длительных периодов содержания под стражей, его личные обстоятельства и поведение всегда должны приниматься во внимание. В настоящем деле не имеется данных о том, что до задержания заявитель пытался угрожать свидетелям или препятствовать производству по уголовному делу любым иным способом. При таких обстоятельствах Европейский Суд затрудняется установить, что имелся риск вмешательства в отправление правосудия на более поздних стадиях разбирательствах.

Такой риск имел тенденцию к уменьшению по мере того, как судебный процесс продолжался и свидетели допрашивались (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 4 мая 2006 г. по делу «Мишкурка против Польши» (Miszkurka v. Poland), жалоба № 39437/03, § 51). Поэтому Европейский Суд не убежден, что в течение всего периода содержания заявителя под стражей существовали непреодолимые мотивы для опасения, что он окажет давление на свидетелей или иным образом воспрепятствует расследованию дела, и они, безусловно, не перевешивали право заявителя на разбирательство в разумный срок или на освобождение в период рассмотрения дела судом.

51. Еще одним основанием для длительного содержания под стражей заявителя являлся тот факт, что ранее он привлекался к административной ответственности. Европейский Суд признает, что этот фактор имеет значение при оценке опасности того, что заявитель продолжит заниматься преступной деятельностью. Такая опасность, если она убедительно установлена, может вынудить судебные органы заключить подозреваемого под стражу и впоследствии продлевать срок его содержания там с целью пресечения любых попыток совершения новых преступлений. Однако в числе других условий необходимо, чтобы эта опасность была достоверной и мера целесообразной с учетом обстоятельств дела и особенно биографии и личности заинтересованного лица (см. Постановление Европейского Суда от 12 декабря 1991 г. по делу «Клот против Бельгии» (Clooth v. Belgium), Series A, № 225, § 40).

В делах «Клот против Бельгии» и «Колев против Болгарии» (Kolev v. Bulgaria) (см. ниже) Европейский Суд указал, что прежняя судимость не оправдывала содержания заявителя под стражей, поскольку он был осужден за ненасильственные преступления, несравнимые по природе или степени тяжести с обвинением, предъявленным ему в рамках оспариваемого разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Клот против Бельгии», § 40; и Постановление Европейского Суда от 28 апреля 2005 г. по делу «Колев против Болгарии» (Kolev v. Bulgaria), жалоба № 50326/99, §§ 60–61).

В настоящем деле заявитель привлекался к ответственности лишь за незначительные ненасильственные административные правонарушения и не имел судимости. Европейский Суд полагает, что факт привлечения заявителя к административной ответственности не оправдывает его длительного содержания под стражей.

52. Других оснований суды страны не приводили. Власти Российской Федерации указывали, что заявитель не посещал занятий в университете, что давало основания полагать, что он не является законопослушным гражданином. В задачу Европейского Суда не входит подмена собой национальных властей, которые принимали решение о содержании заявителя под стражей, и подвергать собственному анализу факты, свидетельствующие в пользу содержания его под стражей или против него (см. Постановление Европейского Суда от 30 января 2003 г. по делу «Николов против Болгарии» (Nikolov v. Bulgaria), жалоба № 38884/97, § 74; и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу «Лабита против Италии», § 152).

Это обстоятельство было впервые упомянуто в рассмотрении дела Европейским Судом, и суды страны ни разу не указывали на него в своих решениях. Напротив, суды отмечали, что заявитель успешно обучается в университете, но пришли к выводу о том, что этого факта недостаточно для его освобождения с учетом тяжести предъявленного обвинения (см. § 15 настоящего Постановления).

53. Европейский Суд принимает к сведению, что после того, как дело было передано в суд в марте 2007 г., для отклонения ходатайств об освобождении и продления срока содержания шести обвиняемых под стражей суд использовал ту же упрощенную формулу без изложения их личных обстоятельств сколько-нибудь подробно. Европейский Суд уже признавал подобную практику вынесения решений о коллективном заключении под стражу без оценки конкретных оснований для этого в деле каждого заключенного не совместимой с пунктом 3 статьи 5 Конвенции как таковую (см. Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу «Щеглюк против Российской Федерации» (Shcheglyuk v. Russia), жалоба № 7649/02, § 45; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Корчуганова против Российской Федерации»; Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу «Долгова против Российской Федерации» (Dolgova v. Russia), жалоба № 11886/05, § 49). Продлевая срок содержания заявителя под стражей посредством решений о коллективном заключении под стражу, национальные власти не учитывали его индивидуальные обстоятельства надлежащим образом.

54. Наконец, Европейский Суд отмечает, что, разрешая вопрос об освобождении или заключении под стражу, власти согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры, обеспечивающие его или ее присутствие на суде. Это положение Конвенции провозглашает не только право «на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда», но и устанавливает, что «освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд» (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Сулаоя против Эстонии», последняя часть § 64, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Яблонский против Польши», § 83). В настоящем деле власти никогда не рассматривали возможность обеспечения явки заявителя в суд более мягкими мерами пресечения, хотя он несколько раз просил об освобождении под залог и под личное поручительство члена парламента.

55. Европейский Суд часто устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в российских делах, в которых суды страны продлевали срок содержания заявителя под стражей, учитывая в основном тяжесть предъявленных обвинений и используя стереотипные формулировки без исследования конкретных фактов или рассмотрения возможности применения альтернативных мер пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу «Белевицкий против Российской Федерации» (Belevitskiy v. Russia), жалоба № 72967/01, §§ 99 и последующие; Постановление Европейского Суда по делу «Худобин против Российской Федерации» (Khudobin v. Russia), жалоба № 59696/00, §§ 103 и последующие, ECHR 2006… (извлечения); упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Мамедова против Российской Федерации», §§ 72 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Долгова против Российской Федерации», §§ 38 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Худоёров против Российской Федерации», §§ 172 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Рохлина против Российской Федерации», §§ 63 и последующие; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Панченко против Российской Федерации», §§ 91 и последующие; и Постановление Европейского Суда по делу «Смирнова против Российской Федерации» (Smirnova v. Russia), жалобы №№ 46133/99 и 48183/99, §§ 56 и последующие, ECHR 2003 IX (извлечения)).

56. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не исследовав конкретные факты и не рассмотрев альтернативных «мер пресечения» и руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как «достаточные» для оправдания длительности этого срока. При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, осуществлялось ли разбирательство «с надлежащей тщательностью».

57. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.
 
II. Применение статьи 41 Конвенции

58. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
 
A. Ущерб

59. Заявитель требовал 100 000 евро в счет компенсации морального вреда, который причинен содержанием под стражей в отсутствие достаточных мотивов.

60. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель требовал компенсацию морального вреда, причиненного уголовным преследованием. Однако в задачу Европейского Суда не входит оценка обоснованности предъявленных ему обвинений. Поэтому они полагали, что требование заявителя подлежит отклонению. В любом случае это требование является чрезмерным.

61. Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что продолжительность содержания заявителя под стражей не имела достаточных оснований. Он полагает, что заявитель должен был претерпеть чувство разочарования, беспомощности и несправедливости вследствие решения национальных властей содержать его под стражей без достаточных оснований. Он находит, что заявитель претерпел моральный вред, достаточной компенсацией которого не может быть признано установление факта нарушения Конвенции. Однако конкретная сумма требования является чрезмерной. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 5 000 евро по данному основанию, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.
 
B. Судебные расходы и издержки

62. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде. Соответственно, не имеется причин для присуждения ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

63. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части чрезмерной длительности содержания заявителя под стражей приемлемой, а в остальной части неприемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;
3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 5 000 евро (пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.
 
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 июня 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
 
Сёрен НИЛЬСЕН Христос РОЗАКИС
Секретарь Секции Суда Председатель Палаты Суда