«Слуга Левиафана. Ненаучная зарисовка на тему статуса прокурора в уголовном процессе »// газета

Правосудие как функция общества существует ровно столько же, сколько и само общество. Люди не могут быть добродетельными и согласовывать волю каждого таким образом, чтобы она не противоречила интересам коллективного образа существования. Правосудие как форма снятия общественных противоречий есть имманентность социума. Государство не обходится без аппарата убеждения, принуждения, наказания, догосударственные формы бытия общества так же в суррогатном виде осуществляли функции правосудия, отчего не были менее эффективными.

Набор необходимых признаков и элементов правосудия остается неизменным на протяжении тысячелетий, по их наличию или отсутствию можно судить о том насколько хорошо работают те, кому доверено осуществлять правосудие. Ибо само по себе правосудие как общая возможность устранения и снятия социальных противоречий может принадлежать не обязательно государству и не только государству, иногда встречается и справедливый самосуд и революции, и перевороты и бунты и все это в итоге история засчитывает во благо развития, ибо историю пишут те, кто ее делает.

Наша задача в рамках настоящей работы попытаться установить является ли на сегодняшний момент в России прокурор лицом, заслуживающем высокое звание участника уголовного процесса, не дискредитирует ли сегодня прокуратура правосудие таким образом, что там, где появляется прокурор можно говорить об отсутствии предпосылок для возникновения правосудия. Нам могут сразу же возразить, что мы путаем такое понятие как участник уголовного производства по делу и лицо, на которое возложена обязанность отправления правосудия, но это не так.

Задача активного субъекта познания не пользоваться услужливыми формами опознавания общественного, а видеть в общественном — самую суть проблемы как бы последнее ее не скрывало и не приукрашивало. В условиях государственной монополии на сбор доказательств, процессуальной формы, обеспечивающей «истинность» в форме доказанности, отсутствия судебного контроля как такового, следует отметить, что прокурор является скорее не участником процесса, а его альфой и омегой.

Осуществление прокурором тех полномочий, которые предоставлены ему законом лишает правосудие его истинного предназначения – быть формой убеждения всех и вся в отношении целесообразности применения уголовного закона. Правосудие становится формой штампа; когда судья позволяет себе выносить обвинительный приговор, указывая на то, что в противном случае прокуратура подаст протест, при полном отсутствии состава преступления; когда при отводе суду председательствующий уточняет «и прокурору тоже», подразумевая, что прокурор входит в состав суда; когда заявление «наличие в ваших действиях состава преступления не является обязательным признаком для привлечения вас к уголовной ответственности» -не шутка; когда выражение «обезьяна с печатью» уже никого не возмущает… тогда необходимо говорить правду и о нашем законодательстве и о месте прокурора в уголовном процессе.

Прокурор в нашем уголовном производстве чудовище, с которым необходимо бороться, если конечно среди нас нет тех, кто готов стать жертвой Левиафана. Иногда закон не является формой познания, право в тот или иной период может перестать выражать как политическую волю, так и нести в себе гносеологическую функцию как таковую. Многое достоверно из практики восприятия, чем из вербального анализа. Признаками такой ситуации может быть как правовой нигилизм, так и признаки полицейского государства.

В России, история которой сплошные акты насилия государства по отношению к народу это особенно заметно. В срезе современности особенно актуальна т.н. социальная шизофрения. Понимание преступления рождается не буквой закона, не моральностью представлений населения, а результатами, получаемыми в ходе уголовного преследования. Следствием этого является несерьезное отношение к закону материальному, повсеместное нарушение процессуального закона. При этом те, кому поручено следить за соблюдением закона активно включаются в данный процесс, становясь его инициаторами,- бесконтрольность власти рождает тиранию.

Таков сегодня прокурор в уголовном процессе. УПК РФ возлагает на прокурора взаимоисключающие функции- с одной стороны закон обязывает прокурора осуществлять уголовное преследование, с другой стороны прокурор – должностное лицо надзирающие за ходом уголовного преследования( ст. 37 ч. 1 УПК РФ). Поскольку УПК РФ не является единственным источником норм уголовного – процессуального законодательства, то прокурору одинаково корреспондированны права, предоставленные ФЗ «О прокуратуре РФ».

Здесь следует отметить, что законодатель, видимо, переоценил порядочность и добросовестность наших прокуроров, внеся помимо всего путаницу в терминологию. В соответствии с ФЗ «О прокуратуре РФ» под прокурором понимается каждый сотрудник прокуратуры кроме следователя, и работников технического характера (уборщица, канцелярский работник). УПК РФ так же копирует данное понимание прокурора, хотя законодательно его не закрепляет.

Процессуальное понятие « прокурор » никак не определено (кроме п. 31 ст. 5 УПК РФ). В соответствии с этим прокурор в силу закона не обязан исполнять требования УПК РФ, поскольку данные требования к нему не относятся и не регулируют его правой статус (ст. 5 п. 31 УПК РФ). Таким образом, отсутствие в УПК РФ четкого определения прокурора как участника уголовного процесса, рождает произвол со стороны прокурора, узаконенный отсутствием закона.