В 2019 году мать моей доверительницы, являясь пассажиром, погибла в результате столкновения двух автомобилей. Собрав необходимые документы, она обратилась сначала в страховую компанию, в которой был застрахован один участник ДТП, а потом в страховую компанию, где был застрахован другой участник ДТП, т. к. законодательство, действовавшее в тот период, допускало такую возможность.
Первая страховая компания выплатила страховое возмещение без вопросов, а вот вторая страховая компания (СК) отказалась от выплаты.
Выгодоприобретатель обратилась в СК с претензией о выплате страхового возмещения и неустойки за просрочку выплаты. После направления претензии и получения ответа на нее, выгодоприобретатель обратилась в службу финансовых уполномоченных с соответствующим заявлением. Рассмотрев ее заявление, ФУ Писаревский Е.Л. вынес решение, которым удовлетворил требование о выплате страхового возмещения, но отказал во взыскании неустойки, мотивировав решение следующим образом:
«Таким образом, неустойка, начисляемая на сумму 475 000 рублей 00 копеек, подлежит взысканию только в случае неисполнения (неисполнения в установленные сроки) САО «СК» решения Финансового уполномоченного по настоящему спору в части удовлетворения основного требования (о взыскании страхового возмещения в связи с причинением вреда жизни по договору ОСАГО)».
Выгодоприобретатель не была юристом, однако заподозрила неладное и обратилась ко мне. Решение ФУ мне тоже не понравилось, после чего мы обратились в суд.
На судебном заседании я пояснил суду, что, несмотря на своевременное исполнение решения ФУ, несвоевременное исполнение обязательства никуда не исчезло. Такое толкование закона уничтожает весь смысл неустойки. Следовательно, страховщик извлекает преимущество из своего недобросовестного поведения, что прямо запрещено п. 4 ст. 1 ГК РФ. А за просрочку решения ФУ установлена совсем другая финансовая санкция.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска.
Смысл решения заключался в том, что закон о ФУ четко говорит когда выплачивается неустойка за просрочку страховой выплаты, а закон есть закон.
Составляя апелляционную жалобу, я задумался над тем, как предотвратить появление такой же формулировки в апелляционном определении и решил опорочить сам закон. Опорочить закон можно с помощью только Конституционного суда и я решил разделить жалобу на две части — непосредственно жалобу и ходатайство о направлении запроса в КС РФ.
Составляя ходатайство о направлении запроса в КС, я больше надеялся на то, что суд, ознакомившись с доводами ходатайства, согласится с абсурдностью позиции ФУ и суда первой инстанции.
Жалобу направил в установленный срок, а ходатайство о направлении запроса в КС — за две недели до рассмотрения дела.
Областной суд тоже с нами не согласился, высказав согласие с решением суда первой инстанции, а, отклоняя ходатайство, указал
«… ссылки заявителя на неправильное применении судами норм материального права не отнесены положениями статьи 36 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 29.07.2018) «О Конституционном Суде Российской Федерации» к основаниям и поводам для обращения апелляционного суда общей юрисдикции в Конституционный Суд Российской Федерации»
А вот кассационный суд нас очень порадовал.
На довод жалобы
«Законодатель, перечисляя освобождающие от ответственности федеральные законы, не внес в правовую норму союзы «либо», «или» и т. п. Следовательно, для освобождения страховщика от обязанности уплаты неустойки (пени), суммы финансовой санкции и (или) штрафа необходимо соблюсти порядок и сроки, установленные как ФЗ № 40, так и ФЗ № 123, то есть обоими законами одновременно»
коллегия отреагировала
«Из приведенных положений закона в их совокупности следует, что для освобождения страховщика от обязанности уплатить неустойку необходимо не только исполнение решения финансового уполномоченного, но и исполнение обязательства в порядке и сроки, установленные Законом об ОСАГО».
На довод жалобы
«Нарушение требований хотя бы одного закона должно повлечь негативные последствия для страховщика, несвоевременно исполнившего принятые на себя обязательства.
Иное толкование (и применение) данной нормы позволяет страховщику безнаказанно игнорировать сроки выплаты страхового возмещения. Более того, по логике суда первой инстанции, страховщик может вообще не выплачивать страховое возмещение до последнего дня перед вступлением в законную силу решения финансового уполномоченного.
Такое толкование прямо противоречит общим принципам гражданского законодательства, а именно пункту 4 ст. 1 ГК РФ, согласно которому «никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения»»
коллегия указала
«Более того, в таком случае страховая компания получает возможность в течение длительного времени уклоняться от исполнения обязательств по договору ОСАГО и неправомерно пользоваться причитающейся потерпевшему, являющемуся потребителем финансовых услуг, денежной суммой без угрозы применения каких-либо санкций до вынесения решения финансового уполномоченного, что противоречит закрепленной в статье 1 Закона о финансовом уполномоченном цели защиты прав и законных интересов потребителей финансовых услуг».
Ходатайство о направлении запроса в КС, естественно, не было удовлетворено. Этого нам и не требовалось.
Содержащийся в этом ходатайстве довод:
«Финансовый уполномоченный не принимает участие в спорах между выгодоприобретателем и профессиональным объединением страховщиков. Следовательно, в случае, если профессиональное объединение страховщиков допустит просрочку компенсационной выплаты, то выгодоприобретатель имеет возможность взыскать неустойку. Просрочка, допущенная страховой компанией, остается безнаказанной. Такой дисбаланс свидетельствует об отсутствии конституционного принципа равноправия в страховом праве».
Отражен в определении так:
«При ином толковании данных правовых норм потерпевший, являющийся потребителем финансовых услуг (абзац третий пункта 1 статьи 16.1 Закона об ОСАГО), при разрешения вопроса о взыскании неустойки будет находиться в более невыгодном положении по сравнению с потерпевшим, не являющимся потребителем финансовых услуг (абзац второй пункта 1 статьи 16.1 Закона об ОСАГО)».
Вообще, все формулировки, использованные КСОЮ, были скопированы с определения Судебной коллегиипо гражданским делам Верховного Суда РФ от 13 апреля 2021 г. N 14-КГ21-3-К1, вынесенному как нельзя вовремя. Моя жалоба была принята к производству ещев марте 2021 г. и использоватьформулировки, примененные Верховным Судом, я не имел возможности.
Кстати, это определение в дальнейшем было включено в Обзор судебной практики по делам о защите прав потребителей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.10.2021). Поэтому я не прикладываю к публикации копию кассационного определения. Вместо него прилагается определение ВС РФ.
Дело было направлено на новое рассмотрение в областной суд и попало к тому же самому судье, который за несколько месяцев до этого отказал в удовлетворении апелляционной жалобы. Ему пришлось удовлетворять эту жалобу и отменять решение суда первой инстанции.
Быть может, именно поэтому, хотя и нельзя сказать наверняка, при принятии нового решения, требования истца были удовлетворены только частично. Размер неустойки был снижен по ст. 333 ГК РФ.
Тем не менее, дело было выиграно. Не скрою, мне было очень приятно, что ВС РФ руководствовался теми же соображениями, что и я. Причем эти соображения я высказывал еще за полгода до вынесения Определения ВС РФ от 13 апреля 2021 г.
А еще приятно, что спустя непродолжительное время после вынесения этого Определения Совет директоров Банка России 25 июня 2021 года принял решение освободить автора вышеуказанной своеобразной (мягко говоря) правовой конструкции Писаревского Е. Л. от должности уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг в связи с его личным заявлением об отставке.
P.S. Коллеги! Составляя ходатайство о направлении запроса в КС, я старался выдержать структуру обращения в КС. Если у кого-то есть опыт (желательно, положительный) напишите — удалось ли мне соблюсти форму?
* * * * *
Ссылка на фото к публикации: Business фото создан(а) jcomp — ru.freepik.com