Отмена приговора по ч. 1 ст. 111 УК РФ в кассации по неочевидным основаниям

Я уже, достаточно, давно зарегистрирован на Праворубе, регулярно читаю публикации коллег, с 2020 года участвую в конференциях и лично знаком со многими праворубцами. С Абреговым И.А. и Терских В.В., мне доводилось участвовать в одном уголовном деле.

Но, до настоящего времени, не разместил ни одной публикации на Праворубе, о чем, конечно, сожалею. 

Не буду оправдываться и искать причины этому, а, наконец, представлю на суд коллегам и посетителям Праворуба свою первую публикацию. Ибо, как говорят в Испании – “¡Mas vale tarde, que nunca!”, что в переводе означает — «Лучше поздно, чем никогда!».

Итак, к делу.

В конце 2023 года, мне позвонила знакомая и попросила помочь ее подруге, у которой сына приговорили к 3 годам лишения свободы условно, с выплатой компенсации в размере 380 000 рублей за причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Подруга считала сына невиновным, а наоборот, потерпевшим и незаконно осужденным.

К тому моменту, приговор уже вступил в законную силу, поскольку апелляция оставила его без изменения.

Поразмыслив над просьбой, я согласился выслушать ее подругу, после чего принять решение по дальнейшим действиям.

Подруга рассказала следующее: в один из воскресных вечеров ее сын (назовем его Андрей), вместе с товарищем (Степан), с которым они вместе работали и снимали квартиру в одном из городов Подмосковья, зашли в магазин за продуктами. Уже на кассе Андрей, стоявший в очереди, сделал замечание мужчине (будущий потерпевший), который, находясь в нетрезвом состоянии, грубо и нецензурно оскорблял кассира, которая отказалась пробить ему бутылку крепкого горячительного напитка из-за нехватки денег. Андрей, не смог смолчать, поскольку считал такое поведение неподобающим, тем более, кассир была намного старше оскорблявшего ее гражданина. Услышав замечания в свой адрес, мужчина переключился на Андрея с угрозами и нецензурной бранью. Если опустить бранные слова, то суть его ответа состояла из предложения замолчать, и угроз позвать своих многочисленных друзей, в результате чего, Андрею не поздоровиться. Кроме того, мужчина бахвалился наличием друзей в правоохранительных органах. После непродолжительной словесной перепалки, мужчина покинул кассовую зону.

В момент конфликта, Андрей был один, поскольку его товарищ Степан уже покинул магазин и ждал снаружи. Завершив свои покупки, Андрей и Степан направились к подъезду своего дома, находившемуся в пяти минутах ходьбы от магазина. Подходя к подъезду, Андрей увидел мужчину, с которым у него был конфликт в магазине. Тот, совместно с какой-то дамой направлялся с другой стороны дома ему навстречу. Мужчина начал выкрикивать в адрес Андрея оскорбления и угрозы, смысл которых сводился к тому, что сейчас он с ним «разберется». После словесной перепалки, между Андреем и мужчиной возникла потасовка, в которую вмешалась спутница последнего. Степан в потасовке участия не принимал, а стоял в стороне. После нанесения друг другу нескольких неакцентированных ударов и хватания за воротник куртки, мужчины разошлись в стороны, при этом Андрей удалился за припаркованные машины, а спутница будущего потерпевшего последовала за ним. В этот момент, будущий потерпевший бросился на Степана, стоявшего в стороне, и попытался нанести ему несколько ударов по лицу. Степан увернулся, борцовским приемом повалил будущего потерпевшего на землю и попытался удержать в таком положении, дабы пресечь агрессию с его стороны. В этот момент, спутница мужчины набросилась на Степана, и они втроем, потеряв равновесие, повалились на землю. Степан попытался встать, но мужчина крепко обхватил его за шею и вдобавок прикусил Степану указательный палец, причинив боль. Андрей бросился на помощь Степану и попытался освободить его от захвата. Для чего силой разжимал руки мужчины (безуспешно) и нанес несколько ударов в область поясницы и туловища. Через непродолжительное время Степану удалось высвободится, и товарищи, сразу же, покинули место конфликта.

Поскольку палец Степана болел и кровоточил, товарищи, через несколько часов, вышли из дома, чтобы поехать в травмпункт, но возле подъезда были «жестко» задержаны сотрудниками уголовного розыска, с применением физической силы и спецсредств (скорее всего для психологического воздействия, поскольку никакого сопротивления не оказывали).

Уже на следующий день было возбуждено уголовное дело по п. «а» ч.3 ст. 111 УК РФ, а товарищам предъявлено обвинение и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Как оказалось, у мужчины, с которым произошел конфликт, были диагностированы переломы ребер, а также, пневмогемоторакс (скопление жидкости в легком), что классифицируется как тяжкий вред здоровью.

Как вы уже поняли, по моему подробному описанию событий, я согласился взяться за это дело и мой пересказ основан на изученных мной материалах уголовного дела, а также, видеозаписей с камер наблюдения, установленных в магазине и на подъезде дома, возле которого произошла драка.

Прежде чем взяться за это дело, я подробно изучил опыт и рекомендации коллег-праворубцев, размещенных на портале, за что хочу выразить благодарность. Особенно ценными для меня, стали публикации Матвеева О.В., за что ему отдельное спасибо.

Но, продолжу.

Я встретился с Андреем и его мамой и предупредил, что, если дело вернется на новое рассмотрение, то при негативном сценарии развития событий, приговор может стать более суровым. Они сказали, что верят в невиновность Андрея и готовы бороться. Мы заключили соглашение, и началась работа.

Примерно полтора месяца я скрупулёзно изучал материалы уголовного дела, пытаясь найти допущенные нарушения закона. Не буду в подробностях описывать ход расследования и оценивать действия защиты, поскольку, на этой стадии участия в деле не принимал. Скажу лишь, что со стороны защиты можно было бы предпринять побольше активных действий, чем было предпринято. В любом случае, первоначальная квалификация действий обвиняемых «сыпалась» и без активных действий защиты. Даже назначенные следствием экспертизы не подкрепляли версию обвинения, особенно по отношению к Степану. Но, поскольку, оба товарища находились в СИЗО, следствию надо было как-то «выкручиваться». Что оно и сделало.

В тот момент, когда следствие не смогло добыть веских доказательств, подтверждающих вину Андрея и Степана по п. «а» ч.3 ст. 111 УК РФ, прошло 6 месяцев. За это время срок содержания под стражей Степана продлевался два раза. Андрею повезло больше, через три месяца нахождения в СИЗО, ему удалось выйти под залог (свою роль сыграла болезнь, которой он страдает). Воспользовавшись подавленным эмоциональным состоянием Степана и отсутствием у него защитника по соглашению, следователь «убедил» его признаться в нанесении побоев потерпевшему, пообещав прекратить уголовное дело за примирением сторон. В противном случае, следователь обещал длительный срок заключения. Адвокат по назначению (как я узнал впоследствии), также, убеждал Степана поступить подобным образом. Степан, за полгода потерявший веру в правосудие, поддался на уговоры следователя, и признал вину в нанесении побоев потерпевшему. Свою роль, сыграло длительное нахождение в СИЗО.

После этого, потерпевший написал заявление, что тяжкий вред здоровью ему причинил Андрей, чего он раньше не знал, пока следователь не показал ему видеозапись. Действия Степана были переквалифицированы с п. «а» ч.3 ст. 111 УК РФ на ст. 116 УК РФ, а уголовное преследование прекращено в связи с примирением сторон. Действия Андрея были переквалифицированы с п. «а» ч.3 ст. 111 УК РФ на ч.1 ст. 111 УК РФ, и предъявлено соответствующее обвинение.

Для подкрепления версии обвинения, следователь составил протокол осмотра доказательств (видеозаписи) где сделал акцент на действиях Андрея. Затем назначил очередную (ситуационную) экспертизу и эксперт подтвердил, что тяжкий вред здоровью был причинен в результате действий Андрея, а не Степана.

На этом расследование завершилось, Андрею было предъявлено окончательное обвинение и дело поступило в суд. Суд признал Андрея виновным и назначил наказание.

Изучая материалы уголовного дела (особенно составленные в ходе рассмотрения дела в суде), я не нашел видимых зацепок ни в протоколах судебных заседаний, ни в текстах судебных актов. На бумаге все было более-менее гладко. Тогда я решил прослушать аудиозаписи всех судебных заседаний по делу и обнаружил несоответствие аудио версий протоколов судебных заседаний их бумажным версиям. Из аудио версии следовало, что Андрея не судили, а «отчитывали» за проступок. Из всех речей и комментариев председательствующего судьи, а, также, прокурора, следовало (на мой взгляд), что вина Андрея уже очевидна заранее и нет смысла тратить время на оценку доказательств.

Я решил обратить внимание суда кассационной инстанции на это несоответствие. Но поставил на четвертое место по значимости. Основной удар я сосредоточил на экспертизе, которая установила степень тяжести повреждений потерпевшего. Как оказалось, потерпевший вел асоциальный образ жизни, незадолго до инцидента, уже обращался в травмпункт, из-за падения с лестницы. Помимо этого, он имел сопутствующее заболевание – эмфизему легких, которое само по себе может вызвать пневмогемоторакс. Кроме того, у потерпевшего были диагностированы консолидированные (повторные) переломы ребер. В связи с этим, я поставил под сомнения выводы эксперта, и посчитал необоснованным отказ следствия и суд в назначении повторной экспертизы. Более подробно с моими доводами профессионалы смогут ознакомиться в тесте жалобы, которую прикладываю к публикации.

Кассационный суд внимательно выслушал мои доводы и принял решение об отмене приговора и апелляционного определения с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Основанием для отмены, послужило именно то основание, которое поставлено мной на четвертое место. Остальные доводы, кассационный суд предложил оценить при новом рассмотрении в суде первой инстанции.

 При новом рассмотрении уже я осуществлял защиту Андрея. Но это, уже другая история.

Продолжение следует.