Прочитав перед этим заметку в газете о том, что можно добиться компенсации (вот она вредоносность свободы слова!) он путем титанических усилий, не будучи юристом собирает все необходимые документы, обращается в суд, выигрывает его и… умирает от сердечного приступа.
Решение вступает в законную силу, но не исполнено.Его дочь обращается ко мне. Приносит том документов. Я оформляю ей процессуальное правопреемство, выдается исполнительный лист, решение исполняется, дочь получает денежные средства.
Казалось бы счастливый финал, все довольны, государство поплатилось за халатность. Не тут то было.
Спустя два года после смерти истца на его имя по домашнему адресу приходит письмо из облсуда. Оказывается и.о. председателя суда внес надзорный протест на состоявшееся судебное решение. Ну с дочерью ясное дело истерика.
Я задумался — вот если человек умер и он являлся истцом можно разве продолжать производство? Этакое посмертное производство, правосудие, преодолевающее смерть.
Вспомнил Гегеля: все действительное разумно, все разумное – действительно и понял, что у нас в системе все наоборот - все действительное никогда не разумно, все разумное никогда не действительно.
В итоге, пришлось сделать так, чтобы родное государство ни копейки назад не получило с дочери. А до истца, я рад, что они не доберутся.