Как Конституционный Суд РФ изничтожил себя в 2017 году!

На Праворубе 24.07.2017 года мной была размещена судебная практика о конституционном судопроизводстве на основе отказного определения Конституционного Суда РФ, в основе которого суд положил абсурдные выводы.  Два абсурдных вывода, которые поставили всё процессуальное законодательство, логику и здравый смысл с ног на голову.

Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 25 мая 2017 года об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Овсюкова Алексея Андреевича на нарушение его конституционных прав частью второй ст. 391.11 ГПК РФ, срок на обжалование судебных постановлений в надзорном производстве стал окончиваться ранее срока на обжалование судебных постановлений в кассационном порядке, определения судов кассационных инстанций об отказе в передаче кассационных жалоб в суд кассационной инстанции правомочно не подлежат обжалованию притом, что они согласно позиции Европейского Суда по правам человека, изложенной в Постановллении ЕСПЧ от 12 мая 2015 года по делу «Абрамян и другие против России» (Abramyan and Others v. Russia, жалобы NN 38951/13 и 59611/13 (Дополнение от 24 августа 2015 года: уже после публикации ЕСПЧ изменил название этого Постановления на «Абрамян и Якубовские против России» (Abramyan and Yakubovskiye v. Russia), признаны эффективными средствами правовой защиты.

Парадокс и абсурдность указанных определений заключается кроме того в том, что в любом случае при обжаловании судебных постановлений по делу и признании их незаконными, так называемые «отказные» определения не отменяются. В результате такого «новаторского», а я бы сказал откровенно идиотского подхода со стороны судей конституционного суда, при разрешения дела по существу имеем признание незаконными судебных постановлений судов первой и/или апелляционной инстанций при существовании в законной силе судебных постановлений судов кассационных инстанций, которыми признана законность отмененных вышестоящим судом как незаконных судебных постановлений.

Т.е. Конституционный Суд РФ своим толкованием разделил судебные постановления на две категории: полноправные судебные постановления, имеющие «право на жизнь», и «неполноценные» судебные постановления, роль которых в процессуальном праве и судебном процессе мне лично непонятна. Они (судебные постановления) как бы есть, но их как бы и нет. Они разрешают спор по существу, они эффективное средство правовой защиты, но суд их даже во внимание не принимает при существующей у них обязательственной силы к исполнению всеми на всей территории РФ – ст. 13 ГПК РФ. В результате чего порой имеем два прямо противоположных судебных постановления одного уровня. Например, два определения Верховного Суда РФ о том, что решение суда и определение суда субъекта РФ законны и незаконны. И оба, как было сказано ранее, находятся в законной силе и обладают государственным принуждением и обязанностью всех и каждого к их исполнению. Более идиотской ситуации, с моей точки зрения, придумать невозможно. А ведь это уровень Конституционного Суда РФ.

Весь 2016 и 2017 год вдвоём с коллегой с Праворуба из Кемерово – юристом Теляковой Натальей Николаевной посвятили защите прав работников, и не только, в части выплаты им работодателями утраченного заработка в полном объеме независимо от выплаченного пособия по временной нетрудоспособности в случае получения работниками травм при несчастном случае на производстве. Аналогичное возмещение утраченного заработка касалось и иных пострадавших граждан, например, в ДТП или в случае иного повреждения здоровью.

В апреле 2016 года Верховный Суд РФ, под председательством председателя судебного состава по трудовым и социальным делам судебной коллегии по гражданским делам Пчелинцевой Людмилы Михайловны (страна должна знать своих героев), «сломала» практику нижестоящих судов по возмещению пострадавшим работникам вреда в полном размере. И если ранее удалось добиться выплаты работникам в соответствии с ч.2 ст. 1085 ГК РФ утраченного заработка в полном размере независимо от выплаты им пособия по временной нетрудоспособности, то согласно новому видению Верховного Суда РФ под утраченным заработком покалеченного работника следует понимать выплаченное ему пособие по временной нетрудоспособности. Иначе говоря, полученная травма работником на производстве была приравнена Верховным Судом Рф к насморку. Да, да, да. Как будто работник просто заболел.

Всё это я вместе с Теляковой Натальей Николаевной лично выслушали в судебном заседании 30.05.2016 года из уст той самой Пчелинцевой Л. М. – определение Верховного Суда РФ производство № 81-КГ16-5.

Не согласились мы с таким положением вещей, обжаловали указанное определение Верховного Суда РФ,  в том числе в надзорном порядке, но, увы, «плетью обуха не перешибёшь».

И нам ничего не оставалось делать, как пойти за защитой прав трудящихся в наш самый последний оплот и надежду – Конституционный Суд РФ.

Получив нашу жалобу, Конституционный Суд РФ надолго затих, а потом выдал «отписку» консультанта о том, что они там, наверху, дескать, не усмотрели в нашей жалобе применение ч.2 ст. 1085 ГК РФ, на которую мы ссылались.

Года два назад я начинал писать статью, которая называлась «Кукунята». Для дальнейшего понимания моего изложения я приведу из неё выдержку:

Что такое кукунятство и кто такие кукунята?

Основные понятия:

Кукунятство — новый административно-государственный метод управления государства, используемый главным Кукуцместером, в основе которого лежит метод внедрения основ дебилизации (идиотизации) среди населения через подчиненных ему кукунят.

Кукунята – два и более кукунёнка.

Кукунёнок – чиновник, должностное лицо государства, использующее в своей работе с гражданами приёмы, присущие несмышленому ребёнку и/или дебилу (идиоту).

Прежде чем перейти к обсуждаемой теме, пусть каждый попробует вначале честно ответить самому себе, что он подумал бы о человеке, находящимся в здравом уме и светлой памяти, который на конкретные заданные тому вопросы отвечал бы, закрыв глаза, подобно маленькому ребёнку «КУ-КУ»?

Не исключено, что кто-то мог бы рассмеяться, приняв это за шутку, и то, при ответе на один, максимум на два вопроса.

Не исключено, что кто-то нормально воспринял подобный ответ, представив, что перед ним больной человек, не отдающий полностью себе отчёта в своих действиях.

Однако, зная, что перед ним вполне здоровый человек, каждый спрашивающий усомнился бы в адекватности поведения отвечающего: «А уж не дебил (идиот) ли перед ним?»

Когда в игре с взрослыми ребенок начинает прятаться, закрыв глаза руками и сказав сокровенное «КУ-КУ», то взрослые реально понимают, что перед ними находится несмышленый ребёнок, воспринимающий всё происходящее всерьёз, и взрослые начинают подыгрывать ребёнку, делая вид, что его в это время нет рядом с ними.

Когда же на конкретный вопрос гражданина чиновник, должностное лицо государственного органа отвечает тому «КУ-КУ», то почему-то многие начинают ему подогрывать, вместо того, чтобы напрямую спросить: «Уважаемый, а не дебил (идиот) ли ты случайно?»

Так вот, когда население начинает заигрывать с такими кукунятами, то, незаметно для себя, само население начинает одебилизовываться (оидиотилизовыться).

Когда мы разобрались что к чему в вопросах кукунятства и кукунят, предлагаю далее перейти к обсуждению ответа кукуненка.

Как воспитанные  и вежливые люди, мы подготовили свой ответ «Чемберлену», указав на его невнимательность,  и потребовали принятия судом решения по нашей жалобе.

Ответ не очень долго, по сравнению с первым разом, заставил себя  ждать. Пришло то самое «КУ-КУ», которое было изначально заложено в ответе консультанта.

Выдержка из Определения Конституционного Суда РФ от 23.11.2017 года: Между тем представленными С.В.Туховским судебными постановлениями не подтверждается применение в его деле пункта 2 статьи 1085 ГК Российской Федерации. Следовательно, жалоба заявителя в этой части не отвечает критерию допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации. Выдержки из определения Верховного Суда РФ от 30.05.2016 года производство № 81-КГ16-5:  Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Туховского С. В. в части взыскания с ответчика суммы утраченного заработка за период временной нетрудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве (с 6 февраля по 29 сентября 2014 г.) и компенсации за задержку выплаты указанной суммы, суд первой инстанции со ссылкой на положения статьи 1085, 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации и Федеральный закон от 16 июля 1999 г. № 165-ФЗ «Об основах обязательного социального страхования» исходил из того, что при наступлении временной нетрудоспособности гражданин полностью освобождается от работы и поэтому утрата Туховским СВ. трудоспособности на весь данный период предполагается, в связи с чем неполученная им за период временной нетрудоспособности заработная плата является утраченным заработком, подлежащим возмещению работодателем, на которого нормами действующего гражданского законодательства (статьи 1085, 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации) возложена такая обязанность, вне зависимости от размера выплаченного работнику пособия по нетрудоспособности. С выводом суда первой инстанции согласилась судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что данные выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.и Таким образом, заработок Туховского СВ., неполученный им в период временной нетрудоспособности вследствие несчастного случая на производстве, был возмещён работодателем в полном объёме посредством выплаты ему пособия по временной нетрудоспособности в размере 100 процентов его среднего заработка, в связи с чем у суда отсутствовали предусмотренные законом основания для принятия решения об удовлетворении требований истца о взыскании с АО «Черниговец» суммы утраченного заработка по правилам статей 1085, 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации. Т. е. Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д.Зорькина, судей К.В.Арановского, А.И.Бойцова, Г.А.Гаджиева, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, С.М.Казанцева, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова, Ю.Д.Рудкина, О.С.Хохряковой, В.Г.Ярославцева в определении Верховного Суда РФ не увидел того, что судебная коллегия посчитала, что суд первой инстанции неправильно истолковал и применил ст. 1085 ГК РФ в части выплаты утраченного заработка вне зависимости от размера выплаченного работнику пособия по нетрудоспособности (а об этом конкретно говорит именно ч.2 ст. 1085 ГК РФ) и на этом основании изменил решение суда.

Верховный Суд РФ прямо в определении указывает на отмену им решения суда в связи с неправильным истолкованием судом первой инстации ч.2 ст. 1085 ГК РФ, а ч.2 ст. 1085 ГК РФ входит в ст. 1085 ГК РФ без каких-либо исключений, позволяющей выплату утраченного заработка вне зависимости от размера выплаченного работнику пособия по нетрудоспособности, а Конституционный Суд РФ в лице 15 судей Конституционного Суда РФ приняли идиотского выражение лица и нисколько не стесняясь, сказали дружное «КУ-КУ» своему народу.

Идиотские действия исходят от идиотов и это понятно. Но вот что делать с такими идиотскими действиями, которые исходят от вполне здравомыслящих на высоинтеллектуальном уровне чиновников высшего состава государственной власти? Опять к председателю Следственного комитета РФ Бастрыкину Александру Ивановичу с заявлением о возбуждении уголовного дела? Так Бастрыкин А. И. уже находится в полном ступоре полных шесть лет после моих заявлений о возбуждении уголовных дел в отношении простых судей, был парализован моим заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении председателя Верховного Суда РФ Лебедева Вячеслава Михайловича, потерял дар речи после моего очередного желания прийти на личную с ним встречу, а тут необходимо принимать заявление о возбуждении уголовного дела в отношении всего состава Конституционного Суда РФ.

Аналогично, в третий раз кукунятам из Конституционного Суда РФ была направлена жалоба гражданина РФ Овсюкова Алексея Андреевича (кстати, кто не знает, но слово гражданин на самом деле слово обидное), о чём я расскажу чуть ниже. Вначале консультанты суда, а потом и полный состав Конституционного Суда РФ в ответ на жалобу также указали «КУ-КУ», они не видят применение в судебных актах ст. 186 и ч. 5 ст. 193 Трудового кодекса РФ.

Выдержки из решения суда:

В соответствии со ст.193 ТК РФ до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен потребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.

Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.

За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание… О применении дисциплинарного взыскания издается приказ (распоряжение). В приказе (распоряжении) должны быть указаны мотивы его применения, т.е. конкретный дисциплинарный проступок, за совершение которого работник подвергается взысканию…. Порядок и срок применения дисциплинарного взыскания, предусмотренный ст.193 ТК РФ, ответчиком не нарушен.

 и
Также ответчиком в вину истцу поставлено его отсутствие на рабочем месте 03.07.2015г. По данному факту истец предоставил ответчику 06.07.2015г. справку Центра крови о безвозмездной сдаче 02.07.2015г. крови, в связи с чем использовал следующий рабочий день 03.07.2015г. для отдыха. Данная причина отсутствия истца на работе 03.07.2015г. согласно ст.186 ТК РФ является уважительной. Однако о том, что он намерен 02.07.2015г. сдавать кровь, и о намерении использовать в связи с этим день отдыха в следующий рабочий день 03.07.2015г., истец ответчику как своему работодателю не сообщил, свои действия с непосредственным руководителем не согласовал, о причинах своего отсутствия 03.07.2015г. сообщил только 06.07.2015г. Данные действия истца свидетельствуют о злоупотреблении правом.

Как видим и ст. 186 и ч. 5 ст. 193 ТК РФ судом применялись в конкретном деле и об этом прямо указано в решение суда. Однако полный состав Конституционного Суда РФ предпочитает не замечать этого, закрывшись ладошками подобно ребёнку и произнося в ответ магическое неотразимое «КУ-КУ»!

Жалоба, поданная в отношении Овсюкова А. А., касается не только его прав, но и как в деле Туховского С. В. направлена на защиту прав всех работников.

Поясню более детально суть жалобы.

Ч.5. ст. 193 Трудового кодекса РФ говорит о том, что За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание. Особенно это касается применения дисциплинаного взыскания в виде увольнения. Конституционный Суд РФ ранее озвучил свою позицию  о  невозможности  издания двух приказов об увольнении работника (не говоря уже о невозможности издания трех и более приказов об увольнении работника): «Вопреки утверждению С.Н. Куртенока часть пятая статьи 193Трудового кодекса Российской Федерации не предусматривает издание двух приказов об увольнении работника и не предполагает ее произвольного применения». (Определение Конституционного Суда РФ от 24.03.2015 года № 434-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Куртенока Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 82, частью первой статьи 192, частями первой и пятой статьи 193 и частью первой статьи 373 Трудового кодекса Российской Федерации». И с этим понимание ч. 5 ст. 193 ТК РФ ясно и понятно.

Однако в деле Овсюкова А. А. судами общей юрисдикции законоположениям части пятой статьи 193 Трудового Кодекса РФ был придан такой смысл, исходя из которого допускается применение одного дисциплинарного взыскания  за несколько дисциплинарных проступков,  что фактически позволяет работодателю увольнять работника на основании нескольких приказов об увольнении, трансформированных под один приказ об увольнении, и при этом новая трансформированная правовая конструкция приказа об увольнении работника позволяет считать такой приказ законным даже в случае отмены одного или нескольких дисциплинарных проступков из числа тех, которые явились основанием к увольнению работника, причём, в случае отмены одного или нескольких дисциплинарных проступков из числа тех, которые явились основанием к увольнению работника, приказ о применение дисциплинарного взыскания остается в законной силе без учёта законоположений, предусмотренных частью пятой статьи 192 Трудового кодекса РФ, обязывающей учитывать тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен – в этом случае работник может быть уволен за совершение совсем незначительного дисциплинарного проступка. Ну и, конечно, я уже не говорю о том, как можно уволить работника на основании второго дисциплинарного проступка (не говоря уже о третьем и последующих увольнениях) уволенного ранее за совершение первого дисциплинарного проступка?

Подобное понимание закона встречается  и в других судебных решениях, как, например, в Апелляционном определение Верховного суда Удмуртской Республики от 02.10.2012 года по делу № 33-3166, что свидетельствует о сложившейся судебной практике в спорном вопросе.

В случае, если оставить подобное беззаконие как оно есть и от чего всячески открещивается Конституционный Суд РФ, то у работников попросту не остаётся никакого права на защиту своих нарушенных прав и законных интересов и возможности восстановиться на работе, так как теперь работнику необходимо будет оспаривать не один, а сразу несколько дисциплинарных  приказов на увольнение, каждый из которых считается действующим, а, значит, законным. И как быть Конституционному Суду РФ, который ранее в деле гражданина Куртенока Сергея Николаевича признал недопустимым издание одновременно двух приказов об увольнении работника, а сейчас не хочет признавать неконституционным существование таких приказов  в закамуфлированном виде.

Поэтому я и сказал к концу уходящего 2017 года, что Конституционный Суд РФ не только обрушил наше право в бездну, но и изничтожил себя как высший орган правосудия и последнюю надежду наших граждан.

Почему слово гражданин обидное.

Из истории СССР. В 1937 году неожиданно из оборота стало выходить слово «товарищ». Товарищ – обращение к лицу в СССР независимо от пола. Например, «Здравствуйте, товарищ, Евгений Алексеевич!» или «Здравствуйте, товарищ, Ольга Витальевна!».

А потом вдруг вместо слова товарищ в приветствии или просто в обращении, стало проскакивать всё чаще и чаще, а потом и совсем закрепилось на постоянной основе в народных умах  слово «гражданин».

Как оказалось, слово гражданин стали употреблять во-избежании в будущем неприятностей. Как пример. Сказали Вы при встече: «Здравствуйте, товарищ, Евгений Алексеевич или товарищ, Ольга Витальевна». А завтра выяснилось, что Евгений Алексеевич или Ольга Витальевна позволили себе недопустимые высказывания в адрес суда и их забрало НКВД. А ведь это Вы, недалече как вчера, сами признались, что они для Вас товарищи. Т. е. Вы сами решили свою судьбу, и уже завтра ночью за Вами приедет  «чёрный воронок». И вот уже камера пополняется новыми «товарищами».

А слово гражданин – слово нейтральное. Гражданин – ещё не значит товарищ. Да и вообще, такому гражданину, возможно, «тамбовский волк товарищ».

Я надеюсь, что друзья из Тамбова на меня не обидятся. За Климушкина Владислава Александровича я спокоен, ибо он знает, что под «тамбовскими товарищами» чекисты подразумевали настоящих русских мужиков, и об этом тоже надо знать.