Осмотр места происшествия на стадии проверки сообщения о преступлении. Универсальное оружие следствия

Вчера оказывая юридическую помощь доверителю- юридическому лицу, уже далеко не впервые сталкиваюсь со следующей ситуацией.

Следователь СК РФ с понятыми и силовой поддержкой прибывают в офис и рабочие цеха доверителя, и в рамках « проверки сообщения о преступлении», проводит осмотр места происшествия офисных кабинетов доверителя.

При этом, протоколом осмотра места происшествия изымают из сумки сотрудника доверителя, расположенной возле рабочего стола –личный сотовый телефон, денежные средства (переписав в протокол  номера каждой из купюр), и несколько договоров с компанией- контрагентом.

Впоследствии я узнал, что предметом сообщения о преступлении является подозрение должностных лиц компании – контрагента в получении «откатов» от сотрудника компании доверителя в 2020 г, у которого было изъято протоколом ОМП деньги и телефон. С договорами все понятно, здесь вопросов нет.

Но на мой взгляд, очень спорный момент – это законность изъятия протоколом ОМП денежных средств и сотового телефона, т.е. личного имущества сотрудника доверителя.

 Что говорит закон?

Статья 176 УПК безусловно регламентирует право следователя производить осмотр места происшествия, документов и предметов до возбуждения уголовного дела, в т.ч. и на основании проверки сообщения о преступлении.

Право изъятия обнаруженных предметов и документов установлено ст. 177 УПК РФ: «Изъятию подлежат только те предметы, которые могут иметь отношение к уголовному делу.  При этом в протоколе осмотра по возможности указываются индивидуальные признаки и особенности изымаемых предметов».

Я достоверно знаю, что в сообщении о преступлении по которому следователь СК РФ проводил проверку, говорится о преступлении (передача денежных средств  должностному лицу («дача взятки» или «коммерческий подкуп») не происходила в офисном помещении доверителя.

Таким образом, сам по себе офис доверителя не является  фактическим «местом происшествия».  

Н.С.Соколовская и И.В.Чаднова в своей статье: «К вопросу об изъятии предметов и документов при проверке сообщений о преступлении» (Вестник Томского государственного университета 2017 № 416, стр.181-184),  высказали мнение о правилах производства осмотра и условиях правомерности изъятия предметов и документов при проверке сообщения о преступлениях, среди которых:

  «При проведении осмотра предметов и документов (в контексте ст.176-177 УПК РФ) не предполагается действий поискового характера (вскрытие сейфов, повреждения имущества и т.д.)». Является ли изъятие из личной сумки сотрудника компании денежных средств- действиями поискового характера, при осмотре места происшествия на стадии проверки сообщения о преступлении (в отсутствии возбужденного уголовного дела, и по при наличии информации о совершении преступления годичной давности)? На мой взгляд безусловно являются.

Автор понимает, что юридические выкладки и обоснования ведущих ученых-правоведов положений законодательства очень часто расходятся с практикой его применения.

 Конституционный Суд в своем Определении от 05 марта 2014 г. № 518-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Брамма Виталия Викторовича и Навального Алексея Анатольевича на нарушение их конституционных права п.43 статьи 5, статьями 144 и 176 УПК РФ, указал следующее (п.2.2):

«Изъятие обнаруженных в ходе осмотра места происшествия следов преступления, предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, осмотр которых на месте затруднен или требует продолжительного времени, не может подменять собой процессуальные, в том числе следственные, действия, для которых уголовно-процессуальным законом установлены специальная процедура и другие основания и условия проведения (обыск, выемка, наложение ареста на имущество и т.д.)…». Являются ли изъятые у сотрудника компании доверителя денежные средства и сотовый телефон  «следом» преступления, если в сообщении о преступлении об этом ничего не сказано?

Далеко не факт…  Является ли осмотр места происшествия в офисе компании, действительно «местом происшествия», опять же в соответствии с сообщением о преступлении?

 Однозначно –нет.  

Конечно же, я полагаю, что вышеуказанный осмотр места происшествия (офисного помещения) в рамках ст.144-145 УПК РФ (в отсутствии возбужденного уголовного дела)  произведённый следователем СК, в части произведенных изъятий личных вещей одного из сотрудников компании, это нарушение норм УПК РФ. Следователь произвел подмену процессуального (следственного) действия, для которого законом установлены иные  специальные процедуры и другие основания и условия проведения (например  личный обыск ст.184 УПК, выемка 183 УПК и т.д.).

 Фактически правоприменительная практика следственных органов на стадии досудебной проверки сообщения о преступлении  в настоящее время сводится к следующему:

" Зайду в офис компании (а в отдельных случаях может и «раскручу» собственника на согласие осмотра жилого помещения), чего — нибудь «поищу», до «кучи» изыму все (а может что- нибудь и найду), ну а сообщение о преступлении появится «задним числом» и в зависимости от найденного состава". В связи с изложенным, понимая реалии судебной практики по ст. 125 УПК РФ, нахожусь в режиме «ожидания», определения тактической необходимости и целесообразности обжалования вышеуказанного следственного действия, как  говорится, пока нахожусь на «перископной глубине» перед идущим караваном и думаю….

Благодарю за внимание !