Летом этого года, ко мне обратился знакомый индивидуальный предприниматель, который владеет парой торговых точек. Основной объем его продукции составляют цветы, но, кроме них, реализуются также товары по уходу за животными.
Проблема, которая у него возникла, заключалась в следующем.
Осенью 2020 года, в одной из его торговых точек, представитель правообладателя одного товарного знака, приобрел товар по уходу за животным, на котором были размещены изображения, сходные до степени смешения с его товарным знаком.
Весной 2021 года, правообладатель товарного знака обратился в арбитражный суд Нижегородской области, с иском к моему доверителю о взыскании компенсации за нарушение им исключительного права на товарный знак в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) руб., также истец просил взыскать с индивидуального предпринимателя расходы на приобретение товара, почтовых расходов и расходов на получение выписки из ЕГРИП.
Требования истца были основаны на подпункте 1 пункта 4 ст. 1515 ГК РФ, согласно которому, правообладатель вправе требовать от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения.
Мой доверитель не оспаривал факт приобретения спорного товара у него в магазине. Данное обстоятельство подтверждалось и видеозаписью, осуществленной покупателем в момент покупки, а также кассовым чеком, выданным ему моим доверителем.
Исходя из этих обстоятельств, моя задача заключалась в поиске доводов, необходимых для обоснования позиции о необходимости снижения размера компенсации.
В первую очередь обратился к разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 года № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Так, согласно пункту 62 указанного постановления Пленума ВС РФ, при определении размера компенсации суд учитывает, в частности, обстоятельства, связанные с объектом нарушенных прав, характер допущенного нарушения (в частности, размещен ли товарный знак на товаре самим правообладателем или третьими лицами без его согласия, осуществлено ли воспроизведение экземпляра самим правообладателем или третьими лицами и т.п.), срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, наличие и степень вины нарушителя (в том числе носило ли нарушение грубый характер), вероятные имущественные потери правообладателя, являлось ли использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, существенной частью хозяйственной деятельности нарушителя, и принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.
На что мы обратили внимание суда?
Нарушение исключительного права на товарный знак было допущено моим доверителем впервые, а потому систематический и грубый характер не носило.
Более того, моим доверителем был приобретен спорный товар у другого индивидуального предпринимателя по накладной, копию которой мы также приобщили к отзыву на исковое заявление. В этой связи он считал, что спорный товар введен в гражданский оборот в соответствии с действующим законодательством, о каких-либо ограничениях или запретах, препятствующих свободной реализации этого товара, моего доверителя при покупке не уведомили.
Относительно снижения размера компенсации до 10 000 (десяти тысяч) руб., сориентировала нас конечно и практика арбитражных судов, ссылки на которую мы также привели в отзыве (решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05 марта 2021 года по делу А56-116972/2020; решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 01 апреля 2021 года по делу А56-117002/2020; решение Арбитражного суда Республики Карелия от 25 марта 2021 года по делу А26-500/2021).
Арбитражный суд Нижегородской области, рассмотрев дело, согласился с нашей позицией, изложенной в письменном отзыве и снизил размер компенсации до 10 000 (десяти тысяч) руб., посчитав его соразмерным допущенному моим доверителем нарушению.