Не заставляйте дураков молиться Богу

В противном случае они не только лбы себе расшибут, но и разнесут храм божий.
Любой закон – это только текст, совокупность письменных знаков на бумаге. Сам по себе он работать не может. К нему необходимо приложить голову правоприменителя: следователя, прокурора, судьи, других уполномоченных государством должностных лиц. Если голова чиновника не способна понимать закон, жди беды. 

24 сентября 2003 года умер некто Аникеев А.А… Близких родственников он не имел, а дальних – знать не желал. До ухода в мир иной Аникеев вел далеко не ангельский образ жизни: регулярно уходил в запои, превратил квартиру в «бомжатник». Соседи опекали его, как могли: подкармливали, сменили утратившую свое назначение входную дверь на металлическую, вызывали врачей-наркологов для оказания неотложной медицинской помощи, укладывали на больничную койку и т.д. Тем не менее, поведение Аникеева не менялось. Видимо, он осознавал, что «конец» не за горами. Не задолго до смерти Аникеев передал свидетельство о собственности на квартиру и некоторые другие личные документы старшей по подъезду Климовой С.И., попросив ее держать их у себя, а в случае его смерти – уничтожить, чтобы квартира не досталась родственникам.

Родня относилась к Аникееву не лучше, чем он к ней, поэтому хоронили его, как говорится, всем миром: за счет соседей Смекалиных, опекавших его с начала 2003 года, и других жильцов подъезда (в складчину, кто сколько даст). 

Взаимоотношения родственников – дело, конечно, сугубо личное. Но, ведь, квартира покойного не должна пропасть, здраво рассудили Смекалины, имея взрослого сына без жилья. Если законным наследникам квартира не нужна, может, мы приобретем ее на определенных условиях? Потратив немало сил на отыскание родни Аникеева, Смекалин В.П. нашел таки его двоюродного дядю – И.Л. Сазонова. Нельзя не отметить: последний видел Аникеева только один раз на похоронах общей родственницы, никогда с ним не общался, не имел представления о том, где проживал Аникеев и, естественно, ничего не знал о его смерти. Встретившись с Сазоновым, Смекалин сообщил ему об открытии наследства, то есть уже оказал весьма серьезную услугу: без проявленной Смекалиным инициативы Сазонов никогда бы не узнал об открытии наследства и не смог бы на него претендовать. Одновременно Смекалин пояснил, что хочет приобрести данную квартиру на определенных условиях, а именно: он готов помочь Сазонову вступить в наследство, поскольку может предоставить необходимые для этого документы, а также получить недостающие, согласен оплатить задолженность по коммунальным платежам, пошлину и налог с наследства, другие возможные расходы. Однако купить квартиру он намерен не более чем за двадцать тысяч долларов США (большей суммы он просто не имеет). Иными словами, Сазонов был поставлен перед выбором: воспользоваться предложением Смекалина и получить внушительную сумму, не ударив палец о палец, или побегать, попотеть, понести расходы и заполучить квартиру самому.

Узнав, что рыночная стоимость квартиры не менее чем в два раза превышает предложенную ему сумму, Сазонов решил отказаться от услуг Смекалина. Как говорится, хозяин – барин. Порядочный человек на месте Сазонова сообщил бы об этом последнему и отблагодарил его определенной денежной суммой за уже оказанную услугу. Но непросто у нас дальним родственникам вступить в наследство: подтверждение родства – дело хлопотное. Побегав по инстанциям в попытке получить необходимые документы, Сазонов легко убедился в этом. Как же быть? С одной стороны, хочется получить всю квартиру, но без помощи Смекалина сделать это крайне затруднительно. С другой, — не хочется ни с кем делиться деньгами, которые могут «упасть с неба». Сазонов принял «мудрое» решение, соответствующее уровню морали современного российского общества. Он задумал «кинуть» Смекалина. Сообщив тому, что согласен на его условия, Сазонов одновременно обратился в правоохранительные органы с заявлением, в котором обвинил Смекалина в сокрытии официальных документов и вымогательстве. 

Выполняя принятые на себя обязательства, Смекалин получает у Климовой документы Аникеева, передает их Сазонову, после чего его задерживают сотрудники милиции.

В чем же обвиняют Смекалина? В том, что он «совершил вымогательство, то есть требование совершения действий имущественного характера под угрозой уничтожения чужого имущества, совершенное в крупном размере». Закон не разъясняет, что он имеет в виду под «действиями имущественного характера», поскольку совершенно очевидно: речь идет о попытке злоумышленника завладеть чьими-то чужими материальными благами. Между тем, в нашем случае на материальные блага Сазонова никто не посягает. Наоборот, нежданно-негаданно ему предлагают получить двадцать тысяч долларов «за просто так» или сорок тысяч долларов, но без чьей-либо помощи. Может, Смекалин ему чем-то обязан? Может, закон возлагает на Смекалина обязанность по розыску родственников умерших, получению и предоставлению им необходимых для вступления в наследство документов? Конечно, под требованиями имущественного характера при богатом воображении можно понимать и попытки злоумышленника помочь кому-либо получить материальные блага. Но столь богатым воображением могут обладать только сотрудники правоохранительных органов. Если верить Сазонову, Смекалин угрожал уничтожением документов в случае непринятия его условий. Слабо в это верится. Зачем уничтожать документы в ситуации, когда Климова, исполняя волю покойного, и так их родственникам не отдаст. Но, допустим, действительно угрожал. Разве документы являются имуществом? Они представляют информационную, а не материальную ценность и ничего общего с понятием «имущество» в нашем случае не имеют. Какие права на документы покойного имеет Сазонов? Никаких. 

Если согласиться с трактовкой закона стороной обвинения, можно дойти до абсурда. Представим: Смекалин приходит к ранее незнакомому Сазонову и сообщает, что у него умер сосед, работавший на одном предприятии с Сазоновым. На территории предприятия зарыты сорок тысяч долларов США. От соседа осталось свидетельство о рождении с нарисованной на нем схемой и указанием места, где зарыты деньги. Поскольку я (Смекалин) не могу пройти на ваше режимное предприятие, то предлагаю тебе (Сазонову) выкопать эти деньги и разделить со мной. Если согласен, я принесу тебе свидетельство, в противном случае – порву его. С позиции обвинения здесь – чистое вымогательство в отношении Сазонова.

В чем еще обвиняют Смекалина? В том, что он «совершил сокрытие официальных документов, совершенное из корыстной заинтересованности». Что такое «корыстная заинтересованность»? Это стремление человека получить деньги или иные материальные блага. Что в нем плохого, если оно не противоречит закону? Что такое официальный документ? Это бумага, выданная уполномоченным на то должностным лицом или органом, предоставляющая права или  освобождающая от обязанностей, возлагающая их или констатирующая какие-либо факты. Паспорт Смекалина – официальный документ. Ежемесячно он получает по нему пенсию. Предположим, паспорт Смекалина зачем-то потребовался Сазонову, но тот его не отдает. Вот вам и сокрытие официального документа и корыстная заинтересованность Смекалина. Почему бы, не привлечь его к ответственности? Очевидно, закон имеет в виду сокрытие документа от его правообладателя или от органа, должностного лица, уполномоченных истребовать документы от кого-либо. Сторона обвинения и этого не понимает. 

Смекалина обвиняют еще и в «покушении на уничтожение официальных документов, совершенном из корыстной заинтересованности». Любому юристу известно: покушение на уничтожение чего-либо – это активные действия, не доведенные до конца по не зависящим от воли злоумышленника обстоятельствам. Может, Смекалин пытался сжечь документы, но не смог, поскольку спички отсырели? Может, он пытался порвать их, но сотрудники милиции помешали? В обвинении нет даже ни единого намека на, хотя бы, какое то одно действие Смекалина, направленное на уничтожение документов. Да и о чем идет речь в диспозиции статьи, обвинение явно не понимает. 

Назовем же наших «героев», усилиями которых Смекалин В.П. попал на скамью подсудимых:
1. Оперуполномоченный уголовного розыска ОВД «Чертаново Южное» г. Москвы Ламонов М.Н.
2. Старший оперуполномоченный уголовного розыска ОВД «Чертаново Южное» г. Москвы Коптев А.А.
3. Следователь СО ОВД «Чертаново Южное» г. Москвы Бурыкин И.В.
4. Заместитель Чертановского межрайонного прокурора г. Москвы Коренев В.М.

Далек от мысли, что перечисленные должностные лица имели в данном деле какой то корыстный интерес. Однако, убежден, что степень их некомпетентности несовместима с правоприменительной деятельностью.

Отдаю должное гражданскому мужеству федерального судьи Чертановского районного суда г. Москвы Синицыной Е.В. Не смогла она взять грех на душу и вынести обвинительный приговор. Вернула дело прокурору для составления нового обвинительного заключения.