Когда предвзятость российского суда по отношению к стороне по делу имеет значение при обращениях в Европейский Суд по правам человека. (как в Страсбурге толкуется принцип «беспристрастности суда»)

Уважаемые коллеги, в предшествующей публикации адвоката Изосимова Станислава Всеволодовича  «Позиции Европейского Суда по правам человека относительно критериев определения беспристрастности судьи, принимавшего решения об аресте или продлении срока содержания под стражей, при последующем его участии в рассмотрении уголовного дела по существу» был поднят вопрос о «беспристрастности» суда  и о её нарушении как  об основании для  вынесения решения Европейского суда по правам человека в пользу заявителя.

В рамках комментария, своё понимание этого вопроса, с учётом того, что проходила  очную стажировку в ЕСПЧ (в 2012 г.), осветить невозможно. Поэтому появилась данная статья.

Так как же работает этот принцип «беспристрастности»  суда при рассмотрении конкретного дела (и уголовного и гражданского)?  И когда его нарушение становится  причиной для  указания в Постановлении ЕСПЧ на незаконность принятого решения национального суда по причине предвзятости судьи?
 
Выявление «беспристрастности» национального суда при рассмотрении конкретного дела подразумевает рассмотрение в ЕСПЧ вопроса о независимости суда по отношению к сторонам по данному делу (дело Daktaras).
 
Под «беспристрастностью» понимается отсутствие предвзятости или предубеждения по отношению к сторонам ( дело Piersack).
 И вот здесь, при оценке беспристрастности национального  суда, используются следующие критерии:

1. «субъективные» критерии оценки беспристрастности национального  суда
 Существует презумпция субъективной беспристрастности  — пока не будет доказано обратное, т.е. то что судья действовал предвзято, он считается абсолютно беспристрастным (дело Lavents). Причём правила доказывания предвзятости содержат в себе очень жесткие требования индивидуализации и доказательства личной предвзятости  одного из членов суда.

Приведу некоторые примеры отсутствия субъективной беспристрастности:
-  публичные высказывания судьи первой инстанции, содержащие оценку позиции защиты и предполагаемого исхода уголовного дела (дело Lavents),
— высказывания судей в зале судебного заседания о том, что они были «глубоко оскорблены лично», если эти высказывания были  сделаны при вынесении обвинительного приговора в отношении заявителя-адвоката, проявившего неуважение к суду (дело Kyprianou).
 
 2. «Объективные» критерии оценки беспристрастностинационального суда предусматривают менее жесткие требования индивидуализации и, соответственно, возлагают меньшее бремя доказывания на заявителя. Ему достаточно будет  доказать обычные внешние признаки  предвзятости  И заявитель также может обосновать, что у него были сомнения в непредвзятости судьи.
 
И здесь используется обычный для прецедентного права приём -  «с точки зрения любого здравомыслящего наблюдателя» (дело  Piersack). Т.е все, кто услышал бы и увидел судью в момент оценки событий вне рамок процесса или в самом процессе, но в высказываниях ни по предмету  доказывания, сразу бы подумали, что суд не объективен по отношению к одной из сторон.
 
Примеры таких обоснованных сомнений:
—  наличие данных о том, что ранее судья работал на одну из сторон по делу (дело Piersack)
— одно лицо на разных стадиях производства по одному и тому же делу выполняло функций обвинения и суда (дело De Cubber),
— имелось  вмешательство в дело судьи, не принимающего участия в разбирательстве (дело  Daktaras)
— смешение законодательных, консультативных и судебных функций (дело Procola)
— наличие семейных, деловых и прочих связей между стороной и судьей до начала разбирательства по делу (дело Sigurdsson).
— тот факт, что сторону и члена суда связывают одинаковые социальные привычки и практики, например, принадлежность к одной религии (дело Holm).
 
В этих  случаях, при доказывании беспристрастности, необходимо продемонстрировать наличие реальной логической взаимосвязи между фактором, который предположительно ставит под вопрос объективную беспристрастность суда, и обстоятельствами, подлежащими рассмотрению (дело Kleyn), или лицами (дело Sigurdsson), участвующими в данном деле.
 
Недостаточно самой по себе принадлежности члена суда к определенной социальной группе или объединению – например, членства в одной политической партии со сторонами по делу или принадлежности к той же религиозной конфессии – для обоснования сомнений, возникающих при исследовании вопроса о беспристрастности по объективным критериям оценки;  надо доказать, что такие связи привели к необъективности суда при вынесении решения или приговора (так называемые «требования индивидуализации предполагаемой предвзятости»). Это правило хорошо отражено в делах Holm and Salaman; Sigurdsson and Pullar.
 
В отличие от «субъективных критериев оценки», жалоба на отсутствие объективной беспристрастности влечет за собой возникновение презумпции в пользу заявителя, которая может быть опровергнута государством-ответчиком, только если последнее сможет продемонстрировать наличие достаточных процессуальных гарантий, исключающих такие обоснованные сомнения (дело Salov).
 
По позиции ЕСПЧ, выраженной в конкретных прецедентах, активная  информационная кампания по поводу уголовного процесса может негативно повлиять на справедливость судебного разбирательства и беспристрастность присяжных заседателей (дело Hauschildt).
Но на беспристрастность профессиональных судей это СМИ не оказывают  такого сильного влияния (дело Butkevicius).
 
Если судья делает недвусмысленное заявление о вине подсудимого,  до постановления приговора,  то это является прямым  доказательством нарушения статьи 6 § 1 Конвенции  по признаку субъективной беспристрастности, а также нарушением принципа презумпции невиновности, закрепленного в статье 6 § 2 (дело Lavents)
 
Высказанное судьей подозрение, которое не является настолько категоричным, чтобы  составить нарушение принципа презумпции невиновности по статье 6 § 2 Конвенции, все же может оказаться достаточным для устранения судьи от участия в деле в связи с его предвзятостью с точки зрения объективной оценки по статье 6 § 1 (см. Hauschildt, также см. 6.4.3).
 
Примеры отсутствия объективной беспристрастности (по конкретным делам, рассмотренным в ЕСПЧ):
 
— судья, рассматривающий уголовное дело, ранее возглавлял отдел прокуратуры, осуществлявший уголовное преследование заявителя (дело Piersack)
 
— судья,  рассматривающий уголовное дело по существу, ранее участвовал в производстве по делу в качестве следственного судьи (дело De Cubber).
 
— судья, рассматривающий дело в первой инстанции, ранее выносил решения о продлении срока досудебного содержания заявителя под стражей со ссылкой на наличие веских доказательств его вины (дело Hauschildt).Но беспристрастность судьи не может быть поставлена под сомнение на основании самого факта продления срока содержания под стражей (дело Perote Pellon).
 
— судьи действовали одновременно в качестве обвинителей и арбитров в ходе упрощенного производства по делу о проявлении неуважения к суду (дело  Kyprianou)
 
— вмешательство в дело вышестоящего судьи, который определил состав палаты суда кассационной инстанции, подал  кассационное представление, но сам не принимал участия в деле (дело Daktaras) (не напоминает ли вам некоторые моменты в деятельности надзорной инстанции в российских арбитражных судах?)
 
— отсутствие достаточных гарантий защиты нижестоящего суда от давления, направленного на вынесение им определенного решения, исходящего от вышестоящих судов (дело Salov). Вот вам и действия ВС РФ.Кстати, В ЕСПЧ наш Верховный Суд вообще не признавали, ВАС РФ  – да, считали инстанцией. Относились уважительно. Не знаю, как изменилась позиция по отношению к ВС после объединения судов.
 
— члены суда, осуществляющего пересмотр определенного закона, ранее участвовали в разработке этого закона и  выносили по нему консультативное заключение (дело Procola, дело Kleyn).
 
— судья вышестоящего суда ранее выступал в качестве юрисконсульта на стороне процессуального оппонента заявителя при производстве по тому же делу в нижестоящем суде (дело Meznaric).
 
— судья, рассматривающая иск заявителя к банку, ранее при помощи того же банка улаживала сложности финансового характера, возникшие у ее супруга (дело Sigurdsson, дело  Pullar)
 
— несколько присяжных заседателей, участвовавших в рассмотрении дела о клевете, состояли в той самой политической партии, которая была основной мишенью материалов, предположительно содержавших признаки клеветы (дело Holm, дело Salaman).
 
— процесс с участием присяжных, при том, что некоторые из них ранее отпускали шутки по поводу расовой принадлежности подсудимого, несмотря на то, что впоследствии отдельно взятый присяжный извинился за эти дискредитирующие высказывания, как и коллегия в целом (дело Sander).
 
Примеры отсутствия нарушения объективной беспристрастности:

— один и тот же судья рассматривал дело в первой инстанции в связи с возвращением дела из суда кассационной инстанции (дело Stow and Gai).
 
— члены суда, осуществляющие пересмотр закона, ранее выносили консультативное заключение по законопроекту, предшествующему принятию закона в его окончательной редакции, но не по тем аспектам законопроекта, которые имели логическую взаимосвязь с последующим спором (дело Kleyn).
 
— участие в дисциплинарном суде над медработниками врачей, принадлежащих профессиональному образованию, от вступления в которое обвиняемые медработники в свое время отказались (дело Le Compte).
 
— ситуация, когда ранее судом был рассмотрен целый ряд аналогичных или похожих дел, в результате чего у него могла сложиться определенная практика по данному вопросу (дело Gillow),
судья, принадлежащий к масонской ложе, должен был разрешить вопрос о юридической силе завещания, оставленного масоном в пользу другого члена ложи, но не заявителя (дело Salaman, дело Holm)
 
— один из присяжных заседателей ранее работал на ключевого свидетеля обвинения по уголовному делу – ЕСПЧ усмотрел  отсутствие логической взаимосвязи, учитывая, в частности, тот факт, что данный присяжный был уволен с этой работы (дело Pullar, дело Sigurdsson).
 
При подготовке данной статьи были использованы материалы обучения  в учебном центре при ЕСПЧ. Большую благодарность хотелось высказать Довидасу Виткаускасу, нашему преподавателю, который очень чётко и ясно преподнес материал.
 
 До обучения в ЕСПЧ, читала, пыталась разобраться, понять, что они там делают. Но одно могу сказать, коллеги, пока ты там не обучишься, ничего не поймешь. Все удивляются, почему наши жалобы  так редко рассматриваются, и идут назад не разрешёнными (на 2012 г. в архиве «завалялось» 15 тысяч никому не нужных жалоб россиян).

 А потому, что в них пишут то, что привыкли писать в наши инстанции. Всё подряд, начиная от нарушения материально – правовой нормы,  и заканчивая  личностными характеристиками, что  там даже не понимают  и не принимают. Это – не инстанция. Они вообще не судят. Их личности, заслуги, нарушения норм материального права при вынесении решения вообще не интересуют. Они рассматривают другие аспекты.