Дело обстояло так, что «любимые родственники» моей будущей подопечной захотели вдруг, ни с того ни с сего, признать ее неприобретшей право пользования жилым помещением, в котором девушка прописана.
Взявшись за это дело, в первую очередь меня заинтересовал вопрос, почему же практически 20 лет господа «заботливые родственники» не предпринимали никаких попыток разобраться в этом вопросе? Ответ, как оказалось, лежал на поверхности. На тот момент, когда я взялся за это дело, до конца приватизации оставалось совсем ничего и «ушлые» родственники совсем не хотели делить будущую собственность еще с кем-то. Свое добро дороже, как говорится.
Разобравшись с подоплекой ситуации, необходимо было выбирать стратегию ведения дела. Наиболее подходящим вариантом в данной ситуации виделось мирное урегулирование данного вопроса – зачем тратить силы и время на долгие судебные разбирательства. Но так как иск уже был подан противоположной стороной, мы решили подать встречный иск по тем же основаниям, чтобы уже потом обсуждать с истцами возможность заключения мирового соглашения. Упорство же оппонентов в дальнейшем не позволило в полной мере применить данную стратегию.
Принявшись изучать исковое заявление, мною было подмечено, что в основании своего заявления истцы говорили о том, что моя подопечная никогда в спорное жилое помещение не вселялась, препятствий для вселения ей не чинилось. Моя же подопечная, напротив, утверждала, что фактически в спорную жилую площадь вселялась. Не на продолжительный срок, конечно, да и еще в младенчестве, но ведь факт вселения не ограничивается никаким временным периодом. В дальнейшем же по месту прописки вселиться не пыталась из-за сложных отношений с проживающими там гражданами (граждане же эти, подав иск, говорили, что отношения у них были просто замечательные).
Доказательства, приводимые нашими противниками, вообще сложно было назвать относимыми к данному спору. Так, наши оппоненты, доказывая, что моя подопечная никогда не вселялась в спорное жилое помещение, предоставили справку участкового уполномоченного о том, что тот, опросив соседей (не указывая при этом их данные), установил, что моя подопечная по указанному адресу не проживает в настоящее время. Нами, собственно, это и не оспаривалось. Вызывали недоумение и другие справки от наших оппонентов, которые только подтверждали нашу позицию.
С нашей стороны были представлены показания матери, отца и бабушки моей подопечной, которые подтверждали факт вселения моей подопечной по спорному адресу.
Несмотря на очевидную силу наших доказательств, судья, руководствуясь странными побуждениями, приняла позицию наших оппонентов и признала мою подопечную не приобретшей право пользования спорной квартирой.
Такое решение, естественно, нас не устраивало, в связи с чем была подана кассационная жалоба.
С самого начала судебного заседания суда кассационной инстанции стало ясно, что состав суда не вызывает вопросов в своей квалификации. В первую очередь, суд смог оценить и допустимость и относимость представленных истцами доказательств.Так, суд не принял показания участкового уполномоченного, указав, что в связи с отсутствием в справке данных о лицах, от которых получены сведения, в силу ч. 1 ст. 69 ГПК РФ данные сведения не являются доказательствами по делу.
Принял суд и нашу позицию в вопросе временного непроживания моей подопечной на спорной жилплощади, указав, что проживание ребенка в этом возрасте связано с проживанием родителей. Более того, суд указал, что для приобретения права на спорную жилплощадь несовершеннолетнему ребенку не требовалось фактического вселения в нее.