Найти юриста / адвоката / эксперта
Президент Российской Федерации Владимир Путин в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 декабря 2012 года, признал неприемлемым, когда показателями деятельности служит не результат, а «классическая палочная система».
Порочность такой системы оценки деятельности правоохранителей наиболее очевидна при учете преступлений и формировании государственной отчетности о совершенных преступлениях. В условиях перманентного требования начальства «усилить» и «активизировать» борьбу с теми или иными преступлениями, на местах появляется интерес приукрасить положение за счет манипуляций цифрами.
В том числе путем укрытия получения взяток от учета, а также неправомерного приписывания в указанной отчетности сведений о якобы выявленных оконченных таких преступлениях, которые на самом деле являются эпизодами продолжаемого преступления. Те или иные действия обусловлены складывающейся обстановкой на местах. При мнимой «недостаточности» цифровых показателей – неправомерные приписки, при считающемся «избытке» – укрытие преступлений от учета.
В данной статье предпринята попытка рассказать о мотивах и движущих силах таких действий (бездействия) правоохранителей, о содержательной стороне укрытия, а также искажения.
Говоря о проблемах, связанных с коррупцией, Генеральный прокурор РФ отметил в Докладе на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, опубликованном на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ 29 апреля 2014, следующее:
«Несмотря на принимаемые меры острой остается проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды. Поэтому крайне важно развивать новое для прокуроров направление в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики»С этими утверждениями нельзя согласиться по следующим основаниям:
Во-первых, это направление для прокурора вовсе не новое.Основанием для учета преступлений служит постановление о возбуждении уголовного дела (пункты 27 и 28 Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, являющегося Приложением №2 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399).
Прокурор уже давно получил возможность препятствовать появлению таких постановлений. В частности, он был вправе выносить постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела еще с середины 2002 года (ч.4 ст. 146 УПК РФ в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года № 58-ФЗ). Этой же нормой в редакции Федерального закона от 5 июня 2007 года № 87-ФЗ прокурору представлено право отменить постановление о возбуждении уголовного дела, если он признает его незаконным или необоснованным.
Кроме того, прокурор имел, имеет и сейчас право подписывать или не подписывать карточки формы №1, составлять учетные документы, или давать указания об этом следователю. Без надлежащего составления этих карточек постановка преступления на учет невозможна.
Напоминаю об источнике этих требований. Согласно пунктам 1, 2, 11, 13, 14, 16 Инструкции о порядке заполнения и представления учетных документов (1) — действует с 29 декабря 2005 года, эти документы служат для сбора и систематизации сведений об объектах учета, подлежащих отражению в статистической отчетности. Учетными документами являются статистические карточки, отражающие количественное значение сведений об объектах учета.
Для обеспечения формирования государственных и ведомственных статистических показателей (статистического учета) используются статистические карточки на выявленное преступление (форма № 1). Содержание заполненных реквизитов должно полностью соответствовать имеющимся в уголовном деле материалам.
Статистическая карточка формы №1 выставляется на каждое преступление (на основе его юридической квалификации по конкретной норме УПК РФ), по факту совершения которого независимо от времени его совершения, возбуждено уголовное дело. Основания заполнения статистической карточки формы №1 является постановление о возбуждении уголовного дела. Статистическая карточка ф. №1 учитывается ИЦ только при наличии подписи прокурора.
Таким образом, «направление в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики» для прокуроров существует, по крайней мере, с 29 декабря 2005 г.- даты принятия указанного Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, и потому не является для прокуроров «новым». На дату произнесения Доклада 29 апреля 2014 года это направление действовало, как минимум, девять (!) лет.
Не опровергается это утверждение и содержанием статьи 51 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 4-ФЗ). Согласно этой норме Генеральная прокуратура Российской Федерации «ведет государственный единый статистический учет заявлений и сообщений о преступлениях, состояния преступности, раскрываемости преступлений, состояния и результатов следственной работы и прокурорского надзора, а также устанавливает единый порядок формирования и представления отчетности в органах прокуратуры».Этот закон говорит лишь о дополнительных функциях прокурора к его и ранее существовавшей обязанности «обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики», существовавшей, по крайней мере, с 2005 года.
С учетом указанных дополнительных функций, отсутствия новизны в работе прокурора по обеспечению достоверной уголовно-правовой статистики, а также констатации в Докладе, что «несмотря на принимаемые меры острой остается проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды», очевидна виновность в этом, в первую очередь, починенных прокуроров, о чем Генеральный прокурор РФ не сказал ни слова.
Прокурор не может отвечать за укрытие преступлений от учета, например, при отказе в органе внутренних дел принять заявление о преступлении или зарегистрировать такое заявление. Эти нарушения находятся в прямой и непосредственной причиной связи с неисполнением обязанностей сотрудниками органов внутренних дел. Прокурора в данном случае можно обвинить не в укрытии преступлений от учета, а в ненадлежащих проверках по выявлению таких укрытий. Это разные вещи.
Однако к неправомерному «дроблению единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды» с отражением этого в статистических отчетах, непосредственно причастен уже сам прокурор. Без него не может быть выставлена следователем карточка формы № 1 на такой эпизод, как на оконченное преступление. В этой связи проникновение цифровых показателей такого неправомерного дробления в статистическую отчетность может быть результатом халатности прокурора или его умышленных действий в сговоре, например, с работниками органов внутренних дел (подразделения СКР).
При недостатке «палок» в отчете прокурор может, вступив в сговор, согласиться при таком неправомерном дроблении с возбуждением уголовного дела (сам инициировать такое возбуждение) по каждому эпизоду продолжаемого преступления и выставлению на эпизод, как на самостоятельное оконченное преступление, карточки формы №1. Отсюда и в отчете «липовые» цифры.
Что-то не нашел в Докладе данных о результатах разбирательства с подчиненными прокурорами по этим обстоятельствам. Зато есть в нем сетования об отсутствии активности СКР в привлечении своих следователей к ответственности. С учетом изложенного, совсем непонятно одобрение Генеральным прокурором РФ в Докладе того, что «впервые с 2010 г. наблюдается увеличение числа выявленных фактов получения взятки».
Возникает оставленный в Докладе без ответа вопрос: а есть ли основания радоваться такому увеличению, если, по признанию самого докладчика, остается острой проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды?
А может быть надо просто разобраться по каждому случаю со следователем, его процессуальным и прочим руководством, а также с надзирающим прокурором, у которых такой «рост», и поставить вопрос о привлечении виновных к уголовной ответственности за умышленное искажение государственной статистической отчетности о совершенных преступлениях?
Более того, увеличение числа выявленных фактов получения взятки, вопреки утверждению Генерального прокурора РФ в указанном Докладе, не обязательно должно свидетельствовать «о правильном смещении акцентов в работе оперативных служб».
По данным Управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции, опубликованным 15 февраля 2013 года на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ: «Статистические и аналитические материалы о состоянии работы по выявлению коррупционных преступлений, следствия и прокурорского надзора за уголовно-процессуальной деятельностью правоохранительных органов в сфере борьбы с коррупцией в 2012 году» в этом году преобладающими сферами деятельности, в которых совершались коррупционные преступления, являлись: правоохранительная (правоприменительная) – 26% (2011 г. – 34,1%), здравоохранение и социальное обеспечение – 17,8% (2011 -13,7%), образование и наука – 15% (2011 г.- 13,4%), финансовая деятельность – 6,2% (2011 – 8,4%).
В публикации в газете «Коммерсант», №31 (5026) от 20 февраля 2013 года, по данным Председателя Верховного Суда РФ В.М.Лебедева указано, что в 2012 году за все составы коррупционной направленности осуждены 5,5 тысяч лиц. При этом, как следовало из доклада главы ВС, более 80% подсудимых – в основном работники сферы здравоохранения и образования – обвинялись в получении взяток в размере от 5 тыс. до 50 тыс. рублей.
В интервью от 23 февраля 2013 года в ТВ-программе «Вести», опубликованном на официальном сайте Верховного Суда РФ, Председатель Верховного Суда РФ В.М.Лебедев пояснил, что в 2012 году из числа осужденных за взятки 22 %, или каждый пятый – это работник здравоохранения.
Таким образом, преподаватели и врачи превалировали среди «главных» коррупционеров. В сферах, где они трудятся, в 2012 году совершено 32,8% коррупционных преступлений. В 2011 году немногим меньше – 27,1% от всех коррупционных преступлений.
При сохраняющейся тенденции речь могла и может идти не о «правильном смещении акцентов», на что указал Генеральный прокурор РФ, а об устоявшейся имитации борьбы с коррупцией, в том числе и в нарушение приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 (в ред. Приказа Генпрокуратуры России от 09.02.2012 № 39) «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации национальной стратегии противодействия коррупции».
В подпункте 6 пункта 4 этого акта подчиненным прокурорам приказано при надзоре за законностью оперативно-розыскной деятельности исходить из того, что «основные усилия сотрудников правоохранительных органов должны быть направлены на выявление и пресечение преступлений, представляющих большую общественную опасность». Согласно подпункту 7 пункта 5 этого приказа прокурорам ежеквартально предложено отражать в докладных записках «данные о результатах оперативно-розыскной деятельности за отчетный период, в том числе по выявлению и пресечению коррупционных преступлений, представляющих большую общественную опасность и совершенных лицами особого правового статуса». Понятно, что если речь идет о получении взятки, то большую общественную опасность могут иметь отнюдь не взятки, получаемые работниками здравоохранения и образования, представляющих собой, о чем говорил Председатель Верховного суда РФ В.М.Лебедев, большинство осужденных взяткополучателей:
«Как и прежде, считаю, — сказал Председатель СКР,- что наиболее важным направлением работы на современном этапе является борьба со взяточничеством в органах государственной власти, где проявления коррупции наиболее опасны» (Доклад Председателя СКР в Следственном комитете на расширенном заседании коллегии, посвященном итогам работы следственных органов за 2013 год и задачам на 2014 г.)
В этой связи непонятно, почему при «усилении», «приоритетном» направлении, выявляются в большинстве своем «грошовые» взяточники, чьи действия заведомо не представляют большой общественной опасности, в том числе и по мнению Председателя СКР, а Генеральный прокурор РФ говорит о «правильном смещении акцентов»?
Представляется, что такого рода доклады сенаторам должны охватывать глобальную проблему в целом. Тем более что Доклад предварён Генеральным прокурором РФ словами о его построении на материалах надзорной практики прокуроров «по наиболее чувствительным для наших граждан и важным для государства направлениям».В этой связи, раз уж завел руководитель высшего надзорного органа страны речь об остающейся острой проблеме искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией, то надо было бы сказать не только о том, что делается это «путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды».На момент указанного Доклада (29 апреля 2014 года) согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ правоохранителям уже надо было работать и над устранением укрытия от учета получения взяток, как преступлений, составляющих не продолжаемое преступление, а реальную их совокупность.
В частности, как разъяснил Верховный Суд РФ, не может квалифицироваться как единое продолжаемое преступление одновременное получение, в том числе через посредника, взятки от нескольких лиц, если в интересах каждого из них должностным лицом совершается отдельное действие (акт бездействия). Содеянное при таких обстоятельствах образует совокупность преступлений (п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (в ред. постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.12.2013 № 33).
В ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного суда РФ таких разъяснений не было. Появилось оно «по материалам изучения и обобщения судебной практики» (способ подготовки разъяснений согласно действовавшему на дату указанного доклада Регламенту Верховного Суда Российской Федерации, утвержденному постановлением Пленума этого суда от 28 июня 2011 года №10 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 № 27).
Для прокуроров эти разъяснения – не принятый во внимание, но очевидный сигнал: надо бороться не только с искажением отчетности путем дробления на части продолжаемых преступлений, о чем сказано в Докладе Генерального прокурора РФ, но и с такого рода укрытием преступлений от учета, которое совершается путем представления одним преступлением их множества.
Разве эти разъяснения были новостью для соответствующих Управлений Генеральной прокуратуры РФ, предоставивших в готовящийся Доклад свои части о борьбе с коррупцией?! Нет, конечно, поскольку постановление Пленума принято в указанной редакции 9 июля 2013 года, а Доклад прочитан 29 апреля 2014 года. И повод ведь был сказать об этом новшестве, поскольку сочли необходимым довести до Совета Федерации вопрос о фальсификации отчетности, совершаемой указанным в Докладе, но другим способом, сочтя при этом проблему острой.
Скажу больше, мне ночью позвонил коллега, когда узнал об этой новелле в постановлении Пленума. Настолько это разъяснение показалось ему важным, как оказывающее существенное влияние на участь доверителей-преподавателей, привлеченных к уголовной ответственности за одновременное получение через посредника взяток от нескольких студентов за проставление оценок за экзамен.
Эти разъяснения не оставляли надежду на квалификацию действий преподавателя как продолжаемого оконченного преступления, а только совокупности получения взяток, поскольку в интересах каждого из студентов преподавателем было совершено отдельное действие: проставление оценки в зачетной книжке каждого из них. Разница, как это видно, существенная, и совсем не в пользу лиц, признанных взяткополучателями. Отсюда эмоции адвокатов.
А что, в Генеральной прокуратуре РФ, несведущие работники, неспособные оценить значение новеллы? Да ничуть. Там трудятся в Управлении Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции высококвалифицированные специалисты, которые работают только на узком участке борьбы с коррупцией, основу которой составляет взяточничество. Как они, так и работники остальных Управлений, участвовавших в подготовке Доклада, не понаслышке знакомы и с проблемой искажения отчетности о совершенных преступлениях, а также укрытия преступлений от учета. Поэтому указанная судебная новелла также никак не могла пройти мимо их внимания.
Однако не отреагировали. Не только не обозначили в Докладе это направление борьбы с укрытием коррупционных преступлений от учета, но и «подставили» Генерального прокурора РФ: не только неправильно обозначили «новыми» в действительности старые обязанности прокурора, но и вложили в Доклад другие указанные сомнительные тезисы, и даже к настоящему времени не приняли мер к исправлению положения.
Утверждаю об этом исходя из содержания основного ведомственного документа, имеющего отношение к коррупции – Приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 в редакции Приказа от 9 февраля 2012 года № 39 «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации национальной стратегии противодействия коррупции».
В нем до настоящего времени нет положения, раскрывающего способы искажения отчетности о получении взяток (хотя бы в том ключе, о котором сказано в приведенном Докладе Генерального прокурора РФ). Нет в приказе ни слова и об укрытии преступлений в виде получения взятки от учета путем неправомерного признания продолжаемым преступлением множества самостоятельных и оконченных преступлений, образующих указанную совокупность. Соответственно, не сказано в приказе и про обязанности подчиненных прокуроров в этой связи. Более того в этом приказе даже нет слова «взятка»!
Нет до настоящего времени соответствующих изменений и в Приказе Генерального прокурора РФ от 5 сентября 2011 года № 277 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия».
В пункте 1.4. выражено лишь в самой общей форме требование «с особым вниманием проверять законность разрешения сообщений о преступлениях, связанных с проявлениями коррупции». В нем также нет слова «взятка», указано лишь на необходимость «постоянно осуществлять контроль за количеством регистрируемых продолжаемых преступлений, дополнительно выявленных в ходе предварительного расследования». А где указания прокурорам в отношении укрытия получения взяток, составляющих согласно указанному Постановлению Пленума Верховного суда совокупность оконченных преступлений и не являющихся эпизодами продолжаемых преступлений?
Хотелось бы заметить, что случайным оставление без внимания указанных обстоятельств, быть не может. Не тот уровень работников, обязанных оценивать ситуацию. Очень похоже на умышленное бездействие, поскольку именно подразделения Генеральной прокуратуры РФ несут прямую ответственность за «усиление прокурорского надзора в свете реализации Национальной стратегии противодействия коррупции», в том числе работы прокуроров по весьма, как оказалось, старому для них направлению в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики, в том числе относительно получения взяток.
Если следовать новым упомянутым разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, дать соответствующие указания подчиненным прокурорам; учесть при этом, что в ст.290 УК РФ уже давно нет квалифицирующего признака неоднократности получения взятки, что взяткодателями в государственных вузах являются, как правило, студенты всей группы, в которой, к примеру, 30 человек, в отношении каждого из них совершаются взяткополучателем-преподавателем отдельные действия по проставлению оценок в каждой из зачетных книжек, на учет надо будет поставить сразу 30 (!) преступлений в виде получения взятки, размер каждой из которых не превышает, как правило, 500-1000 рублей.
А если по всей стране таких случаев в отчетный период наберется несколько, что будет со статистикой преступлений в виде получения взяток? Правильно – огромный рост, цифры которого по правилам жанра «палочной системы» в следующий отчетный период должны быть, по крайней мере, не ниже. А иначе не получится показать требуемое «усиление». А где взять такие цифры в следующем отчетном периоде, если в городе один-два государственных вуза? Преподаватели, профессора и так там уже запуганы, могут и «не брать» в другом отчетном периоде, разве что в результате провокации взятки…
Более того, есть и еще одна негативная для правоохранителей сторона вопроса. Если показывать огромный рост такого получения взяток, размеры которых, как правило, составляют, особенно в провинции, указанные 500-1000 рублей, как выполнить приведенный приказ Генерального прокурора РФ «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации Национальной стратегии противодействия коррупции», подпунктом 6 пункта 4 которого подчиненным прокурорам предписано: «Надзирая за законностью оперативно-розыскной деятельности, исходить из того, что основные усилия сотрудников правоохранительных органов должны быть направлены на выявление и пресечение преступлений, представляющих большую общественную опасность»?И без указанных разъяснений Пленума, как это видно, преподаватели и врачи превалировали среди «грошовых» взяточников, а что будет, если число преступлений в виде получения ими взяток увеличится в отчетности на порядок?
Очевидно, что указанные новые разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, не соответствуют интересам правоохранителей. Отсюда, как полагаю, и указанное бездействие. Невооруженным глазом прослеживается интерес правоохранителей, включая прокуроров, укрывать такие преступления от учета, не возбуждая уголовные дела по каждому входящему в совокупность преступлению в виде дачи взятки, а также не выставлять карточки формы №1 на выявленное преступление.
Преступление считается укрытым от учета, если по факту его совершения, несмотря на наличие установленных ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации поводов и оснований, не было принято в установленные законом сроки процессуальное решение — вынесение постановления о возбуждении уголовного дела (пункт 2.9. Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, являющегося Приложением № 2 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399).
Согласно пункту 39 указанного Положения, если прокурор при утверждении обвинительного заключения либо прекращении уголовного дела установит, что следователь (орган дознания) учел не все преступления, он вправе лично составить на них учетные документы либо дать соответствующее указание следователю (органу дознания). Указанное основание укрытия должно быть отражено прокурором, выявившим укрытие, при заполнении реквизита 10.2 карточки формы № 1 (подпункт 2.2.1. Указания Генеральной прокуратуры РФ № 91-11 и МВД РФ № 1 от 20 февраля 2014 года «О внесении изменений в статистические карточки и Инструкцию о порядке заполнения и представления учетных документов»).
Остается сожалеть, что в Совете Федерации Генеральному прокурору РФ не было задано ни одного вопроса по указанным обстоятельствам, связанным с коррупцией. А спросить было о чем. Тем более что Доклад туда направлялся, как следует из Стенограммы 353 заседания, заранее.
Однако дело даже не только и не столько в том, что указанные преступления укрываются от учета, а цифровые показатели их совершения, искажаются в отчетах. Проблематичным является с точки зрения права, а также морали, и само признание получения денег преподавателями («бытовой коррупции» — по определению Президента РФ в Послании Президента Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 года), общественно опасным, а значит и преступным деянием.
Главный аргумент противников признания их субъектами получения взятки состоит в том, что преподаватели не являются государственными служащими, поскольку полностью или частично содержатся из внебюджетных средств, а дача взятки в соответствии с наименованием Главы 30 УК РФ посягает на интересы государственной службы.
Интересам государственной службы действия лиц, не являющихся государственными служащими, таким образом, вреда причинить не могут, а потому в их действиях не может быть состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ. Подробно об этом сказано автором этих срок в статье «О нарушении Конституции РФ признанием преподавателей государственных вузов субъектами получения взятки» (журнал «Законодательство и экономика», № 11, 2013, с. 43).
В Послании Президента Российской Федерации Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 декабря 2012 года указано на ненадлежащее материальное положение преподавателей: «…преподаватели вузов, работники науки… по уровню доходов… пока не дотягивают до среднего класса, вынуждены отказывать себе и в нормальном отдыхе, в жизненном комфорте и в профессиональном развитии, искать постоянно дополнительные заработки. Долгие годы государство недоплачивало этим специалистам…» Сказанное не отнесено к ректорам государственных вузов, непосредственно занимающихся распределением бюджетных денег, а также доходов, получаемых от деятельности возглавляемых ими государственных образовательных учреждений, в том числе на содержание профессорско-преподавательского состава. Не забывают при этом, как водится, они в первую очередь себя.
В Послании Федеральному Собранию от 12 декабря 2013 года, Президент РФ отметил: «Хочу обратить внимание ректоров университетов. Скоро дело придёт знаете к чему? Минфин будет учитывать ваши доходы и будет занижать соответствующие нормативы. Вы дождётесь этого. Пострадают образование, студенты и сами вузы».Как сказал Президент РФ на заседании Комиссии при Президенте по мониторингу достижения целевых показателей социально-экономического развития Российской Федерации (публикация от 7 мая 2014 года на официальном сайте Президента РФ): «Все мы понимаем, что качество социальных услуг в значительной степени зависит от людей, работающих в сферах здравоохранения, образования, науки, и потому запланировали повышение зарплат этим категориям граждан. В 2013 году мы приблизились к установленным показателям.
Так, при средней зарплате по стране по экономике 29,9 тысячи рублей врачи стали получать свыше 42 тысяч, преподаватели вузов – более 40, научные сотрудники – более 41, учителя – 29. Конечно, я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что это средние показатели, они разнятся от региона к региону...».Нельзя не согласиться с Президентов РФ в том, что «средние» показатели очень уязвимы для критики при рассмотрении конкретных обстоятельств. В данном случае при их исчислении учитывались, наверняка, и доходы ректоров, которым Президент РФ погрозил пальцем.
Как известно, черт – в деталях.
Если иметь в виду упомянутое лукавое «усреднение» доходов, а также исключить из оценок достатка преподавателей некоторые столичные вузы, оставив только региональные, обратиться к анализу конкретных случаев привлечения к уголовной ответственности преподавателей государственных вузов за получение взяток от студентов, может открыться картина, общим в которой будет стремление всех имеющих совесть юристов к декриминализации таких действий.
Ввиду отсутствия их общественной опасности, поскольку такие «взяткополучатели» попросту находились и находятся в состоянии крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), при которой получением денег от студентов элементарно устраняется непосредственная опасность их жизни и здоровью. Для них представляется невозможным и устранить иными средствами эту опасность, поскольку для этого следует прибегнуть к неприемлемым мерам: выйти на паперть за подаянием, или совершать насильственные корыстные преступления.
О справедливости сказанного предлагаю читателям судить по строкам адресованного адвокату письма от 5 февраля 2014 года профессора одного из государственных вузов Республики Башкортостан, осужденного за получение взяток в размере 12 тысяч рублей от студентов двух групп к штрафу, который он должен уплачивать с рассрочкой на два года ежемесячно по 8627,42 рублей.
В целях формирования позиции защитника профессор систематизировал данные о своих личных обстоятельствах, в том числе о материальном положении, сообщил адвокату следующую документально подтвержденную информацию. Цитирую дословно:
«С 2000 года я – кандидат наук, с 2008 года – доктор наук, по должности профессор. В этом году мне исполнится 63 года, я нахожусь на пенсии по старости, выплачиваемой в размере 10135.22 рублей в месяц.
За май 2012 года мне выплатили по месту работы около 13 тысяч рублей, вместе с пенсионными деньгами это составляет примерно 23 тысячи рублей. Эти деньги я должен рассчитать на все предстоящие три месяца, поскольку отпуск в вузе мне, как и остальным преподавателям, не оплачивается. Каких-либо сбережений, я не имею. Живу один, семьи нет, равно как нет и материальной помощи от каких-либо родственников.
За май 2012 года, за услуги ЖКХ, я заплатил 1618 руб. Плата за ЖКХ меняется. В апреле я заплатил 1704 руб. За электричество с апреля по июнь я заплатил 204 руб. В среднем за один месяц — 68 руб. За газ ставка на одного человека в месяц- 58,56 руб. Таким образом, исполнение наказания невозможно, поскольку после уплаты штрафа, обязательной оплаты коммунальных услуг, электроэнергии и газа, у меня фактически не останется средств к существованию, поскольку денег я буду иметь всего …4726 руб. Скорее всего, меня направят в места лишения свободы.
Ко всему прочему не имею семьи. Одна из причин – безденежье, неуверенность в завтрашнем дне. Всё время думаю, как же на эти деньги жить с семьёй женой, детьми?! Уму не постижимо, как живут другие семьи?! Реально — я нищ».Следует заметить, что этот профессор и доктор наук в провинции еще в «хорошем» положении, поскольку у него есть какая-никакая пенсия по старости. А как быть тем, кто не на пенсии, а лишь на одной «заработной плате»?
Вряд-ли кто из непредвзятых людей не согласится, что при таких обстоятельствах получение преподавателями (профессорами) денег от студентов в тех ничтожных суммах, названных в приведенной публикации интервью с Председателем Верховного Суда РФ, было не то, чтобы общественно опасным, а общественно полезным актом, который способствовал их элементарному выживанию.
Не создавало получение таких денег и никаких морально-нравственных издержек, поскольку для всех субъектов передачи-получения денег очевидно, что получались они не от жадности и страсти к обогащению, а только для выживания лиц, осуществляющих преподавательскую и научную деятельность. Если говорить в целом о явлении, то исходя из презумпции невиновности, нет оснований утверждать, что деньги брали и берут только бездарные лица из числа профессорско-преподавательского состава, которых России и потерять не жалко.
Другими словами, если не нужны в провинции государственные вузы – закройте их, а не ставьте преподавателей в условия выживающих человеческих особей, не делайте их преступниками. Ан нет. Годами сохраняется status quo преподавателей, как потенциальных преступников-взяточников.
Верховный Суд РФ в постановлениях своего Пленума не дает разъяснений, касающихся соотношения понятий государственный служащий – преподаватель государственного вуза — субъект получения взятки, а также о том, как понимать предусмотренную ст. 14 УК РФ «малозначительность» применительно к составу получения взятки, а также при каких обстоятельствах «берущие» могут находиться в состоянии крайней необходимости, как упомянутый пожилой профессор…
Генеральная прокуратура РФ также не инициирует такие разъяснения Пленума, хотя имеет на это право в соответствии со ст. 39 закона «О прокуратуре Российской Федерации», не ставит перед подчиненными прокурорами соответствующие задачи относительно усиления прокурорского надзора в сфере противодействии коррупции, искажает сведения о роли прокуроров относительно учета коррупционных преступлений.
В Совете Федерации Генеральному прокурору РФ не задается никаких вопросов относительно роли прокуроров в учете коррупционных преступлений. Получается, что всё и всех устраивает, «грошовые» взятки преподавателей и врачей продолжают в государственной статистической отчетности превалировать в условиях «приоритетности» направления прокурорского надзора за исполнением законодательства в сфере государственной антикоррупционной политики, таким же провозглашением приоритетности в этом направлении работы СКР (2), а также латентного характера этих преступлений, выявление которых, как правило, зависит исключительно от воли и действий правоохранителей.
Другими словами, сколько захотим, столько выявим и поставим на учет, а хотим мы выявлять и ставить на учет в большинстве своем взятки преподавателей и врачей, поскольку это – спасительная «палочка-выручалочка» для характеристики успехов правоохранителей в борьбе с коррупцией. Причем, таких «палочек» можно поставить столько, сколько будет «удобно» как начальству, так и рядовым исполнителям, которые отчитываются в успехах о проделанной работе.
В результате – по отчету «рост», «усиление», по факту – инсценировка борьбы… Ну, нет в государстве национальной программы борьбы, к примеру, с убийствами, которая была бы утверждена Президентом РФ. Однако есть не просто план, а целый Национальный план противодействия коррупции на 2014-2015 годы, утвержденный Указом Президента РФ от 11 апреля 2014 года № 226.
С 1 января 2012 года вступил в силу федеральный закон, в соответствии с которым уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 204 (коммерческий подкуп), 290 (получение взятки) УК РФ, на основании ст. 151 УПК РФ переданы из подследственности следователей органов внутренних дел следователям Следственного комитета Российской Федерации.
Казалось бы, при таких обстоятельствах можно ожидать изменения структуры субъектов коррупционных преступлений и переключения правоохранителей на работу с буквально «грошовых» взяточников из числа преподавателей и врачей на действительно важные фигуры. Увы, этого пока не случилось в 2012 году, о чем в статье уже сказано при ссылке на данные Председателя Верховного суда РФ, а также Управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции.
А если получение взяток преподавателями еще и укрывается правоохранителями от учета в масштабах, соответствующих указанной пропорции (одно зарегистрировано и 29 преступлений укрыто)?! Понятно, что при постановке на учет всех преступлений этих субъектов, доля преступлений в виде получения взяток остальными субъектами, стремилась бы к… нулю. И тогда бы стало совсем уж видно, что «король голый», и есть не борьба с коррупцией, а лишь «палочная» её видимость.
По отношению к статистическим показателям приходится констатировать конфликт интересов правоохранителей: с одной стороны, — начальство требует бороться с укрытием преступлений, а также искажением государственной статистической отчетности о преступлениях, с другой – не поощряется показ истинной картины с получением взяток.
Пока не нашел данные за 2013 год, но был бы рад, как и большинство россиян, увидеть в отчетах за 2013 и 2014 г.г., например, в разделе 5 статистического отчета «Сведения о деятельности следственных органов Следственного комитета Российской Федерации по противодействии коррупции» по форме № 2-В-СК (КОРР), который называется «Расследование коррупционных преступлений, совершенных должностными лицами в органах власти и управления» (без повторных), превалирование не по позициям 63 и 64 о совершении коррупционных преступлений в органах Минздравсоцразвития России и Минобрнауки России, а, к примеру, по позиции 4 (депутаты Государственной Думы), позиции 7 (в органах исполнительной власти), 23 (в органах судебной власти), 25 (в избирательных комиссиях), 30 (в органах прокуратуры), 39 (в органах МВД России).
Тем более что Президент Российской Федерации по событиям в Беслане еще 4 сентября 2004 года констатировал: «Мы…позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы»… (1) Инструкция о порядке заполнения и представления учетных документов является Приложением № 3 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399 (в ред. Указаний Генпрокуратуры России № 209-11, МВД России № 2 от 24.12.2007, Генпрокуратуры России № 66/85, МВД России № 1 от 24.02.2010, Генпрокуратуры России № 452/85, МВД России № 4 от 30.12.2010, Генпрокуратуры России № 91-11, МВД России № 1 от 20.02.2014).
(2) Преамбула приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 (в ред. Приказа Генпрокуратуры России от 09.02.2012 №39), Доклад Председателя СКР в Следственном комитете на расширенном заседании коллегии, посвященном итогам работы следственных органов за 2013 год и задачам на 2014 год).
Порочность такой системы оценки деятельности правоохранителей наиболее очевидна при учете преступлений и формировании государственной отчетности о совершенных преступлениях. В условиях перманентного требования начальства «усилить» и «активизировать» борьбу с теми или иными преступлениями, на местах появляется интерес приукрасить положение за счет манипуляций цифрами.
В том числе путем укрытия получения взяток от учета, а также неправомерного приписывания в указанной отчетности сведений о якобы выявленных оконченных таких преступлениях, которые на самом деле являются эпизодами продолжаемого преступления. Те или иные действия обусловлены складывающейся обстановкой на местах. При мнимой «недостаточности» цифровых показателей – неправомерные приписки, при считающемся «избытке» – укрытие преступлений от учета.
В данной статье предпринята попытка рассказать о мотивах и движущих силах таких действий (бездействия) правоохранителей, о содержательной стороне укрытия, а также искажения.
Говоря о проблемах, связанных с коррупцией, Генеральный прокурор РФ отметил в Докладе на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, опубликованном на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ 29 апреля 2014, следующее:
«Несмотря на принимаемые меры острой остается проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды. Поэтому крайне важно развивать новое для прокуроров направление в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики»С этими утверждениями нельзя согласиться по следующим основаниям:
Во-первых, это направление для прокурора вовсе не новое.Основанием для учета преступлений служит постановление о возбуждении уголовного дела (пункты 27 и 28 Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, являющегося Приложением №2 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399).
Прокурор уже давно получил возможность препятствовать появлению таких постановлений. В частности, он был вправе выносить постановление об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела еще с середины 2002 года (ч.4 ст. 146 УПК РФ в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года № 58-ФЗ). Этой же нормой в редакции Федерального закона от 5 июня 2007 года № 87-ФЗ прокурору представлено право отменить постановление о возбуждении уголовного дела, если он признает его незаконным или необоснованным.
Кроме того, прокурор имел, имеет и сейчас право подписывать или не подписывать карточки формы №1, составлять учетные документы, или давать указания об этом следователю. Без надлежащего составления этих карточек постановка преступления на учет невозможна.
Напоминаю об источнике этих требований. Согласно пунктам 1, 2, 11, 13, 14, 16 Инструкции о порядке заполнения и представления учетных документов (1) — действует с 29 декабря 2005 года, эти документы служат для сбора и систематизации сведений об объектах учета, подлежащих отражению в статистической отчетности. Учетными документами являются статистические карточки, отражающие количественное значение сведений об объектах учета.
Для обеспечения формирования государственных и ведомственных статистических показателей (статистического учета) используются статистические карточки на выявленное преступление (форма № 1). Содержание заполненных реквизитов должно полностью соответствовать имеющимся в уголовном деле материалам.
Статистическая карточка формы №1 выставляется на каждое преступление (на основе его юридической квалификации по конкретной норме УПК РФ), по факту совершения которого независимо от времени его совершения, возбуждено уголовное дело. Основания заполнения статистической карточки формы №1 является постановление о возбуждении уголовного дела. Статистическая карточка ф. №1 учитывается ИЦ только при наличии подписи прокурора.
Таким образом, «направление в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики» для прокуроров существует, по крайней мере, с 29 декабря 2005 г.- даты принятия указанного Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, и потому не является для прокуроров «новым». На дату произнесения Доклада 29 апреля 2014 года это направление действовало, как минимум, девять (!) лет.
Не опровергается это утверждение и содержанием статьи 51 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 4-ФЗ). Согласно этой норме Генеральная прокуратура Российской Федерации «ведет государственный единый статистический учет заявлений и сообщений о преступлениях, состояния преступности, раскрываемости преступлений, состояния и результатов следственной работы и прокурорского надзора, а также устанавливает единый порядок формирования и представления отчетности в органах прокуратуры».Этот закон говорит лишь о дополнительных функциях прокурора к его и ранее существовавшей обязанности «обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики», существовавшей, по крайней мере, с 2005 года.
С учетом указанных дополнительных функций, отсутствия новизны в работе прокурора по обеспечению достоверной уголовно-правовой статистики, а также констатации в Докладе, что «несмотря на принимаемые меры острой остается проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды», очевидна виновность в этом, в первую очередь, починенных прокуроров, о чем Генеральный прокурор РФ не сказал ни слова.
Прокурор не может отвечать за укрытие преступлений от учета, например, при отказе в органе внутренних дел принять заявление о преступлении или зарегистрировать такое заявление. Эти нарушения находятся в прямой и непосредственной причиной связи с неисполнением обязанностей сотрудниками органов внутренних дел. Прокурора в данном случае можно обвинить не в укрытии преступлений от учета, а в ненадлежащих проверках по выявлению таких укрытий. Это разные вещи.
Однако к неправомерному «дроблению единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды» с отражением этого в статистических отчетах, непосредственно причастен уже сам прокурор. Без него не может быть выставлена следователем карточка формы № 1 на такой эпизод, как на оконченное преступление. В этой связи проникновение цифровых показателей такого неправомерного дробления в статистическую отчетность может быть результатом халатности прокурора или его умышленных действий в сговоре, например, с работниками органов внутренних дел (подразделения СКР).
При недостатке «палок» в отчете прокурор может, вступив в сговор, согласиться при таком неправомерном дроблении с возбуждением уголовного дела (сам инициировать такое возбуждение) по каждому эпизоду продолжаемого преступления и выставлению на эпизод, как на самостоятельное оконченное преступление, карточки формы №1. Отсюда и в отчете «липовые» цифры.
Что-то не нашел в Докладе данных о результатах разбирательства с подчиненными прокурорами по этим обстоятельствам. Зато есть в нем сетования об отсутствии активности СКР в привлечении своих следователей к ответственности. С учетом изложенного, совсем непонятно одобрение Генеральным прокурором РФ в Докладе того, что «впервые с 2010 г. наблюдается увеличение числа выявленных фактов получения взятки».
Возникает оставленный в Докладе без ответа вопрос: а есть ли основания радоваться такому увеличению, если, по признанию самого докладчика, остается острой проблема искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды?
А может быть надо просто разобраться по каждому случаю со следователем, его процессуальным и прочим руководством, а также с надзирающим прокурором, у которых такой «рост», и поставить вопрос о привлечении виновных к уголовной ответственности за умышленное искажение государственной статистической отчетности о совершенных преступлениях?
Более того, увеличение числа выявленных фактов получения взятки, вопреки утверждению Генерального прокурора РФ в указанном Докладе, не обязательно должно свидетельствовать «о правильном смещении акцентов в работе оперативных служб».
По данным Управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции, опубликованным 15 февраля 2013 года на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ: «Статистические и аналитические материалы о состоянии работы по выявлению коррупционных преступлений, следствия и прокурорского надзора за уголовно-процессуальной деятельностью правоохранительных органов в сфере борьбы с коррупцией в 2012 году» в этом году преобладающими сферами деятельности, в которых совершались коррупционные преступления, являлись: правоохранительная (правоприменительная) – 26% (2011 г. – 34,1%), здравоохранение и социальное обеспечение – 17,8% (2011 -13,7%), образование и наука – 15% (2011 г.- 13,4%), финансовая деятельность – 6,2% (2011 – 8,4%).
В публикации в газете «Коммерсант», №31 (5026) от 20 февраля 2013 года, по данным Председателя Верховного Суда РФ В.М.Лебедева указано, что в 2012 году за все составы коррупционной направленности осуждены 5,5 тысяч лиц. При этом, как следовало из доклада главы ВС, более 80% подсудимых – в основном работники сферы здравоохранения и образования – обвинялись в получении взяток в размере от 5 тыс. до 50 тыс. рублей.
В интервью от 23 февраля 2013 года в ТВ-программе «Вести», опубликованном на официальном сайте Верховного Суда РФ, Председатель Верховного Суда РФ В.М.Лебедев пояснил, что в 2012 году из числа осужденных за взятки 22 %, или каждый пятый – это работник здравоохранения.
Таким образом, преподаватели и врачи превалировали среди «главных» коррупционеров. В сферах, где они трудятся, в 2012 году совершено 32,8% коррупционных преступлений. В 2011 году немногим меньше – 27,1% от всех коррупционных преступлений.
При сохраняющейся тенденции речь могла и может идти не о «правильном смещении акцентов», на что указал Генеральный прокурор РФ, а об устоявшейся имитации борьбы с коррупцией, в том числе и в нарушение приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 (в ред. Приказа Генпрокуратуры России от 09.02.2012 № 39) «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации национальной стратегии противодействия коррупции».
В подпункте 6 пункта 4 этого акта подчиненным прокурорам приказано при надзоре за законностью оперативно-розыскной деятельности исходить из того, что «основные усилия сотрудников правоохранительных органов должны быть направлены на выявление и пресечение преступлений, представляющих большую общественную опасность». Согласно подпункту 7 пункта 5 этого приказа прокурорам ежеквартально предложено отражать в докладных записках «данные о результатах оперативно-розыскной деятельности за отчетный период, в том числе по выявлению и пресечению коррупционных преступлений, представляющих большую общественную опасность и совершенных лицами особого правового статуса». Понятно, что если речь идет о получении взятки, то большую общественную опасность могут иметь отнюдь не взятки, получаемые работниками здравоохранения и образования, представляющих собой, о чем говорил Председатель Верховного суда РФ В.М.Лебедев, большинство осужденных взяткополучателей:
«Как и прежде, считаю, — сказал Председатель СКР,- что наиболее важным направлением работы на современном этапе является борьба со взяточничеством в органах государственной власти, где проявления коррупции наиболее опасны» (Доклад Председателя СКР в Следственном комитете на расширенном заседании коллегии, посвященном итогам работы следственных органов за 2013 год и задачам на 2014 г.)
В этой связи непонятно, почему при «усилении», «приоритетном» направлении, выявляются в большинстве своем «грошовые» взяточники, чьи действия заведомо не представляют большой общественной опасности, в том числе и по мнению Председателя СКР, а Генеральный прокурор РФ говорит о «правильном смещении акцентов»?
Представляется, что такого рода доклады сенаторам должны охватывать глобальную проблему в целом. Тем более что Доклад предварён Генеральным прокурором РФ словами о его построении на материалах надзорной практики прокуроров «по наиболее чувствительным для наших граждан и важным для государства направлениям».В этой связи, раз уж завел руководитель высшего надзорного органа страны речь об остающейся острой проблеме искусственного формирования показателей борьбы с коррупцией, то надо было бы сказать не только о том, что делается это «путем необоснованного дробления единых продолжаемых преступлений на отдельные эпизоды».На момент указанного Доклада (29 апреля 2014 года) согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ правоохранителям уже надо было работать и над устранением укрытия от учета получения взяток, как преступлений, составляющих не продолжаемое преступление, а реальную их совокупность.
В частности, как разъяснил Верховный Суд РФ, не может квалифицироваться как единое продолжаемое преступление одновременное получение, в том числе через посредника, взятки от нескольких лиц, если в интересах каждого из них должностным лицом совершается отдельное действие (акт бездействия). Содеянное при таких обстоятельствах образует совокупность преступлений (п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (в ред. постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.12.2013 № 33).
В ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного суда РФ таких разъяснений не было. Появилось оно «по материалам изучения и обобщения судебной практики» (способ подготовки разъяснений согласно действовавшему на дату указанного доклада Регламенту Верховного Суда Российской Федерации, утвержденному постановлением Пленума этого суда от 28 июня 2011 года №10 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 № 27).
Для прокуроров эти разъяснения – не принятый во внимание, но очевидный сигнал: надо бороться не только с искажением отчетности путем дробления на части продолжаемых преступлений, о чем сказано в Докладе Генерального прокурора РФ, но и с такого рода укрытием преступлений от учета, которое совершается путем представления одним преступлением их множества.
Разве эти разъяснения были новостью для соответствующих Управлений Генеральной прокуратуры РФ, предоставивших в готовящийся Доклад свои части о борьбе с коррупцией?! Нет, конечно, поскольку постановление Пленума принято в указанной редакции 9 июля 2013 года, а Доклад прочитан 29 апреля 2014 года. И повод ведь был сказать об этом новшестве, поскольку сочли необходимым довести до Совета Федерации вопрос о фальсификации отчетности, совершаемой указанным в Докладе, но другим способом, сочтя при этом проблему острой.
Скажу больше, мне ночью позвонил коллега, когда узнал об этой новелле в постановлении Пленума. Настолько это разъяснение показалось ему важным, как оказывающее существенное влияние на участь доверителей-преподавателей, привлеченных к уголовной ответственности за одновременное получение через посредника взяток от нескольких студентов за проставление оценок за экзамен.
Эти разъяснения не оставляли надежду на квалификацию действий преподавателя как продолжаемого оконченного преступления, а только совокупности получения взяток, поскольку в интересах каждого из студентов преподавателем было совершено отдельное действие: проставление оценки в зачетной книжке каждого из них. Разница, как это видно, существенная, и совсем не в пользу лиц, признанных взяткополучателями. Отсюда эмоции адвокатов.
А что, в Генеральной прокуратуре РФ, несведущие работники, неспособные оценить значение новеллы? Да ничуть. Там трудятся в Управлении Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции высококвалифицированные специалисты, которые работают только на узком участке борьбы с коррупцией, основу которой составляет взяточничество. Как они, так и работники остальных Управлений, участвовавших в подготовке Доклада, не понаслышке знакомы и с проблемой искажения отчетности о совершенных преступлениях, а также укрытия преступлений от учета. Поэтому указанная судебная новелла также никак не могла пройти мимо их внимания.
Однако не отреагировали. Не только не обозначили в Докладе это направление борьбы с укрытием коррупционных преступлений от учета, но и «подставили» Генерального прокурора РФ: не только неправильно обозначили «новыми» в действительности старые обязанности прокурора, но и вложили в Доклад другие указанные сомнительные тезисы, и даже к настоящему времени не приняли мер к исправлению положения.
Утверждаю об этом исходя из содержания основного ведомственного документа, имеющего отношение к коррупции – Приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 в редакции Приказа от 9 февраля 2012 года № 39 «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации национальной стратегии противодействия коррупции».
В нем до настоящего времени нет положения, раскрывающего способы искажения отчетности о получении взяток (хотя бы в том ключе, о котором сказано в приведенном Докладе Генерального прокурора РФ). Нет в приказе ни слова и об укрытии преступлений в виде получения взятки от учета путем неправомерного признания продолжаемым преступлением множества самостоятельных и оконченных преступлений, образующих указанную совокупность. Соответственно, не сказано в приказе и про обязанности подчиненных прокуроров в этой связи. Более того в этом приказе даже нет слова «взятка»!
Нет до настоящего времени соответствующих изменений и в Приказе Генерального прокурора РФ от 5 сентября 2011 года № 277 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия».
В пункте 1.4. выражено лишь в самой общей форме требование «с особым вниманием проверять законность разрешения сообщений о преступлениях, связанных с проявлениями коррупции». В нем также нет слова «взятка», указано лишь на необходимость «постоянно осуществлять контроль за количеством регистрируемых продолжаемых преступлений, дополнительно выявленных в ходе предварительного расследования». А где указания прокурорам в отношении укрытия получения взяток, составляющих согласно указанному Постановлению Пленума Верховного суда совокупность оконченных преступлений и не являющихся эпизодами продолжаемых преступлений?
Хотелось бы заметить, что случайным оставление без внимания указанных обстоятельств, быть не может. Не тот уровень работников, обязанных оценивать ситуацию. Очень похоже на умышленное бездействие, поскольку именно подразделения Генеральной прокуратуры РФ несут прямую ответственность за «усиление прокурорского надзора в свете реализации Национальной стратегии противодействия коррупции», в том числе работы прокуроров по весьма, как оказалось, старому для них направлению в области обеспечения достоверной уголовно-правовой статистики, в том числе относительно получения взяток.
Если следовать новым упомянутым разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, дать соответствующие указания подчиненным прокурорам; учесть при этом, что в ст.290 УК РФ уже давно нет квалифицирующего признака неоднократности получения взятки, что взяткодателями в государственных вузах являются, как правило, студенты всей группы, в которой, к примеру, 30 человек, в отношении каждого из них совершаются взяткополучателем-преподавателем отдельные действия по проставлению оценок в каждой из зачетных книжек, на учет надо будет поставить сразу 30 (!) преступлений в виде получения взятки, размер каждой из которых не превышает, как правило, 500-1000 рублей.
А если по всей стране таких случаев в отчетный период наберется несколько, что будет со статистикой преступлений в виде получения взяток? Правильно – огромный рост, цифры которого по правилам жанра «палочной системы» в следующий отчетный период должны быть, по крайней мере, не ниже. А иначе не получится показать требуемое «усиление». А где взять такие цифры в следующем отчетном периоде, если в городе один-два государственных вуза? Преподаватели, профессора и так там уже запуганы, могут и «не брать» в другом отчетном периоде, разве что в результате провокации взятки…
Более того, есть и еще одна негативная для правоохранителей сторона вопроса. Если показывать огромный рост такого получения взяток, размеры которых, как правило, составляют, особенно в провинции, указанные 500-1000 рублей, как выполнить приведенный приказ Генерального прокурора РФ «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации Национальной стратегии противодействия коррупции», подпунктом 6 пункта 4 которого подчиненным прокурорам предписано: «Надзирая за законностью оперативно-розыскной деятельности, исходить из того, что основные усилия сотрудников правоохранительных органов должны быть направлены на выявление и пресечение преступлений, представляющих большую общественную опасность»?И без указанных разъяснений Пленума, как это видно, преподаватели и врачи превалировали среди «грошовых» взяточников, а что будет, если число преступлений в виде получения ими взяток увеличится в отчетности на порядок?
Очевидно, что указанные новые разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, не соответствуют интересам правоохранителей. Отсюда, как полагаю, и указанное бездействие. Невооруженным глазом прослеживается интерес правоохранителей, включая прокуроров, укрывать такие преступления от учета, не возбуждая уголовные дела по каждому входящему в совокупность преступлению в виде дачи взятки, а также не выставлять карточки формы №1 на выявленное преступление.
Преступление считается укрытым от учета, если по факту его совершения, несмотря на наличие установленных ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации поводов и оснований, не было принято в установленные законом сроки процессуальное решение — вынесение постановления о возбуждении уголовного дела (пункт 2.9. Положения о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений, являющегося Приложением № 2 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399).
Согласно пункту 39 указанного Положения, если прокурор при утверждении обвинительного заключения либо прекращении уголовного дела установит, что следователь (орган дознания) учел не все преступления, он вправе лично составить на них учетные документы либо дать соответствующее указание следователю (органу дознания). Указанное основание укрытия должно быть отражено прокурором, выявившим укрытие, при заполнении реквизита 10.2 карточки формы № 1 (подпункт 2.2.1. Указания Генеральной прокуратуры РФ № 91-11 и МВД РФ № 1 от 20 февраля 2014 года «О внесении изменений в статистические карточки и Инструкцию о порядке заполнения и представления учетных документов»).
Остается сожалеть, что в Совете Федерации Генеральному прокурору РФ не было задано ни одного вопроса по указанным обстоятельствам, связанным с коррупцией. А спросить было о чем. Тем более что Доклад туда направлялся, как следует из Стенограммы 353 заседания, заранее.
Однако дело даже не только и не столько в том, что указанные преступления укрываются от учета, а цифровые показатели их совершения, искажаются в отчетах. Проблематичным является с точки зрения права, а также морали, и само признание получения денег преподавателями («бытовой коррупции» — по определению Президента РФ в Послании Президента Федеральному Собранию от 12 декабря 2012 года), общественно опасным, а значит и преступным деянием.
Главный аргумент противников признания их субъектами получения взятки состоит в том, что преподаватели не являются государственными служащими, поскольку полностью или частично содержатся из внебюджетных средств, а дача взятки в соответствии с наименованием Главы 30 УК РФ посягает на интересы государственной службы.
Интересам государственной службы действия лиц, не являющихся государственными служащими, таким образом, вреда причинить не могут, а потому в их действиях не может быть состава преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ. Подробно об этом сказано автором этих срок в статье «О нарушении Конституции РФ признанием преподавателей государственных вузов субъектами получения взятки» (журнал «Законодательство и экономика», № 11, 2013, с. 43).
В Послании Президента Российской Федерации Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 декабря 2012 года указано на ненадлежащее материальное положение преподавателей: «…преподаватели вузов, работники науки… по уровню доходов… пока не дотягивают до среднего класса, вынуждены отказывать себе и в нормальном отдыхе, в жизненном комфорте и в профессиональном развитии, искать постоянно дополнительные заработки. Долгие годы государство недоплачивало этим специалистам…» Сказанное не отнесено к ректорам государственных вузов, непосредственно занимающихся распределением бюджетных денег, а также доходов, получаемых от деятельности возглавляемых ими государственных образовательных учреждений, в том числе на содержание профессорско-преподавательского состава. Не забывают при этом, как водится, они в первую очередь себя.
В Послании Федеральному Собранию от 12 декабря 2013 года, Президент РФ отметил: «Хочу обратить внимание ректоров университетов. Скоро дело придёт знаете к чему? Минфин будет учитывать ваши доходы и будет занижать соответствующие нормативы. Вы дождётесь этого. Пострадают образование, студенты и сами вузы».Как сказал Президент РФ на заседании Комиссии при Президенте по мониторингу достижения целевых показателей социально-экономического развития Российской Федерации (публикация от 7 мая 2014 года на официальном сайте Президента РФ): «Все мы понимаем, что качество социальных услуг в значительной степени зависит от людей, работающих в сферах здравоохранения, образования, науки, и потому запланировали повышение зарплат этим категориям граждан. В 2013 году мы приблизились к установленным показателям.
Так, при средней зарплате по стране по экономике 29,9 тысячи рублей врачи стали получать свыше 42 тысяч, преподаватели вузов – более 40, научные сотрудники – более 41, учителя – 29. Конечно, я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что это средние показатели, они разнятся от региона к региону...».Нельзя не согласиться с Президентов РФ в том, что «средние» показатели очень уязвимы для критики при рассмотрении конкретных обстоятельств. В данном случае при их исчислении учитывались, наверняка, и доходы ректоров, которым Президент РФ погрозил пальцем.
Как известно, черт – в деталях.
Если иметь в виду упомянутое лукавое «усреднение» доходов, а также исключить из оценок достатка преподавателей некоторые столичные вузы, оставив только региональные, обратиться к анализу конкретных случаев привлечения к уголовной ответственности преподавателей государственных вузов за получение взяток от студентов, может открыться картина, общим в которой будет стремление всех имеющих совесть юристов к декриминализации таких действий.
Ввиду отсутствия их общественной опасности, поскольку такие «взяткополучатели» попросту находились и находятся в состоянии крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), при которой получением денег от студентов элементарно устраняется непосредственная опасность их жизни и здоровью. Для них представляется невозможным и устранить иными средствами эту опасность, поскольку для этого следует прибегнуть к неприемлемым мерам: выйти на паперть за подаянием, или совершать насильственные корыстные преступления.
О справедливости сказанного предлагаю читателям судить по строкам адресованного адвокату письма от 5 февраля 2014 года профессора одного из государственных вузов Республики Башкортостан, осужденного за получение взяток в размере 12 тысяч рублей от студентов двух групп к штрафу, который он должен уплачивать с рассрочкой на два года ежемесячно по 8627,42 рублей.
В целях формирования позиции защитника профессор систематизировал данные о своих личных обстоятельствах, в том числе о материальном положении, сообщил адвокату следующую документально подтвержденную информацию. Цитирую дословно:
«С 2000 года я – кандидат наук, с 2008 года – доктор наук, по должности профессор. В этом году мне исполнится 63 года, я нахожусь на пенсии по старости, выплачиваемой в размере 10135.22 рублей в месяц.
За май 2012 года мне выплатили по месту работы около 13 тысяч рублей, вместе с пенсионными деньгами это составляет примерно 23 тысячи рублей. Эти деньги я должен рассчитать на все предстоящие три месяца, поскольку отпуск в вузе мне, как и остальным преподавателям, не оплачивается. Каких-либо сбережений, я не имею. Живу один, семьи нет, равно как нет и материальной помощи от каких-либо родственников.
За май 2012 года, за услуги ЖКХ, я заплатил 1618 руб. Плата за ЖКХ меняется. В апреле я заплатил 1704 руб. За электричество с апреля по июнь я заплатил 204 руб. В среднем за один месяц — 68 руб. За газ ставка на одного человека в месяц- 58,56 руб. Таким образом, исполнение наказания невозможно, поскольку после уплаты штрафа, обязательной оплаты коммунальных услуг, электроэнергии и газа, у меня фактически не останется средств к существованию, поскольку денег я буду иметь всего …4726 руб. Скорее всего, меня направят в места лишения свободы.
Ко всему прочему не имею семьи. Одна из причин – безденежье, неуверенность в завтрашнем дне. Всё время думаю, как же на эти деньги жить с семьёй женой, детьми?! Уму не постижимо, как живут другие семьи?! Реально — я нищ».Следует заметить, что этот профессор и доктор наук в провинции еще в «хорошем» положении, поскольку у него есть какая-никакая пенсия по старости. А как быть тем, кто не на пенсии, а лишь на одной «заработной плате»?
Вряд-ли кто из непредвзятых людей не согласится, что при таких обстоятельствах получение преподавателями (профессорами) денег от студентов в тех ничтожных суммах, названных в приведенной публикации интервью с Председателем Верховного Суда РФ, было не то, чтобы общественно опасным, а общественно полезным актом, который способствовал их элементарному выживанию.
Не создавало получение таких денег и никаких морально-нравственных издержек, поскольку для всех субъектов передачи-получения денег очевидно, что получались они не от жадности и страсти к обогащению, а только для выживания лиц, осуществляющих преподавательскую и научную деятельность. Если говорить в целом о явлении, то исходя из презумпции невиновности, нет оснований утверждать, что деньги брали и берут только бездарные лица из числа профессорско-преподавательского состава, которых России и потерять не жалко.
Другими словами, если не нужны в провинции государственные вузы – закройте их, а не ставьте преподавателей в условия выживающих человеческих особей, не делайте их преступниками. Ан нет. Годами сохраняется status quo преподавателей, как потенциальных преступников-взяточников.
Верховный Суд РФ в постановлениях своего Пленума не дает разъяснений, касающихся соотношения понятий государственный служащий – преподаватель государственного вуза — субъект получения взятки, а также о том, как понимать предусмотренную ст. 14 УК РФ «малозначительность» применительно к составу получения взятки, а также при каких обстоятельствах «берущие» могут находиться в состоянии крайней необходимости, как упомянутый пожилой профессор…
Генеральная прокуратура РФ также не инициирует такие разъяснения Пленума, хотя имеет на это право в соответствии со ст. 39 закона «О прокуратуре Российской Федерации», не ставит перед подчиненными прокурорами соответствующие задачи относительно усиления прокурорского надзора в сфере противодействии коррупции, искажает сведения о роли прокуроров относительно учета коррупционных преступлений.
В Совете Федерации Генеральному прокурору РФ не задается никаких вопросов относительно роли прокуроров в учете коррупционных преступлений. Получается, что всё и всех устраивает, «грошовые» взятки преподавателей и врачей продолжают в государственной статистической отчетности превалировать в условиях «приоритетности» направления прокурорского надзора за исполнением законодательства в сфере государственной антикоррупционной политики, таким же провозглашением приоритетности в этом направлении работы СКР (2), а также латентного характера этих преступлений, выявление которых, как правило, зависит исключительно от воли и действий правоохранителей.
Другими словами, сколько захотим, столько выявим и поставим на учет, а хотим мы выявлять и ставить на учет в большинстве своем взятки преподавателей и врачей, поскольку это – спасительная «палочка-выручалочка» для характеристики успехов правоохранителей в борьбе с коррупцией. Причем, таких «палочек» можно поставить столько, сколько будет «удобно» как начальству, так и рядовым исполнителям, которые отчитываются в успехах о проделанной работе.
В результате – по отчету «рост», «усиление», по факту – инсценировка борьбы… Ну, нет в государстве национальной программы борьбы, к примеру, с убийствами, которая была бы утверждена Президентом РФ. Однако есть не просто план, а целый Национальный план противодействия коррупции на 2014-2015 годы, утвержденный Указом Президента РФ от 11 апреля 2014 года № 226.
С 1 января 2012 года вступил в силу федеральный закон, в соответствии с которым уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 204 (коммерческий подкуп), 290 (получение взятки) УК РФ, на основании ст. 151 УПК РФ переданы из подследственности следователей органов внутренних дел следователям Следственного комитета Российской Федерации.
Казалось бы, при таких обстоятельствах можно ожидать изменения структуры субъектов коррупционных преступлений и переключения правоохранителей на работу с буквально «грошовых» взяточников из числа преподавателей и врачей на действительно важные фигуры. Увы, этого пока не случилось в 2012 году, о чем в статье уже сказано при ссылке на данные Председателя Верховного суда РФ, а также Управления Генеральной прокуратуры РФ по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции.
А если получение взяток преподавателями еще и укрывается правоохранителями от учета в масштабах, соответствующих указанной пропорции (одно зарегистрировано и 29 преступлений укрыто)?! Понятно, что при постановке на учет всех преступлений этих субъектов, доля преступлений в виде получения взяток остальными субъектами, стремилась бы к… нулю. И тогда бы стало совсем уж видно, что «король голый», и есть не борьба с коррупцией, а лишь «палочная» её видимость.
По отношению к статистическим показателям приходится констатировать конфликт интересов правоохранителей: с одной стороны, — начальство требует бороться с укрытием преступлений, а также искажением государственной статистической отчетности о преступлениях, с другой – не поощряется показ истинной картины с получением взяток.
Пока не нашел данные за 2013 год, но был бы рад, как и большинство россиян, увидеть в отчетах за 2013 и 2014 г.г., например, в разделе 5 статистического отчета «Сведения о деятельности следственных органов Следственного комитета Российской Федерации по противодействии коррупции» по форме № 2-В-СК (КОРР), который называется «Расследование коррупционных преступлений, совершенных должностными лицами в органах власти и управления» (без повторных), превалирование не по позициям 63 и 64 о совершении коррупционных преступлений в органах Минздравсоцразвития России и Минобрнауки России, а, к примеру, по позиции 4 (депутаты Государственной Думы), позиции 7 (в органах исполнительной власти), 23 (в органах судебной власти), 25 (в избирательных комиссиях), 30 (в органах прокуратуры), 39 (в органах МВД России).
Тем более что Президент Российской Федерации по событиям в Беслане еще 4 сентября 2004 года констатировал: «Мы…позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы»… (1) Инструкция о порядке заполнения и представления учетных документов является Приложением № 3 к Приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 39/1070/1021/253/780/353/399 (в ред. Указаний Генпрокуратуры России № 209-11, МВД России № 2 от 24.12.2007, Генпрокуратуры России № 66/85, МВД России № 1 от 24.02.2010, Генпрокуратуры России № 452/85, МВД России № 4 от 30.12.2010, Генпрокуратуры России № 91-11, МВД России № 1 от 20.02.2014).
(2) Преамбула приказа Генерального прокурора РФ от 15 мая 2010 года № 209 (в ред. Приказа Генпрокуратуры России от 09.02.2012 №39), Доклад Председателя СКР в Следственном комитете на расширенном заседании коллегии, посвященном итогам работы следственных органов за 2013 год и задачам на 2014 год).
Рейтинг публикации:
«
Ну да, всё верно, если борьба с коррупцией — то показательная.
На местах подумали: «Что же делать? Чтобы и овцы целы и волки сыты? А давайте мы будем бороться с самыми страшными коррупционерами в стране — с преподавателями и врачами,
не себя же любимых нам начинать «раскулачивать»...»Про палочную систему я вообще молчу. :x
Правда меня другое куда больше волнует — как с этим бороться? И кому?
Это, уважаемая Екатерина Александровна, зависит от того, на каком слоге в слове «большую» (опасность) ударение поставить! Вот, если на первом, то как раз врачи с преподавателями и являются самыми опасными коррупционерами, в силу множественности совершаемых ими преступлений. Их деятельность, навязывающая «параллельный» законному порядок решения вопросов и проблем через взятку, разрушает психологическое здоровье населения государства!
Уважаемая Екатерина! Да вот Вы выучитесь, придете к власти, а там, глядишь, и порядок наведете. Это я без тени иронии. А на кого нам, ветеранам, еще надеяться?:)
Спасибо, Олег Вениаминович, за интересную аналитическую, хорошо аргументированную статью. Прокуроры уяснили простую истину: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Вот и стала их должность похожа на синекуру. И снять такого прокурора с должность вышестоящему начальству легко — все недостатки на виду. Поэтому и отпадает такой прокурор, насосавшись материальных благ, как клещ — совершенно спокойно, даже лапками не перебирает… Беда!!!
Уважаемый Александр Владимирович, мне по душе Ваш юмор:)
Уважаемый Олег Вениаминович, интересные моменты по ситуации отследили, спасибо.
Это я к вопросу о закрытии «провинциальных» ВУЗов. Куда же податься тогда «бедному» профессору, в управдомы?
А на счёт плановости и отчетности — это да, болезнь, но болезнь хроническая и, как бы это сказать помягчее, как геморрой — ни себе посмотреть, ни людям показать...
Хирургия тут нужна, хирургия, а иначе так и будем оперировать «преподавателями и врачами» в борьбе с коррупцией.
Уважаемый Олег Вениаминович, спасибо за отличную, фундаментальную аналитику.
Жаль только, что она, как и всё другое в уголовном праве родной страны, носит уныло-скорбительное сожаление о непробиваемости тех, кто руководит следствием и надзором, об элементарных нарушениях прав людей, о нашей беспомощности несмотря на максимум усилий; и даже Президент ничего не может или не хочет поделать с теми, кого сам и привёл к власти не только в правоохранительных органах, но и стране в целом…
Уважаемый Сергей Леонидович! Спасибо за отклик. Частично и на Ваш комментарий я ответил уважаемому Евгению Алексеевичу.
Уважаемый Олег Вениаминович, я думаю, что давно назрел вопрос о ликвидации такого органа власти как прокуратура. Нахлебники на шее налогоплательщиков. Давайте я раз в год буду выходить перед народом и говорить — недосмотрели, недоглядели, коррупция непобедима и за это иметь теплое место, кабинет, кучу бабла и льгот, позволяющих в том числе издеваться над людьми. Лучше бы Генапрокурор ответил, как такое возможно, что прокуратура раз по десять отменяет постановления об отказе в ВУД? А это что, не укрытие преступлений, только уже в соучастие с прокуратурой? Вот с кем надо бороться в первую очередь.
Уважаемый Евгений Алексеевич! Не думаю, что предлагаемый Вами выход из положения правильный. Конечно, роль прокуратуры — тем отдельного разговора. Но в силу возраста и опыта я могу сравнивать с тем, что было. А были уместные полномочия прокурора по возбуждению уголовных дел, расследованию, руководству следствием. СКР отобрал почти все. Лучше не стало. Если коротко об этой теме — надо бы дать прокурору право возбуждать уголовные дела в отношении следователей и дознавателей, вести расследование по делам этих лиц. В отношении прокуроров — ввести на правах следственной власти парламентские комиссии. Ну, и, конечно, люди другие должны прийти. С иным воспитанием и ценностными установками. Как этого добиться — не знаю. Опыт коммунистов прогорел. Религия? Скажу честно — ума не приложу, не знаю… Подождем, пока нам на смену придут умные, совестливые и энергичные… Словом- другие.
Ну, и, конечно, люди другие должны прийти. С иным воспитанием и ценностными установками.
Я думаю, как и везде, проблема в том, что те, кто с совестью, ушли сами или, как у нас говорят — «их ушли». А в основе своей осталось то, от чего надо было бы избавиться.
Совсем недавно прочитал книгу про районного прокурора советских времен. И первая разница сразу бросилась в глаза: прокурор шел в люди, а у нас люди не могут попасть к прокурору. Прокурора чиновники боялись, а сейчас...
Но что-то с этим надо делать. Вот у меня на записи пом. прокурора Константинова Н. А. — г. Ступино получает в руки доказательство-основание для удовлетворения иска, это же доказательство получает и судья Ступинского городского суда Московской области Ильина, мне его ответчик не передает о чем я заявляю возражения. Далее-доказательства у прокурора исчезают, в заключении об этом ни слова. У судьи оно исчезает из материалов дела, судья с секретарем фальсифицирует протокол, отказывает в принятии замечаний на протокол, где указывается на данное доказательство. Но вопрос пока в отношении прокурора — была подана жалоба в прокуратуру Московской области-тишина. Мало того, что есть основания для обвинения пом. прокурора в преступлении, так и далее прокурор Московской области-г-н Захаров укрывает своего подчиненного. А далее г-н Захаров укрывает следователей, которые укрывают расследование преступления, совершенного судьей Ильиной О. И.
Что здесь не дает прокурору Московской области вмешаться в данную ситуацию и в том числе провести внутреннюю проверку в отношении своей подчиненной. Ведь то что записано её голосом — не вырубишь и топором.
Буду очень признателен, если Вы сможете дать практический совет из своего опыта. Заранее спасибо.
Уважаемый Евгений Алексеевич, Вы и сами знаете все. Жалуйтесь генпрокурору на бездействие или решение прокурора МО. Других вариантов нет.
С «другими людьми», которые должны прийти, гуманитарные науки, слава богу, давно разобрались. Если кратко, то сценарий тут прост: «другими» люди становятся в силу других правил на другом месте. Потом, это новое место заменяет прежнее, сгнившее, со всеми его порочными традициями. Плюс, «чистилище», которое отправляет в «ад» самых ярых приверженцев «старого».
Одна проблема в том, что нужна отдельная воля, чтобы это реализовать.
Уважаемый Олег Вениаминович, поместил Ваш анализ в избранное, так как для «войны» против отказов в ВУД он крайне полезен.
↓ Читать полностью ↓
По существу (уже неоднократно высказывался тут, потому повторюсь):
- Никто и никогда не должен осуществлять контрольные полномочия в отношении самого себя! Никто и никогда не должен обладать всеми возможностями и властью делать, что заблагорассудится, для пресечения этого служит принцип разделения властей, а правоохранительная деятельность классически разделяется на функции расследования, обвинения, защиты. Регистрация преступления, таким образом, преследует две задачи: с точки зрения управления — это задача контроля, с точки зрения самоорганизации путём разделения функций власти — это защита интересов населения. Единство этих двух функций однозначно требуют выделения самостоятельного органа, связанного с защитой жизни населения в принципе.
— Считаю, что поскольку основной функцией органов местного самоуправления является обеспечение жизни населения на территории, необходимо срочно изъять регистрацию обращений граждан по поводу преступления и правонарушений из ведения полиции и передать это органам местного самоуправления с соответствующим переводом финансовых средств. На федеральном уровне необходим отдельный статистический орган в рамках министерства или ведомства, ответственного за обеспечение жизни людей в принципе (Минсоцразвития). Этот орган должен организовывать работу по регистрации правонарушений и иметь общую базу данных по этому поводу.
— Статистические показатели эффективности работы правоохранительных органов не могут строиться на выявлении совершённых преступлений, они должны быть нацелены на недопущение совершения таковых в принципе. Потому, основным показателем может быть только уменьшение обращений об уже совершённых преступлениях, дополнительным, но очень важным показателем, должен быть показатель предотвращённых преступлений. Крайне важен так же показатель примирительного правосудия — возмещения вреда потерпевшим, причём тут важна не столько сумма возмещения, сколько полнота и частота такового.
— Однако, сами по себе статистические показатели не должны являться основными показателями эффективности работы правоохранительных органов. Добросовестного правоохранителя знает и уважает население, а он знает это население и уважает его. Основа данных правоохранительной полицейской деятельности — это старые добрые КНД участковых (контрольно-наблюдательные дела) в которых фиксируются множественные реальные параметры постоянной работы с населением. И вообще, основной полицейский — это участковый, околоточный, констебль, как его не назови — суть одна. Пока не будет организована работа именно на местах, именно с опорой на людей, на конкретного человека, на связь с ним, на работы для него и ради него, никакие «реформы» мили-поли ни к чему не приведут.
Уважаемый Владислав Александрович! Предложенный Вашему вниманию анализ не был для меня самоцелью. Это лишь часть публикации. Вторую часть предполагаю посвятить возможным действиям адвоката в условиях выявления им укрытия преступлений или приписок в отчетность. Оказывается, и это можно использовать на пользу доверителю. Эта часть пока в работе. Будет готова — обязательно поделюсь с коллегами. Спасибо Вам за отклик:)
Я жду, и с нетерпением (ну, это и понятно).
Уважаемый Олег Вениаминович, как человек очень хорошо знающий систему, могу констатировать, что она работает только для создания показателей. Суть деятельности уже никого не интересует. Всем нужны только «палки». Начальникам — для дальнейшего роста, планктону — чтобы не получать люлей от вышестоящих. Легче не упрятать наркоторговца, а рубить палки на «бегунках». Ведь «быстрая палка» (расследованная за месяц) и «палка пролонгированная» для отчета равнозначны. Я вспоминаю прокурорское следствие до 2007 года… и чуть не плачу во что его превратили. Ваш анализ очень поравился. (+)
Уважаемый Константин Сергеевич, из предыдущих Ваших комментов понял, что Вы «в теме». Спасибо за оценку работы. Скажу откровенно — не знаю, как выходить из ситуации, всем ясной. Это как с островами курильской гряды, на которые претендует Япония — оставим решение вопроса для будущих поколений...;(
Скажите, Олег Вениаминович, а мои предложения, изложенные выше вот тут, Вы полагаете насколько действенными?
Уважаемый Владислав Александрович! Прошу извинить, что высказываю свою точку зрения с запозданием. Дела. Понимаю одно – предложениям по этому вопросу должно предшествовать серьезное исследование ситуации. В том числе имеющихся по этому поводу точек зрения ученых и практиков. Пока не готов согласиться с Вами или мотивированно отвергнуть Вашу точку зрения. Однако первое пришедшее в голову сомнение: надо ли плодить бюрократов на федеральном и местном уровнях? Их и так достаточно. Что касается органов местного самоуправления, то где взять на острове Диксон в органе местного самоуправления специалиста, способного отличить заявление о преступлении от заявления об административном проступке? Или способного отличить заявление о преступлении от жалобы с предположением о наличии признаков преступлений? Словом, повторюсь, проблему надо фундаментально изучать, доказывать точку зрения. Тогда, как полагаю, и будет о чем предметно говорить. Спасибо за Ваше внимание к теме в связи с моей публикацией.