Защита добилась оправдания для инспектора ГИБДД, обвиненного во взяточничестве

В прошлом номере «УП» рассказал о том, как суд оправдал водителя, обвинявшегося в покушении на дачу взятки инспектору ГИБДД. Как можно догадаться из названия статьи, в этот раз речь пойдет об обратной ситуации. Объединяют эти два случая не только оправдательные приговоры, но и схожие мотивировки суда по вопросам допустимости доказательств, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности.
 
Можно ли проводить оперативно-розыскные мероприятия в отношении всего личного состава подразделения ГИБДД?
 
Обвинение считало что, да, так как Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД) «не указывает, как обязательное основание для проведения оперативно-розыскного мероприятия сведения о том, что конкретное лицо, за конкретное действие договаривается с конкретным лицом о получении взятки, либо вымогает ее». Защита считала, что проведение оперативного эксперимента в отношении лица, без достаточных сведений о том, что оно систематически берет взятки, то есть подготавливает, совершает или совершило преступление, незаконно. Суды встали на сторону защиты.
 
В поисках инспектора-взяточника
 
Как можно судить по материалам дела, классическая схема по изобличению нечистых на руку инспекторов ГИБДД в деле инспектора ДПС ГИБДД ГУВД Санкт -Петербурга и Ленинградской области Крутова А. Г. не сработала.

В июле 2007 г. начальник областного УСБ вынес постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» в связи с тем, что УСБ ГУВД располагает оперативной информацией в отношении сотрудников ДПС УГИБДД ГУВД, которые при несении службы на стационарных постах и федеральных трассах, проходящих по территории области и г. Санкт — Петербурга, получают взятки, сопряженные с вымогательством, от водителей автотранспортных средств за непривлечение их к административной ответственности.

Впоследствии оперативник УСБ Ломачев и его коллеги Петров и Колянин указали, что привлекли для участия в ОРМ С.Афанасьева. При этом он не сообщал им о том, что располагал информацией об инспекторах-вымогателях, но подписал заявление о добровольном участии в мероприятиях по изобличению взяточников. Афанасьев был снабжен скрытой видеокамерой и микрофоном.

25 октября они все вместе, на разных машинах, разъезжали по дорогам области с целью установить «оборотней с жезлами». Вместе с ним были и двое понятых, которые выступили позже свидетелями по делу.

На участке автодороги «Скандинавия» в Выборгском районе Ленинградской области Афанасьева остановил патруль ДПС якобы за то, что тот одним колесом пересек сплошную линию разметки. Это нарушение по ч. 4. ст. 12.15 КоАП влечет лишение прав до шести месяцев. Инспектор пригласил нарушителя в машину, объяснил ему последствия нарушения и, по версии следствия, озвучил альтернативный вариант: штраф за фиксацию более мягкого правонарушения. Водитель и инспектор сошлись на том, что за 3000 руб. будет составлен протокол за превышение скорости (штраф 100 руб.). Поскольку Афанасьеву на «эксперимент» было выдано только 1900 руб., он вышел из машины ДПС, подбежал к машине своих «кураторов» из УСБ и занял недостающие деньги за минусом 50 руб. Эти деньги Крутов велел положить в карман портфеля инспектора на заднем сидении его патрульной машины.

После того как деньги были положены и составлен «другой» протокол, Крутов был задержан оперативниками в патрульной автомашине. На место происшествия прибыл и следователь.

Уже в начале ноября Крутову было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3. ст. 30, ч. 1 ст. 290 УК РФ, покушение на получение взятки. К завершению работы над делом следователь также пришел к выводу, что Крутов использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, так как способствовал возможности избежать наказания за совершенное серьезное нарушение нарушителю ПДД. Тем самым он существенно нарушил охраняемые законом интересы государства.

В итоге следователь переписал постановление о привлечении Крутова в качестве обвиняемого и вменил Крутову дополнительно ч. 1 ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями», хотя отдельное уголовное дело, как предписывает УПК РФ, по ст. 285 не возбуждалось.
 
Доказательства обвинения
 
Основу доказательств обвинения составили запись видеокамеры и микрофона, которые вел один из оперативников, показания самих милиционеров, проводивших ОРМ, показания лиц, присутствовавших при осмотре автомобиля ДПС, а также лиц, обозначенных в протоколах «осмотра» в качестве понятых.

Кроме того, допрошенный по «горячим следам», Крутов на следствии сам дал показания, что остановил водителя Афанасьева за пересечение сплошной линии разметки и нарушение скоростного режима. При этом Крутов показал, что объяснил водителю последствия обеих нарушений. Когда Афанасьев вышел из машины ДПС за недостающей частью суммы, Крутов, по его показаниям, выписал квитанцию о нарушении скоростного режима. Когда же он увидел (боковым зрением), что водитель несет деньги в руках со словами «не хватает 50 рублей», то испугался, что деньги увидит его напарник, и велел положить их в карман рабочего чемодана.

Такую версию произошедшего, по мнению следствия, подтверждали и данные аппаратуры, и показания других участников событий.
 
Позиция защиты
 
Аргументы защиты, которые адвокат инспектора — Олег Малый — озвучил в суде, содержались в многочисленных ходатайствах и жалобах, адресованных следователю еще до того, как дело поступило в суд. Однако практически все обращения и замечания адвоката остались не услышанными следствием. Защитник не просто подверг сомнению практически все доказательства обвинения, а показал, какие (не всегда очевидные для представителей обвинения) процессуальные нарушения допускают оперативники и следствие в аналогичных ситуациях.

Незаконность ОРМ. Защитник отметил, что изначально оперативный эксперимент в отношении Крутова был проведен с грубейшими нарушениями Закона об ОРД. Ведь в данном случае ст. 7 этого закона в качестве оснований проведения ОРМ предусматривает ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Никаких сведений о получении взяток Крутовым до проведения ОРМ у УСБ не было, а начальник УСБ вынес постановление о проведении «экспериментов» в отношении, по сути, всего личного состава ДПС УГИБДД ГУВД всей области.

На недопустимость материалов ОРМ как доказательств по делу, по мнению защитника, указывали и нестыковки в документах. Так, результаты «оперативного эксперимента» на 32 листах были представлены следователю в тот же день, когда и был задержан инспектор ДПС — 25.10.2007. Эта дата стояла на сопроводительном письме начальника УСБ, которым он направил материалы в СУ СК при прокуратуре. Однако защитник обратил внимание, что такого не могло произойти, так как основанием для проведения «эксперимента» в отношении именно Крутова явились объяснения некоего гражданина Бриллиантова, датированные 26.10.2007.

Защитник также обратил внимание суда на то, что, по показаниям понятых, все события произошли под конец дня 25.10.2007: задержание в 20.30 и затем последующие следственные действия. Однако в постановлении о представлении результатов ОРД значилось, что все 32 листа материалов дела направлены в 19.00 25.10.2007. Вопрос, каким образом материалы были направлены следователю еще до того, как они были получены, был не в пользу обвинения.

Несоответствие записи разговора его стенограмме. Ключевые доказательства — записи на аудио- и видеокассеты разговора Крутова и Афанасьева — по мнению защитника, также нельзя было считать доказывающими вину его подзащитного. Адвокат указал, что установить фактические данные на основе зафиксированного на видеозаписи изображения невозможно в связи с помехами, шумами, искажением (отсутствием фактически всего изображения).
Невозможно было установить и дословное содержание записанного на видеоизображении разговора ввиду существенного искажения звукового сигнала. По сути дела, следователь, записывая стенограмму, выдумал ее со слов других участников происшествия.

Об этом, как отметил адвокат, говорит и тот факт, что допрошенная в качестве свидетеля одна из понятых, указанная в протоколе осмотра предметов (видео-, аудиокассет) не смогла пояснить, каким образом осматривались видеокассета и аудиокассета, а также каким образом производился осмотр вещественных доказательств. Кроме того, сам протокол осмотра тоже был датирован тем же днем задержания Крутова.
 
Показания «под копирку».
Существенными нарушениями УПК РФ адвокат также посчитал то, что в протоколах допросов свидетелей по делу построение буквально всех фраз в ответах на вопросы абсолютно идентично. Дословно совпадали как показания оперативников, так и понятых и других свидетелей. Защитник отметил в судебной речи, что «разные люди не могут говорить одно и то же одинаковыми фразами, так как каждый человек воспринимает происходящее по-своему, субъективно». «Наличие же в тексте показаний разных свидетелей абсолютно идентичных речевых оборотов говорит о том, что показания записывали так, как было выгодно следствию», — уточнил он .

Понятые — не свидетели!
Защитник также указал, что незаконность материалов ОРД обусловлена и тем, что понятые, которые участвовали в «оперативном эксперименте», на деле не могли быть таковыми. Из одинаковых показаний обоих следовало, что 25.10.2007 они был приглашены оперативниками в качестве понятых «для участия в проведении оперативно-розыскных мероприятий, связанных с изобличением сотрудников ДПС ГИБДД ГУВД в превышении должностных полномочий и получении взяток».

Адвокат указал, что Закон об ОРД не содержит такого понятия, как «понятой», а говорит лишь о том, что отдельные лица могут с их согласия привлекаться к подготовке или проведению ОРД, в том числе по контракту, за вознаграждение и т.д. Следовательно, участвуя в проведении ОРМ, связанных с изобличением сотрудников ДПС ГИБДД ГУВД, понятые как свидетели являются заинтересованными лицами в силу их зависимости от результатов ОРМ «оперативный эксперимент».

Адвокат привел и другие аргументы в обоснование своей позиции, среди которых была и просьба к суду: не делать распространенной ошибки, дополняя существенные нарушения в документах (протоколах) в доказательственной базе обвинения свидетельскими показаниями оперативников, составлявших эти документы.
 
Суд согласился с мнением защитника по поводу существенных расхождений стенограммы записи и самой видеозаписи.
 
Приговор
Судебный процесс продлился чуть менее года: 21.10.2008 судья Выборгского городского суда Ленинградской области вынес оправдательный приговор по делу. Обосновывая свое решение, суд согласился с позицией защиты относительно незаконности проведенного в отношении Крутова «оперативного эксперимента». В приговоре судья отметил, что основания для проведения «оперативного эксперимента» будут достаточными тогда, когда оперативники «получат сведения о том, что конкретное лицо за конкретное действие (бездействие) договаривается с конкретным лицом о получении взятки либо вымогает ее».

Также суд не увидел в представленной обвинением стенограмме записи разговора Крутова и водителя Афанасьева того факта, что инициатива передачи взятки исходила от инспектора. Напротив, суд счел, что Афанасьев пытается вручить взятку Крутову любым способом, что выходит за рамки ч. 8 ст. 5 Закона об ОРД.

Суд также согласился с мнением защитника по поводу существенных расхождений стенограммы записи и самой видеозаписи. Доподлинно установить обстоятельства по этим записям было невозможно, так как изображение фактические отсутствует.

Наконец, судья отметил: аргументы обвинения, что инспектор Крутов незаконно составил протокол о более мягком правонарушении, идут вразрез с показания свидетелей. Так, сам водитель Афанасьев сообщил, что не пересекал сплошной линии, ведь иначе его действия могли бы выглядеть как намеренная провокация правонарушения. Напарник Крутова, Механиков, показал суду, что с того места, где они стояли на патруле, было невозможно увидеть частичный выезд Афанасьева за сплошную линию разметки. Но прибор измерения скорости зафиксировал превышение скорости водителем.
 
Таким образом, суд посчитал, что инспектор составил протокол в соответствии с выявленным нарушением и полномочиями не злоупотреблял.
 
Обжалование
Прокуратура обжаловала приговор суда. В своем кассационном представлении государственный обвинитель указал, что из смысла ст. 2 Закона об оперативно-розыской деятельности «следует, что для проведения оперативно- розыскных мероприятий не требуется наличие полной информации о лице, совершающем преступление, оперативно- розыскные мероприятия проводятся с целью установления лиц, совершающих преступления… Таким образом, доводы суда о неправомерности проведения данного оперативного мероприятия… противоречат требованиям Закона об ОРД».

Как следовало из кассационного определения, гособвинитель признал, что видеозапись действительно низкого качества. Однако, как отметил прокурор, стенограмма прослушанной в судебном заседании аудиокассеты явно указывала на то, что Крутов остановил Афанасьева именно за пересечение сплошной линии разметки, хотя протокол об этом нарушении ПДД инспектор ГИБДД не составил и водительское удостоверение не изъял. При этом, как пояснил прокурор, в судебных прениях и судебном заседании ни сам обвиняемый, ни его защита не оспаривали правильность текста стенограммы.

С учетом перечисленного, по мнению государственного обвинителя, довод суда, что аудио запись «сомнительного» качества, не подтверждается объективными данными.
Защитник, в свою очередь, в возражении на кассационное представление отметил, что доводы гособвинения не опровергают сделанные судом первой инстанции выводы, а сводятся к переоценке обстоятельств, имеющих правовое значение.

В итоге в декабре 2008 года кассационная инстанция — Ленинградский областной суд — оставила приговор городского суда без изменения.
 
«Не ходатайствовать об экспертизе видеозаписи было частью тактики защиты»
 
Малый Олег Иванович,
адвокат адвокатской консультации «Курортная»
(г. Санкт- Петербург), защитник по делу.
 
— Что было самым сложным в деле?
— Я вступил в дело с момента его возбуждения. Следствие, не оказывая серьезных препятствий, тем не менее заняло «глухую оборону». Фактически все ходатайства защиты игнорировались. Давались формальные отписки.

На примере этого дела следствие и прокуратура, видимо, хотели создать некий «прецедент», чтобы в дальнейшем аналогичные дела «беспрепятственно» направлялись в суды и по ним выносились обвинительные приговоры. Вся надежда была на то, что суд объективно и профессионально разберется в данном деле.

— Почему в деле нет ни слова о назначении или проведении экспертизы записей, ведь на них было трудно что-либо разобрать?
— Видеоизображение и аудиозапись, с которыми защита была ознакомлена при окончании предварительного расследования в порядке ст. 217 УПК РФ, были настолько «низкого качества», что защита (по согласованию со своим подзащитным), решила не заявлять на данном этапе ходатайства о назначении и проведении экспертизы видео- и звукозаписей. Эта была своеобразная тактика защиты.

— Воспользовался ли ваш подзащитный правом на реабилитацию?
— Нет, не воспользовался. После вступления оправдательного приговора в законную силу подзащитный не пожелал больше никаких судебных разбирательств.

— Какова судьба вашего бывшего подзащитного?
— После этого дела он остался работать в ГИБДД, однако был переведен на должность дежурного.

— Знаете ли вы о подобных этому делах еще или чаще всего такие дела заканчивают осуждением?
— Все зависит от обстоятельств произошедшего, но вот как показывает практика, все же такая категория дел заканчивается обвинительным приговором. Довлеет лозунг — «чистые руки — борьба с коррупцией». И для тех, кто борется с ней сомнительными методами, неважно, что в данном случае как раз и нарушается закон.

Процессуальные документы по этому делу находятся здесь.