Оправдательный приговор (2) по ст. 285 УК РФ, ст. 292 УК РФ. Стратегическая "игра" обвинения

Вступление

Мое участие в этом деле явилось следствием работы по делу в отношении Л., описанном мной в предыдущей публикации в разделе «судебная практика». Когда в суде по обвинению Л. полным ходом шли «боевые действия», в зале судебного заседания тихонько сидел молодой человек, который с интересом наблюдал все происходящее: видел действия защиты, видел результат. В отношении этого молодого человека — К. через две недели у этой же судьи должен был начаться суд по аналогичным статьям обвинения (ст. 285 ч. 1 УК РФ — злоупотребление должностными полномочиями; ст. 292 УК РФ — служебный подлог). К. узнал, что у нас будет проходить судебный процесс и мудро решил сходить на него и посмотреть, — что может ожидать его самого в ближайшее время.

После суда над Л. К. нашел меня, заявив, что отказывается от услуг своего адвоката, и просил, чтобы я взялся защищать его в суде. Я ему, конечно, объяснил, что то, что в суде оправдали Л. совсем не означает, что оправдают и его, ведь оправдательный приговор — это из ряда вон выходящий случай и глупо надеяться на то, что это произойдет два раза подряд (второй снаряд, как правило, не падает в ту же воронку)… Но К. от своих предложений не отказывался, и я взялся работать по его делу.

Анализ

Когда я стал знакомиться с уголовным делом в отношении К. и глубже вникать в ситуацию, то с удивлением обнаружил лишь слабые признаки «притянутых» составов преступлений. Ситуация выглядела так: К. — сотрудник милиции, оперуполномоченный ОБЭП, прослуживший в МВД всего 4 месяца, во время своего дежурства выезжал на кражу в Дом Культуры «Геолог». Он взял объяснение у вызывавшей милицию женщины, которая при этом заявление о привлечении к уголовной ответственности н/лиц за кражу писать отказалась. В результате К. вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, сославшись на ст. 7 УПК РФ — ввиду отсутствия заявления потерпевшей.

Отказывать в возбуждении уголовного дела по этому основанию он права не имел, так как закон не предусматривает возможность отказа в возбуждении уголовного дела по ст. 158 УК РФ (кража) на основании ст. 7 УПК РФ. Но вместо того, чтобы просто отменить неправомерное постановление, прокуратура решила привлечь к уголовной ответственности самого К. Следствие «увидело», что К. в объяснении «потерпевшей» — К-вой вместо слова «кража» написал «утрата», а также, вопреки воле потерпевшей, в ее объяснении указал, что она не желает писать заявление о привлечении воров к уголовной ответственности, и, что ущерб, причиненный кражей — не значительный. А умысел у К., по мнению прокуратуры, заключался в том, чтобы сокрыть преступление от учета, тем самым улучшив процент раскрываемости преступлений в районе.

Объективная сторона состава (противоправные действия обвиняемого) выглядела, мягко говоря, не очень сильно: слова «утрата» и «кража», по большому счету, не сильно отличаются друг от друга. А под фразами о незначительности ущерба и о нежелании писать заявление в протоколе стояла подпись «потерпевшей» ( по делу она проходила в качестве свидетеля). На следствии потерпевшая показала, что она этих слов не говорила, но кроме К. и К-вой, при даче последней объяснения, других лиц не присутствовало. В вынесенном же К. постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, которое он, все же. имел право вынести, однозначно, указывалось о факте кражи.

Субъективная сторона (мысли обвиняемого относительно своих действий) выглядела не лучше: К., действительно, не отвечает за процент раскрываемости (будь он неладен) преступлений по району и его зарплата от этого никоим образом не зависит, он сотрудник ОБЭП и преступления общеуголовной направленности его, в принципе, не касаются. Кроме того, с его 4-х месячным стажем в «органах», просто глупо пытаться разглядеть в действиях К. глубокий смысл относительно стремления повлиять на процент раскрываемости преступлений.

Общее впечатление было таково, что позиция обвинения, явно, слабовата, но как сложится дело дальше было, далеко еще, не известно. Тут было уместно вспомнить поговорку: «Идешь воевать с шакалом — готовься к бою с тигром».

Я обратился к руководству РУВД, которое, как я понимал, не было заинтересованно в том, что их сотрудника признают виновным. Для подтверждения отсутствия в действиях К. субъективной стороны состава преступления мне необходимы были в суде допросы ряда руководителей К., так как, то, что я не вижу субъективной стороны состава — не главное, главное — «показать» это суду… Нужные мне сотрудники готовы были дать в суде необходимые показания. Кроме того, мы взяли справку из ДК «Геолог» о том, что ущерб, причиненный кражей, действительно, является не значительным. Что подкрепляло показания К.

Судебное заседание

Первым сюрпризом нам было то, что обвинение по делу пришел поддерживать сам прокурор района. Как бы там ни было, но суд должен был принимать во внимание это обстоятельство…Мы «давили» на то, что К. малоопытный сотрудник, что он еще только изучает на практике уголовный процесс, и, что абсурдно приписывать его неграмотным действиям глубокий смысл.

Наши свидетели — сотрудники РУВД стояли на своем твердо, подтверждая отсутствие в действиях К. субъективной стороны состава и факт отсутствия у него надлежащего опыта. «Потерпевшую» нам удалось грамотно допросить (помогла справка из ДК о незначительности ущерба), так, что ее показания трудно было положить в основу обвинения, скорее они больше поддерживали  позицию защиты.

Прокурор на факт того, что обвинение рушится на глазах, смотрел сквозь пальцы и все равно требовал признать К. виновным по обеим статьям обвинения, больше рассуждая не по существу, а по общим, отвлеченным вопросам. Свои взгляды относительно недоказанности в суде в действиях К. объективной и субъективной стороны я довел до суда и приобщил свою речь к протоколу судебного заседания.

Суд ушел на приговор...

Прокурор района мог «получить» оправдательный приговор по делу, законченному его подчиненными, — что, невольно, придавало определенную остроту ситуации… Но, вернувшись из совещательной комнаты суд приговор не вынес, а возобновил по собственной инициативе судебное следствие, назначив, в принципе, ничего не значащую судебно — медицинскую экспертизу в отношении «потерпевшей», на предмет: могла ли она без очков собственноручно сделать запись в объяснении — о чем «потерпевшая» говорила в судебном заседании. Мы все понимали, что суд, в какой-то степени, поступает мудро, не вынося оправдательный приговор, который «вырисовывался» здесь вполне реально, а давая возможность прокурору района сохранить «честь мундира» в этой ситуации...

На следующем судебном заседании обвинение поддерживал уже один из заместителей прокурора. Прокуратура получила прекрасную возможность для маневра. Поэтому обвинение, по-моему, адекватно воспринимая ситуацию, заявило ходатайство о возвращении дела прокурору.

Все вполне понятно…  Мы возражали против этого, желая «ковать железо — пока горячо». Всем нам ясно, что суд не сильно любит «штамповать» один за другим оправдательные приговоры — поэтому дело, вполне закономерно, было возвращено прокурору.

А вот дальше события стали развиваться непредсказуемо — вместо того, чтобы воспользоваться «подарком» суда и тихо прекратить дело,прокурор района подает протест на вынесенное судебное постановление, выражая мнение полностью противоположное мнению своего заместителя и требуя продолжения «банкета». Мы же обжаловать постановление суда, разумеется, не стали, чтобы не «лить воду» на «мельницу»обвинения ( с отменой постановления суда, автоматически, дело для рассмотрения передавалось другому судье, что нас, совершенно, не вдохновляло).Кассационная коллегия оставляет постановление суда в силе.

Дело дорабатывается. Обвинение перегруппировывает свои ряды и снова упорно «толкает» дело в суд при том же доказательственном «раскладе», желая все-таки провести свой «показательный» процесс (первого «показательного» по делу Л., видимо, не хватило). Может, лелея радужные мечты, что дальше дело будет рассматривать другой судья? Но на наше счастье судья осталась прежняя.

Новое судебное заседание

Мы, само собой, уступать не собирались и жестко стояли на своих позициях. Новый суд зеркально соответствовал предыдущему. Разница была только в том, что снова поменялся обвинитель — теперь это был второй заместитель прокурора; и в том, что «потерпевшая»- то бишь, главный свидетель обвинения, в суде начала, откровенно, поддерживать нашу сторону. В суде защита наносила только легкие удары по слабым точкам конструкции обвинения, и обвинение разваливалось, словно песочный замок...

Ну и в завершение, обвинение «получает» по делу «честно заработанный» оправдательный приговор. 

Вторая инстанция приговор оставляет в силе.

В этот раз прокурор области надзорный протест подавать уже не стал.

P.S. Во время рассмотрения дела я счел частный протест прокурора на постановление суда — несогласованностью в работе обвинения, но позже, анализируя ситуацию, я увидел в этой «несогласованности» определенный смысл — отмена постановления суда и, соответственно, смена судьи, вполне реально, могли привести к другому — обвинительному приговору. И прокуратура, видимо, пыталась стратегически «разыграть эту карту».