«Копировать» и «вставлять»

«Ваша честь! Прошу пересмотреть дело об административном правонарушении. Меня пытаются обвинить в том, что я не совершал. Прошу Вас, Ваша честь,  разобраться в моем деле.  Число, подпись. P. S. Прошу отменить решение мирового судьи».

Это практически полный текст жалобы на постановление по делу об административном правонарушении. Мужчину лишили права на управление транспортными  средствами сроком на один год, признав его виновным в совершении правонарушения, предусмотренного ч.2 ст. 12.27 КОАП РФ (оставление водителем в нарушение Правил дорожного движения места дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся (в старой редакции текста закона)).

Этот человек всю жизнь работает за рулем, и уже больше десятка лет таксистом.  Конечно,  ему объяснили, что еще не все потеряно, он может попытаться оспорить постановление в районном суде. Спустя четыре дня  в канцелярии мирового судьи была зарегистрирована эта жалоба. Она написана от руки, ровным крупным понятным почерком. Половину страницы жалобы занимает «шапка»  — в такой-то суд от такого-то лица.

В нехитром тексте жалобы, на мой взгляд, выделяется одна фраза: прошу Вас, Ваша честь,  разобраться в моем деле. Её можно поставить в качестве эпиграфа к данному тексту.  Но суду  такие слова не нужны, и эта просьба, так и осталась всего лишь просьбой (прошу прощение за спойлер!).    

Было или не было.

Суть дела заключалась в следующем. Таксист довез свою пассажирку до места назначения.  Двор многоквартирного дома, узкая придомовая дорога, высокий бордюр, разделяющий дорогу  и тротуар.  Машина остановилась, женщина расплатилась с водителем, вышла из авто и начала вытаскивать две свои сумки, которые лежали на заднем кресле в салоне. Сама женщина стояла уже на тротуаре.  В это время таксист пересчитывал деньги и одновременно препирался с другим водителем, который пытался объехать припаркованную на узкой дороге машину такси.

Дальше версии случившегося разнятся. Потерпевшая утверждает, что когда она доставала две сумки, находящиеся на заднем кресле автомобиля, машина пришла в движение, и задним правым колесом наехала ей на ступню правой ноги. Женщина упала. Водитель же утверждает, что движение не начинал, двигатель машины не работал. Он действительно услышал недовольный крик женщины, видел, что она упала, вышел из салона и предложил ей свою помощь.  Она эмоционально ответила, что ей от него ничего не надо, машина наехала ей на ногу, но все в порядке. Таксист стал отрицать  факт наезда,  предложил пострадавшей вызвать ГАИ и скорую. В ответ снова услышал: ничего не надо. С этими словами женщина с сумками скрылась в глубинах своего подъезда. Водитель сел в машину, еще постоял минут пять и… уехал.

Мы все сильны задним умом. Потом перед зданием районного суда я и таксист (уже мой клиент) обсуждали эту ситуацию. Он прекрасно понимал, что тогда надо было вызвать соответствующие службы, тем более, что был уверен  в своей правоте. Известная поговорка права: если бы знал где упаду, то постелил бы соломки. Таксист тогда посчитал, что  инцидент исчерпан. Он также был уверен в том, что машина никуда не ехала и не могла самостоятельно откатиться. «Зачем мне, — объяснял таксист, — начинать движение, если я точно знаю, что у меня открыта задняя пассажирская дверь и женщина достает из салона свои сумки»?..

Кроме того, добавлял я уже в суде, схема предполагаемого ДТП составлена с большими огрехами. Сотрудники полиции отнеслись к своим обязанностям халатно, не установили все обстоятельства дела.  В составленной схеме не отражена высота бордюрного камня и высота снежного покрова на самом тротуаре. Доставая сумки из машины, потерпевшая находилась на тротуаре. Высота тротуара соответствует высоте бордюрного камня.  Машина стояла вплотную к бордюру. У потерпевшей просто не было возможности спуститься с тротуара на проезжую часть и встать на один уровень с колесом автомобиля, так как в этом ей мешал сам автомобиль, припаркованный вплотную к бордюру. В материалах дела нет никаких доказательств того, что потерпевшая получила травму ноги  из-за начавшего движения автомобиля. Соответственно указанное происшествие нельзя квалифицировать как ДТП.

 Помимо этого в суде мы привели еще несколько причин, почему постановление мирового суда нельзя признать законным. Например: почему дело принял к своему производству мировой судья? Ведь по делу проводилось административное расследование, о чем вынесено постановление должностного лица ГИБДД.

Пассажирка пришла домой, на следующий день самостоятельно обратилась к врачу. В материалах дела есть рапорт сотрудника полиции своему руководству о том, что в некое лечебное учреждение поступила такая-то пациентка с травмой ноги. В графе «травму получил(а)» первоначально указано «упала около дома», затем фраза «упала около дома» зачеркнута и вписана новая —  «наехал таксист на ногу около дома».

Таксиста искали. Нашли.  Назначалась медицинская экспертиза. Все это свидетельствует о том, что по делу проводилось административное расследование, а значит, его должен рассматривать не мировой судья, а районный суд.

В деле еще было много несуразностей, о которых не стоит  долго рассказывать. Так или иначе, но районный суд наши доводы не удовлетворили. Он решил, что ему не были представлены сведения, которые не были должным образом оценены мировым судьей.

Вышестоящие суды.

На этом можно поставить точку. В сущности, все, о чем говорилось выше, для профессионального юриста не представляет особого интереса. Обычная история,  и таких историй каждый может рассказать с десяток.  Что-то вроде сочинения на тему «Как я судился в N-ском суде, Или почему я прав, а служители Фемиды не правы». Но сейчас речь пойдет не об этом.

Таксист сдал свои водительские права, и видно он не совсем смирился со своей судьбой, потому что спустя более чем полгода попросил меня все-таки подготовить жалобу в областной суд.  Я подготовил эту жалобу с тайной надеждой: а вдруг все получится? Я попытался отразить мысль о том, что нижестоящие суды не правы. Они приняли решения на основе недопустимых доказательств, не выяснили все обстоятельства дела и, наконец, нарушили правило о подведомственности.

Областной суд не стал сильно вникать в подробности моей жалобы.  В первый раз, бегло пробежав глазами полученное постановление, я не понял: что написал облсуд? Только когда я начал перечитывать полученный судебный акт все стало понятно.  Две страницы текста были явно из какого-то чужого дела.  Сначала все начинается стандартно:  подана  жалоба в интересах такого-то. Затем текст резко обрывается, начинается самое интересное. Суд неожиданно сообщает, что некий Иванов (фамилия условная) допустил наезд на припаркованное транспортное средство (указывается номер). Этот Иванов оставил место ДТП, вина Иванова подтверждается протоколом об административном правонарушении (затем идет целый список доказательств на весь лист, на основании которых бедняга Иванов был признан виновным). Суд напомнил, что Иванову разъяснялись права, предусмотренный ст. 51 Конституции РФ, сам Иванов признал свою вину, пояснив, что покинул место ДТП  в связи с плохим самочувствием. Сведений о том, что сотрудник ГИБДД препятствовал ознакомлению Иванова с протоколом об административном правонарушении в материалах дела не имеется. Вопреки доводам жалобы Иванова, суды правильно установили, что он, управляя автомобилем Toyota (указывается номер)  допустил столкновение со стоящей автомашиной KIA, причинил ущерб Петрову (фамилия условная).

Листы полученного судебного акта были распечатаны с двух сторон, что исключает возможность их случайного попадания в наше дело. Понятно, что это ошибка. Кто-то где-то неправильно копировал, а потом кто-то неправильно распечатал и кто-то неправильно скрепил. Но я получил судебный акт с печатью суда. Две страницы текста с описанием фактических обстоятельств из другого дела не могут считаться опиской или опечаткой  с точки зрения ст. 29.12.1 КОАП РФ. Удаление двух страниц текста из семи явно изменяет содержание судебного акта, тем более описания фактических обстоятельств из нашего дела в постановлении не было.

Последовала жалоба в Верховный Суд РФ. В ней я основное внимание уделил описанию ошибки областного суда. Я полагал, что суд не может сделать вывод о виновности таксиста в  административном правонарушении и оценить правильность выводов нижестоящих судов, рассмотрев фактические обстоятельства из какого-то другого дела и не отразив в тексте судебного акта фактические обстоятельства из нашего дела.

И здесь показался лучик надежды! Дело об административном правонарушении в отношении таксиста было истребовано Верховным Судом РФ. Мне было очень интересно: что же скажет  сам Верховный? Как он оценит всю ситуацию? Между тем на сайте областного суда я увидел опубликованный текст «правильного» решения, не соответствующий тому, что прислали мне письмом.  Признаюсь, у меня даже выработалась привычка начинать свой день с посещения сайта Верховного Суда и смотреть: появилось ли там что-нибудь новенькое по поводу моей жалобы.

И этот день настал. Я увидел, что моя жалоба оставлена без удовлетворения. Такое, как мне казалось, тонкое дело закончилось толсто, и до неприличия банально. Верховный суд фактически переписал «правильное»  постановление областного суда с перечнем всех доказательств, которых в моей версии постановления облсуда нет.

Верховный Суд ничего не написал про ошибку областного суда, а только отметил, что иные доводы жалобы направлены на переоценку установленных по делу фактических обстоятельств и доказательств. Аналогичные доводы были предметом  проверки предыдущих  судебных инстанций, не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, обоснованно отвергнуты по основаниям, изложенных в соответствующих судебных актах, и не влекут их отмену. Все.