Найти юриста / адвоката / эксперта
Когда адвокат приносит специалисту в области судебно-медицинской экспертизы на ознакомление медицинские документы (как правило, это «Заключение судебно-медицинского эксперта»), то он, конечно же, надеется, что специалист найдет в «Заключении» грубые или не очень ошибки, которые позволят адвокату либо отклонить «Заключение» (в идеале), либо существенно оспорить его ценность как потенциального доказательства.
Однако, практика показывает, что после ознакомления специалиста с представленными материалами, возможны три основных варианта развития событий.
I. Специалист приходит к выводу, что «Заключение» написано на высоком профессиональном уровне, а Выводы, представленные в «Заключении», вполне обоснованы результатами проведенного исследования.
II. Отметив, что, «Заключение» в целом выполнено на должном уровне, и что Выводы, представленные в «Заключении», достаточно обоснованы, специалист тем не менее может предложить сформулировать дополнительные вопросы.
III. Специалист считает, что в представленном «Заключении» есть существенные ошибки.
Означает ли это, что после подобного вердикта специалиста совместная работа в этом случае заканчивается? Конечно же, нет. Адвокату в беседе со специалистом имеет смысл попросить его детально уточнить смысл Выводов, представленных в анализируемом «Заключении», и понять, на каких результатах исследования они базируются.
Практика показывает, что нередко Выводы, сделанные в анализируемом «Заключении» существуют сами по себе, а предполагаемые обстоятельства дела сами по себе. И никто этого противоречия не замечает, так как Выводы написаны с использованием профессиональной медицинской/судебно-медицинской терминологии, смысл которой каждая сторона трактует по своему усмотрению. Да и не только профессиональная медицинская терминология может затруднять понимание смысла Выводов. Иногда, казалось бы, банальные термины понимаются экспертом и сторонами процесса по-разному.
В подтверждение приведу несколько простых примеров.
В «Заключении» эксперт пришел к выводу, что удар был нанесен по наружной поверхности бедра, под углом, близким к прямому. Свидетели неоднократно в своих показаниях тоже указывали на то, что удар был по наружной поверхности бедра. Вроде как все согласуется, противоречий нет. Но, черт, как всегда сидит в деталях. Во время проведения следственного эксперимента оба свидетеля показывают на переднюю поверхность бедра, как место нанесения удара. И этого противоречия никто не замечает, ни следователь, ни прокурор, ни судья, ни адвокат. Почему? Ответ прост – никто из них не знал, где же на самом деле у человека передняя, задняя, наружная и внутренняя поверхность бедра.
Эксперт описал повреждение в верхней трети правого плеча, а «свидетель» стойко и неоднократно показывал, что удар был в области надплечья, ближе к шее. И никто из сторон этого противоречия не замечал, так как все были уверены (включая «свидетеля»), что плечо – это не часть руки, а часть туловища, на которой носят погоны…
Бывают и более интересные случаи, когда полностью соглашаясь с проведенной экспертизой, можно, тем не менее, добиться значимых результатов.
Гр. А вознамерился убить своего бывшего компаньона по бизнесу. С этой целью он раздобыл шприц, заполненный 20 мл, как ему сказали, смертельного вещества, которым он и намеревался сделать смертельную инъекцию. На этом его преступная карьера, собственно и закончилась, так как его задержали как раз в разгар приготовлений к задуманному.
По делу, в общей сложности, было проведено 4 судебно-химических экспертизы. Одна из проведенных экспертиз была комплексной, так как в ней помимо судебно-химического исследования было еще проведено судебно-биологическое исследование, во время которого в опытах на мышах определили токсическую дозу препарата. Следствию и обвинению все казалось бы все предельно ясно – вот записи оперативных действий, вот вещдоки, вот признание обвиняемого.
Однако, у адвоката в душе надежда еще теплилась. И он решил обратиться за разъяснением к специалисту. Ни одна из представленных адвокатам четырех экспертиз у специалиста сомнений не вызывала, качество их проведения было на самом высоком уровне, выводы вполне аргументированы.
Но, как всегда, черт сидит в деталях. Все дело в том, что характерной особенностью судебно-химических экспертиз является относительно короткие выводы, изобилующие терминологией, и обширная аналитическая часть, в которой фиксируются все промежуточные результаты исследования, и их обсуждение.
Но кто читает (кроме специалиста) «Заключение эксперта» от корки до корки? Правильно. Почти никто. Подавляющее большинство читают только Выводы.
А в Выводах было написано, что исследуемое вещество является диэтилендиамином (C4H10N2) — органическим веществом, относящимся к алифатическим циклическим аминам. Что данное вещество при внутримышечном введении в случае превышения токсической концентрации может вызвать симптомы отравления вплоть до наступления смертельного исхода.
В полном соответствии с проведенными экспертизами специалистом были даны следующие разъяснения:
Диэтилендиамин является действующим веществом в целом ряде медицинских препаратов, в частности в лекарственном препарате «Пиперазин», применяемом для лечения гельминтозов. В промышленности пиперазин применяется как ингибитор коррозии, ускоритель полимеризации хлоропрена, а также сополимер для получения высокоплавких полиамидов. Для гарантированного умерщвления человека весом 70 кг необходимо ввести не менее 840 гр вещества (согласно Гос. Фармокопее РФ) либо не менее 830 гр (согласно проведенной комплексной экспертизе). Что если это вещество вводить в виде раствора внутримышечно, то надо сделать не менее 70 инъекций, каждый раз вводя по 20 мл раствора (это тоже было указанно в тексте экспертизы).
Для адвоката такой поворот событий был настоящей находкой, так все оборачивалось покушением с негодными средствами. На суде прокурор был настроен дать серьезный бой заезжему специалисту. Но вышел казус – почти на все вопросы обвинения специалисту: «а почему Вы так решили, а откуда у Вас такие сведения?» следовал стереотипный ответ специалиста: «Это сказано в Заключении специалиста №…. Стр … абзац ….»
Когда после заседания мы стояли сбоку здания суда и втихаря курили (как меня уже достала эта борьба с курильщиками) то Прокурор мне пожаловался: «да, задали Вы мне головную боль. Опровергать Вас – опровергать проведенные экспертизы, на которых базируется вся доказательная база. Согласиться с Вашим заключением – согласиться с адвокатом». На встречный вопрос: «Вы что, до этого не читали, что в самом тексте проведенных экспертиз написано?» последовал резонный ответ: «А кто же эти экспертизы полностью читает? Нет, конечно. Только Выводы».Вариант II.
Как бы хорошо не было выполнено «Заключение эксперта», эксперт в Выводах все равно отвечает на вопросы, поставленные следователем. А следователя, естественно, интересуют именно ответы именно на те вопросы, которые работают на его версию развития событий.
Классический пример – эксперту ставится на разрешение вопрос: «Возможно ли формирование отмеченных повреждений при условиях, указанных в обстоятельствах дела?» Тут вполне можно задать и контрвопрос: «а возможно ли формирование указанных повреждений при других обстоятельствах?» Жизнь всегда многовариантна, и одно и то же повреждение может возникнуть как при одних условиях, так и при других. Правда, для этого надо знать при каких, но на то и нужны знания специалиста.
Бывают и более сложные случаи.
Адвокат обратился со следующим материалом: мужчина 59 лет, 3 недели находился на стационарном лечении в клинической больнице. Мужчина страдал многим хроническими заболеваниями, которых у него собрался огромный букет, в том числе и хронической ишемической болезнью сердца, попав в больницу с прединфарктным состоянием. В результате проведенного лечения ему стало лучше, показатели стабилизировались и он был выписан домой. Через 7 дней после выписки он поехал на дачу, где и умер. На вскрытии были обнаружены признаки различной хронической, в том числе и сердечнососудистой патологии, причиной смерти явилась острая коронарная недостаточность.
Спустя некоторое время дочь умершего обратилась в СК с заявлением, согласно которому при лечении отца применялся новый кардиотропный препарат, обладающим рядом осложнений, которые и привели к наступлению смерти ее отца. Была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, в которой приняли участие кардиологи, специалисты по фармакологии и т.д.
Выводы экспертизы читались тяжело, понять, что же случилось на самом деле, было очень затруднительно даже специалисту, не говоря уже про стороны процесса, не имеющих медицинское образование. В результате такого неоднозначного прочтения экспертизы все клонилось к тому, что вина лечащих врачей должна была быть признанной.
Адвокат представлял интересы лечащего врача, и обратился к специалисту за разъяснениями по поводу проведенных экспертиз и качества проведенного лечения. Однако, чтобы ответить на все вопросы, подготовленные им для специалиста, надо было привлекать к участию кардиолога, клинического фармаколога и других специалистов. Это существенно бы увеличило время дачи «Заключения специалиста», а с другой стороны существенно превысило бы и без того небольшой бюджет подзащитного.
Поэтому, чтобы не выходить за рамки своей профессиональной компетенции, специалистом были сформулированы для адвоката 2 вопроса, которые он и поставил в суде перед членами экспертной комиссии:
— какая была концентрация лекарственного препарата в крови умершего на момент смерти?
— можно ли, учитывая наличие многочисленных хронических заболеваний у умершего, вычленить один фактор, который привел к его смерти?
Оба вопроса были заданы не случайно.
1. Период полувыведения препарата, назначение которого ставилось в вину лечащему врачу, составляет 12 часов. Это означает, что уже через сутки после приема, препарат в тканях и крови не больного обнаруживается.
Между выпиской больного из стационара и наступлением смертельного исхода прошло 7 дней.
Это означает, что на момент смерти у умершего уже 6 дней как препарат в организме отсутствовал и никак не мог оказывать свое побочное действие.
2. При наличии у умершего многочисленных хронических заболеваний, вычленить один единственный фактор, который привел к его смерти, невозможно.
Почти такие же ответы прозвучали и в суде.
В результате лечащий врач был признан невиновным.Вариант III.
Экспертные ошибки с трудом поддаются какой-либо систематизации, однако в целом можно выделить следующие основные группы:
— Экспертная ошибка может крыться в неправильно сформулированном диагнозе;
— Неправильно сформулированные, ошибочные выводы, при, в целом, полно проведенном исследовании;
— Нарушение методики экспертного исследования, недостаточность, неполнота исследования которое не позволяет прийти к сформулированным выводам.
В зависимости от степени допущенного экспертного промаха, можно смело добиваться, с подачи специалиста, либо назначения дополнительной, либо повторной экспертизы.
Бывают и вовсе из ряда вон выходящие случаи, например, когда эксперты без исследования трупа, основываясь только на показаниях свидетелей и проведенного на основании этих показаний следственного эксперимента, определяют характер повреждений, тяжесть вреда, возможную продолжительность жизни потерпевшего а также еще отвечают на многие вопросы. Такие «экспертизы» с подачи опытного специалиста адвокат может и вовсе более чем обоснованно потребовать признать недопустимым доказательством.
врач судебно-медицинский эксперт, кадидат мед. наук, доцент Туманов Э.В.
Однако, практика показывает, что после ознакомления специалиста с представленными материалами, возможны три основных варианта развития событий.
I. Специалист приходит к выводу, что «Заключение» написано на высоком профессиональном уровне, а Выводы, представленные в «Заключении», вполне обоснованы результатами проведенного исследования.
II. Отметив, что, «Заключение» в целом выполнено на должном уровне, и что Выводы, представленные в «Заключении», достаточно обоснованы, специалист тем не менее может предложить сформулировать дополнительные вопросы.
III. Специалист считает, что в представленном «Заключении» есть существенные ошибки.
Рассмотрим каждый из этих вариантов более подробно.
Вариант I.
Представленное «Заключение» написано на высоком профессиональном уровне,
Выводы, представленные в «Заключении», вполне обоснованы результатами проведенного исследования.
Означает ли это, что после подобного вердикта специалиста совместная работа в этом случае заканчивается? Конечно же, нет. Адвокату в беседе со специалистом имеет смысл попросить его детально уточнить смысл Выводов, представленных в анализируемом «Заключении», и понять, на каких результатах исследования они базируются.
Практика показывает, что нередко Выводы, сделанные в анализируемом «Заключении» существуют сами по себе, а предполагаемые обстоятельства дела сами по себе. И никто этого противоречия не замечает, так как Выводы написаны с использованием профессиональной медицинской/судебно-медицинской терминологии, смысл которой каждая сторона трактует по своему усмотрению. Да и не только профессиональная медицинская терминология может затруднять понимание смысла Выводов. Иногда, казалось бы, банальные термины понимаются экспертом и сторонами процесса по-разному.
В подтверждение приведу несколько простых примеров.
В «Заключении» эксперт пришел к выводу, что удар был нанесен по наружной поверхности бедра, под углом, близким к прямому. Свидетели неоднократно в своих показаниях тоже указывали на то, что удар был по наружной поверхности бедра. Вроде как все согласуется, противоречий нет. Но, черт, как всегда сидит в деталях. Во время проведения следственного эксперимента оба свидетеля показывают на переднюю поверхность бедра, как место нанесения удара. И этого противоречия никто не замечает, ни следователь, ни прокурор, ни судья, ни адвокат. Почему? Ответ прост – никто из них не знал, где же на самом деле у человека передняя, задняя, наружная и внутренняя поверхность бедра.
Эксперт описал повреждение в верхней трети правого плеча, а «свидетель» стойко и неоднократно показывал, что удар был в области надплечья, ближе к шее. И никто из сторон этого противоречия не замечал, так как все были уверены (включая «свидетеля»), что плечо – это не часть руки, а часть туловища, на которой носят погоны…
Бывают и более интересные случаи, когда полностью соглашаясь с проведенной экспертизой, можно, тем не менее, добиться значимых результатов.
Гр. А вознамерился убить своего бывшего компаньона по бизнесу. С этой целью он раздобыл шприц, заполненный 20 мл, как ему сказали, смертельного вещества, которым он и намеревался сделать смертельную инъекцию. На этом его преступная карьера, собственно и закончилась, так как его задержали как раз в разгар приготовлений к задуманному.
По делу, в общей сложности, было проведено 4 судебно-химических экспертизы. Одна из проведенных экспертиз была комплексной, так как в ней помимо судебно-химического исследования было еще проведено судебно-биологическое исследование, во время которого в опытах на мышах определили токсическую дозу препарата. Следствию и обвинению все казалось бы все предельно ясно – вот записи оперативных действий, вот вещдоки, вот признание обвиняемого.
Однако, у адвоката в душе надежда еще теплилась. И он решил обратиться за разъяснением к специалисту. Ни одна из представленных адвокатам четырех экспертиз у специалиста сомнений не вызывала, качество их проведения было на самом высоком уровне, выводы вполне аргументированы.
Но, как всегда, черт сидит в деталях. Все дело в том, что характерной особенностью судебно-химических экспертиз является относительно короткие выводы, изобилующие терминологией, и обширная аналитическая часть, в которой фиксируются все промежуточные результаты исследования, и их обсуждение.
Но кто читает (кроме специалиста) «Заключение эксперта» от корки до корки? Правильно. Почти никто. Подавляющее большинство читают только Выводы.
А в Выводах было написано, что исследуемое вещество является диэтилендиамином (C4H10N2) — органическим веществом, относящимся к алифатическим циклическим аминам. Что данное вещество при внутримышечном введении в случае превышения токсической концентрации может вызвать симптомы отравления вплоть до наступления смертельного исхода.
В полном соответствии с проведенными экспертизами специалистом были даны следующие разъяснения:
Диэтилендиамин является действующим веществом в целом ряде медицинских препаратов, в частности в лекарственном препарате «Пиперазин», применяемом для лечения гельминтозов. В промышленности пиперазин применяется как ингибитор коррозии, ускоритель полимеризации хлоропрена, а также сополимер для получения высокоплавких полиамидов. Для гарантированного умерщвления человека весом 70 кг необходимо ввести не менее 840 гр вещества (согласно Гос. Фармокопее РФ) либо не менее 830 гр (согласно проведенной комплексной экспертизе). Что если это вещество вводить в виде раствора внутримышечно, то надо сделать не менее 70 инъекций, каждый раз вводя по 20 мл раствора (это тоже было указанно в тексте экспертизы).
Для адвоката такой поворот событий был настоящей находкой, так все оборачивалось покушением с негодными средствами. На суде прокурор был настроен дать серьезный бой заезжему специалисту. Но вышел казус – почти на все вопросы обвинения специалисту: «а почему Вы так решили, а откуда у Вас такие сведения?» следовал стереотипный ответ специалиста: «Это сказано в Заключении специалиста №…. Стр … абзац ….»
Когда после заседания мы стояли сбоку здания суда и втихаря курили (как меня уже достала эта борьба с курильщиками) то Прокурор мне пожаловался: «да, задали Вы мне головную боль. Опровергать Вас – опровергать проведенные экспертизы, на которых базируется вся доказательная база. Согласиться с Вашим заключением – согласиться с адвокатом». На встречный вопрос: «Вы что, до этого не читали, что в самом тексте проведенных экспертиз написано?» последовал резонный ответ: «А кто же эти экспертизы полностью читает? Нет, конечно. Только Выводы».
Вариант II.
«Заключение» в целом выполнено на должном уровне,
Выводы, представленные в «Заключении», достаточно обоснованы,
однако специалист предложил сформулировать дополнительные вопросы.
Как бы хорошо не было выполнено «Заключение эксперта», эксперт в Выводах все равно отвечает на вопросы, поставленные следователем. А следователя, естественно, интересуют именно ответы именно на те вопросы, которые работают на его версию развития событий.
Классический пример – эксперту ставится на разрешение вопрос: «Возможно ли формирование отмеченных повреждений при условиях, указанных в обстоятельствах дела?» Тут вполне можно задать и контрвопрос: «а возможно ли формирование указанных повреждений при других обстоятельствах?» Жизнь всегда многовариантна, и одно и то же повреждение может возникнуть как при одних условиях, так и при других. Правда, для этого надо знать при каких, но на то и нужны знания специалиста.
Бывают и более сложные случаи.
Адвокат обратился со следующим материалом: мужчина 59 лет, 3 недели находился на стационарном лечении в клинической больнице. Мужчина страдал многим хроническими заболеваниями, которых у него собрался огромный букет, в том числе и хронической ишемической болезнью сердца, попав в больницу с прединфарктным состоянием. В результате проведенного лечения ему стало лучше, показатели стабилизировались и он был выписан домой. Через 7 дней после выписки он поехал на дачу, где и умер. На вскрытии были обнаружены признаки различной хронической, в том числе и сердечнососудистой патологии, причиной смерти явилась острая коронарная недостаточность.
Спустя некоторое время дочь умершего обратилась в СК с заявлением, согласно которому при лечении отца применялся новый кардиотропный препарат, обладающим рядом осложнений, которые и привели к наступлению смерти ее отца. Была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, в которой приняли участие кардиологи, специалисты по фармакологии и т.д.
Выводы экспертизы читались тяжело, понять, что же случилось на самом деле, было очень затруднительно даже специалисту, не говоря уже про стороны процесса, не имеющих медицинское образование. В результате такого неоднозначного прочтения экспертизы все клонилось к тому, что вина лечащих врачей должна была быть признанной.
Адвокат представлял интересы лечащего врача, и обратился к специалисту за разъяснениями по поводу проведенных экспертиз и качества проведенного лечения. Однако, чтобы ответить на все вопросы, подготовленные им для специалиста, надо было привлекать к участию кардиолога, клинического фармаколога и других специалистов. Это существенно бы увеличило время дачи «Заключения специалиста», а с другой стороны существенно превысило бы и без того небольшой бюджет подзащитного.
Поэтому, чтобы не выходить за рамки своей профессиональной компетенции, специалистом были сформулированы для адвоката 2 вопроса, которые он и поставил в суде перед членами экспертной комиссии:
— какая была концентрация лекарственного препарата в крови умершего на момент смерти?
— можно ли, учитывая наличие многочисленных хронических заболеваний у умершего, вычленить один фактор, который привел к его смерти?
Оба вопроса были заданы не случайно.
1. Период полувыведения препарата, назначение которого ставилось в вину лечащему врачу, составляет 12 часов. Это означает, что уже через сутки после приема, препарат в тканях и крови не больного обнаруживается.
Между выпиской больного из стационара и наступлением смертельного исхода прошло 7 дней.
Это означает, что на момент смерти у умершего уже 6 дней как препарат в организме отсутствовал и никак не мог оказывать свое побочное действие.
2. При наличии у умершего многочисленных хронических заболеваний, вычленить один единственный фактор, который привел к его смерти, невозможно.
Почти такие же ответы прозвучали и в суде.
В результате лечащий врач был признан невиновным.
Вариант III.
В представленном «Заключении» есть существенные ошибки.
Экспертные ошибки с трудом поддаются какой-либо систематизации, однако в целом можно выделить следующие основные группы:
— Экспертная ошибка может крыться в неправильно сформулированном диагнозе;
— Неправильно сформулированные, ошибочные выводы, при, в целом, полно проведенном исследовании;
— Нарушение методики экспертного исследования, недостаточность, неполнота исследования которое не позволяет прийти к сформулированным выводам.
В зависимости от степени допущенного экспертного промаха, можно смело добиваться, с подачи специалиста, либо назначения дополнительной, либо повторной экспертизы.
Бывают и вовсе из ряда вон выходящие случаи, например, когда эксперты без исследования трупа, основываясь только на показаниях свидетелей и проведенного на основании этих показаний следственного эксперимента, определяют характер повреждений, тяжесть вреда, возможную продолжительность жизни потерпевшего а также еще отвечают на многие вопросы. Такие «экспертизы» с подачи опытного специалиста адвокат может и вовсе более чем обоснованно потребовать признать недопустимым доказательством.
врач судебно-медицинский эксперт, кадидат мед. наук, доцент Туманов Э.В.
Рейтинг публикации:
«
Уважаемый Эдуард Викторович, лично за себя скажу, что я читаю все заключение от корки до корки, потому, что все интересное всегда находится в исследовательской части заключения и если мне что-то непонятно, то я иду к специалисту (для меня это правило). Было у меня дело про бейсбольную биту, которой ударили по голове, противоречий было море между экспертизой и показаниями свидетелей, в итоге прекратили за сроком давности.
судя по этому, у Вас еще старая, добрая закваска :)
Уважаемый Эдуард Викторович, очень поучительная статья. Мне конечно не приходилось сталкиваться именно с судебно-медицинскими экспертизами, в основном с почерковедческими, строительными, бухгалтерскими, землеустроительными и т.д. (в основном гражданские дела), но всегда за правило ознакомиться с экспертизой (если она исходит от оппонентов), зафотографировать ее, и идти к специалистам на консультацию, чтобы хотя бы понимать что к чему и о чем спрашивать эксперта.
Уважаемый Вадим Вячеславович, полностью с Вами согласен
По большому счету, не так принципиально важно, какая это экспертиза (судебно-медицинская, авто-техническая и т.д.) — подходы к работе с анализируемой экспертизой в целом едины
Уважаемый Эдуард Викторович!
Экспертные ошибки с трудом поддаются какой-либо систематизацииМожет быть Вас заинтересует публикация на эту тему «Причины экспертных ошибок в уголовном судопроизводстве»?
Автор:
Адвокат Гришин Александр Владимирович, начинал судебно-медицинским экспертом.
Уважаемый Анатолий Кириллович, спасибо за ссылку на интересную статью!
И никто из сторон этого противоречия не замечал, так как все были уверены (включая «свидетеля»), что плечо – это не часть руки, а часть туловища, на которой носят погоны…
Уважаемый Эдуард Викторович, у меня в свое время так с лечащим врачом путаница произошла. Зато теперь я четко знаю, где у меня надплечье, а где — плечо:D
Очень интересная и информативная публикация!!!
Уважаемый Эдуард Викторович, спасибо за интересную статью. Думаю, каждый, кому приходиться сталкиваться в своей деятельности с различного рода экспертизами, сделают свои выводы.;)
Уважаемый Эдуард Викторович, огромное спасибо за познавательную и очень нужную статью… С уважением.
Приятно читать, что суды слушают адвоката, вникают в формулировки… Только почему-то в последнее время я сталкиваюсь с нежеланием судов общей юрисдикции вообще вникать в суть экспертизы. Это касается судебно-психиатрических экспертиз из которых следует.например. что 25 мая 2005 г. человек был не вминяем(подписывал договор), 26-30 мая 2005 г. вминяем(работал начальником охраны), 1 июня 2005 г. опять не вминяем(написал расписку о получении денег) и до настоящего времени — июнь 2015 г. все время вминяем(ходит на работу, сам пишет иск в суд, выдает доверенности и т.д.).
При этом суды отказывают в вызове экспертов для уточнения метаморфоз в психическом состоянии человека, не принимают в дело рецензии специалистов и не привлекают специалистов к участию в деле.
У меня сложилось четкое убеждение в возвращении карательной психиатрической медицины. Любая белиберда из уст психиатра является приговором и обжалованию не подлежит.
У меня есть случай. когда психиатры установили медицинский диагноз не существующий в медицинской практике и не предусмотренный международной классификацией (МКБ-10), об этом дали самостоятельные заключения два специалиста-эксперта в области психиатрии. Суды первой и второй инстанции даже слушать их не захотели.