Найти юриста / адвоката / эксперта
Прочитав статьи на Право.ру, изучив мнения Уполномоченного по правам человека в РФ Т.Москальковой (http://pravo.ru/news/view/135385/?cl=DT) и нашего коллеги Н.Гаспаряна (http://pravo.ru/news/view/135433/), не могу согласиться до конца с их доводами. Задача данной статьи – не критика их мнения, а своего рода вгляд на проблему с другой стороны.
Оба юриста исследуют только одну, негативную сторону данного уголовно-процессуального института, — это длительность и волокита проведения таких проверок, и вытекающая отсюда неопределённость правового и процессуального статуса граждан.
Да, потерпевшие, допустим, которые длительное время не могут добиться возбуждения уголовного дела, действительно будут ущемлены этими томительными сроками ожидания и неизвестности, это верно. Так может быть, стоит здесь решать вопрос об усилении ответственности должностных лиц за волокиту и принятие незаконного и необоснованного процессуального решения в ходе проверки? Может быть, это будет куда эффективнее?
Что касается вопросов оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), которые могут длиться несколько месяцев в ходе проверки, то тут, как говориться, «компот отдельно, а мухи – отдельно». УПК РФ не предусмотрено проведение ОРМ в ходе проверки, они осуществляются на основании отдельного нормативно-правового акта – Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Данная деятельность осуществляется не в рамках УПК, а как бы параллельно процессуальным действиям.
В практике действительно имеются негативные случаи «затормаживания» принятия процессуального решения, а точнее – направления сообщений о преступлении для проведения ОРМ в соответствующие органы дознания, что противоречит положениям части 1 ст. 145 УПК РФ, предполагающей только три варианта решения по результатам проверки сообщения о преступлении: а) возбуждение уголовного дела; б) отказ в возбуждении уголовного дела; в) передача сообщения по подследствености, а по делам частного обвинения – мировому судье. Даный перечень является исчерпывающим.
Следственный же комитет вообще не утруждает себя даже проверками сообщений о преступлении, а просто отписывает заявителю на основании ведомственной инструкции по делопроизводству о том, что в его сообщении не содержатся сведения о каком-либо преступлении, либо перенаправляет письмом по «подследственности».
Подобная волокита, а в простонародье – «отфутболивание», — действительно огромный минус в нашей системе. Я ещё раз ставлю вопрос и ещё больше убеждаюсь в правильности привлечения к строгой, в т.ч. к уголовной ответственности лиц, допускающих подобную волокиту. Возможно, для этого стоит пересмотреть отдельные положения УК и УПК РФ, а равно провести серьёзную «чистку» в правоохранительных структурах.
Теперь о другой стороне медали. Предположим, что наш клиент – не потерпевший, жаждущий возмездия, а ни в чём не повинный человек, на которого написано заявление. Я уже писал в одной из своих статей здесь, на Праворубе, что именно в стадии «доследственной» проверки у него больше всего шансов на справедливость (если, конечно, всё сделает грамотно, при содействии адвоката). Статья эта здесь: Праворуб: Обращение к адвокату в стадии проверки сообщения о преступле....
А теперь представим, что доследственную проверку отменили, и человек сразу превращается в подозреваемого. Чем будет руководствоваться следователь? Да только одним – сбором доказательств его виновности. А в этом процессе, как говорит товарищ Сталин, все средства хороши. В том числе и откровенно преступные. И шансов на справедливость у этого «подозреваемого» становится всё меньше и меньше. Думаю, многие коллеги со мной согласятся, что в процентном отношении если взять количество отказов в возбуждении уголовных дел, прекращения уголовных дел и уголовного преследования, и оправдательных приговоров, а равно отмен обвинительных с вынесением оправдательных, то первый показатель будет существенно выше остальных.
Всё дело в пресловутой «чести мундира» и статистических показателях. К сожалению, вопрос о возбуждении уголовного дела решает не тот сотрудник, который проводит проверку, а его начальство, которое за годы работы в милиции, pardon, полиции, имеет предубеждение в том, что всех, кого приволокли в околоток, являются преступниками, и их дело нужно довести до суда любыми средствами. В противном случае ухудшится статистический показатель раскрываемости уголовных дел, и сотрудники (а главное, руководящие) лишатся премий, им задержатся звания, повышения и другие негативные последствия…
Поэтому, наверное, следует усилить личную ответственность того, кто непосредственно решает судьбу сообщения о преступлении, за принятое им решение. Это раз. Второе – повышение уровня их грамотности, умения видеть, а точнее – предвидеть возможную судебную перспективу возможного уголовного дела, а не как сейчас – дали указание возбудить и расследовать, а следователь или дознаватель всеми ухищрениями стараются закрыть явные «прорехи» в деле. А эти прорехи могут стать серьёзным шансом на справедливость!
Третье – прекратить повсеместную круговую поруку. Вначале от прокуратуры, фактически покрывающей практически любые, в т.ч. явно незаконные действия следствия, и заканчивая судами, покрывающие недостатки как первых, так и вторых, а также судами апелляционной и последующих инстанций, обеспечивающих стабильность судебных постановлений вместо правильного рассмотрения дел.
А одна лишь отмена стадии проверки сообщений о преступлении, увы, ничего не решит, а напротив, усугубит ситуацию в данной сфере.
Ну и пара слов напоследок защитникам прав потерпевших, коим я также время от времени являюсь. Стоит задуматься не об упразднении бюрократической процедуры, а об ответственности конкретных правоприменителей. И ещё – наверное, стоит задуматься и о расширении прав потерпевших на участие в процессе, в т.ч. о праве, скажем, отзыва или отказа от обвинения – по любым статьям УК РФ, об обязательности удовлетворения их ходатайств о приобщении доказательств, совершении определённых процессуальных действий и т.п.
Это я к тому, что потерпевшие в настоящее время защищены лишь постольку, поскольку государство в лице следствия, прокуратуры и суда желает защищать их интересы, порой результаты судебных процессов и последующий механизм реализации возмещения вреда, причинённого преступлением, оставляют потерпевших крайне разочароваными.
Резюме: Навести порядок в правоприменении; провести серьёзную комплексную, а не частичную и поэтапную, как предлагали ряд представителей фракции «Единая Россия» реформу УПК. Сам институт «доследственной проверки» не упразднять, а усовершенствовать.
Оба юриста исследуют только одну, негативную сторону данного уголовно-процессуального института, — это длительность и волокита проведения таких проверок, и вытекающая отсюда неопределённость правового и процессуального статуса граждан.
Да, потерпевшие, допустим, которые длительное время не могут добиться возбуждения уголовного дела, действительно будут ущемлены этими томительными сроками ожидания и неизвестности, это верно. Так может быть, стоит здесь решать вопрос об усилении ответственности должностных лиц за волокиту и принятие незаконного и необоснованного процессуального решения в ходе проверки? Может быть, это будет куда эффективнее?
Что касается вопросов оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), которые могут длиться несколько месяцев в ходе проверки, то тут, как говориться, «компот отдельно, а мухи – отдельно». УПК РФ не предусмотрено проведение ОРМ в ходе проверки, они осуществляются на основании отдельного нормативно-правового акта – Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Данная деятельность осуществляется не в рамках УПК, а как бы параллельно процессуальным действиям.
В практике действительно имеются негативные случаи «затормаживания» принятия процессуального решения, а точнее – направления сообщений о преступлении для проведения ОРМ в соответствующие органы дознания, что противоречит положениям части 1 ст. 145 УПК РФ, предполагающей только три варианта решения по результатам проверки сообщения о преступлении: а) возбуждение уголовного дела; б) отказ в возбуждении уголовного дела; в) передача сообщения по подследствености, а по делам частного обвинения – мировому судье. Даный перечень является исчерпывающим.
Следственный же комитет вообще не утруждает себя даже проверками сообщений о преступлении, а просто отписывает заявителю на основании ведомственной инструкции по делопроизводству о том, что в его сообщении не содержатся сведения о каком-либо преступлении, либо перенаправляет письмом по «подследственности».
Подобная волокита, а в простонародье – «отфутболивание», — действительно огромный минус в нашей системе. Я ещё раз ставлю вопрос и ещё больше убеждаюсь в правильности привлечения к строгой, в т.ч. к уголовной ответственности лиц, допускающих подобную волокиту. Возможно, для этого стоит пересмотреть отдельные положения УК и УПК РФ, а равно провести серьёзную «чистку» в правоохранительных структурах.
Теперь о другой стороне медали. Предположим, что наш клиент – не потерпевший, жаждущий возмездия, а ни в чём не повинный человек, на которого написано заявление. Я уже писал в одной из своих статей здесь, на Праворубе, что именно в стадии «доследственной» проверки у него больше всего шансов на справедливость (если, конечно, всё сделает грамотно, при содействии адвоката). Статья эта здесь: Праворуб: Обращение к адвокату в стадии проверки сообщения о преступле....
А теперь представим, что доследственную проверку отменили, и человек сразу превращается в подозреваемого. Чем будет руководствоваться следователь? Да только одним – сбором доказательств его виновности. А в этом процессе, как говорит товарищ Сталин, все средства хороши. В том числе и откровенно преступные. И шансов на справедливость у этого «подозреваемого» становится всё меньше и меньше. Думаю, многие коллеги со мной согласятся, что в процентном отношении если взять количество отказов в возбуждении уголовных дел, прекращения уголовных дел и уголовного преследования, и оправдательных приговоров, а равно отмен обвинительных с вынесением оправдательных, то первый показатель будет существенно выше остальных.
Всё дело в пресловутой «чести мундира» и статистических показателях. К сожалению, вопрос о возбуждении уголовного дела решает не тот сотрудник, который проводит проверку, а его начальство, которое за годы работы в милиции, pardon, полиции, имеет предубеждение в том, что всех, кого приволокли в околоток, являются преступниками, и их дело нужно довести до суда любыми средствами. В противном случае ухудшится статистический показатель раскрываемости уголовных дел, и сотрудники (а главное, руководящие) лишатся премий, им задержатся звания, повышения и другие негативные последствия…
Поэтому, наверное, следует усилить личную ответственность того, кто непосредственно решает судьбу сообщения о преступлении, за принятое им решение. Это раз. Второе – повышение уровня их грамотности, умения видеть, а точнее – предвидеть возможную судебную перспективу возможного уголовного дела, а не как сейчас – дали указание возбудить и расследовать, а следователь или дознаватель всеми ухищрениями стараются закрыть явные «прорехи» в деле. А эти прорехи могут стать серьёзным шансом на справедливость!
Третье – прекратить повсеместную круговую поруку. Вначале от прокуратуры, фактически покрывающей практически любые, в т.ч. явно незаконные действия следствия, и заканчивая судами, покрывающие недостатки как первых, так и вторых, а также судами апелляционной и последующих инстанций, обеспечивающих стабильность судебных постановлений вместо правильного рассмотрения дел.
А одна лишь отмена стадии проверки сообщений о преступлении, увы, ничего не решит, а напротив, усугубит ситуацию в данной сфере.
Ну и пара слов напоследок защитникам прав потерпевших, коим я также время от времени являюсь. Стоит задуматься не об упразднении бюрократической процедуры, а об ответственности конкретных правоприменителей. И ещё – наверное, стоит задуматься и о расширении прав потерпевших на участие в процессе, в т.ч. о праве, скажем, отзыва или отказа от обвинения – по любым статьям УК РФ, об обязательности удовлетворения их ходатайств о приобщении доказательств, совершении определённых процессуальных действий и т.п.
Это я к тому, что потерпевшие в настоящее время защищены лишь постольку, поскольку государство в лице следствия, прокуратуры и суда желает защищать их интересы, порой результаты судебных процессов и последующий механизм реализации возмещения вреда, причинённого преступлением, оставляют потерпевших крайне разочароваными.
Резюме: Навести порядок в правоприменении; провести серьёзную комплексную, а не частичную и поэтапную, как предлагали ряд представителей фракции «Единая Россия» реформу УПК. Сам институт «доследственной проверки» не упразднять, а усовершенствовать.
Уважаемый Александр Игоревич, я скорее поддерживаю такой подход. Очень уж у нас забюрократизировано принятие решения по заявлениям граждан.
Опасений по поводу корпоративной солидарности, «чести мундира», как Вы называете, не разделяю. Дело можно возбудить и по факту, не обязательно сразу подозревать человека.
Изменения, конечно, в УПК необходимы. На мой взгляд сразу приступать к расследованию и по его результатам принимать решения о предъявлении обвинения или о прекращения уголовного дела, более правильно. Сроки сократятся, опасность утраты доказательств будет уменьшена.
Уважаемый Николай Васильевич, основная мысль у меня в другом — в том, что лицо, уже будучи подозреваемым, имеет меньшие шансы на реабилитацию, нежели лицо, ещё не находящееся в этом статусе. То, что Вы говорите про возбуждение дела «по факту» и т.д. — демагогия. Вам ли не знать, что если человек попал уже в машину уголовного судопроизводства, как тяжело ему оттуда выбраться, и где больше у него шансов — в ходе проверки или уже будучи подозреваемым по уголовному делу? Ответ очевиден!
Уважаемый Александр Игоревич, уважаемые коллеги, позвольте, я вспомню о тех временах, когда сам занимался этой самой доследственной проверкой; знаете, что было самым неприятным для меня, и других оперов при проведении таких проверок? Нарушение сроков рассмотрения заявлений о преступлении. Рапорт о причинах волокиты, назначение служебной проверки, или того хуже — служебного расследования. Два-три случая волокиты, и строгий выговор с занесением в личное дело (соответственно — прощай, очередное звание), считался самой большой жизненной удачей. К чему это я? А, не надо ничего совершенствовать — нужно, просто, выполнять тот закон, который есть. А мотивация к его выполнению проста, как грабли — осознание того, что волокита, или незаконный и необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, неизбежно повлечет за собой, ну, самые неблагоприятные последствия. Ну, чтобы, как при нашем «тоталитарном» прошлом, когда при отмене незаконно вынесенного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, прокуратура проводила проверку на предмет наличия состава преступления в действиях должностного лица, вынесшего такое постановление.
Уважаемый Андрей Юрьевич, а сейчас другие времена — никакой, по сути, ответственности за волокиту! В принципе, Вы верно поняли мою мысль об усилении ответственности должностных лиц, но всё-таки усовершенствования института проверки нужны. Время и прогресс не стоит на месте, а уголовно-процессуальное законодательство до сих пор отстаёт лет этак на 80, наверное...
Уважаемый Александр Игоревич, если дело будут возбуждать по заявлению без предварительной его проверки, то и за прекращение этого дела следователей не будут карать так, как сейчас. Это для нас шанс. Но я думаю, что эта инициатива не пройдет. Страшно подумать, сколько дел будет возбуждено необоснованно. Особенно весной-осенью. С этим никакой орган предварительного расследования не справится.
Уважаемый Олег Витальевич, я считаю, нужно само понятие «возбуждение дела» изъять из закона. Есть основания, проводите расследование. По результатам принимайте решение об уголовном преследовании, нет- прекращайте. Я имею в виду полноценное расследование со сбором доказательств, в том числе и допросов свидетелей, потерпевших, выемок, назначением экспертиз.
Сейчас, установленные законом три дня, а при необходимости до 10 дней, превратились в столь длительные сроки, бесконечными отказами и отменами, что граждане иной раз в недоумении. Из пустякового дела тома складывают.
Уважаемый Николай Васильевич, это надо УПК новый принимать. Причем построенный на совершенно иных принципах.
Наш УПК жестко формализованный, жестко ограниченный сроками. Чтобы в установленных им жестких рамках и с полным набором следственных мероприятий рассматривать каждое заявление, в том числе обращения сумасшедших и профессиональных кляузников (которые сейчас отсеиваются уже на входе) — это надо сильно штат сотрудников увеличивать. А денег-то нет.
Уважаемый Олег Витальевич, в идеале, конечно новый УПК. Но пока было бы достаточно переписать раздел о предварительном расследовании. Сроки надо бы сократить, перевести делопроизводство в электронную форму, заменить протоколы следственных действий на бумажных носителях на видеопротоколы, благо техника уже позволяет. За счет этого нагрузка на следователей и дознавателей снизится. Раздувать штат не придется, да и экономия выйдет. Но это в идеале! Когда это произойдет? Наверно, следующее поколение возрадуется.
Уважаемый Николай Васильевич, гениально. Я бы ещё предложил участие в следственных действиях и в судебных заседаниях всех участников путём ВКС. А пока — ну пусть действительно ерундой не занимаются, например, протокол осмотра видеозаписи два часа тридцать минут, самое интересное занимает 30 сек., а описывается всё аж на 50 листах протокола! Бред. А что касается проверок — да, сроки есть, но шансы в современных условиях большие только в стадии именно таких проверок. На правосудие, особенно московское, надеяться по меньшей мере наивно. Если с адвокатами тяжело, то что делать тем, у которых нет денег на адвоката? (легенду-миф о ст. 51 УПК РФ, надеюсь, объяснять не надо)… Так вообще можно людей сажать сразу, а только потом доказывать вину, и понимая, что доказательств нет, либо искажать показания свидетелей, либо иным образом фальсифицировать доказательства…
Уважаемый Олег Витальевич, будут, ещё круче! Всё к этому идёт. Не просто же так бывший милицейский генерал инициировала подобное.
В общем как всегда нужно повысить, усилить, обеспечить и ну кто кроме генерала Москальковой может лучше разобраться в вопросах защиты прав граждан.
Посмотрите — у нас Уполномоченный на Уполномоченном и все заняты защитой прав гражданина, сидя на его шее.
Чудеса: есть закон, устанавливающий сроки рассмотрения заявл. и сообщений о прест-ях.
Вы где-либо в Постановлениях Пленумов ВС читали, что это фундаментальное требование, нарушение которого должно вести к признанию полученных доказательств недопустимыми? — Нет. Наоборот, вносятся поправки — продлевать там, тут и т.п.
Так, что Александр Игоревич, я — за Вас, но толку не вижу.
Уважаемый Валентин Серафимович, спасибо, да я и сам толку не вижу, но… мнение своё высказать хочу. И не более.
у нас Уполномоченный на Уполномоченном и все заняты защитой прав гражданина, сидя на его шееУважаемый Валентин Серафимович, как-то так. Причем не только у нас.
Уважаемый Александр Игоревич, сегодня тоже прочитал указанную Вами статью и сразу же наткнулся на Вашу публикацию. В целом согласен с Вашими доводами. От себя добавлю, что лично я считаю, что институт доследственной проверки необходим. Как можно сразу по заявлению понять есть признаки преступления или нет? Надо как минимум провести опрос потенциальных фигурантов. Иначе получится, что будет возбуждаться огромное количество дел, прекращаться огромное количество дел. Ни к чему хорошему это не приведет. А вот реформировать институт доследственной проверки нужно.
Уважаемый Михаил Владимирович, спасибо за хороший отзыв, я рад, что Вы поняли мою главную мысль в данной статье.
Иначе получится, что будет возбуждаться огромное количество дел, прекращаться огромное количество дел. Ни к чему хорошему это не приведет.Это приведет, например, к тому, что проверка сообщения о преступлении и расследование не будут дублировать друг друга.
Только упразднять надо не проверку, а расследование. Тогда доказательной силой обладать будут лишь показания, данные на судебной стадии. А коли так — смысл в пытках и искажении свидетельских показаний пропадет.
А теперь представим, что доследственную проверку отменили, и человек сразу превращается в подозреваемого. Чем будет руководствоваться следователь? Да только одним – сбором доказательств его виновности.Исходя из вашей статьи, он уже и сейчас этим руководствуется. Вы же сами пишите: … следователь или дознаватель всеми ухищрениями стараются закрыть явные «прорехи» в деле.